Сорок лет шпионажа с Лениным в сердце В Великобритании скончалась старейшая советская агентесса КГБ Мелита Норвуд

В Лондоне умерла Мелита Норвуд. Обычная английская старушка, получавшая скромную пенсию, варившая джемы и выписывавшая газету "Морнинг стар". Она ничем не выделялась из тысяч других британских бабушек, живущих от Глазго до Дувра. Кроме одного - она была одним из самых ценных агентов КГБ, работавшим на советскую разведку почти 40 лет. Аналитики разведки, изучавшие ее дело, пришли в выводу, что по масштабам ущерба, причиненного Соединенному королевству, Норвуд можно сравнить с "Кембриджской пятеркой". В отличие от других шпионов, однако, Норвуд судебному преследованию не подверглась и тихо умерла в своей постели.

Мелита Норвуд родилась 25 марта 1912 года в городе Поксдаун. Ее отец, латышский политэмигрант Александр Зирнис, придерживался левых взглядов, был ярым социалистом. Позднее это обстоятельство позволило говорить историкам разведки о том, что взгляды отца в какой-то мере повлияли на дочь. Возможно, что это было действительно так - Александр Зирнис вел большую партийную работу, переводил на английский Ленина и Троцкого, был редактором им же созданной социалистической газеты.

После смерти отца в 1919 году семья перебралась в Саутгемптон. Там Мелита Зирнис закончила школу, прослушала несколько курсов в университете, а потом решила попытать счастья в столице.

О, дивный новый мир

В 1930-х годах в Великобритании были очень сильны социалистические настроения. Именно поэтому советской разведке удалось в те годы завербовать в Соединенном королевстве ценных агентов. Во-первых, немало молодых британцев питали симпатии к СССР. Страна Советов виделась им настоящей стройкой будущего, где проводится в жизнь великий эксперимент по построению первого в мире свободного государства. По сравнению с СССР Великобритания казалась затхлой и вялой страной - в СССР строили новый мир, свободный от классовых предрассудков, мир, где человек мог свободно трудиться, где государство заботилось о гражданах, а те, в свою очередь, посвящали себя построению новой жизни.

К тому же Великобритания, как и остальной мир, была затронута Великой депрессией, что не прибавляло оптимизма молодежи. А в это время в СССР шли великие стройки, человек бросал вызов природе, там не было голодных и обездоленных, там жизнь была устроена так, что государство не оставляло своих граждан в беде. По крайней мере, так это виделось молодым англичанам, которые симпатизировали левому движению. Диктатура пролетариата виделась им совершенно необходимой и правильной мерой, они с жаром защищали поражение в правах так называемых "бывших", не замечали гонений на церковь, восхищались миролюбивой политикой СССР, одновременно приходя в восторг от кинохроники военных парадов на Красной площади, искренне считали, что жилищный вопрос в СССР решается единственно правильным способом.

Вторым фактором, определявшим симпатии англичан к СССР, был фашизм. После поджога рейхстага и развязанной в Германии "охоты на коммунистических ведьм" левые англичане начали приходить к выводу, что единственная сила, способная обуздать "коричневую чуму" - это СССР. Один из советских агентов в Великобритании, член "Кембриджской пятерки" Энтони Блант позже вспоминал: "В середине тридцатых годов мне и многим моим современникам казалось, что коммунистическая партия и Россия составляют единственный прочный оплот против фашизма, поскольку западные демократии сформировали неопределенное и компрометирующее отношение к Германии".

Такое положение дел позволило советской разведке чувствовать себя в предвоенной Англии подобно рыбаку у пруда, где разводят карпов - вопрос был не в том, чтобы поймать рыбку, а в том, чтобы поймать рыбку пожирнее. Именно в это время НКВД были завербованы Берджесс, Филби и другие агенты. В их числе оказалась и Норвуд.

Еще в юности она вступила в Независимую партию лейбористов, после раскола которой Норвуд вступила в Компартию Великобритании. К тому времени она, во-первых, вышла замуж - за коммуниста и профсоюзного деятеля Хилари Норвуда, а во-вторых, нашла более или мене приличную работу - стала сотрудником "Ассоциации научных исследований цветных металлов". Ассоциация занималась координацией работы ученых и частных фирм, занимающихся проблемами сплавов и высоких технологий. Советской разведке не надо было объяснять важность этого направления…

С 1937 по 1940 год Норвуд передавала научную и техническую документацию сотрудникам НКВД. Должность у нее была невысокой, но дающей доступ к массе самой разнообразной информации. Работая секретарем-референтом, она копировала все документы, проходившие через ее стол. Технического образования у нее не было, и поэтому сложно точно сказать, какие именно бумаги поступали от нее в Москву. Но, как считает английская контрразведка, - безусловно важные.

