В США на 67-м году жизни скончался Том Клэнси — автор остросюжетных шпионских бестселлеров, создатель «американского Джеймса Бонда» — сотрудника ЦРУ Джека Райана, который успешно перекочевал из книг в кино, — и самый успешный литератор в истории индустрии видеоигр. Клэнси умер в Балтиморе — где родился и он сам, и его главный персонаж.
Клэнси написал 17 бестселлеров из списка The New York Times, а славу ему принес уже первый из них, экранизированный вскоре после публикации, — «Охота за „Красным октябрем“» (1985) о побеге советской атомной подлодки к берегам США. Уже там появляется Райан, которого Клэнси называл впоследствии «улучшенной версией самого себя» — улучшенной потому, что слабое зрение не испортило ему госслужбу. Дальше были «Игры патриотов», «Кремлевский кардинал», «Прямая и явная угроза» и многие другие книги-блокбастеры.
Жанр, в котором работал писатель, прозвали технотриллером. Остросюжетный роман Клэнси, в отличие, например, от нуара, помещался не в бытовую, частную, а в историко-политическую перспективу. Шпионская интрига окружалась не подробностями личной жизни ее участников, а описаниями жизни политической — ведь надо было объяснить, за кем и почему приходилось шпионить. А лучшей атмосферы, чем «холодная война», американскому автору политического триллера было не найти.
Клэнси изображал мир, в котором Америка, будучи совершенно в своем праве и в полном преимуществе, как техническом, так и моральном, все равно постоянно подвергалась иностранной непонятной — и оттого еще более страшной — угрозе. Но героями Клэнси были спецслужбисты — те, для кого, в отличие от простых американцев, противостояние сверхдержав было не тревожным фоном существования, а ежедневной работой — и оттого простые парни казались скромными богами, удерживающими мир от сползания в хаос. Таким образом, шпионский роман скрещивался с историческим. За счет обилия политической специфики в тексте читатель Клэнси как бы становился очевидцем этих подковерных игр и незримого противостояния — а получая необходимую информацию, научался меньше бояться, канализируя страх перед неизвестным в тревогу за любимых персонажей.
В романах Клэнси подробно написано, как шпионить — они нагружены, если не перегружены, техническими подробностями. Схожие по насыщенности описания встречаются, пожалуй, лишь в научной фантастике, однако функция у них совсем другая. Фантасты, описывая придуманные ими космические организмы и механизмы, создают у читателя иллюзию правдоподобности — которой, конечно, и близко быть не может. Хороший фантаст описывает несуществующие машины так, что они в своих подробностях выглядят столь же реально, как уже доступные человеку сверхтехнологии. Клэнси же, напротив, писал про реальные возможности техники так подробно, что у читателя создавалось ощущение фантастического всемогущества спецслужб:
— Чтобы воспользоваться новой системой совершенствования снимков, Джек, нам нужна камера, которой произвели фотографирование.
— Я знаю. — Райан извлек фотоаппарат из кармана пиджака. — Это усовершенствованная дисковая камера «Кодак», по мнению сэра Базила, последнее слово в шпионской фотосъемке, плоская и делает снимки отличного качества. Ее, как он сказал, можно спрятать в кисете для табака.
— Откуда ты знал, что нам понадобится камера?
— Вы хотите сказать, когда Сомерс пользуется лазерами, для того чтобы...
— Райан! — рявкнул адмирал. — Что тебе известно об этом?
— Не волнуйтесь, сэр. Помните еще в феврале меня пригласили для обсуждения проблемы новых пусковых шахт для ракет СС 20 на китайской границе? Там присутствовал Сомерс, и вы попросили меня отвезти его в аэропорт. По дороге он принялся восторженно болтать об этом великом открытии, над которым будет работать на Западе, и не переставал говорить до самого порта Даллеса. Из того немногого, что я понял, Сомерс пропускает лазерные лучи через объектив фотоаппарата и получает математическую модель объектива. В результате он может взять экспонированный негатив, разложить изображение на первоначально поступающие в него световые лучи и затем с помощью компьютера прогнать изображение через теоретически смоделированный на нем же объектив для получения идеального снимка. Впрочем, не исключено, что я что-нибудь и напутал. — По лицу Грира он видел, что все понял правильно. (Цитата из «Охоты за „Красным октябрем“» в переводе Игоря Почиталина).
