Мустакиллик, узбекчилик и выжженное поле Интервью с главным редактором ИА "Фергана" Даниилом Кисловым

Главный редактор информационного агентства "Фергана", создатель сайта "Фергана.Ру", Даниил Кислов после событий в Андижане в 2005 году - персона нон грата в Узбекистане. Однако, даже проживая в Москве, он является человеком, пожалуй, наиболее информированным о том, что происходит сегодня в Средней Азии. О том, как обстоят в регионе дела с работой СМИ, нюансах жизни в Узбекистане, о взаимоотношениях этой страны с соседями Кислов рассказал "Ленте.ру".

"Лента.ру": Как ты считаешь, все-таки свобода прессы на постсоветском Востоке – это миф или реальность?

Даниил Кислов: Давай по-другому поставим вопрос: существует ли там вообще свободная пресса? Существует ли там свободное выражение мнений через СМИ? Мне кажется, что мы тут же совершаем ошибку, когда говорим "на всем постсоветском Востоке", Восток разный. Цензура существует везде, и какие-то проблемы существуют везде, но они тоже разные. Можно причесать под одну гребенку примерно Туркменистан и Узбекистан, сказать, что они прямо братья-близнецы. Потому что ни там, ни там действительно нет ни одного СМИ, которое находится внутри республики, которое бы вещало на массовых читателей и могло бы себе позволять какое-то неподцензурное высказывание. В этом смысле Ислам Каримов сейчас уже превратился в Брежнева, только дикция получше. Я имею в виду то, что жизнь вообще серьезно отличается от того, как они пишут. У Брежнева надои росли, в его докладах, и все остальное. Каримов на днях, буквально вчера, представил книгу под названием "Узбекистан на заре независимости". То есть он рассказывает о том, как 22 года назад он пришел к власти, и, собственно, в какой тяжелой борьбе он завоевал независимость Узбекистана. И он пишет там потрясающие вещи. Он говорит: "Разве можно представить сегодня, что бедные граждане Узбекистана, загнанные в угол советской монокультурой хлопка, жили в своих лачугах по четыре-пять семей в одном дворике и не получали никакого нормального вознаграждения за свой труд". То есть, как бы сейчас это все есть. На полосах узбекских газет это все есть, вот это благополучие, о котором он говорит, понимаешь? Тогда все было ужасно, потому что были Советы, и вот он пришел и принес узбекскому человечеству "мустакиллик" (независимость - узбекск.): мир и благоденствие одновременно. Но ведь это неправда.

То есть ситуация с материальным положением человека не изменилась по сравнению с советским временем, а СМИ трубят в совершенно советском стиле?

Существует известная, даже тебе, наверное, тоже, поговорка: "Если хочешь попасть в рай, смотри программу "Ахборот" (новостная программа на узбекском ТВ), если хочешь попасть в ад – пройдись по улицам Ташкента". То, что касается того, изменилась ли жизнь, - это становится понятно, когда мы говорим не в общем, а когда приводим примеры про конкретных людей. То, что происходит в Узбекистане, называется демодернизация. Чем отличается влияние, воздействие эпохи Советского Союза на республики Прибалтики, например, от того как Москва повлияла за это время на Среднюю Азию? Если для Прибалтики советизация была неким тормозом, то для среднеазиатских феодальных стран XIX века попадание под власть России стало модернизирующим моментом. А после развала Союза происходит в течение 20 лет демодернизация, то есть то, что когда-то было модернизировано, теперь превращается в руины. В Фергане, в которой я родился и прожил 24 года, уже 15 лет на большинстве центральных улиц в домах секционной планировки не работает отопление, и нет горячей воды. Или я звоню своим друзьям туда, в Фергану, и не отвечает городской телефон. Потом через неделю я узнаю, что такое – они говорят: "Знаешь, у нас украли кабель, у нас украли провод, а потом мы позвали телефонного мастера, и он не смог подключить". Это что значит? Это значит, что он пэтэушник, человек с низшей квалификацией. А почему низкая квалификация – это тоже очень интересный процесс. Ситуация такая: из Москвы, из России, происходит утечка мозгов – они утекают в Берлин, Вашингтон, Канаду и еще куда-то. Из Ташкента в ту же Москву, из Ферганы, из более периферийных, окраинных районов в Ташкент по цепочке, а Фергана остается таким маленьким областным городом Узбекистана, или Таджикистана, или Туркмении, или Киргизии, он остается самой низовой ячейкой, а притекает туда только сельское население, которое после техникума, которое не знает русского языка, это маргиналы, понимаешь? Это именно полевые, на полях растущие, про которых все уже давно забыли.