В 1940-е годы война шла не только на суше, в воздухе и на море. Закулисная война разведок шла с не меньшим размахом, а по своей изощренности превосходила войну открытую. Разведки держав старались добыть не только сведения о противнике, но и о планах союзников, что с точки зрения глав государств было оправданным. Одним из приоритетнейших направлений был сбор данных о ядерных программах противников и союзников. Английская разведка собирала сведения о немецких исследованиях в области "тяжелой воды", советская разведка пыталась проникнуть в тайны американского "Манхэттэнского проекта", американцы же ревниво оберегали свои ядерные секреты, но пытались выведать, что знают об этом русские и англичане.

Как позже выяснилось, русские об этом знали достаточно, чтобы ускорить работу над построением своей ядерной бомбы. Частью секреты добывались в США, частью - в Великобритании, с 1940 года занятой разработкой собственного ядерного оружия. Английский проект назывался "Туннельные сплавы" (Tube Alloys). Начиная с 1945 года Норвуд поставляла советской разведке материалы этого проекта. Фотокопии документов, сделанные ею, она передавала своему куратору в Лондоне. По мнению англичан, советское руководство знало о британской бомбе даже больше, чем кабинет министров Великобритании.

"Ассоциация научных исследований цветных металлов" являлась одной из ведущих организаций в проекте "Туннельные сплавы". В частности, основные направления исследований ассоциации касались никеля и меди. Исследуя свойства этих металлов, англичане стремились с их помощью получить изотопы урана-235. И результаты работы английских ученых ложились на столы их советских коллег.

Из соображений безопасности Норвуд встречалась с оперативниками для передачи материалов лишь несколько раз в году. В период с 1952-го по 1972 год связь с ней поддерживали сотрудники лондонской резидентуры: Евгений Белов, Георгий Трусевич, Николай Асимов, Виталий Цейров, Геннадий Мякинков и Лев Шерстнев. Некоторое время куратором Норвуд был известный впоследствии разведчик-нелегал Конон Молодый.

В целом, как считают английские историки, материалы, которые передала Норвуд в СССР, сильно помогли стране Советов в создании своего ядерного оружия. СССР произвел испытания атомной бомбы в 1949 году - Великобритания же только в 1952-м.

Норвуд спокойно продолжала делать свое дело. Она передавала разведданные и сумела завербовать нескольких агентов, также поставлявших СССР информацию военного и научно-технического характера. С советской разведкой она сотрудничала до 1972 года. Президиум Верховного Совета СССР закрытым постановлением наградил ее за заслуги орденом Боевого Красного знамени, а от КГБ СССР Норвуд была назначена пожизненная пенсия.

Прекратив деловые отношения с советской разведкой, Норвуд продолжала оставаться убежденной коммунисткой. После смерти мужа в 1986 году она жила одна, по-прежнему участвовала в левом движении и читала коммунистическую газету "Морнинг стар". Соседи считали ее милой пожилой леди, у которой был свой "пунктик" на коммунизме, но в целом - абсолютно безвредной. В 1999 году это мнение им пришлось изменить.

А вас, Штирлиц, я попрошу остаться...

Впервые подозрения в адрес Норвуд возникли у английских контрразведчиков после войны. Изначально почвой для подозрений послужили ее коммунистические убеждения, которые она особо не скрывала. Ее длительное время проверяли, сомневались, но после тщательного анализа все же пришли к выводу, что она является агентом КГБ. Однако никаких доказательств у контрразведки не было, а без них нечего было и думать о предъявлении ей обвинения. По крайней мере, такая версия была озвучена контрразведкой Соединенного королевства после того, как имя Норвуд стало известно широкой публике в конце 1990-х годов. Впрочем, к утверждениям спецслужб о том, что они давно значли о причастности Норвуд к шпионажу, стоит относиться с осторожностью - не исключено, что за этой версией стоит просто попытка хоть как-то спасти честь мундира.

Разоблачил Мелиту Норвуд советский перебежчик. Василий Никитович Митрохин работал в архивном отделе Первого главного управления КГБ, отвечавшем за внешнюю разведку. Когда в 1972 году разведка переезжала в новое здание, построенное для нее на московской окраине Ясенево, Митрохин решил воспользоваться этим обстоятельством. Он начал копировать все документы, к которым имел допуск. Митрохин выбирал наиболее интересные дела и переписывал их мелким почерком на листах бумаги. Копии он выносил из здания, спрятав в ботинки, дома перепечатывал, а затем отвозил к себе на дачу, где и прятал.

За двенадцать лет работы, с 1972 по 1984 год, Митрохин сумел откопировать большой объем информации: среди бумаг были материалы о внешних операциях КГБ, имена офицеров, агентов и информаторов КГБ, а также отчеты шпионов едва ли не со всего мира. Его "архив" размером в несколько тысяч страниц охватывал операции советской внешней разведки примерно за полвека, с 1930-х по 1980-е годы.

