Где-то между Ленинградом и Москвой МГУ и СПбГУ подписали договор о партнерстве

12 августа в торжественной обстановке ректоры двух крупнейших российских вузов – Московского и Санкт-Петербургского государственных университетов – подписали соглашение о стратегическом партнерстве. По мысли участников соглашения, более тесное сотрудничество МГУ и СПбГУ должно, в конечном итоге, привести к улучшению качества образования в обоих университетах.

Что обещают?

В прессе широкое освещение получила "парадная" сторона подписываемого документа. Больше всего общественность заинтересовалась планами вузов увеличить степень мобильности своих учащихся и преподавателей. "Отныне 700 километров, которые разделяют две российские столицы, перестанут быть преградой на пути к качественным знаниям", – не без пафоса пишет "Российская газета". Благодаря новому соглашению московские и питерские студенты смогут слушать лекции в обоих университетах-партнерах, а также выбирать себе научных руководителей из другого города. Впрочем, будут ли студентов МГУ и СПбГУ бесплатно катать на "Сапсанах", чтобы они успевали на очередную пару, пока не ясно.

Также студентам двух столиц пообещали упростить доступ к учебным материалам и научному оборудованию, которыми обладают университеты-партнеры. МГУ и СПбГУ пообещали вместе проводить различные мероприятия – и не только студенческие курсы, но и фестивали науки, конференции, олимпиады для школьников и студенческие практики. Кроме того, вузы обещали сотрудничать при проведении культурных и спортивных мероприятий, а также, что особенно приятно, в деле патриотического воспитания студенческой молодежи.

Наконец, множество плюсов обещано и ученым из МГУ и СПбГУ. Вузы пообещали сверяться друг с другом в вопросах выбора приоритетных научных направлений, организовывать совместные исследовательские проекты (в том числе с созданием совместных временных творческих коллективов), а также делиться оборудованием и другими ресурсами.

Для претворения соглашения в жизнь стороны договорились создать координационный совет, который возглавят ректоры двух вузов – сейчас это Виктор Садовничий (МГУ) и Николай Кропачев (СПбГУ). Заседать вместе они пообещали не реже раза в год.

В чем подвох?

Во-первых, сразу обращает на себя внимание несколько условный характер подписанного документа. Он полон скорее благих намерений, чем конкретных указаний, и до сих пор неясно, как в каждом конкретном случает тот или иной его пункт будет исполняться. Чем de facto обернется прописанный в соглашении "обмен учебно-методическими материалами"? Реализуется ли на практике "совместное использование учебно-научного оборудования и иных уникальных ресурсов" двух университетов, или останется словами? И зачем вузам-партнерам понадобится "проведение совместных олимпиад школьников"? Ответов на эти и подобные вопросы пока нет.

С другой стороны, как это у нас часто бывает, если вдуматься в суть некоторых инициатив, под которыми поставили подписи Садовничий и Кропачев, то поневоле задашься вопросом: а не будет ли лучше, если они останутся на бумаге?

Взять хотя бы то же повышение студенческой мобильности. Конечно, в идеале все выглядит очень заманчиво: если студент из одной столицы сможет на время поехать в другую, чтобы учиться там у лучшего специалиста в своей области, то это просто замечательно. С другой стороны, возникает сомнение: а много ли будет таких случаев, когда все жертвы, связанные с переездом, действительно будут оправданы?

Вот что имеется в виду. Документы, аналогичные тому, который МГУ и СПбГУ подписали 12 августа, каждый из этих университетов неоднократно заключал с различными зарубежными вузами. Благодаря этому российские студенты могут на целый семестр уезжать в чужую страну и пользоваться всеми преимуществами чужого университета. Филологам, например, это дает возможность оказаться среди носителей изучаемого языка – такое "погружение в среду" зачастую является решающей стадией, после которой человек может с уверенностью сказать себе и другим, что иностранный язык он знает. Кроме того, в иностранных библиотеках начинающие исследователи могут найти издания, которых нет в России. Наконец, развитая материальная база зарубежных университетов и исследовательских центров позволяет учащимся естественно-научных и технических факультетов провести работу, которая зачастую пока неосуществима в российских условиях.

Однако есть и проблема: учащийся, уезжающий на семестр за рубеж, автоматически "забивает" на учебу в родном вузе. Вернувшегося загоревшего и наловчившегося говорить по-иностранному студента дома ждет неизбежный шок в виде полутора десятков зачетов и экзаменов, которые ему предстоит сдать в кратчайшие сроки. Разумеется, о том, чтобы восполнить потерю знаний, которые все это время получали однокурсники, речи не идет: тут уж лишь бы поскорее сбросить груз с плеч и забыть, как страшный сон. Это зачастую подразумевает значительные потери для образования, которые, нет сомнений, при более разумной организации учебного процесса могли бы быть меньше. Однако, повторимся, плюсы от зарубежной поездки в большинстве случаев перекрывают все минусы.