Описание технических достижений опять-таки делало читателя инсайдером: он словно погружался в работу разведчиков, чувствуя, что ситуация под их контролем. Осведомленность автора в ТТХ, которые вводятся в текст романа, словно заклинания, должна была зачаровывать читателя, подспудно также трансформируя жанр — шпионско-политические триллеры становились еще и военными. Заметим в скобках, что от осмысленных описаний у Клэнси не так далеко до обесцеливания детализации у писателей вроде покойного автора трилогии «Миллениум» Стига Ларссона, который ничтоже сумняшеся пишет про свою Лисбет Саландер:
Легко догадаться, что ее интересовал самый лучший вариант: только что появившийся «Эппл пауэрбук Джи-4/1.0» в алюминиевом корпусе, с процессором «Пауэр ПК-7451» и «Алтивек вилосити инджин» на 960 мегабайт и жестким диском в 60 гигабайт. К нему прилагались гарнитура «Блю тус» и встроенный CD- и DVD-плеер. Этот ноутбук, первый в мире, имел семнадцатидюймовый экран с графикой NVIDIA и разрешение 1440 на 900 пикселей, которое потрясало сторонников «ПК» и превосходило все имеющееся на рынке. (Цитата из «Девушки с татуировкой дракона» в переводе Анны Савицкой).
Однако пока прием еще не выродился в консюмеристскую листоманию, он производил немалый эффект. По воспоминанию Клэнси, однажды министр военно-морских сил США Джон Леман спросил у него — кто же, черт возьми, слил ему секреты американской военной техники?! Никто, вынужден был разочаровать военного писатель: всю информацию он добыл сам в справочной и специализированной литературе, а также в разговорах со знатоками; посещая военные базы и Пентагон, общаясь с генералитетом, Клэнси подчеркивал, что не интересуется засекреченной информацией. Несомненно, все это требовало больше труда, чем нужно, чтобы описать «Эппл пауэрбук Джи-4/1.0»; Клэнси — писатель из той эпохи, когда журналистское трудолюбие еще считалось за писательскую добродетель.
Том Клэнси был патриотом, консерватором и республиканцем. Собственно, своей славой он был обязан верности линии партии: Рональд Рейган в 1984 году на всю страну рассказал, какая прекрасная книга эта «Охота за „Красным октябрем“» и как он не мог от нее оторваться. Глава государства и стал трамплином страхового агента Клэнси, с которого тот попал в авторы бестселлеров. Прозаик отплатил своему благодетелю, посвятив роман «Слово президента» (1996) «Рональду Уилсону Рейгану, 40-му президенту США, человеку, который выиграл войну». Еще не раз он посвятит свои книги политикам-консерваторам; и тем удивительнее всему миру было слышать слова убежденного республиканца, сказанные в оправдание ислама сразу после 11 сентября. Впрочем, одновременно он обрушился на своих либеральных оппонентов, которые своей критикой не давали жизни ЦРУ и таким образом, по мнению Клэнси, должны взять на себя часть вины за гибель людей.
Книги Клэнси — тоже патриотические; он смог создать миф об Америке, техническое могущество которой соответствует могуществу политическому. Плоть от плоти идеологии и главный герой Клэнси Джек Райан: бывший пехотинец и инвест-брокер, сотрудник Военно-морской академии, а затем и ЦРУ, финансово самостоятельный, с блестящим образованием и диссертацией, с женой — глазным хирургом и четырьмя детьми — и при этом еще и герой. Райан — воплощение романтического истеблишмента (истеблишмента, но романтического), республиканской героики. Персонаж-эмблема оказался настолько удачен, что обогнал своего создателя, примерно как Джеймс Бонд — Яна Флеминга, и получил известность, о какой настоящий разведчик не может и мечтать. Произошло это, в частности, благодаря кино — ЦРУшник оказался привлекательным для Голливуда; его доверяли сыграть Алеку Болдуину, Харрисону Форду и Бену Аффлеку — актерам, с одной стороны, уже известным, а с другой стороны — получившим окончательное одобрение американского истеблишмента, официальное разрешение представлять его на голубом экране. Предельно символично и то, что в кино Райан зажил отдельной жизнью — отдельной от Клэнси. Сейчас Кеннет Брана снимает новый фильм «Теория хаоса», не основанный ни на одном из романов писателя; голливудские сценаристы освоили героя Клэнси целиком, решив, что сами найдут ему правильное применение.
