Завершившийся во Франции скандальный судебный процесс, который журналисты окрестили "Анголагейтом", получил диаметрально противоположные оценки. Одни предлагают считать его торжеством независимого правосудия, которое отправило на скамью подсудимых сразу несколько десятков представителей французской элиты. Другие утверждают, что сроки и штрафы в очередной раз получили "стрелочники", бывшие всего лишь пешками в большой политической игре.
Обвинения в адрес официального Парижа в том, что он всеми правдами и неправдами пытается хоть и неявно, но затормозить расследование, звучали с самого начала этого дела. Поставки оружия в раздираемую многолетней гражданской войной Анголу, которые происходили в 1990-х годах вопреки эмбарго ООН, привлекли внимание французских прокуроров еще в 1997 году. Судебный процесс начался только через 11 лет - в октябре 2008 года, а приговор прозвучал 27 октября 2009 года.
Настоящий скандал разразился в конце 2000-го года, когда были арестованы главные подозреваемые. Ими оказались предприниматель Пьер Фалькон, сын бывшего президента Франции Жан-Кристоф Миттеран и известный писатель Поль-Лу Сулитцер. Суд также выдал ордер на арест предпринимателя Аркадия Гайдамака - выходца из СССР, который долгое время жил во Франции и именно там сделал первые шаги в своей бизнес-карьере. К тому времени Гайдамак уже предусмотрительно покинул Францию и обосновался в Израиле.
Главными обвиняемыми стали Фалькон и Гайдамак. Именно они, по версии следователей, организовали поставку в Анголу оружия в обход эмбарго. Список получился внушительный: 420 танков Т-62, 150 тысяч снарядов, 170 тысяч противопехотных мин, а также 12 вертолетов и даже шесть боевых кораблей на общую сумму 791 миллион долларов. При этом Гайдамак искал в странах Восточной Европы продавцов подходящего оружия, а деньги проходили через принадлежащую Фалькону компанию Brenco International.
Прокуроры выяснили, что политическим прикрытием незаконной торговли во французских властных кругах занимались высокопоставленные представители истеблишмента, список которых стремительно расширялся. Вскоре его пополнил экс-министр внутренних дел Шарль Паскуа, а количество чиновников рангом ниже перевалило за несколько десятков. Делали они это, конечно, не безвозмездно, и судебная система выдавала обвинения в коррупции чуть ли не пачками. Всего в обвинительном заключении фигурировали 42 фамилии.
Сын Миттерана пробыл под стражей недолго, уже в январе 2001 года он вышел на свободу под залог. Став одной из центральных фигур грандиозного скандала, он заявил, что процесс носит политический характер, и даже обвинил судей в развязывании вендетты против его семьи. Фалькон оказался на свободе через год после ареста, оставив в качестве залога 4,3 миллиона долларов. Гайдамак, находясь в Израиле, отрицал не только свое участие в поставках оружия в Анголу, но и сам факт своего знакомства с Фальконом и Жан-Кристофом Миттераном.
Происходящее во Франции вызвало резко негативную реакцию в Луанде, ведь именно оружие, поставленное при содействии Гайдамака и Фалькона, позволило ангольскому президенту Жозе Эдуарду душ Сантушу удержаться у власти и в конце концов победить в 25-летней гражданской войне. В свое время он обращался к Парижу с просьбой о продаже ему необходимых вооружений, однако получил отказ. Процесс над теми, кто выручил его в трудную минуту, явно раздражал ангольского лидера, который находится у власти с 1979 года.
Аркадий Гайдамак. Фото AFP
Lenta.ru
В 2003 году душ Сантуш обеспечил Фалькону дипломатическую неприкосновенность, назначив его послом Анголы при ЮНЕСКО. Гайдамак, у которого кроме французского уже тогда были паспорта Анголы, Израиля и Канады, в подобном прикрытии не нуждался. Он попытался построить политическую карьеру в Израиле, создал там свою политическую партию и даже баллотировался на пост мэра Иерусалима в 2007 году. Правда, закончилось все это возбуждением против него уголовного дела по обвинению в отмывании денег, после чего Гайдамаку пришлось укрыться в России, у которой с Францией договора об экстрадиции нет.
Расследование, которому, казалось, не будет конца, обострило отношения между Парижем и Луандой. Франция имела свои интересы в богатой полезными ископаемыми, и в первую очередь нефтью, стране. Лоббированием интересов французских компаний в регионе занимались на самом верху, и перспектива судебного разбирательства значительно осложняла эту работу. Душ Сантуш потребовал изъять многие доказательства по делу о поставках оружия, поскольку они якобы нарушают государственную тайну Анголы. Но французские власти находились под двойным ударом - внутри страны их обвиняли в противодействии расследованию и выводу из под судебного преследования главных подозреваемых.
