В конце апреля в Германии разгорелась острая политико-религиозная дискуссия, на некоторое время занявшая центральные полосы ведущих немецких газет. Поводом послужили высказывания молодого политика турецкого происхождения 38-летней Айгюль Эзкан (Ayguel Oezkan), которая только что была назначена министром по социальной политике и делам интеграции в правительстве Нижней Саксонии. Эзкан, являясь членом Христианского демократического союза (ХДС), потребовала убрать из школ распятия, мотивируя это тем, что государственные образовательные учреждения должны быть религиозно нейтральны. Под давлением со стороны возмущенных однопартийцев она была вынуждена взять слова назад, однако это лишь обострило спор о влиянии религии на политику.
Все, надо сказать, начиналось как нельзя лучше. Решение премьер-министра Нижней Саксонии Кристиана Вульфа (Christian Wulff) назначить в ходе перестановок в земельном правительстве Айгюль Эзкан на пост министра вызвало множество положительных откликов. Эзкан, родители которой переселились в Гамбург в 60-х годах, стала первым в истории Германии политиком турецкого происхождения, получившим министерский портфель, и превратилась в одночасье в медиафигуру - пример успешной интеграции выходцев из Турции в немецкое общество. Действия ХДС заслужили одобрение даже со стороны оппозиции. Так, один из лидеров "Зеленых", политик турецкого происхождения Джем Оздемир (Cem Oezdemir) заявил: "В Германии есть две партии, которые всерьез выступают в защиту мигрантов - это "Зеленые" и ХДС".
Однако эйфория, к которой активно подключились и турецкие СМИ, закончилась очень быстро. В интервью авторитетному журналу FOCUS Айгюль Эзкан, еще не будучи утвержденной на посту министра, заявила, что в немецких школах нужно запретить не только ношение платков ученицами-мусульманками, но и убрать со стен все распятия, поскольку в светском государстве образовательные учреждения должны быть религиозно нейтральны. Реакция со стороны ХДС не заставила себя ждать. О своем несогласии с Эзкан заявила министр по делам интеграции в правительстве ФРГ Мария Бемер (Maria Boehmer). Пресс-секретарь Ангелы Меркель Кристов Штегманс (Christoph Steegmans) отметил, что канцлер не одобряет требований Эзкан. Менее высокопоставленные члены ХДС высказывались еще резче.
В частности, уполномоченный по делам интеграции парламентской фракции ХДС/ХСС в бундестаге Штефан Мюллер (Stefan Mueller) заявил, что политик, требующий убрать распятия из школ, должен задуматься, что он делает в христианской партии. Пресс-секретарь организованной в рамках ХДС рабочей группы католиков-активистов Мартин Ломан (Martin Lohmann) отметил, что эксперимент с назначением мусульманского политика на министерский пост от Христианско-демократического союза провалился, не начавшись. Молодые представители Школьного объединения при ХДС (SU) потребовали не утверждать Айгюль Эзкан на посту министра. Даже назначивший ее министром Кристиан Вульф дистанцировался от своего протеже. Однако ХДС вовремя решил не раздувать конфликт и, судя по всему, оказав соответствующее давление на Эзкан, постарался уладить его келейно.
27 апреля Айгюль Эзкан выступила на заседании перед членами фракции ХДС в ландтаге Нижней Саксонии. Она извинилась за тот негативные резонанс, которые вызвали ее слова о распятиях. После этого премьер-министр Кристиан Вульф заявил, что считает дискуссию о распятиях исчерпанной, и постарался сгладить углы, отметив, что на 99 процентов высказывания Эзкан были правильными и лишь на 1 процент провокативными. В этот же день она была утверждена на должности министра и приведена к присяге. Однако, как оказалось, вопреки ожиданиям премьера Вульфа конфликт был еще далеко не исчерпан. Поводом послужили слова присяги. Вслед за другими новыми министрами мусульманка Эзкан, не смутившись, произнесла: "И да поможет мне бог!" У многих это вызвало недоумение.
Изображение с сайта st-nikolaus-kiel.de
Lenta.ru
Позднее Айгюль Эзкан пояснила журналистам, что не видит тут никакого противоречия: она как правоверная мусульманка имела в виду единого бога, общего для всех трех монотеистических религий: христианства, мусульманства и иудаизма. Весьма неоднозначное заявление, которое членам и руководству Христианского демократического союза придется как-то переварить, что может оказаться нелегко, потому что в данном случае затронуты вопросы не столько политические, сколько теологические, а значит, свое слово могут сказать и представители христианских церквей Германии. Некоторые из священнослужителей уже заявили о своем несогласии с такой трактовкой бога политиком Христианского демократического союза.
