Mission impossible ОБСЕ и Россия не поняли друг друга
Выборы президента России остались без присмотра со стороны ОБСЕ - 7 февраля оба ее подразделения, имеющие мандат по наблюдению за выборами, Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) и Парламентская ассамблея (ПА), приняли решение не присылать свои миссии в РФ. Так неконструктивно разрешился кризис в отношениях сторон, что и неудивительно, так как диалог между ними уже давно напоминает разговор глухого со слепым.
Визовый скандал
Сначала немного предыстории. Отношения между российской стороной и БДИПЧ ОБСЕ осложнились еще накануне думских выборов. Тогда ЦИК РФ послал Бюро приглашение прислать свою миссию, причем сделал это, по мнению БДИПЧ, слишком поздно, на чересчур короткий срок, да еще и ограничил численность миссии 70 наблюдателями. Поначалу пресс-секретарь организации Урдур Гуннарсдоттир заявила о том, что в таких условиях Бюро не сможет гарантировать демократичность предстоящего голосования. Качественное выполнение стандартной процедуры Бюро по наблюдению за выборами предусматривает прибытие значительно большего числа наблюдателей и желательно за месяц до дня голосования, чтобы отследить возможные нарушения закона в ходе избирательной кампании.
Российская сторона отвечала на это заверениями, что российская избирательная система на сегодняшний день является одной из самых совершенных в мире, и потому нет никакой необходимости приглашать в страну армию наблюдателей. К тому же в век развитых информационно-коммуникационных технологий для того, чтобы качественно проследить за ходом голосования, достаточно полусотни профессионалов.
Однако вскоре ситуация резко обострились - та же Урдур Гуннарсдоттир заявила о том, что часть членов миссии по неизвестным причинам не могут получить российские въездные визы. Ситуация с визами продлилась примерно неделю, в течение которой стороны обменивались обвинениями. ЦИК и МИД РФ заявляли о том, что российская сторона делает все возможное для приезда наблюдателей БДИПЧ, а визы те, якобы, не могут получить из-за неразберихи внутри самой организации. БДИПЧ же заявляло о том, что визы Россия не дает нарочно, так как не заинтересована в сотрудничестве с Бюро. Словом, уже тогда сторонним наблюдателям было трудно понять, что же происходит на самом деле.
В итоге 16 ноября 2007 года глава организации Кристиан Штрохал направил в ЦИК письмо, в котором сообщил, что Бюро не пришлет своих наблюдателей в РФ из-за постоянных задержек и ограничений с российской стороны, которые не позволяют организации выполнить свой мандат. Россия же отреагировала на этот демарш заявлением о том, что БДИПЧ с самого начала не собиралось присылать наблюдателей, дабы показать мировой общественности всю недемократичность нашей страны.
Парламентская ассамблея ОБСЕ тогда во всех этих дрязгах не участвовала и не предъявляла никаких претензий. Ее наблюдатели благополучно прибыли в РФ и наблюдали за выборами. Однако по их завершении миссии ПА ОБСЕ и Парламентской ассамблеи Совета Европы выступили с совместным заявлением, в котором прошедшие выборы были названы "нечестными", "недемократичными" и не отвечающими критериям и стандартам ОБСЕ и Совета Европы.
Позиции сторон
Нынешний конфликт между Россией и БДИПЧ развивался по схожему сценарию, однако куда как стремительней и глубже, чем предыдущий. Началось все весьма благостно - направляя 28 января приглашения международным наблюдателям на выборы президента, первым глава ЦИК Владимир Чуров в присутствии журналистов демонстративно подписал приглашение на имя Штрохала. При этом было особо отмечено, что БДИПЧ предложено сформировать одну из самых крупных миссий. Численность ее, правда, не отличалась от той, что вызвала недовольство Бюро накануне выборов в Госдуму - 70 человек. Начать работу миссии предлагалось 27-28 февраля, то есть фактически за три дня до выборов. Последнее обстоятельство явилось камнем преткновения, после чего и начался тот самый "плодотворный" диалог глухого со слепым, финал которого уже известен.
Начиная с 29 января БДИПЧ устами своего официального представителя Кертиса Баддена регулярно транслировало в СМИ следующую позицию, которая за все это время не изменилась ни на йоту: узкой специализацией Бюро является именно долгосрочный мониторинг выборов, о чем прекрасно известно российской стороне. Все страны-члены ОБСЕ, и Россия в том числе, подписали ряд международных документов, в том числе Будапештское соглашение 2004-го года, в котором прописано, что международные наблюдатели имеют право присутствовать при регистрации кандидатов, отслеживать соблюдение прав человека и освещение кампании в СМИ. Россия не имеет права вводить ограничения на формат пребывания миссии БДИПЧ в стране, так как у Бюро имеются полномочия самостоятельно принимать решения по поводу количества и сроков нахождения своих наблюдателей в стране, где проводятся выборы, а также определять методику их мониторинга. Ни одна из стран ОБСЕ, кроме России, никогда никак не лимитировала работу БДИПЧ на своих выборах.
