30 мая стало известно, что полеты грузинских самолетов-разведчиков над непризнанной республикой Абхазией приостановлены. Об этом объявил постоянный представитель Грузии в ООН Ираклий Аласания на заседании Совбеза ООН, где в очередной раз обсуждался грузино-абхазский конфликт. При этом он отметил, что полеты будут возобновлены, "если в регионе возникнет угроза".
Воздушная разведка на территории непризнанной республики велась, по меньшей мере, несколько месяцев. За это время грузинская сторона потеряла, по разным данным, от двух до семи беспилотников. То есть десятки миллионов долларов (тот единственный аппарат, потерю которого грузинские власти подтвердили на все сто процентов, они оценили в 12 миллионов долларов).
Результаты разведки выглядят сомнительными. По словам Ираклия Аласании, Грузия собирала данные о передвижении абхазских и российских войск, находящихся в зоне конфликта. Безусловно, используя беспилотные самолеты, в Тбилиси могли бы узнать много интересного о том, что происходит на неподконтрольной территории.
Вопрос в том, что делать с этой информацией, пока она не устарела (обновить ее, по крайней мере прежним способом, не удастся, раз уж Грузия решила отказаться от воздушной разведки). Полученные сведения можно было бы, в частности, применить в военной операции, однако воевать грузинские власти вроде бы не собираются.
Можно, конечно, попробовать использовать эти данные в качестве компромата, прежде всего против российских военных в Абхазии, которых официальный Тбилиси неоднократно обвинял в нарушении миротворческого мандата. И надеяться, что этой информации окажется достаточно для того, чтобы международное сообщество, от которого Грузия безуспешно пытается добиться активной поддержки в решении абхазского конфликта, на этот раз не отделалось ни к чему не обязывающими заявлениями и резолюциями.
Вообще-то до сих пор не совсем ясно, зачем власти Грузии признали, что посылают беспилотники шпионить в Абхазии. Понятно еще, если бы признание было сделано после какой-нибудь особенно успешной миссии. Но о разведывательной деятельности в зоне конфликта грузинская сторона решила сообщить именно тогда, когда ее дорогостоящий самолет-шпион был уничтожен.
Правда, признание сбитого самолета своим позволило Грузии выдвинуть версию о том, что он был уничтожен не абхазским, а российским истребителем (предположительно МиГом), который, соответственно, нарушил абхазскую (де-юре грузинскую) границу. Кстати, полеты беспилотников были приостановлены сразу после того, как эту версию подтвердила миссия ООН, проводившая расследование инцидента.
С другой стороны, в Тбилиси не могут не понимать, что обвинение в адрес России, сколько бы доказательств ни было собрано в его пользу, на международном уровне останется пустым звуком, если его не поддержит мировое сообщество. Пока что не похоже, чтобы, например, США и наиболее влиятельные страны Европы готовы были бы пойти дальше "выражения озабоченности" и принять против России какие-то меры.
Совет безопасности ООН уже дважды собирался, чтобы обсудить уничтожение грузинского беспилотника. Однако оба заседания завершились без конкретных результатов, каких-либо документов в пользу Грузии или России принято не было.
Теоретически версия о российском самолете-нарушителе могла бы быть использована грузинскими властями как еще один аргумент в пользу того, чтобы выдворить из Абхазии российских миротворцев. В Тбилиси постоянно подчеркивают, что Россия не может формировать миротворческий контингент, поскольку выступает на стороне сепаратистов.
В отчете миссии ООН, который был опубликован 26 мая, действия российской стороны однозначно осуждаются: там говорится, что они "в корне противоречат" соглашению о прекращении огня в зоне грузино-абхазского конфликта. Однако сам по себе этот отчет едва ли поможет Тбилиси добиться замены российских миротворцев на международный контингент.
Напомним, что в последнее время Россия усилила свое военное присутствие в регионе. В начале мая число миротворцев в Абхазии было увеличено в полтора раза.
Более того, как писала "Независимая газета", российские военные в зоне конфликта получили "чрезвычайные полномочия, дающие им право при обострении обстановки действовать на свой страх и риск, не испрашивая у Москвы санкцию на каждый шаг". Российская сторона, очевидно, решила реабилитироваться за свои действия в июле 2006 года, когда грузинские силовики устроили спецоперацию в восточной части Кодорского ущелья, которая граничит с абхазской территорией. Миротворцы тогда в нарушение мандата пропустили в ущелье грузинский спецназ и тяжелую технику.
Возможно, рано или поздно усилия Грузии увенчаются успехом, и дело дойдет до замены миротворцев. Однако эта процедура несомненно потребует много времени, так что российская сторона сможет принять контрмеры. Не обязательно даже официально признавать независимость Абхазии или де-юре присоединять ее к России. Достаточно, например, разместить там российскую военную базу, чтобы эффект от замены миротворческого контингента оказался минимальным.
Между тем 31 мая российская сторона вновь продемонстрировала, что от военного присутствия в Абхазии отказываться не собирается. Министерство обороны РФ сообщило, что в непризнанную республику направлены железнодорожные войска для восстановления тамошних дорог. Едва ли российское правительство, решившее помочь республике с ремонтом, не смогло найти гражданских специалистов. Вероятно, в Москве не удержались от того, чтобы лишний раз поиграть мускулами.
В Тбилиси расценили этот шаг как подготовку к "военной интервенции" и пообещали дать "жесткий ответ". Впрочем, реально Грузия может сделать не очень много. Разве что возобновить полеты самолетов-разведчиков, чтобы следить за тем, чем в действительности занимаются в Абхазии железнодорожные войска РФ.
Правда, это значит рискнуть еще парой десятков миллионов долларов. Ведь где-то там, наверное, по-прежнему летает неуловимый МиГ, на счету которого, как полагают в Тбилиси, по меньшей мере один беспилотник. Разумеется, у Грузии теперь есть отчет миссии ООН, который мог бы убедить пилота упомянутого истребителя, что он в данной ситуации не прав. Если пилот этот отчет прочитает. И если, конечно, до мнения миссии ООН ему вообще есть какое-то дело.