Вперед по либеральному коридору В ГМИИ сменился бессменный директор: репортаж «Ленты.ру»

1 июля 2013 года в российском музейном мире произошла революция: 91-летняя Ирина Антонова, директор Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина с 52-летним стажем, покинула пост, освободив его для директора московского Манежа Марины Лошак. «Лента.ру» присутствовала при объявлении сенсационной новости и поговорила с двумя главными героинями истории.

Смена директора главного музея Москвы (и одного из двух главных — страны) произошла в музейный понедельник, когда в ГМИИ не было посетителей и лишь немногие туристы фотографировали фасад издалека, через ограду. Пресс-конференция была столь же тихой — необъявленной и быстрой. Примечательно, что сотрудники ГМИИ узнали о ней едва ли не позже журналистов: некоторые из них сказали корреспонденту «Ленты.ру», что их позвали послушать руководство за 15 минут до начала.

Министр культуры РФ Владимир Мединский во вступительных словах своей речи заявил о желании скорее пройти с Ириной Александровной Антоновой по залам ГМИИ и посмотреть выставку Тициана, привезенного из музеев Италии. Могло даже создаться впечатление, что министр забыл, как сам открывал ее пятью днями ранее, а Антонова вела торжественную церемонию. Однако тут же министр поправился, объявив о настоящей причине своего визита — о смене директора ГМИИ. Для начала Мединский сообщил радостное известие: Ирина Александровна Антонова переходит на повышение, — а затем и второе, еще более радостное: она при этом остается с Пушкинским. Новым постом Антоновой оказалась специально учрежденная должность президента музея. Это уже третья ее почетная должность за последнее время. Только в апреле 2013 года она стала главным куратором российских государственных музеев — что бы это ни значило. Мединский, комментируя тогда новую должность для Антоновой, не побоялся аналогии с Минздравом: там тоже существуют «почетные должности, которые занимают наиболее авторитетные в отрасли руководители» (цитата по РИА Новости).

Тогда в Минкульте пояснили задачи Антоновой на новой должности как-то мимоходом: она якобы займется «вопросами организации передвижного музейного фонда РФ» и «возрождением экспертного совета при Минкультуры по госзакупкам произведений искусства для музеев» — все же недостаточно ясные и недостаточно грандиозные задачи для начальника всех музеев страны (а Антонова, на минуточку, таким образом стала не только собственным начальником, но и начальником своего заклятого петербургского коллеги Михаила Пиотровского). По факту же, чтобы директор ГМИИ смогла нормально выполнять вторую из названных функций, для нее создали еще одну специальную должность: в мае, на излете скандала с попыткой вернуть в Москву сотни картин импрессионистов из Эрмитажа, она возглавила комиссию по закупкам произведений искусства при Минкульте. Тогда это выглядело однозначно: директору ГМИИ не дали вернуть импрессионистов из Питера, так хотя бы у нее теперь будет возможность купить новых.

Антонова первым делом поблагодарила министра за возможность занять президентскую должность, однако радости в ее глазах не было. Она назвала точную дату своего прихода в музей — 11 апреля 1945 года, за месяц до конца войны. Ретроспективный взгляд на историю взаимоотношений музея и его директора поддержал Мединский, рассказав, как, разбирая бумаги в министерстве, он обнаружил приказ о назначении Антоновой руководителем ГМИИ, подписанный еще Екатериной Фурцевой. Шелест славных страниц российской музейной истории прервали прочувствованные аплодисменты; все сидевшие поднялись на ноги; одна из сотрудниц музея попросила позволения от имени всех собравшихся расцеловать Ирину Александровну, что и сделала.

Неизвестно, держал ли Мединский перед собой фурцевский приказ как образец, когда спустя полстолетия назначал нового директора — его, вернее, ее имя министр назвал тут же. ГМИИ возглавила 57-летняя Марина Лошак — куратор, искусствовед, знаток русского авангарда, основатель винзаводовской галереи «Проун». Ровно год назад, в рамках «капковских» московских культурных реформ она возглавила музейно-выставочное объединение «Столица», в которое, помимо домика Чехова и «Рабочего и колхозницы», входит главная сфера ответственности Лошак — московский Манеж. Министр Мединский с особенным удовольствием отметил, что за год Манеж перестал быть «ярмаркой шуб»; чем под руководством Лошак должен перестать быть ГМИИ имени Пушкина он, однако, не сказал.