Раз уж попался сын Миттерана, который во время президентства своего отца был специальным советником по странам Африки, значит "дела" обсуждались на самом верху и поставки оружия были фактически санкционированы главой государства. На этом, кстати, в ходе суда настаивала защита обвиняемых. Ведь Жан-Кристоф Миттеран никогда не слыл самостоятельным человеком - имевшие с ним дело африканские лидеры прозвали его "рара m'a dit", что в переводе с французского означает "папа мне сказал". К тому же, поставки продолжились и после ухода с поста Миттерана-старшего, а значит "компании" помогала и следующая администрация.
Вообще, на судебном процессе прозвучало много интересных фактов. Суду, например, сообщили, что гладкое прохождение сделок было обеспечено чемоданами денег, недвижимостью в "райских уголках" планеты и другими "презентами", которые Фалькон и Гайдамак раздавали представителям французской власти. Откаты якобы исчислялись миллионами. Так, по этим данным, сын Миттерана получил за мифические консультации 2,6 миллиона евро - именно он регулярно знакомил предпринимателей с нужными обитателями Елисейского дворца.
Гражданская война в Анголе началась сразу же после провозглашения независимости страны в 1975 году. Первым ангольским президентом стал лидер группировки МПЛА Агостиньо Нето. Его движение поддерживали СССР и Куба. Противостоящей группировке УНИТА содействовала ЮАР. После распада СССР МПЛА переориентировалась на поддержку США. Гражданская война усугублялась межэтническими противоречиями, прекратить ее удалось только в 2002 году. За 25 лет боевых действий в Анголе погибли более 500 тысяч человек.
Дорогостоящие подарки и откаты, как оказалось, получали не только представители французской стороны. По информации обвинения, десятки высокопоставленных чиновников в Луанде и сам президент душ Сантуш также не были обойдены - и суммы снова исчислялись миллионами евро.
Государственный обвинитель Ромен Виктор прямо заявил, что власти покровительствовали незаконным сделкам. По его словам, Гайдамак и Фалькон поддерживали "важные связи на государственном уровне". Кроме того, вся операция, по словам Виктора, проходила под контролем французских спецслужб и бизнесменам четко дали понять - вмешиваться никто не будет. "Настоящую причину такого попустительства следует искать в теневых экономических и стратегических интересах", - заявил прокурор.
Эту речь попыталась использовать в своих интересах защита - на суде звучали обвинения как в адрес бывшего президента Франсуа Миттерана, так и в сторону сменившего его Жака Ширака. Но один бывший президент уже покинул этот мир, а второй давно отошел от дел, так что отвечать, в конечном итоге, пришлось тем, кто сидел на скамье подсудимых.
В итоге Аркадий Гайдамак был заочно приговорен к шести годам лишения свободы, Пьер Фалькон получил пятилетний срок. Ссылка на дипломатическую неприкосновенность не помогла - его арестовали в зале суда. Сын Миттерана осужден на два года заключения условно с выплатой штрафа в 375 тысяч евро, бывшего главу французского МВД Шарля Паскуа отправили за решетку на год, писатель Поль-Лу Сулитцер приговорен к 15 месяцам тюрьмы условно. Получили свое и другие участники процесса.
Двенадцатилетнее разбирательство закончилось. И хотя приговоры вынесены довольно "вегетарианские", осужденные все же заявили о несоразмерности наказания их деяниям.
* * *
Адвокаты подсудимых неоднократно обращали внимание на то, что французское правосудие не имело права проводить этот процесс - сделки заключались вне территории Франции, ни одна из французских компаний в них напрямую не участвовала. Однако суд не принял во внимание эти возражения и фактически взял на себя роль органов международной юстиции.
Это наводит на мысль, что французским властям было безусловно выгодно самим провести суд и таким образом закрыть дело. Если бы Парижу удалось "замять" неудобный процесс, нарушением эмбарго ООН могли бы заинтересоваться какие-либо международные инстанции. А это, наверное, грозило бы нынешним и бывшим обитателям Елисейского дворца куда большим количеством неприятных "сюрпризов".
Вместо одобрения борьбы с коррупцией в верхних эшелонах власти (а в какой стране ее нет?) Франция вполне могла бы получить позорные обвинения в нарушении международного права. Возможно, поэтому французы, несмотря на все протесты и противоречия, после долгой волокиты все-таки провели процесс сами, по-домашнему.
А избранный в 2007 году и никак не связанный со скандалом президент Франции Николя Саркози во время визита в Анголу в мае 2009 года уже предложил тамошнему президенту "перевернуть страницу" и забыть о судебном процессе. Да, неприятный инцидент, но в конце концов могло быть и хуже.
Влад Гордеев