Большой театр, длинные сроки Суд закончил следствие по делу о нападении на Сергея Филина
Павел Дмитриченко. Фото: Максим Блинов / РИА Новости
Мещанский суд Москвы завершил судебное следствие по делу о нападении на художественного руководителя балета Большого театра Сергея Филина. Гособвинитель Юлия Шумовская попросила приговорить считающегося организатором преступления ведущего солиста театра Павла Дмитриченко к девяти годам лишения свободы, облившего Филина кислотой Юрия Заруцкого ― к десяти годам. Подвозившему Заруцкого к дому худрука водителю Андрею Липатову грозит шестилетний срок заключения. При этом всю вину за преступление взял на себя Заруцкий, заявивший, что все организовал сам. Дмитриченко лишь кается, что его театральные разговоры с Заруцким привели к такому финалу. Липатов же себя виновным вообще ни в чем не признал.
В начале заседания гособвинитель Юлия Шумовская надела желтые резиновые перчатки, — такие используются в домашнем хозяйстве при работе с токсичными чистящими средствами, — и начала вскрывать ящики с вещественными доказательствами. В первом ящике оказалась зеленая с узором сумка Сергея Филина. На ней ― несколько белесых пятен от разъевшей краску кислоты. Из второй картонной коробки была извлечена черная куртка с меховым воротником, которая была на Филине в день нападения. На ней тоже были пятна, а также длинные порезы, происхождение которых прокурор объяснять не стала. Наконец, из третьей, самой маленькой коробки была извлечена завернутая в фольгу перчатка. С ней вообще произошла загадочная история: «Следов кислоты нет, значит, это не Филина перчатка… Это ваша, может быть?» ― спросила она у Заруцкого. Тот сказал, что впервые ее видит. Но к делу этот вещдок все равно приобщили.
Стороны подали свои последние в этом деле ходатайства, в основном о приобщении положительных характеристик подсудимых. Больше всего в них хвалили Дмитриченко. Адвокат Заруцкого Сергей Куприянов также предложил провести повторную экспертизу состояния Сергея Филина. «Мы по телевизору видим противоположное тому, что написано в экспертизе, имеющейся в материалах дела», ― намекнул Куприянов на то, что с Филиным все не так уж и плохо. Во всяком случае пострадавший маэстро передвигается без посторонней помощи, хотя медики диагностировали у него частичную потерю зрения. Суд ходатайство отклонил. Известно, что Филин полгода проходил лечение в немецком Аахене, откуда возвратился только в середине сентября.
Начались прения сторон; Шумовская скороговоркой зачитала текст, по фабуле близкий к обвинительному заключению. Вина подсудимых доказана, говорила она. Липатов и Заруцкий были заинтересованы в преступлении из-за денег. Дмитриченко же хотел устранить Филина из Большого театра (в первоначальной версии обвинения говорилось, что Дмитриченко лишь хотел причинить своему руководителю вред). В общей сложности Дмитриченко заплатил исполнителям преступления 63 тысячи рублей: 50 тысяч ― Заруцкому, 10 тысяч ― Липатову, еще три тысячи ― им обоим на бензин прямо в день преступления. «Грохнуть» Филина Дмитриченко хотел отнюдь не в шутливой форме, а целенаправленно думал о нанесении ему тяжких телесных повреждений, будучи человеком вспыльчивым и эмоционально неустойчивым, заявило обвинение.
Андрей Липатов
Фото: Алексей Ничукин / РИА Новости
Каких-то коллизий и интриг, связанных с Большим театром, прокурор в своей речи не затрагивала, будто бы речь шла об обычной «бытовухе», и использовала обычные в подобных делах формулировки: «на почве возникших неприязненных отношений», «группа лиц по предварительному сговору» и так далее. А давая показания и подробно рассказывая о конфликтах в Большом театре, тот же Дмитриченко всего лишь «стремится избежать наказания».
Прокурор Шумовская сочла полностью доказанной вину всех троих в нанесении тяжких телесных повреждений Филину и попросила приговорить Дмитриченко к девяти годам лишения свободы, Заруцкого ― к десяти, а Липатова ― к шести (статья 111 УК РФ, по которой проходят все трое подсудимых, предусматривает максимальный срок наказания в 12 лет лишения свободы). Подсудимые выслушали сроки с очень спокойными лицами. Дмитриченко только наклонился к своему адвокату Сергею Кадырову переспросить: «Сколько она сказала? Девять?»
Представитель Сергея Филина Наталья Животкова добавила, что вина подсудимых полностью доказывается показаниями ее клиента. А свидетелям защиты не очень-то стоит доверять, потому что многие из них не скрывали неприязненных отношений к ее подзащитному. Животкова сказала, что сроки она оставляет на усмотрение суда, но ей хотелось бы, чтобы все трое понесли наказание, связанное с лишением свободы. Второй представитель Филина, Татьяна Стукалова, была полностью согласна с коллегой и лишь уточнила суть гражданского иска потерпевшего: он требует 508 тысяч рублей возмещения физического ущерба и три миллиона рублей ― в качестве компенсации морального вреда. «Он пережил нестерпимую боль, страшные физические страдания. У него в больнице было одно желание ― увидеть белый свет. Но когда повязку с глаз сняли, он понял, что таким, как раньше, он его уже видеть не сможет», ― говорила Стукалова. Потом она повернулась к скамейкам, где сидели журналисты, и добавила: «Сергей Филин с болью читает в СМИ, что его состояние не такое плохое. Неужели среди вас нет людей, которые бы просто пожалели человека?»