И все эти люди проходят через медийный фон, через телевидение, через газеты, через прекрасные ура-праздники мустакиллизма, где все по типу северокорейских парадов: миллионы голов выстраиваются на улице, все они преклоняются перед президентом и все поют ему песни – это все очень оторвано от жизни. У меня на сайте часто возникает полемика с засланными СНБшными комментаторами, которые начинают говорить: "Да у нас не так и плохо, вы посмотрите, по крайней мере, на улицах Ташкента сейчас очень красиво, а сколько ночных баров, молодежь тусит там и прочее, а в Москву поезжайте в какое-нибудь Чертаново, там пьяные на улицах валяются, нищие бабушки в помойках роются". Нищие бабушки на окраинах Ташкента тоже роются в мусорных кучах, и в основном это русские бабушки. Или они могут быть татарские, в общем, не коренное население, не представители титульной нации, брошенные, забытые государством, своими родственниками и так далее. Но тут возникает какой-нибудь комментатор, который приводит убийственный аргумент: "Ребята, если у вас так офигительно, почему у вас пять миллионов эмигрантов трудится на территории России?"

И все-таки возвращаюсь к вопросу медиа: а существует ли вообще потребность у населения в информации? Нельзя же так, чтобы такое огромное количество народу просто довольствовалось тем, что есть. А ведь на самом деле ничего нет, получается.

Большое ли количество народу в России потребляет какую-то альтернативную информацию кроме той, что дает Первый канал при его 99-процентном охвате территории?

Ну, 90-процентный, может быть, и охват, но я думаю, что новостная информация, которую предоставляет наше телевидение, не удовлетворяет достаточно большое количество народу, судя по рейтингам информационных передач.

Но в России все-таки есть выбор. Хотя у узбеков он тоже есть, но он, знаешь ли, половинчатый. Узбекское правительство очень любит публиковать цифры: количество пользователей интернета в Узбекистане выросло на миллион человек. Там уже чуть ли не семь или восемь миллионов активных пользователей интернета. Прости меня, это получается все активное население от 7 до 50 лет. А что происходит на деле? Самые посещаемые сайты в Узбекистане – это сайты, посвященные новостям шоу-бизнеса. Какие-то новые команды, которые поют старые песни по-новому, их рейтинги, их обсуждения, форумы. И даже эти популярные узбекские ресурсы собирают не более двух тысяч уникальных посетителей в день. И примерно такое же количество приходит каждый день на мой сайт из Узбекистана, причем через прокси и напрямую.

А это реально, зайти из Узбекистана на "Фергану"?

Смотри. Во-первых, "Фергана" блокируется полностью с 2005 года. Но каждый день на "Фергану" легально, то есть без использования прокси или каких-то примочек, входит 100-150 человек из Узбекистана. То есть 150 уникальных пользователей примерно с 50 уникальных IP. Я понимаю, что это работники Министерства иностранных дел, работники правительства, сотрудники СНБ, может быть, каких-то еще государственных бюро, про которые мы не знаем. Может быть, это те 120 человек, которые, по слухам, сидят и физически занимаются блокировкой интернета. То есть там есть такой цех, 120 человек, они наняты, сидят, отслеживают неугодные сайты и дают машине команду блокировать, условно говоря. Все это машинизировать невозможно. Если они выборочно блокируют какую-то публикацию на "Ленте.ру", то для этого требуется уже ручной труд: надо заблокировать конкретный адрес, URL. А еще порядка 1000 или 1500 человек на "Фергану" ходит через прокси.

