Если когда-нибудь Дмитрий Медведев возьмется писать политическую автобиографию, в нее почти наверняка войдут три главы. "Как я стал президентом", "Как я выиграл войну с Грузией" и "Как я сменил руководителей Москвы и Подмосковья" - причем последняя глава будет в этой книге едва ли не самой важной. По крайней мере, долгосрочный эффект от смены руководителей двух ключевых субъектов федерации на фоне превращения Москвы и области в огромного монстра будет никак не меньше, чем от войны на Кавказе.
Мало кто мог предположить, но Дмитрий Медведев, дорабатывающий сегодня последние дни в Кремле, всего за два года сумел сменить и непотопляемого Юрия Лужкова и "долгосрочного" Бориса Громова. И если сменщик Лужкова - Сергей Собянин - уже довольно долго работает мэром Москвы, то Сергею Шойгу еще предстоит пройти формальный путь превращения в губернатора Подмосковья, который завершится прямо под занавес медведевской "четырехлетки". Или, вернее, к началу "шестилетки" путинской.
Про Собянина говорилось уже много - верный соратник избранного президента Владимира Путина, эффективный управленец, закулисный тяжеловес - то, что было надо властям в преддверии двух нервных избирательных кампаний. Теперь, когда выборы уже позади, настала пора думать о решении новых задач, и главная из них - объединение Москвы и области, внезапно объявленное Медведевым в середине прошлого года и чуть погодя названное Путиным "очень правильным".
Делать это силами одного лишь Собянина (при всей уверенности Кремля в силах Сергея Семеновича) - задача все-таки невозможная, а значит руководитель Подмосковья нужен был такой, чтобы и не подкачал, и не заигрался. Борис Громов, отработавший на посту губернатора 12 лет, в помощники московскому мэру, похоже, даже не рассматривался. Причин тому море - начиная от воровства подчиненных, регулярных коррупционных скандалов, рекордов по долгам, и заканчивая резонансными преступлениями и сращением преступников с правоохранительными органами.
Слухи и тем более требования о смене Громова ходили уже давно, однако до поры Борис Всеволодович оставался на поле, даже получив в конце года вполне проходную "тройку" в рейтинге выживаемости губернаторов. Правда, эта оценка могла быть дана ему авансом - с учетом грядущего слияния Москвы и Подмосковья, хотя шансов возглавить этот процесс у него, справедливости ради, никогда и не было.
Возможно, не судьбоносным, но весьма показательным примером того, куда могло бы зайти укрупнение столь важных субъектов федерации при Громове, стала история с Щербинкой. Главный экономический и политический спор между Громовым и Лужковым за 390 гектар на границе их владений, тянувшийся несколько лет, не только закончился победой Лужкова, но и показал, что подмосковный губернатор до болезненности ревностно относится к вверенным ему землям.
Проект расширения границ Москвы. Изображение с сайта mos.ru
(Нажмите, чтобы увеличить)
Lenta.ru
Еще одним "штрихом к портрету" стала реакция Громова на урезание Московской области в пользу столицы - то была не радость государственного человека мудрому решению властей, а скрупулезные подсчеты и пересчеты своего (то есть, подмосковного) ущерба. Что, определенно, не было воспринято в Кремле как готовность работать по заготовленной линии.
Время для поиска нового губернатора было выбрано абсолютно логично - после выборов президента, прошедших "как надо", и до вступления в силу нового порядка выбора глав регионов, когда хоть минимальное, но все же решение по кандидатам будет принимать население этих самых регионов. Поэтому главный вопрос перед Кремлем стоял всего один - где взять достойного государственника с хорошими политическими позициями, да еще не опротивевшего народу?
Судя по тому, что "достоверные источники" разных СМИ до последнего не могли определиться с окончательным прогнозом, переговоры, обсуждения и "пятнашки" во властных структурах шли едва ли не до момента объявления Громова о самоотводе. Все это время в прессе назывались многие потенциальные претенденты на важную должность - Виктор Басаргин, Игорь Левитин, Юрий Трутнев, Александр Бастрыкин и даже Борис Грызлов, но все они имели те или иные изъяны. Все, кроме одного - Сергея Шойгу.
То, что Шойгу покинет правительство при формировании нового кабинета министров, в последние дни говорилось практически в открытую. Причем не потому что им недовольны, а просто из-за того, что он возглавляет министерство по чрезвычайным ситуациям уже более двух десятков лет - так долго, как, собственно, это министерство и существует. Имея при этом рекордную поддержку населения, огромный аппаратный вес, безграничный кредит доверия и завидную работоспособность, Шойгу, по слухам, сам выбирал свое будущее.
Вариантов для Шойгу (если не считать пенсию) было всего два - возглавить им же придуманную госкорпорацию по развитию Сибири и Дальнего Востока или встать у руля Подмосковья. Министр выбрал второе, выбрал добровольно и с пониманием перспектив, а значит вряд ли его новую работу можно назвать понижением. Точно так же вряд ли имеют под собой почву слухи о том, что с возвращением в Кремль Путина будет свернута программа объединения Москвы и области - сложно представить, что самый оперативный министр всех российских правительств согласился просто возглавить регион без каких-либо серьезных задач.
Сейчас, когда Шойгу лишь представлен президенту Медведеву для назначения, тяжело понять, в чем конкретно будет заключаться для него новая работа. Возможный фронт работ довольно широк - это и продвижение в "массы" непонятной, мало обсуждаемой, но все более неотвратимой инициативы "смычки города и деревни", и вытягивание Подмосковья из финансовой дыры, и удержание в своих руках политической ситуации во всем Центральном федеральном округе. Каждая из этих задач - представительская, хозяйственная и политическая - наверняка Шойгу по силам, но вот посильны ли они ему все вместе - вопрос открытый.
Главное преимущество Сергея Кужугетовича не только перед другими кандидатурами на пост губернатора, но и перед большинством российских политиков и чиновников - его высокая медийность. В стране, где чрезвычайные ситуации происходят едва ли не ежедневно, глава МЧС - не просто абстрактный министр в костюме, а действительно главный спасатель, который как раз намного чаще появляется на экранах не в костюме, а именно в форме. Существующая в стране система, направленная не на предотвращение происшествий, а на их ликвидацию, способна вознести руководящего ею человека на недосягаемые высоты - и именно там сейчас находится Шойгу.
На таком расстоянии политик виден как на ладони - все его успехи и неудачи фиксируются и неизбежно запоминаются. Создал самое востребованное в стране министерство? Это плюс. Устроил разнос регионам по поводу их заторможенности? Тоже плюс. Горящие по всей стране леса не могут потушить из-за запутанной ситуации с подчинением пожарных служб? Безоговорочный минус. В министерстве не хватает техники? Еще один.
Полутонов в таких случаях не бывает. Сам Шойгу, похоже, и не стремится к формированию в прессе своего объемного образа. На протяжении всей его карьеры было два Шойгу - один из них спасатель, другой - политик. Один летит спасать людей на Саяно-Шушенской ГЭС, другой создает партию власти; один разбирается с очередным упавшим самолетом, а другой предлагает лишать гражданства россиян, прогуливающих выборы.
И все же одной медийности для руководства большим и ответственным регионом - пусть даже в паре с тезкой Собяниным - маловато. Организаторские способности Шойгу не вызывают сомнений, и все же выстроено его родное министерство было довольно давно - еще при Борисе Ельцине. За двадцать лет политический вес у кого угодно может перейти в политическую полноту, а то и тучность, поэтому эффективность Сергею Кужугетовичу в новой роли еще предстоит доказать. Времени для этого у него, правда, будет много.