Будут бить Запад приготовился к ограниченной военной операции против Сирии

Запад, особенно не скрываясь, всерьез начал готовиться к прямому военному вмешательству в сирийскую гражданскую войну. Поводом для этого стала химическая атака в восточных пригородах Дамаска, в результате которой погибли сотни человек. Последствия такого вмешательства, однако, могут оказаться самыми неприятными.

Выяснить, кто именно несет ответственность за распыление ядовитых газов в трех пригородах к востоку от Дамаска, видимо, уже не получится. Даже миссия экспертов ООН по химическому оружию, приступившая к работе 26 августа, не обладает соответствующим мандатом. Эксперты могут лишь сказать, применялись отравляющие вещества или нет.

Но, в сущности, установление истины никакого значения теперь не имеет, поскольку стороны конфликта уже составили собственное мнение насчет виновных и отказываться от него не собираются. Великобритания, Франция и США приняли точку зрения повстанцев. Они обвиняют в массовом отравлении сторонников режима Башара Асада. Иран, Россия и Китай, вместе с официальным Дамаском, считают, что если химическое оружие и применялось, то это была провокация со стороны оппозиции.

В результате страны Запада, не дожидаясь выводов международной комиссии, открыто и даже демонстративно начали подготовку к военной операции против Сирии. Их мотивы, в общем, понятны. Во-первых, если химическая атака с огромным количеством жертв останется безнаказанной, у сирийцев не останется ни единого повода ограничивать себя в дальнейшем применении боевых отравляющих веществ. Бездействие Запада было бы расценено как молчаливое одобрение подобных мер, а это, в свою очередь, создало бы крайне опасный прецедент для участников будущих войн: они перестали бы стесняться в выборе средств уничтожения противника.

Во-вторых, двухлетняя сирийская война поставила под сомнение способность Запада (и прежде всего США) влиять на ближневосточные события. Европейцы и американцы лишь вяло реагировали на сирийские события, усердно избегая вмешиваться в них напрямую. Действительно активными игроками там стали иранцы и «Хизбалла» с одной стороны, а также турки, катарцы и саудиты с другой. Президент США Барак Обама тем временем сам загнал себя в угол разговорами о «красной черте» (использовании химического оружия), после пересечения которой «все изменится». Если после отравления сотен жителей дамасских пригородов не изменится ничего, то станет понятно, что слова нынешнего хозяина Белого дома можно смело игнорировать. Для Обамы это было бы особенно неприятно в свете взаимоотношений с Ираном: аятоллы получили бы четкий сигнал, что наказанием за разработку ядерного оружия (еще одна американская «красная черта») будет очередная гневная речь на лужайке у Белого дома.

В-третьих, у руководства США есть и серьезный внутриполитический стимул для начала военной операции: республиканцы атакуют Обаму со всех сторон, торпедируя его реформу системы здравоохранения, яростно критикуя вмешательство АНБ в частную жизнь американцев, требуя объяснений налоговых проверок консервативных клубов, добиваясь наказания Хиллари Клинтон и ее подчиненных, допустивших гибель дипломатов в Бенгази. С помощью короткой и успешной военной операции против «кровавого диктатора» президент, возможно, смог бы отвлечь внимание публики от этих тем и унять критиков. В сущности, речь идет о проведении классической «маленькой победоносной войны».

В-четвертых, такая война могла бы продемонстрировать публике военно-политический талант президента. После дорогостоящих, кровавых, почти бесконечных и крайне непопулярных кампаний в Ираке и Афганистане, начатых республиканцами, Обама мог бы предложить свою альтернативу. Молниеносная, ограниченная и бескровная операция, вне всяких сомнений, сыграет на руку президенту. Для ее успеха требуется совсем немного: составить сравнительно короткий список целей, поразить их удаленно без жертв со стороны американских граждан (тут пригодятся ракеты «Томагавк») и быстро отступить, объявив об успехе предприятия.

В Восточном Средиземноморье уже несут дежурство четыре эсминца и несколько подводных лодок с крылатыми ракетами на борту. Сразу две ударные авианесущие группы находятся в Аравийском море всего в нескольких днях хода от Суэцкого канала. Зашевелились и британцы: военная база Акротири на Кипре начала принимать военно-транспортные самолеты и истребители. Королевский военно-морской флот также объявил о готовности принять участие в наказании Асада. Турция, с самого начала конфликта требовавшая от мирового сообщества решительных действий, уже давно перебросила авиацию и артиллерию к своим южным границам.

Большинство наблюдателей сходятся на том, что военная операция против сирийского правительства практически неизбежна. Однако методы военного воздействия на Асада у Запада по разным причинам весьма ограничены. Кроме того, нет никакой уверенности в том, какие результаты принесет задуманная операция.

Неофициально целей у еще не начавшейся операции две. Во-первых, необходимо добиться воспитательного эффекта. Асаду (и его возможным последователям) хотят указать, что «красная черта» — это не только разговоры. Она существует, и пересекать ее нельзя. Во-вторых, американцы и британцы хотят если не полностью ликвидировать возможность применения отравляющих веществ, то максимально ее затруднить. Для этого предполагается разрушить ВПП аэродромов и аэропортов, а также уничтожить штабы подразделений, обладающих в своем арсенале химоружием.

Если с первым пунктом все понятно, то второй вызывает определенное непонимание. Ликвидировать систему управления химическими арсеналами, то есть оставить их без контроля — это то же самое, что пригласить исламистов, которых так боится Запад, пополнить свои арсеналы оружием массового поражения. Непосредственный же удар по складам с химоружием может привести к его неконтролируемому распылению над жилыми районами. И опять-таки сохранится угроза, что на месте уничтоженных объектов отыщутся нетронутые боеприпасы, которые могут попасть в нежелательные руки. Выходом из ситуации мог бы стать захват складов химоружия подразделениями западного спецназа. Но это резко повышает риск жертв среди личного состава.