По моим примерным оценкам, интернет-пользователей в Узбекистане может быть миллион. Это студенты, которые в интернет из своих институтов ходят, там очень хорошо развит такой узбекский интранет: внутри есть межуниверситетская сеть, которая была построена еще на деньги Израиля, на деньги НАТО, на деньги Сороса лет 10-15 назад. Но это интранет, оттуда нет выхода ни на "Фергану", ни даже на многие информационные ресурсы России. И такая картина наблюдается не один год. Соответственно, еще параллельно идет пропаганда в интернете, на тех посещаемых развлекательных сайтах, на страницах газет ведется пропаганда, которая гласит…

Не читайте вражеские сайты?

Нет. Молодежь Узбекистана не интересуется политикой! Она кайфует, она учится, повышает свое образование, свои профессиональные навыки и так далее. Политика – это такая на самом деле грязь, и вообще это для других, бла-бла-бла. Очень часто мне на сайт такое пишут. И на самом деле, после общения с гастарбайтерами, с которыми я периодически общаюсь здесь в Москве, разного уровня – от дворников до менеджеров – если этот человек не работал там в СМИ или здесь не работает в СМИ, он ничего не знает, потому что он ничего не читал, не интересовался и не интересуется своей собственной узбекской политикой или новостями Узбекистана.

А в Узбекистане есть внутренняя политика?

В Узбекистане, конечно же, есть политика, и внутренняя, и внешняя, и есть большие проблемы с государствами-соседями, есть о чем говорить. Конечно, я понимаю, о чем ты говоришь: о публичной внутренней политике.

Они же не могут обсуждать какие-то вещи, о существовании которых даже не догадываются.

Да, там нет говорящих голов, нет публичных политиков, которые бы ежедневно выступали бы на телевидении и открывали рот, чтобы изложить свою точку зрения. Там есть репортажи из парламента или сената или, в крайнем случае, интервью с каким-нибудь там банкиром, который рассказывает про новые налоги… это в лучшем случае. А все остальное – это развлекательная составляющая.

Деполитизация, в общем, полнейшая. Это же даже не Северная Корея, где у них все-таки есть идеологические враги, а здесь совсем другое: и врагов нет, и жизнь прекрасна…

Я, честно говоря, не знаю, чья картина лучше. Может быть, корейская более честная, все-таки у них есть какая-то идеология или даже почти религия. В Узбекистане такого нет, потому что у них нет того, что называется национальной идеей. У Ташкента нет внешних врагов, если не считать небольших робких выплесков ненависти в адрес таджикского руководства, например. Но при этом обязательно оговаривается, что таджикский народ – братский народ, нам просто очень печально, что во главе соседней страны стоит такой придурок который построил это кошмар, этот алюминиевый завод, который отравил половину Узбекистана, по утверждению узбекской прессы. И митинги устраивают, на которых приходят женщины и дети, они держат транспаранты против таджикского алюминиевого завода. Таджикский алюминиевый завод – это, конечно, отдельная песня, это подсобное хозяйство президента, которое он использует на полную катушку для того, чтобы обогащать свою собственную казну, и об этом говорил и Всемирный банк, и другие международные финансовые институты. Но я не думаю, что он на самом деле отравляет узбекский народ. Это, конечно, попытка через прессу и через манипулирование общественным мнением надавить на своего геополитического и геоэкономического соседа, партнера и конкурента.

То есть все-таки хоть какого-то врага они нашли, хоть бутафорского, но тем не менее?

Есть еще серьезный враг.

Киргизия?

Не просто Киргизия, а киргизская революция. И все подобные модели революций. Вообще узбекская пресса практически ничего не пишет даже о мировой политике, она ничего не пишет об арабских магрибских революциях. Она не сообщает ни про Египет, ни про войну с Каддафи, как он сидит в своем бункере и отстреливается. Ничего.

Хотя бы сам факт того, что там что-то происходит?