Алек Болдуин в роли Джека Райана в фильме «Охота за „Красным Октябрем“», 1990
Напоследок скажем о самом необычном — и, возможно, самом известном — амплуа Тома Клэнси. История его взаимоотношений с игровой индустрией началась еще в1980-х годах. Первой игрой, с которой он был связан, оказался симулятор подводный лодки для Amiga, Commodore 64, Apple II и других популярных платформ того времени. Он носил название — естественно — «Охота за „Красным Октябрем“». Клэнси лицензировал эту игру всего через три года после издания романа. Забавно, что через три года после релиза игры состоялась премьера одноименного фильма, и в том же году в продажу поступила еще одна игра под тем же названием, спровоцированная уже кинолентой. В отличие, однако, от первой, она вышла на консолях и была не симулятором подводной лодки, а классическим сайд-скроллером.
Но по-настоящему глубокий вклад в историю компьютерных и видеоигр Клэнси внес во второй половине 1990-х. Первой игрой, в разработке которой он принял непосредственное участие, стал симулятор подводной лодки типа «Лос-Анджелес» Tom Clancy’s SSN, основанный на его одноименном романе. Над ней он работал вместе с программистом Дэвидом Аланом Смитом, чью игру The Colony Клэнси знал и любил, а также вместе со своим другом Дагом Литтлджонсом, бывшим командиром подводной лодки, который тридцать лет прослужил на флоте. Игра вышла в 1996 году, и тогда же Клэнси и Литтлджонс основали овеянную славой студию Red Storm Entertainment.
Несмотря на почти полное отсутствие опыта, сразу после разработки новая студия замахнулась аж на четыре проекта. Что примечательно, им почти удалось выполнить этот план — из четырех запланированных игр отменена была лишь одна. Две из трех выпущенных (Tom Clancy’s Politika и Dominant Species), правда, особой популярностью не пользовались, но зато третья стала хитом, который навсегда изменил ландшафт военных шутеров и принес Тому Клэнси и его команде и деньги, и вечную славу. Речь идет, конечно же, о вышедшей в 1998 году первой части Rainbow Six.
В отличие от большинства популярных шутеров того времени, Rainbow Six была стильной, умной, интересной, абсолютно безжалостной к игроку. Она требовала не только умения стрелять, но и хорошо развитого стратегического мышления. Сразу после ее выхода стало ясно, что именно этого и не хватало рынку тогдашних компьютерных игр, и Red Storm очень быстро выпустила первое дополнение с новыми миссиями, а всего через полтора года после релиза представила сиквел Tom Clancy’s Rainbow Six: Rogue Spear.
Успех игр Red Storm привлек внимание издательства Ubisoft, которое и выкупило студию и права на все ее серии в 2000 году. В последующие годы основанная Томом Клэнси компания, превратившаяся затем в Ubisoft Red Storm, запустила еще одну культовую серию, которая получила название Ghost Recon.
Однако, несмотря на то что под именем Тома Клэнси вышло более пятидесяти игр (помимо Ghost Recon и Rainbow Six под этим брендом выпускались HAWX, Endwar и серия Splinter Cell), прямого участия в разработке большинства из них писатель не принимал. Официально считалось, что он придумывает общую идею игры, а над ее реализацией (то есть над сюжетом, механикой и так далее) работают другие. Насколько он на самом деле участвовал в разработке более поздних игр, сказать невозможно, однако это не мешало Ubisoft подписывать его именем свои наиболее амбициозные проекты. В 2008 году компания окончательно закрепила за собой эту привилегию, выкупив у писателя право на использование его имени и фамилии в названии игр. В какую сумму издательству обошлось имя писателя, неизвестно до сих пор.