На этом возможные неприятные последствия ограниченного удара не заканчиваются. При обсуждении готовящейся операции в западных СМИ упускается из виду такой факт, как ответная реакция Дамаска. Глава сирийского МИДа Валид Муаллем уже пообещал, что ответ на агрессию неминуемо последует. Что имеется в виду, министр говорить не стал, однако кое-какие возможности для этого в арсенале сирийской армии имеются. Во-первых, речь идет о системе ПВО. Справиться с массированным налетом суперсовременных истребителей она, возможно, и не сможет, но вот сбить американские «Томагавки» ей вполне по силам. Никакие С-300 для этого не нужны, можно обойтись силами подвижных тактических комплексов ПВО (например, «Бук»), коих в распоряжении Дамаска предостаточно: их нужно лишь расставить в правильных местах.

Если бомбардировка крылатыми ракетами успеха не принесет, единственным выходом из положения будет использование авиации, а это уже чревато потерями. При всей слабости и отсталости сирийских ВВС сбить один-два натовских самолета они в состоянии. Кроме того, совершенно неясной остается ситуация с комплексами С-300: никто точно не знает, поставлены они в Сирию или нет. Если Асад приберег их как раз для такого случая, западных летчиков ждут действительно серьезные проблемы.

Не исключается также использование противокорабельных ракетных комплексов «Бастион», которые у Сирии точно есть. Разработанные в подмосковном Реутове ракеты «Яхонт» способны в считанные минуты доставить до цели боезаряд из 250 килограммов высококачественной взрывчатки. Их сложно обнаружить и уничтожить, так как они летят на высоте всего в 10 метров со скоростью, в два раза превышающей скорость звука. В случае попадания по эсминцу он будет практически неминуемо потоплен.

Сирийские оппозиционеры, поддерживающие саму идею военной операции против Асада, предупреждают, что ограниченный масштаб ее проведения может обернуться еще большим кровопролитием, чем сейчас. Объясняют они это так: сирийское правительство почувствует себя загнанным в угол, после чего окончательно перестанет стесняться в выборе средств ведения войны. В ход, опасаются повстанцы, пойдут фосфорные и вакуумные бомбы, напалм, кассетные боеприпасы и, разумеется, то самое химическое оружие.

Еще в самом начале конфликта Дамаск настаивал, что применит химоружие только в случае внешней агрессии. Сейчас Запад грозит выполнить это ранее невыполнимое условие. То, что в США и Европе называют «ограниченной операцией», в Дамаске будет воспринято как полномасштабная агрессия. При подобных обстоятельствах жители любой страны склонны сплачиваться вокруг своего лидера, и Сирия тут едва ли станет исключением.

Еще один очень серьезный момент: если Асад и его сторонники поймут, что им нечего терять, то они могут пустить в ход последний козырь — удар по Израилю, в том числе с применением химоружия. Такой шаг изменил бы само внутреннее содержание войны, превратил бы ее из шиито-суннитской в арабо-израильскую. Как поведут себя в этой ситуации исламисты, ненавидящие «сионистского врага» пуще Асада, невозможно даже предположить. В любом случае едва ли они обрадуются нежданным «союзникам» из ЦАХАЛа. Израиль, возможно, лучше других понимает, к чему идет дело. Премьер-министр Биньямин Нетаниягу 27 августа заявил, что любая попытка атаковать его страну повлечет за собой «жесточайший ответ», а в стране резко вырос спрос на противогазы.

Западные лидеры, должно быть, понимают, что бомбардировки могут спровоцировать «неадекватную» реакцию сирийского руководства, поэтому по закрытым каналам наверняка требуют от него не предпринимать излишне резких движений. Прислушается ли сирийский президент к людям, ставящим его в безвыходное положение, — неизвестно. В конце концов, в обоих случаях его ждет поражение. Разница лишь в том, что при бездействии оно будет позорным и унизительным, а при отчаянном сопротивлении сирийский лидер может рассчитывать на неожиданные шансы и ореол героя сопротивления против «империалистов» и «сионистов».

Пикантности ситуации добавляет еще и вот что: страны Запада, затевая войну против сирийского режима, совершенно не собираются его побеждать. Самым худшим сценарием абсолютное большинство западных наблюдателей (да и политиков) называет быстрое свержение Асада и воцарение в Дамаске «Аль-Каеды». Такой поворот грозит превращением Сирии в рай для террористов со всего мира, дестабилизацией Ливана, Ирака и Иордании, геноцидом христиан, алавитов, друзов и другими последствиями, которые трудно себе даже представить.

Но сирийская война зашла так далеко, что «чуть-чуть побомбить» уже не получится. Сколь-нибудь позитивного результата можно было бы добиться лишь широкомасштабной операцией, включающей наземное вторжение и установление в Дамаске светского режима, который был бы настроен (относительно) враждебно по отношению к Западу и Израилю. А иного не поймут ни алавиты, ни сунниты, мутировавшие за годы войны в исламских радикалов.

В этой связи очень важно отметить, что еще с самого начала сирийского восстания было ясно, что даже в случае быстрого свержения Асада оно может вылиться в бесконечную, исключительно жестокую войну. Весной 2011 года, через несколько недель после начала беспорядков, президент Сирии оказался перед выбором: либо провести полномасштабные реформы, либо подавить восстание силой. Под влиянием «старших товарищей» из партии «Баас» и своего брата Махера Асада он выбрал второй вариант. Если бы Запад тогда всерьез пригрозил ливийским сценарием, оставив Асада без выбора, ни химических атак, ни «ограниченных операций», ни ста тысяч жертв, вероятно, не было бы.