Махмуд и его команда На выборах в Ливии победили либералы-прагматики

В минувшую субботу в Ливии состоялись выборы в Генеральный национальный конгресс (ГНК), который будет выполнять функции парламента и конституционного собрания одновременно. Большинство мест в этой структуре получили не идеологические партии, а прагматические силы, для которых главное - это экономика.

Проведение выборов в стране, пережившей полувековую диктатуру, революцию и гражданскую войну - дело заведомо непростое. В Ливии ситуация была осложнена еще и рядом специфических для этой страны факторов.

Во-первых, центральное правительство настолько слабо, что у многих возникали сомнения в его физической способности организовать и провести голосование в масштабах всей страны. Во-вторых, на востоке страны часть жителей изначально считала выборы несправедливыми, поскольку запад Ливии получал больше мест в парламенте. В-третьих, ранее в Ливии выборов не было вообще (даже сфальсифицированных), поэтому для большинства населения сам процесс был абсолютно незнаком. Кроме того, поголовная вооруженность избирателей и сохраняющиеся в обществе трения также могли испортить "праздник демократии".

Часть упомянутых факторов действительно помешали провести голосование максимально гладко. В частности, на востоке страны - в Адждабии и Бенгази - сторонники федерализации разгромили несколько избирательных участков и сожгли бюллетени. Местным жителям пришлось похватать свои автоматы и разогнать погромщиков (одного даже застрелили). После этого многие участки в Бенгази были взяты под охрану самими избирателями. Таким образом те, кто хотел сорвать выборы на востоке Ливии, своих целей не достигли.

На западе и в центре страны голосование прошло спокойнее. Там никаких существенных инцидентов отмечено не было, обошлось без погромов и стрельбы. Более того, по рассказам очевидцев, в Триполи и окрестностях царила атмосфера праздника, люди поздравляли друг друга с возможностью впервые в жизни проголосовать. Очереди на участки выстраивались задолго до их открытия, и новоиспеченные избиратели терпеливо ждали, стоя под ползущим к зениту солнцем.

Каждому предстояло проголосовать дважды: за того или иного кандидата, а также за одну из многочисленных партий. В Генеральном национальном конгрессе 200 мест, из которых 120 получили одномандатники, а оставшиеся 80 распределяются по итогам голосования за списки.

Большинство иностранных наблюдателей еще до выборов были уверены, что Ливия повторит путь Туниса и Египта, где после революций в результате выборов к власти пришли умеренные исламисты. Однако произошло нечто совершенно неожиданное: ливийцы проголосовали не за идеологов, предлагавших светлое демократическое, социалистическое или исламистское будущее, а за чистой воды прагматиков из Альянса национальных сил бывшего министра экономики у Муаммара Каддафи и премьер-министра повстанцев Махмуда Джибриля. И надо сказать, у них были на то причины.

Этот человек получил блестящее образование в США и еще во времена диктатуры вместе с Сейфом аль-Исламом Каддафи сумел протолкнуть в стране ограниченные рыночные реформы. Несмотря на то, что государство по-прежнему было коррумпировано и забюрократизировано, к 2007 году в Ливии началось нечто, отдаленно напоминающее советский НЭП. Повсюду начали расти кафе, ресторанчики, мастерские, парикмахерские и тому подобные мелкие и средние предприятия. Полной свободы у предпринимателей при Каддафи, конечно, не было: каждого из них в любой момент могли ни за что посадить, а бизнес отобрать, но экономическая ситуация (особенно в западной Ливии) заметно улучшилась еще до революции. Джибриль выступал идеологом этой либерализации, за что ему многие благодарны.

Когда в Бенгази вспыхнуло восстание, Джибриль стал одним из первых высокопоставленных чиновников, перешедших на сторону повстанцев. Став фактическим премьером восточной Ливии, он беспрестанно колесил по миру, добиваясь международного признания и выпрашивая средства на поддержание местной экономики в жизнеспособном состоянии. Ценой невероятных усилий последнее ему удалось: даже во время гражданской войны на контролируемых повстанцами территориях выплачивались зарплаты бюджетникам, инфраструктура работала, а весьма вероятные в таких условиях экономический коллапс с голодом и разрухой не наступили. За это большинство ливийцев также хвалят именно Джибриля.

