Госзаказ на полях Куликовской битвы Годовщине исторического сражения придан полуофициальный статус

Усилия по патриотическому воспитанию молодежи лучше всего реализуются во время юбилеев. После празднования 60-летия Победы, по-настоящему большого и народного праздника, подошло 625-летие Куликовской битвы. В год тысячелетия Казани требуются усилия, чтобы отпраздновать военную победу русских над Ордой по возможности тактично.

Основная часть мероприятий, длившихся неделю, проходила в Тульской области в районе села Монастырщина и в Москве. Последние восемь лет в Тульской области годовщину сражения русских с золотордынцами отмечают как военно-патриотический праздник: на Куликовом поле принимают присягу военнослужащие МВД и Министерства обороны, проходят концерты, устраиваются реконструкции средневековой битвы. Первокурсников исторических факультетов из нескольких ВУЗов центральных областей посвящают в "Хранителей будущего", школьники состязаются на историческом "брейн-ринге". Паломники из Пермской области прошли пешком до Монастырщины с крестным ходом.

В юбилейный год к Красному холму приехал патриарх Алексий II, где совершил литию (особое моление, проходящее за пределами храма, как правило, связанное с поминовением усопших) и освятил колокола для храма Рождества Пресвятой Богородицы. Туда же приехал министр информационных технологий Леонид Рейман. Вместе с патриархом он гасил почтовые марки, специально выпущенные к годовщине Куликовской битвы. Высокие гости, среди которых был посол Сербии и Черногории в РФ, участвовали в высадке дубовой рощи. Новая дубрава должна вырасти на месте той, где прятался знаменитый засадный полк, решивший исход битвы в 1380 году.

В столице прошла церковная служба в Симоновом монастыре, где по преданию похоронены брянские бояре Пересвет и Ослябя. Московская военная комендатура прислала свой почетный караул к памятному знаку у могил преподобных иноков. Также состоялась закладка памятника Пересвету и Ослябе, и был освящен колокол, подаренный Брянской областью столичной обители. Исторический музей приурочил к круглой дате специальную выставку "Князь и игумен".

Государственный праздник

Годовщина Куликовской битвы - один из нечастых примеров неформального, но важного исторического праздника, поддерживаемого государством. Если почитание преподобного Сергия Радонежского на протяжении XV-XVII веков было явлением народной веры, то с течением времени связывание имен игумена Троице-Сергиевой лавры и князя Дмитрия Ивановича Донского стало делом государственной важности для московского государства. Уже анонимный "Плач княгини Евдокии", вошедший в популярное "Сказание о Мамаевом побоище" (середина XV века), отражает потребность объединить роль светских и духовных властей в создании влиятельного княжества. В дальнейшем эта тенденция только усиливается.

Так, установление точного места Куликовской битвы и первая топографическая реконструкция тех событий были предложены сенатором и обер-прокурором Святейшего Синода С.Д. Нечаевым в первой половине XIX века. В своих изысканиях Нечаев следовал историку Карамзину, уделившему много внимания взаимоотношениям князя Дмитрия Донского и Сергия Радонежского. Современник Карамзина драматург Озеров написал патриотическую трагедию "Дмитрий Донской".

В 1850 году на месте, где, по мнению сенатора Нечаева, мог стоять шатер Дмитрия Донского, была установлена памятная колонна. Тридцать лет спустя 500-летие Куликовской битвы отмечалось уже очень широко, празднование поддерживали Романовы. В бытность свою императором Александр III жаловал средства на ремонт храма в Монастырщине и восстановление его иконостаса. В 1890-е годы были заложены эскадренные броненосцы "Пересвет" и "Ослябя", а также крейсер "Дмитрий Донской". Два последних корабля погибли во время Цусимского сражения.

В 1917 году, сразу после революции, была предпринята первая попытка новых властей сохранить памятное место, но настоящие работы начались только в 50-60-е годы. Тем не менее, нельзя не вспомнить, что во время Великой Отечественной войны образ Дмитрия Донского был весьма популярен и использовался на патриотических плакатах. На одном из самых известных приводится воззвание князя к своему войску накануне Куликовской битвы: "Лучше честная смерть, чем позорная жизнь" (на самом деле, это цитата из Тацита).