Нет. Мы как-то честно отсмотрели несколько новостных передачи, "Ахборот" и еще одну, пролистали газеты – ну нет ничего. Точно так же они не писали про вторую киргизскую революцию. Рядом, под боком происходит, они делают вид, что не замечают. Почему? Цензура. То есть цензура тотальная, до такого вот маразма. Во время первой киргизской революции что-то писали, мол, посмотрите, какой там бардак. Потом – нет. Только по поводу узбекско-киргизской межэтнической резни в июне 2010 года на узбекском телевидении прошла чуть ли не целая передача. Это было нечто вроде круглого стола, что ли, на котором выступали такие пригосударственные НПО, выступали какие-то юристы и адвокаты, они все очень мягко обсуждали эту тему.

Без фактуры?

Без особой фактуры. Там не было никаких выпадов против киргизских политиков, обвинения кого бы то ни было, то есть говорилось о провокаторах, о третьих силах, которые поссорили братский народ. Они боятся чуть-чуть копать эти темы реально, чтобы в обществе не возникло дискуссий.

Чтобы народ просто не задумывался?

Чтобы у них атрофировался мозг. Не надо, зачем тебе об этом думать? Зато в узбекских такси все ругают Каримова. Ловишь на улице такси – разговор начинается с этого: "Ааа, твою мать, дэньги нет, мяса купил, дэнги кончились", – тебе жалуются, чтобы ты побольше заплатил таксисту. Но они ругают Каримова конкретно.

Вот это я хотел спросить: операция НАТО в Афганистане и вообще все это – терроризм, борьба с терроризмом, усилия американцев – вообще все это как-то проходит в местных СМИ?

Знаешь, как это проходит? Это проходит такими публикациями: "Представитель Государственного департамента, посетивший Ташкент, еще раз подтвердил, что Узбекистан является его стратегическим партнером", "Узбекистан закончил строительство железнодорожной ветки в Мазари-Шариф", "Всемирный банк выделил Узбекистану…". То есть как-то касаются этого, но очень косвенно. Постоянного информирования о том, что происходит, нет. Почему – ясно почему: они боятся трогать эту тему, но почему они боятся ее трогать? Потому что в Узбекистане живет 27 миллионов мусульман, многие из которых разделяют тезис Ислама Каримова, озвучиваемый им в течение последних 15 лет: "Узбекистан ни от кого не будет зависеть". То есть большинство народа не хочет, чтобы сюда приходили американцы, как они пришли в Афганистан. Если американская база придет, то она хороша только тем, что можно подработать на ней дворником за пять долларов в день. Но если они будут ходить по улицам – нафиг нам это надо?

Узбеки по большей части консервативны, они ценят свой уклад жизни. Это традиционное общество, которое после развала Союза постоянно возвращается к своим традиционным формам быта. Но считать узбеков исламистами, я считаю, неправильно. У них традиционное общество, построенное на исламе, но нет никакой фанатичной веры и всего остального. Поэтому, опять же, если общество информировать, то начнутся разнотолки, народ начнет обсуждать, как это американцы 10 лет воюют и наших братьев мочат.

Солидарность исламская сушествует?

Я не знаю, никто этого не проверял. Конечно, она существует так или иначе, но, разумеется, она гораздо более зыбкая, чем, например, солидарность арабской уммы. Там однотипные проблемы, и пошла цепная реакция революций. В Центральной Азии такого нет, у всех проблемы разные. Конечно, Афганистан – это очень далеко от узбеков, очень далеко. Это совершенно чужое место, узбеки вряд ли считают афганских узбеков своими родственниками, может быть, только какие-нибудь древние аксакалы. Но тема опасная.

Как сочетается этот традиционный уклад с шоу-бизнесом, всей этой дешевой мишурой?