Надо отметить еще одно (возможно, уникальное для арабского правителя) качество экс-премьера. В разгар войны он заявил, что раз его никто не избирал на пост премьера, то он его покинет после победы революции. И, как ни странно, за власть он цепляться не стал и свое обещание сдержал. В конце октября 2011 года новым главой правительства стал Абдель Рахим аль-Киб. Надо сказать, что у Киба дела пошли не очень хорошо: его правительство обвиняют в слабости, пассивности, неспособности решить проблемы востока Ливии и массе других грехов.

Джибриль же тем временем работал над созданием своей партии. И, как показали итоги выборов, преуспел и тут. Альянс национальных сил сумел заработать себе репутацию партии, где собраны честные люди, ставящие четкие цели и способные этих целей добиваться. При этом во время предвыборной кампании Джибриль и его люди вели себя подчеркнуто корректно, не позволяя себе грубых высказываний в адрес оппонентов. Более того, во время одной из пресс-конференций экс-премьер встал на защиту исламистов, которых журналист назвал "экстремистами". Джибриль тотчас отреагировал, заявив, что "никаких экстремистов там нет".

Уже после выборов, когда стало ясно, что его Альянс национальных сил побеждает, Джибриль снова заявил, что готов к сотрудничеству и созданию коалиции со всеми другими партиями, поскольку послевоенная консолидация общества - один из его приоритетов. Кроме того, он сделал реверанс в сторону этнических меньшинств - берберов и народности тубу, подчеркнув, что они доказали свой патриотизм во время войны и на прошедших выборах.

При том, что никаких особых претензий у большинства ливийцев к Джибрилю нет, все же существует одно обстоятельство, способное отравить ему жизнь в будущем. Глава Альянса национальных сил принадлежит к племени Варфалла, у которого в Ливии несколько специфическая репутация. Представителей этого племени считают наглыми и надменными почитателями Каддафи. Кроме того, у Варфаллы существует многолетняя вражда с Мисуратой, уходящая корнями в начало прошлого века. Кстати, по предварительной информации, Джибриль набрал в этом городе значительно меньше голосов, нежели в Триполи и Бенгази. Для Мисураты его происхождение имеет значение.

Поскольку "перекреститься" в другое племя Джибриль никак не может, ему придется завоевывать расположение жителей Мисураты другим способом: с помощью экономического роста. В программе его партии центральное место занимает создание максимально свободных условий для ведения бизнеса и привлечения внутренних и иностранных инвестиций. Сейчас в Ливии фактически нет налогов и органов власти, контролирующих бизнес. В этих условиях экономика растет как на дрожжах. Единственное, чего ей не хватало - это крупных капиталовложений: инвесторы не спешили завозить деньги в страну, где не было легитимного правительства. Сейчас ситуация имеет все шансы измениться к лучшему.

Сами ливийцы видят свою страну в будущем эдаким средиземноморским Дубаем, где нефтяные доходы будут вкладываться в медицину, образование и инфраструктуру, а государство не будет залезать в дела бизнеса, предоставив ему полную свободу. Программа Джибриля максимально соответствует поставленной цели, поэтому за него и проголосовало так много людей.

Новому правительству Ливии придется справиться с еще одной сильно наболевшей проблемой: перекосом в развитии востока и запада страны. Дело в том, что десятилетиями доходы от добываемой на востоке нефти вкладывались в инфраструктуру западных регионов страны. В результате Бенгази и Триполи стали выглядеть городами из разных стран и эпох. В обшарпанном и замусоренном Бенгази во многих местах не было даже канализации и твердого дорожного покрытия. Одновременно с этим столица сверкала огнями пятизвездочных гостиниц и дорогих торговых центров. Восток справедливо чувствовал и чувствует себя обделенным, и именно поэтому там набирают популярность идеи о федерализации страны. Если после выборов ситуация в Киренаике не начнет быстро улучшаться, то сторонников полного или частичного отделения там будет все больше и больше.

Приступить к работе Джибриль и его партия смогут примерно через месяц: именно такой срок отведен на создание коалиций и формирование правительства. При этом свежеизбранным депутатам придется заниматься не только законодательной работой, но и написанием новой конституции, которую позднее вынесут на референдум. Поскольку сторонников Альянса национальных сил в ГНК будет большинство, ливийский Основной закон имеет все шансы стать манифестом политического и экономического либерализма.

Как ожидается, в 2013 году, уже после принятия конституции, в Ливии пройдут новые выборы в постоянно действующий (а не временный, как сейчас) парламент.