Мы были как 300 спартанцев

Илья Яшин на чистопрудном митинге представлял его непосредственных организаторов - движение "Солидарность". И говорил потом, что был в шоке от количества пришедших людей. Сразу после официальной части митинга именно Яшин предложил "прогуляться до Центризбиркома". В ходе шествия был задержан и на следующий день получил свои 15 суток ареста.

"Ленте.ру" Яшин рассказал о "ситуации, в которой важно было пойти на обострение", своем аресте, судье Боровковой и о том, как политзаключенные отпраздновали митинг на Болотной площади.

"Лента.ру": С чего лично для тебя началась вся эта митинговая история и когда именно?

Илья Яшин: Мы шли на митинг "Солидарности" 5 декабря и обменивались с Навальным эсэмэсками. Навальный мне писал: "На митинг коммунистов час назад собралось 500 человек… Как бы нам сейчас не повторить их "успех". Конечно, мы понимали, что придет больше 500 человек, наверное, две-три тысячи, но то, что соберется 10 тысяч - так вот сразу, буквально за полдня через интернет - это для нас, конечно, стало сюрпризом. Еще вечером 4 декабря, казалось, не было оснований ожидать какого-то прорыва уже на следующий день. Но когда все посмотрели эти ролики с фальсификациями и, проснувшись, увидели результат Единой России, то были настолько возмущены, что интернет просто взорвался - все начали приглашать друг друга на этот митинг, потому что это был ближайший санкционированный митинг. Людям не было важно, "Солидарность" его организовала или кто-то еще. Мне кажется, что если бы прошел еще один день, то собралось бы в два раза больше. Вот с этого все и началось.

Ты же тогда был ведущим этого митинга?

Да.

И фразу, что пойдемте прогуляемся до Центризбиркома, произнес тоже ты?

Мне кажется, это очень соответствовало моменту. Люди были бы разочарованы, если б мы просто вышли, постояли и вроде как разошлись. Настрой был решительным. За нами пошло много людей, притом что часть отрезал ОМОН у Чистых прудов. Пошло тысячи две, наверное, 20 процентов - это немало. При этом все понимали, чем это может закончиться.

Мне кажется, это была ситуация, в которой было важно пойти на обострение, прорвать этот накопившийся гнойник. На Чистых все были возмущены, накопившееся молчаливое раздражение на площади очень чувствовалось, особенно с трибуны. И когда я сказал: "Давайте прогуляемся", - это вызвало волну воодушевления. Люди начали скандировать, и толпа сразу двинулась. Причем это была мирная акция, она никак не противоречила закону. Я на этом настаивал в суде и до сих пор считаю, что это так. Мы свернули плакаты, не перекрывали движение, не проявляли агрессии. Нет ничего противозаконного и в том, что в итоге мы решили прогуляться к Центризбиркому, кстати, совершенно без намерения его громить или захватывать - это было нереально и нецелесообразно.

Потом, уже за решеткой, ни один из более чем 100 задержанных не предъявил мне претензии, что вот вы нас завели под дубинки, из-за вас мы сели в тюрьму. Никто мне этого не сказал. Наоборот, люди говорили, что я сделал очень правильно и понял настроение, которое разделяло большое количество людей. И я не прятался, я шел во главе этой колонны, в этом смысле мне тоже какие-то претензии сложно предъявить.
Я прошел до конца, в смысле до того момента, когда всех задержали. Часть людей отсекали по дороге. Несколько раз нас отбивали - не давали задерживать. Несколько раз нам удавалось прорвать оцепление внутренних войск. Несколько раз, встречаясь с наступлением ОМОНа, мы поворачивали в переулки. Нам не хватило, наверное, метров 300 до Центризбиркома. У Театрального проезда нас встретили просто невероятные силы ОМОНа, спецназа, внутренних войск. Там нас окружили, и мы были как 300 спартанцев. Нас зажали в углу перед зданием, окружили в несколько рядов, начали выхватывать из толпы и задержали.

А в какой момент стало понятно, что это не статья 20.2 и через три часа всех не отпустят домой, а что-то посерьезнее?

Когда нас с Навальным отделили от общей группы задержанных. Началось с того, что вместе с другими задержанными нас привезли в ОВД "Северное Измайлово", человек 25 всего.

Аж в "Северное Измайлово" - из-за того, что перегружены остальные отделения?