Он чужд в той форме, в какой ты знаешь шоу-бизнес на Западе или здесь, в России. Но там другой шоу-бизнес. Там дозволено выйти только тем, кто соблюдает национальные традиции. Более того, было даже недавно обращение одного узбекского рэпера, официальное, публичное обращение через интернет к своим коллегам-музыкантам: "Пацаны, мы должны все делать ровно по нашим традициям, узбекский менталитет – это вам не шутка, блин, мы все должны, короче, чтобы было круто, чтобы не было у нас западного разлагающего влияния". А шоу-культура хороша для того, чтобы оболванивать, чтобы человек просто этим увлекался и больше ни о чем не думал. Потом эти сериалы, очень модные и популярные сегодня, вылупляющиеся один за другим телесериалы на узбекском телевидении. Люди подсели на все эти сериалы, и все сериалы на одни и те же темы: наш "узбекчилик" – это хорошо. Есть такой термин - "узбекчилик". На русский можно перевести как "узбекскость". И вот эти сериалы посвящены "узбекчилику", там обязательно современная продвинутая молодежь, которая танцует рэп или что-нибудь такое…

Красивые, состоятельные люди.

Красивые, состоятельные люди. И эта молодежь приходит домой, у них дома такие почтенные благодушные аксакалы бабушки и дедушки, и все их проблемы витают вокруг любви, предательства и измены, кто-то что-то не так сказал, не так посмотрел, девушка, не дай Бог, может быть, беременна и ее осудила махалля. Вот махалля – это очень сильно, это квартал, это община. И все сериалы вот об этом, и они пользуются огромной популярностью.

Тебе не кажется, что в России происходит практически то же самое?

Я просто не смотрю российских сериалов вообще, я не знаю, что у них происходит, о чем они. Я знаю про узбекские, а о российских понятия не имею. Ну, наверное, то же самое. Причем это оболванивание можно бы было простить, если бы руководство страны делало что-то полезное. На самом деле, цензура позволяет легче проводить свою политику, в том числе экономическую. Когда у тебя полностью подвластный марионеточный парламент, полностью подвластный кабинет министров и полностью подцензурные СМИ, тебе никто не мешает сделать революцию в экономике. Любыми путями. Никто не будет возникать, нет никакой оппозиции, никто не будет мешать тебе, никто не будет полемизировать, никто не будет оспаривать твои гениальные решения. Прими такие решения! Посмотрите на Китай, посмотрите на какую-нибудь Малайзию – тоталитарные или полутоталитарные государства, которые произвели рывок в экономике. Узбекистан за 20 лет не смог произвести никакого рывка. Даже близко не смог подойти к этому при всех возможностях. При наличии хлопка, золота, газа. Все уже давно удивляются: Узбекистан был лучшим в Центральной Азии. У тебя же карт-бланш был, ты все мог, ты мог бы перевернуть мир! Ты получал инвестиции, тебе Россия благоволит, и Америка с небольшими перерывами тебе благоволит. Корейцы, китайцы, малазийцы отовсюду тянутся, японцы – огромное количество инвестиций! Вместо этого что происходит – коррумпированный режим, семья, которая эти инвестиции тратит, разбазаривает неизвестно куда. И при этом пять миллионов мигрантов, которые в Казахстан, и в Таджикистан, и в Киргизию, кроме России, едут работать поденщиками. В Киргизию, в нищую Киргизию на поля собирать орехи едут узбекские подростки из Ферганской долины. Киргизы сидят, курят табак, а эти собирают за них орехи за 500 сомов в день, за три доллара. Что это?

Насколько узбекская власть может быть жестока по отношению к неугодным журналистам?

Ну, можно назвать множество журналистов, которые сидят или которые были изгнаны за последние пять лет. И международных агентств и различных СМИ, которые простились со своей аккредитацией в Узбекистане. В Узбекистане сейчас аккредитованы из международных агентств РИА Новости, и на полулегальном положении находится агентство France-Presse. BBC изгнаны из Узбекистана после Андижана. Reuters не продлили аккредитацию полтора или два года назад, после чего последний корреспондент Reuters должен был тоже оттуда уехать, потому что почувствовал, что пахнет жареным. Не будем говорить про Сороса, которого оттуда изгнали практически одновременно с тем, как он ушел из России. И прочие международные организации – Красный Крест, Human Rights Watch – они уже не присутствуют в республике. Масса журналистов из местных СМИ арестованы, посажены, сидят за свои публикации.