Однако будет ли так же в случае путешествия из Петербурга в Москву и наоборот? В этих условиях студенты-филологи смогут выучить новый для себя язык разве что в плацкартном вагоне. Конечно, библиотеки и архивы двух столиц таят множество сюрпризов для иногородних студентов, однако петербуржец может посетить Ленинку, а москвич – Публичку и без благословения своих ректоров. Садовничий и Кропачев особенно напирали на новые возможности для студентов-технарей: оказывается, в СПбГУ есть уникальный наномикроскоп, по которому тоскуют исследователи из МГУ, а петербуржцы, в свою очередь, заглядываются на московский супервычислитель. Хорошо, если благодаря новому соглашению молодые ученые и современная техника действительно смогут найти друг друга; однако действительно ли будет так, смогут рассказать только сами студенты и аспиранты, и только в будущем.

Наоборот, уже сейчас ясно, что обрушения учебных планов при переезде из города в город не избежать. В то, что студент сможет в чужом университете слушать и сдавать не только принципиально важный для себя курс, но и сопутствующие, верится с трудом – ведь когда в одном вузе будущие математики изучают, допустим, основы безопасности жизнедеятельности, в другом их коллег посвящают, например, в тайны русской философии.

Сомнительные достоинства сулит временный переезд и для преподавателей из Москвы и Петербурга. Об этом может свидетельствовать опыт филиалов МГУ в Севастополе, Астане и Баку: в эти города университетские сотрудники ездят на две или три недели в семестр. Это, конечно, хорошо для местных студентов, но не всегда хорошо для студентов московских, которые сначала живут без лекций и семинаров, а затем вынуждены в ускоренном темпе наверстывать упущенное. То, что самому преподавателю в таких условиях чрезвычайно трудно организовать свою работу, специально пояснять, кажется, не нужно.

Особенного внимания заслуживает и другой пункт соглашения: "координация работы по созданию и внедрению образовательных стандартов, учебных планов и программ". С одной стороны, возникает вопрос, возможно ли это? Образовательные программы, например в МГУ, не спускаются "сверху", а разрабатываются на кафедрах, и необходимость координировать этот процесс с Петербургом неминуемо создаст хаос.

Есть, однако, препятствия и посерьезней. Взгляды на науку и образование в Москве и Питере порой различаются настолько сильно, что перерастают в настоящую вражду. Так, например, то, что обязан знать первокурсник петербургского матмеха, студент московского мехмата нередко изучает только курсе на четвертом-пятом – и, разумеется, наоборот. Стремление отличаться от коллег доходит до того, что в одном городе говорят только комплексные числа, а в другом – только комплексные. На гуманитарных факультетах соперничества не меньше: если петербургские филологи на первом курсе с благоговением узнают, что фонема /ы/ находится в интимных отношениях с фонемой /и/, то для москвичей это обычно становится поводом для веселых шуток. Различие Московской и Ленинградской фонологических школ – объективная реалия российского научного ландшафта.

Как и всегда в науке, такое соперничество не является недостатком – наоборот, конкуренция только продуктивна. Возникает вопрос: станет ли лучше, если программы двух вузов унифицируют? Создается ощущение, что в соглашении между МГУ и СПбГУ заложены две противонаправленные тенденции: одна – дать возможность студенту взять все лучшее из обоих вузов, то есть выиграть на принципиальных различиях; вторая – тенденция к унификации, которая может привести к тому, что вместо двух лучших университетов страны у нас может остаться полтора.

Болонья или Бологое?

По мнению Николая Кропачева, подписание этого документа ознаменует начало процесса, аналогичного Болонскому, только внутри России (Болонским процессом, напомним, называют процесс сближения систем образования в европейских странах с целью создания единого пространства высшего образования). "Мы заключаем такие договоры с зарубежными вузами, и я однажды задумался: почему же нет таких договоров внутри страны?" – сказал ректор СПбГУ.

Особенностью "российского Болонского процесса" являются условия, в которых он проходит. Уже довольно длительное время в стране практикуют Единый государственный экзамен (ЕГЭ), который позволяет выпускникам школ поступать в вузы, минуя дополнительные вступительные испытания. Московский и питерский вузы сопротивлялись введению ЕГЭ дольше всех, однако в конце концов сдались и они.

О достоинствах и недостатках ЕГЭ можно говорить долго, однако очевидно, что для вузов его введение невыгодно по финансовым соображениям: от них уходят деньги, причем не только легальные (например, абитуриентам теперь не нужны университетские подготовительные курсы), но и всякие нехорошие. Очевидно, что ситуация, при которой главные вузы России оказались в значительной мере приравнены ко всем остальным, не могла им понравиться, и заключение партнерского соглашения между СПбГУ и МГУ логично рассматривать в контексте их "борьбы за выживание".

Летом стало известно, что власть пошла навстречу двум университетам. Президент Дмитрий Медведев внес в Госдуму закон, присваивающий МГУ и СПбГУ особый статус. Это, в частности, означает, что бюджет этих вузов будет прописан в бюджете РФ особой строкой, а сами они получают возможность более свободно распоряжаться финансами. Кроме того, два университета получают право на собственные образовательные стандарты и смогут проводить свои вступительные испытания для абитуриентов. В обмен на это они теряют значительную часть автономии: согласно новому закону, ректоров МГУ и СПбГУ назначать будет президент.

Очевидно, что два вуза оказались в ситуации, в которой лучше объединяться, чем враждовать. Что ж, будем считать, счет сравнялся.