Да, такое вообще в первый раз на моей памяти, чтобы вывозили куда-то за пределы Садового Кольца. Обычно самое дальнее ОВД - "Красносельское". А тут привезли в "Северное Измайлово". Там нас хитростью вывели на досмотр личных вещей, по отдельности с Навальным. Отобрали личные вещи. После чего, буквально вывернув руки, прогнали через все отделение. Мы на тот момент уже были без телефонов, не было возможности сообщить ни адвокатам, ни другим задержанным, что с нами происходит. Посадили в разные машины. За рулем сидел человек в маске. Меня повезли за МКАД, ничего не объясняя. То есть сидят два сотрудника, за рулем человек в маске, тебе ничего не объясняют, и вы просто едете на всей скорости по Щелковскому шоссе за МКАД, нарушая все правила. Когда мы пересекли МКАД и меня повезли в лес, то как-то у меня стали возникать не очень приятные ощущения, но оказалось, что это не лес, а всего лишь поселок Восточный, куда нас пытались пристроить в местное УВД. Там меня категорически отказались принимать, зато там я вновь встретился с Навальным. Нас повезли в ОВД "Китай-город". Каким-то чудом наши товарищи догадались, что мы будем именно в "Китай-городе", и когда меня выгружали из машины, я уже видел товарищей, помахал им рукой.

А есть какое-то объяснение этой странной логистики?

Нет. У них явно была задача держать нас с Навальным раздельно. А зачем, я не знаю. Мне кажется, что это какой-то элемент психологического давления. Когда человек в маске везет тебя за МКАД в лес, то возникают разные мысли в голове.

Суд был уже на следующий день?

Прямо утром. Всю ночь мы прокатались туда-сюда, несколько часов поспали в "обезьяннике" в "Китай-городе", и наутро нас повезли к судье Ольге Боровковой. Причем тоже хитростью. ОВД "Китай-город" соседствует с ГУМом. И полицейские, чтобы не привлекать внимания, вывезли нас через тайный выезд - с подземной парковки ГУМа. Уже было понятно, что нас повезут к Боровковой, и там нас уже ждали наши товарищи. И через несколько часов нас осудили.

И как ощущения от суда?

Ну, Боровкова - это такое безотказное оружие. Если ты к ней попадаешь, то можешь не сомневаться, каким будет приговор. Как бы ты ни доказывал, какие бы аргументы в свою защиту ни приводил, какой бы замечательный адвокат у тебя ни был, Боровкова - это обвинительный приговор. У нас были очень хорошие адвокаты, но это не имеет никакого значения. Когда я узнал фамилию судьи, я только лишь расслабился и понял, что от 10 до 15 суток мне предстоит провести в спецприемнике.

Что такое спецприемник на Симферопольском бульваре?

Это не очень приятное место. Там, во-первых, очень своеобразный контингент. Есть нормальные люди, с ними сидеть - не проблема. Только вот часто среди задержанных попадаются наркоманы. Особая категория людей, которых, по-хорошему, надо бы лечить и содержать в особых условиях, они представляют опасность для всех и для себя самих. Один такой ходил там со спичками и пытался что-то поджечь. Потом он пытался повеситься, мы его буквально вытащили из петли. Мы его вытащили из петли, приехала бригада "скорой помощи", которая согласилась его забрать. А то, что он перед этим ходил в невменяемом состоянии, у него ломка, он подушку поджигал, весь спецприемник бы спалил - на это абсолютно всем наплевать.

Обшарпанные стены, очень грязно, койки тридцатилетней давности с раздолбанными пружинами. Вместо туалета грязное очко - дырка в углу камеры. Очень много тараканов, просто огромный рассадник, они ползают буквально везде. Когда я год назад сидел там с Немцовым и Лимоновым, нам обещали тараканов вывести в течение нескольких месяцев. Но вот я вернулся через год, тараканы как были, так и есть.

А как вы провели 10-е число, когда был митинг на Болотной?

Мы устроили забастовку по всем камерам. Отказались выходить из камер, стучали в двери каждый час, вывесили плакат в окно, бастовали.

Вы уже понимали на тот момент, что на свободе что-то небанальное происходит?

Да, конечно, потому что мы слушали "Эхо Москвы". Там можно слушать радио, как, помнишь, у Шнура было: "Моя свобода - это радиоприемник". Вот то же самое у нас было - вся информация поступала через радио. Причем и полицейские, и мы слушали, новости там передавали каждый час. Был забавный эпизод: ко мне приходил адвокат, и когда я от него возвращался, в коридоре сидели три сотрудника изолятора, склонившись над радиоприемником и внимательно слушая новости с Болотной площади. Подошел к ним и официальным таким голосом обратился: "Господа полицейские, именем Революции предлагаю вам немедленно сдать оружие и выдать мне ключи от камер". Секунд, наверное, десять прошло, они смотрели, не понимая, шучу я или не шучу, потом один из них сказал: "Слушай, у нас и оружия-то нет, только баллончики газовые, зачем они тебе нужны?"

С начальником изолятора, Вадим его зовут, у нас, кстати, тоже были нормальные отношения, он говорил мне: "Я совершенно не заинтересован в том, чтобы портить с вами отношения. Вот там сейчас столько их собралось на Болотной, если сейчас сюда 10 тысяч придет, я понимаю, что только вы можете гарантировать мне безопасность".