Масштабное празднование 600-летия Куликовской битвы в 1980 году окончательно "музеефицировало" это историческое событие. Был построен полноценный мемориальный комплекс, проводились выставки и т.д. В своем роде это был переворот в отношении государства к церкви. Несмотря на то, что духовная составляющая тех событий оставалась в 1980 году фигурой умолчания, перемену официального настроения мгновенно почувствовали люди, составившие национально-патриотические объединения, ту же "Память", например.

Наши дни

В 2005 году отмечается не только 625-летие Куликовской битвы, но и тысячелетие основания Казани. Федеральным властям и Московской патриархии пришлось приложить немало усилий, чтобы как можно тактичнее справиться с этим юбилеем, обходя все острые углы, связанные с историей покорения Казанского ханства Иваном Грозным. Патриарх Алексий II привез в столицу Татарстана список чудотворной иконы Божьей матери, но также посетил новую соборную мечеть Кул-Шариф. Власти Петербурга отозвали гигантский бюст Петра I по просьбе жителей Казани. На его месте будет установлен памятник Льву Гумилеву, единственному, пожалуй, исследователю, чья точка зрения на отношения Орды и Руси устраивает татар.

Пересмотр отношения государства к праздникам и годовщинам был окончательно оформлен в 1997 году, когда 7 ноября стало "Днем примирения и согласия". С этого момента незыблемыми датами остались Новый год и День Победы. Остальные праздники сохранились либо по инерции, либо им попытались придать новый, идеологически нейтральный статус.

С такой датой, как годовщина Куликовской битвы, все оказалось сложнее. С одной стороны, формальной доктрины празднования не существует, с другой стороны, ему придан почти государственный статус - съезжаются видные чиновники и церковные иерархи, присутствуют все центральные СМИ, печатаются марки. Постулируются несколько значений юбилея: день славы русского оружия, поворотный пункт в истории национального самосознания, триумф единения светских и духовных властей, начало возвышения Московского княжества как объединителя русских земель в единое государство и так далее. Совершенно непонятно становится, как же относиться к этому полугосударственному и почти имперскому празднику все тем же татарам.

Дипломатичный председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин смог найти формулировку, практически идеально отвечающую злобе дня: "Куликовская битва не должна отмечаться как праздник победы над татарами, потому что там татары не участвовали. В ней принимали участие отдельные сепаратисты, которые не подчинились своим правителям и пошли на вооруженный конфликт".

С политически корректным ответом на главный вопрос ("Что, собственно, празднуем?"), тем самым, все более или менее ясно. Остается религиозная подоплека. Была ли Куликовская битва примером противостояния ислама и православия? Некоторые представители Русской православной церкви в этом уверены. Так, протоиерей Александр, настоятель Свято-Никольского храма деревни Берховка Пермской области, сказал в интервью телеканалу НТВ: "Мамай стремился принести иноверие на Русь".

Весьма тактично с празднованием 625-летия Куликовской битвы справился Исторический музей, который проводит патриотические выставки одну за другой. Его скромная экспозиция к юбилею (два небольших зала) посвящена, главным образом, тому, каким запомнилось сражение Руси с Ордой по эту сторону Дона и Непрядвы. На выставку привезли иконы, связанные с почитанием Сергия Радонежского, рукописные книги, содержащие тексты "Задонщины" и "Сказания о Мамаевом побоище", фотографии броненосцев "Ослябя" и "Пересвет", плакаты времен Великой Отечественной. Никаких громких лозунгов и нравоучительных текстов - только образцовая музейная работа. Но по-настоящему честно было бы организовать еще одну, "зеркальную" экспозицию - с ордынскими предметами, ханскими ярлыками и оружием той же эпохи. Музейный нейтралитет мог бы стать самым адекватным ответом на болезненные вопросы, связанные с историей государственного строительства в России.

Юлия Штутина