Это делается именно по статьям Уголовного кодекса, предположим, за антиправительственную пропаганду, или это маскируется под какую-то бытовуху?

Это маскируется по большей части под бытовуху, под взятки. Якобы корреспондент у кого-то берет взятку за публикацию. Таким образом, создается образ "продажного журналиста". Вот была целая волна компромата на корреспондентку "Немецкой волны", заведено уголовное дело за неуплату налогов – она вынуждена была уехать. Было нападение на журналиста "Ферганы.ру", других изданий. Расследования региональных журналистов, которые чуть-чуть высовываются, хотя бы начинают что-то говорить, выступать против начальства, или еще что-то такое – их тут же гасят. Последний случай в Намангане, когда группа тележурналистов на местном телевидении показала сюжет про финансовые злоупотребления в региональном пенсионном фонде. Тогда глава фонда с помощью СНБ, милиции, налоговой, прокуратуры возбудил уголовное дело на них, они были уволены, остались без уголовного наказания, но были лишены работы. А почему так происходит? Глава пенсионного фонда прекрасно знает, что ему никто не скажет, что ты там, дескать, угнетаешь прессу. Из более высокого начальства никто его за это дело не будет журить. Потому что так построена система. Вассал моего вассала – мой вассал. И вот дальше все это передается по цепочке, что хочешь – то и делай с этими людьми. Интересно то, что до Андижана была ситуация другая. Видимо, во время освещения андижанских событий Ислам Каримов и вся его свита – они поняли силу прессы. Отчетливо поняли, что если ты пропустил сюда журналистов, то ты не можешь уже ничего утаить, они все расскажут и покажут. Поэтому надо не пускать, надо изолировать. Я напомню тебе один очаровательный момент, не в качестве саморекламы, на которую это похоже, а просто чтобы показать разницу: в 2001 году сайт "Фергана.ру", который тогда только получил свидетельство Министерства печати России как электронное СМИ, был признан лучшим информационным источником об Узбекистане на фестивале узбекского интернета в городе Ташкенте. Я получил приз из рук представителя ООН в Узбекистане. Ну, тогда не было Андижана, тогда нам особо не о чем было писать, тогда не было тех громких процессов против журналистов, тогда не было тех громких же и позднее явленных всем тотальных нарушений прав человека, как пытки, преследования верующих и прочего.

Но были же теракты в Ташкенте.

Были теракты в Ташкенте, и все верили в ту правительственную версию, что это исламисты, террористы. Сегодня в эту версию никто уже не верит. Ведь под эту дудочку, борьбы против терроризма и прочего экстремизма религиозного, узбекское правительство делает все, чтобы плодить этих уже настоящих экстремистов.

Плодить?

Плодить. Когда задерживают верующих, арестовывают и осуждают за то, что они являются просто активно практикующими мусульманами, совершающими намаз и ходящими в те или иные мечети, их осуждают на 10, на 15 лет только за это. Правительство боится практикующих мусульман. Почему? Потому что мечеть является альтернативным организующим общество институтом. Это тот институт, который нам неподвластен, и мы не знаем, о чем говорится на этих проповедях, или, более того, на частных собраниях верующих в их домах. Если в доме одного верующего собирается десять человек, и они говорят о религии, и у них найдут какую угодно литературу или хотя бы десять экземпляров Корана, это уже попадает под обвинение в создании религиозной экстремистской ячейки, целью которой является свержение правительства и прочее, прочее, прочее. А что вызывают такие действия правительства? Они вызывают отторжение, ответную реакцию, и мы не знаем, какое количество узбекской молодежи оказывается в афганских или пакистанских медресе, где из них уже будут пестовать настоящих экстремистов.

Возвращаясь к работе СМИ, где все же в Средней Азии легче всего дышится нашему брату?