Что касается конкретных требований со стороны Бюро, то они были изложены в датированном 29 января официальном письме Кристиана Штрохала на имя главы ЦИК Владимира Чурова и также с тех пор не претерпели изменений. В письме сообщается, что для качественного выполнения своего мандата БДИПЧ хотело бы направить в Россию группу технических специалистов "в начале следующей недели", то есть 5-6 февраля, что позволит отправить передовую группу экспертов в составе около 20 человек уже 8 февраля и таким образом обеспечить прибытие основной миссии в составе около 50 наблюдателей неделей позже, то есть 15 февраля. Таким образом, миссия получает возможность в течение трех недель осуществлять мониторинг завершающих этапов избирательного процесса, отмечается в письме Штрохала.
Чуров ответил на это письмо предложением провести переговоры, которые и состоялись 4 февраля. А позицию, с которых Россия их проводила, можно уяснить из комментария члена ЦИК Игоря Борисова, размещенного на сайте Центризбиркома 31 января. Борисов заявил, что Россия неукоснительно выполняет все пункты, касающиеся приглашения международных наблюдателей на федеральные выборы, закрепленные в Копенгагенском совещании по человеческому измерению и других документах ОБСЕ. Тем не менее, указывает в своем комментарии Борисов, "Россия была и остается суверенным государством и вправе определять модальность и формат мониторинга на своей территории без ущерба его результативности, пока иное не будет установлено международными правовыми актами".
Другие правила
Далее произошло то, что было представлено общественности, как беспрецедентные уступки БДИПЧ со стороны России. ЦИК согласился на требуемые сроки приезда логистиков и передового отряда, а также на увеличение до 75 человек численного состава миссии, чего, как утверждает Бадден, Бюро вовсе и не просило. Однако результаты столь широкого, по мнению российской стороны, жеста, оказались разочаровывающими. Все это для Бюро не имело никакого смысла, так как главное условие (приезд основной группы не позднее 15 февраля) выполнено не было. Россия согласилась лишь на 20 февраля, что, с точки зрения Бюро, по сути ничем не отличалось от прежнего предложения о 28 февраля. Эти пять дней стали делом принципа для обеих сторон.
Утром 7 февраля российская сторона отреагировала на неуступчивость Бюро очень жестким заявлением министра иностранных дел Сергея Лаврова, который назвал позицию БДИПЧ ультиматумом, который не могут принять "уважающие себя страны". Ответом на заявление Лаврова стал официальный отказ обеих подразделений ОБСЕ от наблюдения за российскими выборами из-за позиции России. При этом ПА, похоже, сделала это из солидарности с БДИПЧ, сославшись на несогласие с ограничением численности их наблюдателей. Стоит отметить, что ранее сообщалось о том, что Ассамблея попросила ЦИК увеличить число наблюдателей, так как в ОБСЕ состоят 56 стран, а в Россию приглашено всего 30 человек, и ЦИК на эту просьбу согласился.
Интересно отметить, насколько различаются версии произошедшего у обеих сторон конфликта. Излагая уже постфактум развитие событий и позицию России, официальный представитель МИД Михаил Камынин, в частности, заявил, что РФ так и не получила внятных объяснений со стороны руководства БДИПЧ по поводу отказа от ее компромиссных предложений. В заявлении Камынина высказывается предположение, что БДИПЧ "изначально и не стремилось договариваться о взаимоприемлемых параметрах мониторинга, а готовило почву для обоснования своего отказа от наблюдения за нашими выборами".
В свою очередь, Кристиан Штрохал в своем заявлении по поводу отказа от наблюдения за российскими выборами, называет это решение вынужденным. "Выборы - это значительно больше, чем то, что происходит в день голосования, - подчеркивается в заявлении главы БДИПЧ. - Жесткие временные рамки, установленные российскими властями, лишили Бюро возможности наблюдать за такими важными этапами избирательного процесса, как, например, регистрация кандидатов. Однако мы пошли навстречу России и предложили те минимальные параметры наблюдения, ниже которых опуститься мы не можем, иначе пострадает наша репутация. Но этот шаг не нашел понимания и был воспринят как отказ идти на компромисс".
То есть суть конфликта в том, что каждая сторона играет по своим правилам, и эти правила диаметрально противоположны. Россия считает, что она вправе сама решать, кто, как и когда будет наблюдать за ее выборами, а БДИПЧ, в свою очередь, полагает, что это его прерогатива, исторически сложившаяся и юридически обоснованная.
Таким образом, становится понятно, что иного итога взаимоотношений сторон, чем тот, что получился, и быть не могло - они пребывают в непересекающихся вселенных. Для БДИПЧ его требования ни в коем случае не являются предметом переговоров, это аксиома, которую можно только принять или отвергнуть. Российская же сторона пыталась вести переговоры и достичь некоего компромисса, который, как выяснилось, был односторонним. Выходом из тупика может стать предложение России, о котором напомнил Камынин - выработка в межправительственном формате типового алгоритма мониторинга выборов во всех странах ОБСЕ и на основе одинаковых для всех правил. А пока каждый остался при своем.