«Серебряным Георгием» по мату и инцесту Решения жюри 36-го ММКФ превзошли самые смелые ожидания
Награда Валерии Гай Германики. Фото: Артем Геодакян / ИТАР-ТАСС
Главную награду и приз за исполнение лучшей мужской роли получила японская картина довольно радикального содержания. Отчасти это было сюрпризом: многие наблюдатели опасались, что в тревожной обстановке, связанной с обилием разного рода ограничений со стороны законотворцев, жюри не посмеет отдать предпочтение ленте, повествующей об инцесте в ракурсе латентной педофилии, а также отдать приз за режиссуру картине, которую нельзя выпускать в прокат в оригинальном звучании.
Однако, как можно видеть на примере победителей, законы о пропаганде чего-то чуждого «нашим традиционным ценностям», которыми последнее время пугают обывателя, никоим образом не мешают художникам свободно демонстрировать свои пристрастия, а заинтересованной публике иметь к ним полный доступ. Более того, даже обострившаяся в связи с беспорядками на Украине политическая обстановка не повлияла на решение жюри ММКФ во главе с Глебом Панфиловым.
Первой неожиданностью ММКФ стало то, что «Серебряный Георгий» за лучшую женскую роль достался украинской актрисе Наталке Половинке, которая сыграла женщину, ставшую причиной смертельного семейного раздора, в украинской же реалистической драме Виктории Трофименко «Братья. Последняя исповедь». Вместо победительницы статуэтку получал на фестивальной сцене глава Союза кинематографистов Украины Сергей Трымбач. Его краткая речь включала призыв освободить задержанного в Крыму украинского документалиста Олега Сенцова и была публично поддержана Никитой Михалковым, который заявил, что требование Трымбача можно считать обращением непосредственно к Владимиру Путину. Президент России, по мнению президента ММКФ, внимательно следит за фестивалем.
Главы национальных киносоюзов в один голос заявили, что считают политические разногласия во власти преодолимыми, временными и неспособными помешать нашему культурному взаимодействию. Все это происходило под аплодисменты зала, который еще не раз взрывался овациями: и при появлении на сцене Алексея Баталова, поскольку чествовали юбилей ВГИКа, и во время награждения призом «Верю! Константин Станиславский» — за вклад в киноискусство — жены председателя жюри, великолепной Инны Чуриковой, для которой эта награда, по ее словам, стала неожиданностью.
Лучшим режиссером конкурса стала Валерия Гай Германика, чья благодарность жюри была столь же лингвистически скупа, как и словарь героев ее новой ленты. Радикально сменившая имидж Германика, появляющаяся теперь на публике в стиле «степфордской жены» из фильма 70-х, Валерия произнесла со сцены всего три слова: «Круто, чё, спасибо», — и тут же покинула зал.
Столь же красочно изъясняются и ведут себя герои ее нового полнометражного фильма — памфлета, посвященного деятелям «современного искусства». В кавычках, поскольку авторы «Да и да» рисуют их довольно карикатурно. Дело в том, что сценарий Александра Родионова (Сандрика, как его называет режиссер) описывает крайне условную, воображаемую авторами реальность, фильм же при этом снят в гиперреалистичной манере и не может претендовать на условность. Германика в очередной раз сознательно сгущает краски и настаивает на обобщениях.
Этот фильм стал яблоком раздора в стане критиков, подчас вызывая прямо противоположные оценки, но решение фестивального жюри констатировало общее согласие, что Германика (в титрах она пишет свое имя именно таким лапидарным макаром) продолжает давать жару.
Главный приз фестиваля, а также «Серебряного Георгия» за исполнение лучшей мужской роли должны были увезти домой японцы. Но режиссер Кадзуеси Кумакири и актер Таданобу Асано, сыгравший главную роль в фильме «Мой мужчина» (Watashi-No Otoko), на церемонию прийти не cмогли. Автор фильма уже уехал, он член жюри начавшегося Тайбэйского фестиваля, а артист-победитель даже не оформил въездную визу в нашу страну, так как никто не ожидал, что эта картина победит, да еще с таким успехом. Поэтому атташе по культуре японского посольства принял оба приза со всей возможной тактичностью, зачитав на ломаном русском письма благодарности от обоих призеров. По мнению Никиты Михалкова, которого развеселил акцент японца, дипломат написал их сам.
«Мой мужчина» сложным путем добирался до конкурса. Отборщикам пришлось продавливать ленту, по первым кадрам которой складывается впечатление, что перед нами традиционный японский сюжет о землетрясении и последствиях цунами. Но не тут-то было. В японском варианте «Лолиты» подросток соблазняет приемного родителя, поскольку воспринимает своего спасителя как воплощение мужской красоты и благородства. Закручиваются шекспировские страсти, герои постепенно сгорают от чувства стыда и обреченности, их любовь не выдерживает обструкции в специфической пуританской Японии, где подобные вещи не приветствуются точно так же, как и везде в цивилизованном мире, и даже чуть больше.
Награждение двух фильмов, весьма сочувственно показывающих нетрадиционные отношения, свидетельствует, что жюри было совершенно свободно в своем выборе, никоим образом не сообразуя его с цензурными соображениями и прочими новыми веяниями. Также в определенной мере решение жюри является ответом на подобные инициативы. Весьма вероятно, что все отмеченные фильмы появятся в прокате, а возможно и на телеэкране, как победители главного кинофестиваля страны. Это было бы лучшим доказательством, что ни для деятелей культуры, ни для ее, культуры, потребителей внезапная забота государства об общественной нравственности не окажется так гибельна, как многим, может быть, хотелось бы думать.