Насколько назначение стало неожиданным, можно судить по тому, что когда публике предложили задавать вопросы, единственное, что спросили сотрудники — как же именно звучит имя-отчество их нового директора. Короткая приветственная речь Марины Девовны Лошак была, пусть и не эксплицитно, обращена именно что к ее новым подчиненным, а по тону была осторожно-примирительной — хотя возмутиться ее назначением еще никто не успел и успеть не мог. Новый директор ГМИИ выразила надежду на то, что «будущее нашего любимого музея будет прекрасным», что все будут относиться друг к другу «без предубеждения», «дружески и ответственно» делая общее дело. Она пообещала, что музей будет не преобразовываться, а развиваться «без революций» и что Антонова далеко не уходит. Однако прямого обращения к музейным работникам не прозвучало, и если предположить, что те переживали шок от внезапной новости, то Лошак вполне могла остаться неуслышанной. Пресс-конференция завершилась стремительно, и старый и новый директоры ГМИИ вместе с Мединским отправились смотреть Тициана и прерафаэлитов на камеры — очевидно, это должно было символизировать передачу дел.

Фото: Озерский / РИА Новости

В разговоре с «Лентой.ру» Лошак сказала, что еще только начинает входить в курс дела, так как назначение стало для нее «в достаточной степени неожиданным событием»: «все очень быстро произошло, сейчас буду все узнавать»; свое первое впечатление она описала как «удивление и ужас одновременно». Концепцию развития Пушкинского музея новый директор пообещала начать разрабатывать прямо сейчас; по словам Лошак, у нее есть идеи, но раскрывать их она пока не будет. Между тем Антонова в беседе с «Лентой.ру» заявила, что концепция уже есть — имея в виду, что планы по расширению ГМИИ, строительству музейного городка, составлены давно и что Лошак остается им лишь следовать. Достоинствами своей преемницы в этом направлении Антонова назвала «большой опыт работы с Москвой». Приоритетным этот проект назвала и Лошак: «Музейный городок должен быть построен», — сказала она, словно обращая внимание, что решение было принято до нее; правда, она как раз допустила, что концепция расширения ГМИИ будет меняться, дополняться и уточняться. Своими первыми шагами Лошак назвала «пристальное знакомство с музеем», уподобив его «механизму», который надо изучить. (Любопытно, что Антонова, отвечая на вопрос, какие первые советы она даст преемнице, употребила противоположную метафору, заметив, что музей — это «невероятно сложный организм»).

Разошлись старый и новый директора Пушкинского и в рассказах о том, как произошла смена директора. По словам Лошак, первыми ей позвонили не представители Минкульта, а сама Антонова: «Первой была Ирина Александровна, которая сказала мне, что единственный преемник, которого она видит, — это я». Вопреки этому, Антонова сказала, что имя ее преемника «дискутировалось», а в списке были несколько кандидатов. И прежний, и новый директор заявили, что решение об уходе Антоновой было осознанное и самостоятельное. Сама Антонова даже заявила: уже «полтора года как я объявила, что я ухожу». Однако если это и так, то объявила это директор ГМИИ как-то тихо: ее решение прошло мимо новостных лент, сознания музейщиков, которые продолжали воспринимать главу Пушкинского как действующего игрока, а не «хромую утку», и даже, очевидно, сознания чиновников: тот же Мединский, назначая Антонову на почетные должности, подчеркивал, что она остается директором ГМИИ.

Отвечая на вопрос о месте ГМИИ в современном музейном пространстве, Лошак заявила, что Пушкинский, исходя из всей его истории, — это «глубоко либеральное учреждение, чьи ценности идут внутри либерального коридора», а сама она намерена этот коридор расширять. Учитывая перспективу создания музейного города, ГМИИ может стать главным музеем страны, уверена Лошак. Последние реформы своих институций Минкульт проводит под знаком оптимизации и сокращения числа сотрудников; Лошак пока не знает, будет ли увольнять, но допускает такую возможность после того, как познакомится со всеми сотрудниками: «Я буду исходить из разума; если здравый смысл — это оптимизация, то безусловно [буду ее проводить]».

Выставочный Манеж и музей с гигантской коллекцией и историей — совершенно разные вещи; с этим утверждением согласилась Ирина Антонова, выразив уверенность в том, что и ее преемница это прекрасно понимает. Действительно, свой опыт работы в Манеже Марина Лошак назвала «совершенно невероятным», но скорее «личностным и человеческим»: он закалил ее и придал стрессоустойчивость, которая нужна для того, чтобы приняться за большое дело. Положительной частью опыта Лошак Антонова назвала опыт организации выставок; впрочем, в этой сфере для ГМИИ главное — зарубежные связи, а у Лошак их в достаточном количестве нет, признала Антонова: «Но она их получит!»

Напоследок Антонова много говорила про свой главный проект — воссоздание в Москве Музея нового западного искусства с сопутствующим отъемом сотен картин у Эрмитажа. Эта идея наделала много шума после «Прямой линии с Владимиром Путиным», однако по итогам экспертного обсуждения провалилась по всем фронтам. По ее мнению, Лошак продолжит добиваться восстановления музея ее мечты: «Она со мной согласна». Сама же Лошак, однако, открестилась от любой активности в этом направлении; по ее словам, такое решение должно принимать государство, отталкиваясь от целесообразности проекта: «Это не та проблема, которую надо навешивать на музейщиков».