Следствие вели не цацкаясь За журналистами пришли по "химкинскому делу"

Скандал вокруг Химкинского леса начинался как противостояние между гражданскими активистами, с одной стороны, и чиновниками и застройщиками - с другой. Причем вначале он имел, скажем прямо, местечковый характер. Однако в течение последней недели он превратился в большой политический конфликт. Что хуже всего, журналистов фактически лишили возможности оставаться в этом конфликте нейтральными наблюдателями.

Виноватых искать поздно. Кто-то скажет, что виноваты "блогеры, субкультурщики, макюзеры", которые 28 июля устроили погром у здания городской администрации Химок. Комментарий анонимного сотрудника правоохранительных органов, данный "Коммерсанту" через пару дней после погрома, был вполне однозначным: "Молодняк перешел край, открыто бросив вызов власти. Поставлена задача поставить их жестко на место, поэтому цацкаться никто не будет". Причем те же милицейские анонимы утверждают, что дело находится на особом контроле в администрации президента России, хотя официально этого никто, разумеется, не подтверждает.

Анархисты и антифа на все это возразят, что акция у химкинской мэрии была лишь ответом на неоднократные нападения на лагерь экологов - защитников леса. Кто прислал в лес драчливых "людей, похожих на футбольных фанатов", - доподлинно неизвестно, но милиция крайне неохотно защищала от них экологов, да и расследования нападений, собственно говоря, так и не провела. Властям можно, кроме того, припомнить жесточайшее избиение главного редактора "Химкинской правды" и одного из самых видных защитников Химкинского леса Михаила Бекетова. Журналист остался инвалидом, а нападавших так и не нашли.

29 июля милиция задержала двух активистов антифа, Алексея Гаскарова и Максима Солопова, объявив их зачинщиками погрома. Соратники Гаскарова и Солопова утверждают, что их задержали просто потому, что они, в отличие от большинства активистов, не пренебрегающих конспирацией, не скрывали своей принадлежности к антифа, а милиционерам надо было предъявить разгневанным высокопоставленным чиновникам хоть каких-то "конкретных виновников".

Вскоре стало понятно, что принцип "цацкаться никто не будет" распространяется не только на антифа. Уже 28 июля, когда выяснилось, что многие журналисты оказались осведомлены об акции, которую проворонили правоохранительные органы, милиционеры пообещали за них "взяться". Все эти грозные словесные конструкции стали обретать конкретное содержание.

В ночь на 31 июля ОМОН приехал за редактором сайта Besttoday.ru Виталием Шушкевичем, также известным как Бериллий. Именно он выложил на YouTube знаменитую видеозапись химкинского погрома.

Шушкевич отмечал свой день рождения на причале у Большого Устьинского моста. Среди примерно двух десятков его гостей были и оппозиционные активисты, и журналисты, в том числе Александр Артемьев из Газеты.Ru, у которого еще не до конца зажила рука, которую ему сломали милиционеры 31 мая на Триумфальной площади. Гостей, а заодно и тех, кто случайно оказался на одном причале с празднующими, что называется, положили "мордой в пол", потом отвезли в ОВД "Таганское", там "провели беседу" о недопустимости распития алкоголя в публичном месте и отпустили. Шушкевича, впрочем, тут же в ОВД подхватили подмосковные милиционеры и потащили в Химки на допрос, потом домой, где провели обыск (изъяли записные книжки, ноутбук и домашний компьютер), потом опять на допрос.

Привод свидетеля на допрос среди ночи нарядом ОМОНа - явление, прямо скажем, экстраординарное. Кстати, в ОВД "Таганское" задержанным сказали, что "паковал" их подмосковный ОМОН, хотя, согласно официальным данным подмосковного ГУВД, никакого ОМОНа на причале вообще не было. Еще одна деталь: ордера на обыск в квартире Шушкевича предъявлено не было. Милиционеры объяснили это "особой следственной необходимостью", при наличии которой ордер можно получить постфактум.

Утром 31 июля милиционеры нагрянули домой к внештатному фотокорру "Новой газеты" Нике Максимюк, снимавшей химкинский погром. Ее отвезли в отделение, допросили, изъяли флешку с фотографиями и отпустили. Корреспондента телеканала "Дождь" Илью Васюнина еще раньше пытались вызвать на допрос по телефону, пообещав вручить повестку на месте. Васюнин отказался, предложив, чтобы повестку прислали по почте.

2 августа милиция явилась в редакцию "Коммерсанта" с постановлением об изъятии фотографий погрома 28 июля. Журналисты фотографии отдали, выразив лишь недоумение, зачем изымать снимки, которые и так опубликованы в газете и в интернете.

4 августа "Коммерсант" опубликовал нашумевшее интервью Олега Кашина с анонимным "макюзером", называющим себя организатором химкинского погрома. Как следует из редакционной вводки, неизвестный сам вышел на связь с журналистами, а все общение проходило по интернету. Уже тогда было очевидно, что милиционеры непременно снова придут в "Коммерсант". Они пришли 6 августа и потребовали предоставить им содержимое рабочей электронной почты Олега Кашина. По данным, которыми располагает "Лента.Ру" на момент публикации статьи, требуемые материалы милиции не переданы.