В 1984 году майор Митрохин вышел на пенсию. После развала СССР отставной офицер задумался о своей судьбе. Жизнь пенсионера в постсоветской России его явно не привлекала. Будучи человеком неглупым, он прекрасно понимал, что товар, который находится у него, можно продать за фантастическую цену - если найти правильного покупателя.

В 1992 году он поехал в Ригу, захватив с собой малую часть своего архива. Сначала он обратился к американцам, но они Митрохина отшили, посчитав сообщения бывшего майора о ценнейших документах вымыслом. К тому же у него на руках были копии, а не оригиналы, а значит, велика была вероятность либо подделки, либо хитроумной дезинформации КГБ. К тому же посольство и так едва справлялось с наплывом желающих поскорее покинуть СССР, и Митрохину вежливо отказали. Позже за этот отказ ряд сотрудников ЦРУ лишились своих постов…

Митрохин попробовал резервный вариант - обратился в британское посольство. И не прогадал - сотрудники спецслужб после нескольких бесед с Митрохиным проинформировали Лондон и получили добро на работу с новым агентом. В Великобритании тем временем ему и его семье были подготовлены новые документы, дом и хорошая пенсия. 7 сентября 1992 года Митрохин с супругой с помощью сотрудников разведки оказались в Лондоне.

Однако большая часть архива Митрохина осталась закопанной на подмосковной даче. В Россию был направлен сотрудник английской разведки Ричард Томлинсон, позже прославившийся тем, что опубликовал скандальную книгу о своей организации и тайных операциях МИ-5. Он под дипломатическим прикрытием благополучно прибыл в Москву, откопал на даче Митрохина алюминиевые контейнеры и доставил их в британское посольство, откуда они моментально ушли в Лондон.

И грянул гром

Англичане немедленно приступили к разбору архива Митрохина. Постепенно их глазам открылась практически полная картина действий советской внешней разведки. По словам экспертов, работавших с архивом, "детализация материала и его точность были просто потрясающими". Наверное, попади к англичанам сам глава КГБ, они и то радовались бы меньше. Среди информации, которую передал Митрохин, упоминался агент "Хола". Проверив еще раз все сведения, контрразведка пришла к окончательному выводу, что этим агентом была Норвуд. И хотя предпринимать ничего не стала, поделилась информацией с разведками других стран.

В США грянул невиданный скандал. Руководители ЦРУ и ФБР обрушились с резкой критикой на британские спецслужбы за то, что те, по их мнению, вовремя не поделились ценнейшей информацией, напрямую затрагивающей интересы Америки. На что англичане резонно заметили, что у американцев был шанс получить перебежчика на блюдечке, но они его упустили. Тем не менее, у ФБР появилась возможность вновь обратиться к старым делам. В частности, с помощью архива Митрохина был разоблачен Роберт Липка, бывший сотрудник службы безопасности США, работавший на СССР с конца 1960-х годов.

Из архивных документов выяснилось, что КГБ предпринимал попытки завербовать сотрудников из администрации президента Картера. Кроме того, в архиве были копии телефонных разговоров тогдашнего госсекретаря Генри Киссинджера с президентом Никсоном. Также ФБР сумело выяснить, что в ряде крупных американских корпораций работали советские агенты, поставлявшие в Москву информацию оборонного характера.

В Германии было начато несколько десятков расследований по вопросам государственной безопасности. В Италии парламент создал специальную комиссию по расследованию деятельности более 200 видных итальянцев. Французская контрразведка начала проверять ряд политиков, в том числе и лиц, пользовавшихся доверием президента Франсуа Миттерана.

Но Митрохину, по всей вероятности, было мало того, что он передал английской разведке огромный массив документов. Постепенно его начало снедать тщеславие. В принципе, это объяснимо - он был тихим и неприметным сотрудником КГБ, ничем себя не проявившим, и ему хотелось получить свои 15 минут славы. Он начал требовать, чтобы хотя бы часть его архива была обнародована - как предупреждение будущему поколению. Митрохин неоднократно заявлял, что истинным мотивом его бегства на Запад стала ненависть к коммунизму и советскому режиму. Оказавшись в Англии, он возжелал выступить в роли наставника, указывающего на опасность разведывательного монстра. Не исключено, что он действительно верил в то, что говорил - с точки зрения психологии это явление достаточно частое. Хотя существует и другая точка зрения - Митрохин бежал на Запад, чтобы обеспечить себе спокойную старость, а оказавшись там, захотел поведать о своем поступке городу и миру.

После настойчивых просьб экс-майора, руководство спецслужб согласилось на публикацию части документов. Для работы над будущей книгой был приглашен один из самых известных английских историков и экспертов в области разведки Кристофер Эндрю. В свое время он вместе с бывшим офицером КГБ Олегом Гордиевским выпустил книгу "КГБ: История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева".