Павел Дмитриченко все не выпускал из рук тетрадку с тезисами защиты и копиями материалов дела. Он настаивал, что дал деньги Заруцкому в долг. О том, что его приятель собирается напасть на Филина и намеревается использовать для этого жидкость на основе электролита из автомобильного аккумулятора, ему и в голову не могло прийти. И никаких конфликтов с Филиным у него не было, только рабочие моменты, которые во всяком театре есть. «Артист не может сам себя назначить на роль. Нельзя просто прийти и сказать: дай. Это очень специфическая профессия, каждая роль требует серьезнейшей подготовки», ― говорил он.
Дмитриченко разбирал ошибки в материалах дела. Например, он фигурировал там как обвиняемый еще в конце января, хотя обвинение было предъявлено только в марте. Согласно все тем же материалам, он запланировал нападение на Филина в октябре из-за нечестного, по его мнению, распределения премий ― хотя поощрение участникам труппы распределялось только в конце декабря. Дмитриченко в очередной раз принес Филину свои извинения, но виновным по 111-й статье УК себя не признал и попросил наказать его по более мягкой статье 116 УК РФ ― умышленное причинение легкого вреда здоровью.
Слово взял Юрий Заруцкий. Он давал показания на прошлом заседании, 27 ноября, но был краток. Всю вину за нападение на Филина он взял на себя. Большой театр его интересовал только тем, что ему хотелось войти в круг билетных спекулянтов. На этом все. Отвечать на вопросы Заруцкий отказался, сославшись на статью 51 Конституции России, позволяющую не свидетельствовать против себя.
Юрий Заруцкий
Фото: Геннадий Гуляев / Коммерсантъ
В прениях Заруцкий защищал своих подельников, но особенно ― Липатова. Который «если бы знал о готовящемся преступлении, то сам бы не поехал и меня остановил». Заруцкий попросил его об одолжении ― подвезти к дому, где живет Филин, ― только потому, что разбил свою машину. Он сказал, что Дмитриченко и Липатова привлекли к делу случайно. Заруцкий хотел взять все на себя, признать вину, согласиться на особый порядок рассмотрения дела (без изучения доказательств) и получить лет пять. Но так вышло, что его долго держали в холодном автозаке, потом повели на очную ставку с Дмитриченко. В ходе нее он, по его словам, пригрелся, задремал и просто не помнит, что там говорилось. Заруцкий также сказал, что умысла на тяжкое причинение вреда здоровья у него не было: «Какая кислота, о чем вы вообще? Это просто электролит, к тому же сейчас его дистиллированной водой разбавляют». Переливая жидкость в банку, Заруцкий уронил каплю на руку и почувствовал лишь легкое жжение ― ничего больше. «Хотел бы я ему тяжкий вред нанести, я бы на него голыми руками пошел», ― мрачно сказал он.
Заруцкому явно хотелось выговориться. Он рассказывал, что 17 января, уже после нападения на Филина, звонил не только Дмитриченко, но и еще нескольким знакомым, пытаясь занять деньги на бензин ― тот телефонный разговор следствие считает еще одним доказательством преступного сговора. «Но приехал Дмитриченко, я ему сказал все, как было, ну, матом сказал. Он сразу истерить начал, за лицо хвататься. Я от своего срока не отказываюсь, но оставшимся-то зачем судьбы ломать. Один ― хороший семьянин, второй ― весь из себя процветающий», ― говорил Заруцкий. Наконец, он рассказал, что в своем Чеховском районе Подмосковья занимался крышеванием маленьких продуктовых магазинов. А следователю, который разговаривал с ним пьяным, Заруцкий хотел воткнуть шариковую ручку в глаз. «Так, подсудимый, давайте все-таки к материалам дела», ― судья Елена Максимова с явной неохотой, но все же прервала его.
Защитник Липатова, адвокат Сергей Жорин, также заявил, что его клиента надо отпускать. «Вы пишете в обвинительном заключении, что у него мотив ― финансовые трудности. Что это вообще такое? У всех есть трудности с деньгами, мне вот 12 тысяч не хватает, чтоб пойти на новогодний бал адвокатов, ― говорил он. ― А если бы Заруцкий на метро приехал, а потом с тем же машинистом уехал назад, что, машинисту бы шесть лет пообещали?» Жорин говорил, что участие его подзащитного в деле ― это нонсенс. Этот случай еще в учебниках, по его словам, рассматривать будут.
Пока адвокаты Заруцкого и Дмитриченко, выступавшие следом, минут сорок разбирали нелепицы и неточности в материалах дела и в показаниях свидетелей, гособвинитель Шумовская с интересом листала иллюстрированную книгу Валерия Лагунова «Шипы и розы большого балета».
«В жизни у меня не возникло бы умысла на что-то такое, что случилось с Сергеем Филиным. Если со мной хотят расправиться, если Филин, которому все равно, что происходит в этом суде, хочет посадить Дмитриченко… У меня все равно мести и злости нет, ― сказал в своем последнем слове ведущий солист Большого театра. ― Вся ситуация случилась из-за моего языка, я готов понести моральную ответственность, но за побои, а не то, что мне вменяют».
Юрий Заруцкий в последнем слове попросил прощения перед родителями Липатова, Дмитриченко и Филина. Свою вину он не отрицает и не просит снисхождения, но просит, чтоб не наказывали проходящих вместе с ним по этому делу. «Желание наживы толкнуло меня на преступление», ― сказал он. Липатов попросил суд признать его невиновным.
Вынесение приговора состоится в Мещанском суде Москвы 3 декабря.