В тот же день был допрошен (со второй попытки) корреспондент интернет-издания "Свободная пресса" Павел Никулин, вокруг которого перед этим разгорелись целых два скандала. Во-первых, они с работодателем сильно разошлись в оценке ситуации и открестились друг от друга. А во-вторых, 3 августа Никулин умудрился сорвать следственные мероприятия, явившись на допрос в ГУВД по Московской области в сандалиях (в Москве, напомним, уже месяц стоит 35-градусная жара). Консьержка отказалась пускать Никулина в здание в таком виде, и дознаватель перенес допрос на следующий день, заручившись обещанием журналиста прийти в "приличной" обуви. Вот как по-разному милиция может "не цацкаться".

Того же 4 августа подмосковная милиция снова воспользовалась своим ноу-хау - принудительным приводом свидетеля на допрос при помощи наряда ОМОНа. На сей раз досталось лидеру движения "В защиту Химкинского леса" Евгении Чириковой, которая проводила в Независимом пресс-центре на Пречистенке пресс-конференцию по поводу последних событий. Она заявила журналистам, что ни она, ни кто-либо из представляемых ею активистов-экологов к погрому химкинской мэрии не причастны, но отметила, что, учитывая неадекватную реакцию властей на их протесты, подобных агрессивных действий с какой-то третьей стороны следовало ожидать. На выходе из пресс-центра на Чирикову набросились омоновцы, подняли в воздух, поволокли в машину и отвезли в ГУВД по Московской области в Никитский переулок. Все это ради того, чтобы услышать от нее то, что она уже неоднократно заявляла публично: что при погроме она не присутствовала и решительно ничего о нем не знает сверх того, что могла прочитать в газетах и в интернете.

В ночь на 5 августа милиционеры явились домой к корреспонденту Газеты.Ru Григорию Туманову, также присутствовавшему при погроме в Химках. Выяснилось, что управление К МВД (отдел, занимающийся преступлениями в сфере высоких технологий) получил от сотовых операторов данные о звонках, сделанных в районе химкинской мэрии во время погрома 28 июня, и один из телефонов, который работал в то время в том месте, зарегистрирован на мать Туманова. Милиционеры заявили, что намерены ее опросить (что уже является прямым нарушением закона - после 22:00 милиционерам вообще запрещено кого бы то ни было допрашивать, а было уже за полночь), однако ее супруг выставил стражей порядка за дверь. Злосчастным телефоном пользуется, разумеется, сам Григорий Туманов.

Утром 5 августа милиционеры допросили корреспондента радиостанции "Коммерсант FM" Ульяну Малашенко, которой даже не было в Химках в момент погрома.

Все эти, с позволения сказать, оперативно-следственные мероприятия проводятся, напомним, в рамках расследования уголовного дела по статье 213 УК РФ ("Хулиганство"). Таким образом - "не цацкаясь", мордуя свидетелей ОМОНом и врываясь к ним домой посреди ночи - стражи порядка ищут не террористов, не подпольщиков-диверсантов, не банду вооруженных до зубов убийц, а тех, кого сами же квалифицировали как хулиганов. Милицейское начальство на вопросы и претензии о непрестанных процессуальных нарушениях при расследовании разводит руками и объясняет все чрезмерным рвением рядовых сотрудников, "перегибами на местах". Более того, московское и подмосковное главные управления внутренних дел все эти "перегибы" сваливают друг на друга, главы их пресс-служб (соответственно Виктор Бирюков и Евгений Гильдеев) в последние дни ведут оживленную заочную перепалку по этому поводу.

Эффектным "бантиком" эту историю украсило 4 августа прокремлевское движение "Молодая гвардия", опубликовавшее на своем сайте статью, удивительную всем, но более всего - тем, что, оказывается, не перевелись еще в России авторы, способные всерьез употреблять такую лексику и стилистику: "в то время, когда все российское общество слилось воедино, находятся и те, кто всячески раздувает пламя, пламя фашизма... лютая, звериная ненависть ко всему живому, ко всему новому и прогрессивному... сознательно вычеркнули себя из коллектива, противопоставили ему свои гнусные умыслы и вынуждены скрывать свою порочную, злобную натуру за внешне благовидными масками... не получится обмануть нашу бдительность и избежать ответственности!... эдакое "змеиное гнездо", подпольное пристанище контры (sic!)..." и так далее, и тому подобное.

Тем, что "Молодая гвардия" и прочие организации нашистского толка оглашают окрестности воплями "Фашисты! Фашисты!", называя так тех, кто, по их мнению, недостаточно любит их самих, партию "Единая Россия" и лично Владимира Путина, никого уже давно не удивишь.

Смысл этого текста, на свой лад не менее выдающегося, чем давешняя переписка Путина с анонимным блогером про рынду, сводится к тому, что "в Химках не было ни одного журналиста - были лишь пособники экстремистов". Дескать, журналисты, узнавшие о готовящейся акции, обязаны были сообщить о ней в милицию. То есть, на секундочку, вместо того, чтобы заниматься своей работой (получать и распространять информацию), заняться работой, возложенной на милицию (выявлять и пресекать правонарушения). То, что милиционеры со своей работой справляются неважно (чему подтверждением - совершенно, кстати, излишним - стал химкинский погром 28 июля и последующие лихорадочные потуги его расследовать), вовсе не означает, что ее надо на кого-то перекладывать.

"Молодняк", может, и "перешел край". Но если бы только "молодняк"...

Артем Ефимов