Вы пишите, вы пишите, вам зачтется...

В 1999 году в свет вышла книга толщиной почти в 1000 страниц "Архив Митрохина. КГБ в Европе и на Западе". Книга стала сенсацией в Англии и вызвала ряд скандалов. Выяснилось, что контрразведка скрыла от правительства и парламента не только содержание архива Василия Митрохина, но и решила не привлекать к суду разоблаченных агентов КГБ. Причины были тривиальны: контрразведчики считали, что английский суд не примет в качестве доказательств вины полузашифрованные копии митрохинских документов. Среди советских агентов, работавших в Англии, в книге была упомянута и Мелита Норвуд.

Комитет по безопасности палаты общин британского парламента предпринял расследование действий контрразведки МИ-5 в связи с разоблачением бывших агентов КГБ в Англии. Тогдашний глава МВД Великобритании Джек Стро, в чьем ведении находится британская контрразведка, встретился с директором МИ-5 Стивеном Линдером и выразил ему крайнее недовольство правительства действиями его службы в связи с архивом Митрохина.

Комитет получил доступ к оперативным документам МИ-5, опросил руководство и позже опубликовал отчет, в котором резко критиковались действия МИ-5 в отношении бывших советских агентов. Парламентский комитет также отметил, что МИ-5 превысила свои полномочия, ибо действовала без консультаций с правительством. "Мы полагаем, - говорилось в отчете, - что отказ службы безопасности допросить в свое время Мелиту Норвуд предотвратил возможное привлечение ее к суду". Парламентарии отметили, что в своих действиях по делу Норвуд МИ-5 прикрывалась превратно понятыми общественными интересами и нанесла серьезный ущерб доверию к своей деятельности со стороны парламента и правительства.

В отличие от Западной Европы, книга Митрохина в России ажиотажа не вызвала. А Служба внешней разведки (бывшее Первое главное управление КГБ) и вовсе отнеслась к шуму вокруг архива с изрядной долей скепсиса. По словам тогдашнего пресс-секретаря СВР Бориса Лабусова, пресса, писавшая о "невероятных разоблачениях", мягко скажем, преувеличивала их масштабы.

Действительно, в прессе упоминалось о 400 тысячах секретных документов - именно столько прошло через руки Митрохина. Но если прикинуть количество рабочих дней за двенадцать лет, вычесть праздники и отпуска, то получается, что Митрохин просматривал, изучал и конспектировал примерно по 170 документов в день. Если поделить это число на 8 часов, то получается многовато - основную работу в КГБ с него никто не снимал. К тому же Митрохин не был руководителем архива, а являлся обычным служащим, не имевшим персонального кабинета. Поэтому свою шпионскую деятельность Митрохин должен был проделывать на глазах у других сотрудников, что неминуемо вызвало бы подозрения, или урывками.

Ее прощальный поклон

Норвуд встретила разоблачения Митрохина с удивительным спокойствием. Когда к ней примчались журналисты, она спокойно признала факт своего 40-летнего сотрудничества с советской разведкой: "Что сделано, то сделано... Я считала, что кое-что, к чему у меня был доступ, могло сдержать Британию, Америку и Германию". Когда один из журналистов спросил ее, сожалеет ли она о содеянном, Мелита просто ответила "нет".

Мелита Норвуд была одним из последних осколков Холодной войны. После развала мировой социалистической системы она уже безоговорочно принадлежала истории. Ее место там - в мире Чарльза Хайдера, Рональда Рейгана, Маргарет Тэтчер, противостояния великих держав, споров о будущем социализма, несокрушимой убежденности в правоте своего дела и беззаветной преданности этому делу. Норвуд безоговорочно верила в образ советского государства как лучшего государства в мире, и ее движущим мотивом была мысль о том, что должно быть "что-то" лучшее, чем капитализм.

Дело Норвуд подтвердило еще одну истину, о которой прекрасно осведомлены профессионалы спецслужб. Самые ценные шпионы - это не белозубые обаятельные Джеймсы Бонды в смокингах с Сэвил-Роу, лихо рассекающие пространство на всем, что ездит, с завязанными глазами стреляющие наповал с обеих рук и проникающие под покровом ночи в святая святых вражеских организаций, чтобы выкрасть оттуда как минимум планы захвата всей Земли и окрестностей.

Самые ценные агенты - это простые неприметные серые мышки, такие как Норвуд. Именно они поставляют любой серьезной спецслужбе основной массив информации, из которой добываются редкие крупинки золота. И кто знает, может быть, лет через 20 или 50 мир в очередной раз потрясет история обычного клерка, полжизни проработавшего на СВР или ЦРУ. И которого в очередной раз объявят "шпионом века".

Сергей Карамаев