Сложно сказать, потому что, опять же, везде по-разному. Ну, можно, конечно, привести в пример Киргизию. Нам кажется, что после двух революций там уже полная свобода. Узбекская пресса про них пишет, что, мол, разнузданная журналистика, но никак не независимая. И, в общем, это во многом правда, киргизские газеты обслуживают те или иные кланы, или властные группировки, или просто персоналии. Потому что там все знают, что эта газета принадлежит вот этому, а эта – вот этому. Они ругаются между собой и они позволяют себе все, что угодно, и даже более чем все, что угодно. То есть каждую газету открываешь – там нарушение закона. Там призывы к расовой ненависти, там оскорбления, клевета, все остальное. Если подходить с формально-юридической точки зрения, то Кыргызстан стал первым государством, в котором ликвидировано наказание за клевету. Недавно совсем приняты поправки к Уголовному кодексу, где ликвидировано наказание за клевету. У всех остальных оно есть. Но ведь это освобождение киргизской прессы не привело к тем чаянным плодам, к тем результатам, когда всем казалось, что достаточно освободить, сделать прессу неподцензурной, и она наконец станет грамотно открытой и начнет грамотно обсуждать какие-то злободневные проблемы. Но этого не произошло, она по большей части тенденциозна и обслуживает те или иные интересы. Единственное, конечно, что там нет предварительной цензуры, какая есть в Узбекистане. В Казахстане тоже предварительной цензуры нет, но не дай Бог, если там какая-то газета напишет что-то неугодное, тут же изымут ее тираж, арестуют и посадят. У нас каждый год в Казахстане происходят такие события. Но там есть достаточно четкая самоцензура, главный редактор знает, что ему дозволено, а что не дозволено. Таджикистан, кстати, в этом плане очень интересный. Местные газеты позволяют себе критиковать президента и его семью, расписывают разные детали и нюансы, и часто это им сходит с рук. Но режим Рахмона ничуть не лучше, может быть, просто его спецслужбы работают менее оперативно. И когда нужно, и там закроют.

Если все-таки какой-то попытаться составить рейтинг, то первым будет, конечно, Туркменистан: это выжженное поле, в котором существует одна газета, которая постоянно пишет одно и то же. Это поздравления в адрес президента и речи президента. Туркмения стоит на верхушке этой тоталитарной и цензурной пирамиды, где блокируется интернет и где он просто недоступен для большинства населения. Потом я бы поставил, конечно, Узбекистан, где условия помягче и где есть хотя бы относительно массовый доступ к интернету. Потом Казахстан, потом Таджикистан и потом Киргизия, где уже на противоположном от Ашхабада конце этой палки мы видим свободу СМИ

Которой толком не сумели воспользоваться.

Да, ей не сумели воспользоваться, как, собственно говоря, и плодами революции, новой формой правления. Вообще основная проблема для всех наших азиатских республик – это, конечно, то, что они не в лучшее время и не с лучшими лидерами оказались оторванными от Советского Союза. Знаешь, я помню 2005 год, после первой киргизской революции. Я тогда поехал в Ош. И мы стояли на границе Киргизия-Узбекистан через речку Кара-Суу. Через реку видно Узбекистан, и мы стоим, а на киргизской территории мечеть. И до киргизской революции узбеки из Узбекистана, жители этого приграничного района, могли через мост ходить в эту мечеть молиться по пятницам. А после революции узбеки закрыли границу. И из этой мечети выходят аксакалы. Увидели нас: "Вы откуда?" - "Мы корреспонденты из Москвы". И один аксакал, старый человек, у него медаль висела, то есть он ветеран Великой Отечественной войны. Он подошел ко мне, на плохом, уже полузабытом русском языке, стал говорить такие вещи: "Сынок, в Москву едешь – Путину позвони и скажи: пусть он пистолет возьмет и всех наших: Акаева, Рахмонова, Каримова – вот так в лоб – и убьет. И пусть снова сделает Союз, потому что было хорошо, когда мы жили". У меня абсолютно нет ничего имперского. Нет, ради Бога, не нужно возвращать империю, но давайте хотя бы вы своими силами при тех ваших возможностях, опять же, при цензуре и при вытоптанном политическом поле, сделайте хотя бы, чтобы люди жили хорошо, чтобы они могли ездить друг к другу, чтобы мы могли приезжать туда без проблем. Чтобы люди могли работать. А этого не наблюдается, к сожалению.