Пресс-секретарь евангелическо-лютеранской церкви Ганновера Йоганнес Нойкирх (Johannes Neukirch) заявил, что для христиан существует очевидная разница между богом и аллахом. "В исламе Иисус всего лишь один из пророков, а для нас он сын божий", - отметил Нойкирх. Другие священнослужители заняли прямо противоположную позицию. В частности, католический викарный епископ Гамбурга Ганс-Йохен Яшке (Hans-Jochen Jaschke) приветствовал тот факт, что, принимая присягу Эзкан, сослалась на бога: это, по его словам, свидетельствует об успешной интеграции верующей мусульманки в немецкое общество. И совсем уж неожиданный вывод из произошедшего сделал кельнский кардинал Иоахим Майснер (Joachim Meisner), который заявил, что Эзкан должна воспользоваться своим назначением для защиты интересов христиан в Турции.
В ходе всей этой дискуссии больше всех пострадала даже не сама Айгюль Эзкан, а ХДС. Христианский демократический союз, который еще неделю назад хвалили за назначение на министерский пост выходца из семьи турецких иммигрантов, после всего случившегося обвинили в показухе, отметив, что на самом деле ХДС еще не созрела и не скоро созреет для того, чтобы выдвинуть из своих рядов министра-мусульманина. Назначение Эзкан, дескать, являлось всего лишь PR-ходом для того, чтобы повысить рейтинг и привлечь симпатии избирателей из иммигрантских кварталов. Обозреватель Spiegel Анна Райман (Anna Reimann) написала, что ХДС нужны были одобрительные заголовки в газетах, а не политик иммигрантского происхождения со своим собственным мнением.
При этом многие отмечают, что высказанное Айгюль Эзкан мнение о необходимости убрать распятия из школ не является чем-то из ряда вон выходящим и повторяют решение Конституционного суда в Карлсруэ от 1995 года, согласно которому "вывешивание крестов и распятий в классных комнатах государственных школ, не имеющих статуса школы для детей одного вероисповедания, является нарушением 1 пункта 4 статьи Конституции (свобода вероисповедания)". Иными словами, высказывания Эзкан, может, и расходятся с политическими установками правящей в Германии партии ХДС, но однако же соответствуют принципу светского государства. Сложность, однако, в том, что современная Германия - не совсем светское государство или, лучше сказать, не до конца светское государство. Может быть, именно поэтому даже спустя пятнадцать лет решение Конституционного суда так и не нашло практического применения.
Принцип отделения церкви от государства был провозглашен в Германии после Первой мировой войны в 1919 году. Однако это разделение было не абсолютным, как во Франции, а, по определению известного немецкого юриста Ульриха Штутца (Ulrich Stutz), "хромающим разделением", или гармоничным разделением. Христианская церковь -католическая и протестантская - сохранили в стране большое влияние, и с государством их связывают партнерские отношения. Конституция ФРГ, в отличие от секуляризованной французской конституции, обращена к богу: "Сознавая свою ответственность перед Богом и людьми, воодушевленный стремлением в качестве равноправного члена идущей по пути объединения Европы служить всеобщему миру немецкий народ, исходя из своей конституирующей власти, принял настоящий Основной закон."
Как отмечается на сайте Конференции епископов Германии: "Мировоззренческая нейтральность государства не означает религиозного безразличия… Тем самым немецкое понимание партнерства между церковью и государством отличается как от принципа взаимной независимости с акцентом на отделение церкви от государства (Франция, США), так и от модели привилегированного положения церкви (Великобритания, Швеция, Греция)". Из всех стран ЕС только в Германии церковные налоги собираются государственными налоговыми органами и, по некоторым данным, приносят церкви до 4 миллиардов евро в год. Христианская церковь также получает от государства дополнительное субсидирование в счет компенсации за секуляризованные еще в 1803 году с распадом Священной Римской империи немецкой нации церковные земли.
Хотя государство и церковь разделены, религиозное воспитание признано не частным, а общественным делом. В статье 7 Основного закона отмечается, что "преподавание религии в публичных школах является обязательным, за исключением школ для детей различных вероисповеданий", иными словами урок религии является стандартным предметом. При этом, однако, посещение этого урока является свободным. Во многих немецких государственных университетах есть факультеты теологии. Тот же Конституционный суд, который признал, что вывешивание распятий в школах в ряде случаев противоречит закону, в другом своем решении отметил, что, принимая во внимание уроки религии, школы не являются местом абсолютно свободным от религии, и поэтому там могут присутствовать религиозные символы, если это не вызывает возражений со стороны родителей и учеников.
В этом свете требования Айгюль Эзкан убрать распятия не вполне соответствуют существующему положению вещей в Германии, а тот факт, что с ними выступил член Христианского демократического союза, действительно придают им несуразный и отчасти провокативный характер. Хотя, с другой стороны, можно и не удивляться позиции немецкого политика турецкого происхождения. Ведь наряду с Францией наиболее жесткое разделение церкви и государства существует именно в Турции со времен Кемаля Ататюрка. Вероятно, голосом Эзкан заговорил убежденный кемалист, еще не успевший интегрироваться в традиционные немецкие реалии.
Алексей Демьянов