Главным итогом переговоров по линии Таможенный союз — Украина в Минске 26 августа считается почему-то рукопожатие президентов Российской Федерации и Украины Владимира Путина и Петра Порошенко, а также их двусторонняя встреча за закрытыми дверями. Однако, несмотря на очевидную секретность переговоров в формате face-to-face, к ряду выводов можно прийти именно по итогам публичных заявлений. В частности, опрошенные «Лентой.ру» эксперты уверены, что Россия по итогам переговоров добилась позиционной победы при помощи одних только официальных заявлений.
Задвинутая Европа
Ни один предварительный анализ по итогам консультаций официального Киева с «евразийской тройкой» при посредничестве Брюсселя в Минске не дает четкой и внятной картины — чего хотели и чего добились главы государств, которые приехали на встречу во Дворец независимости в столице Белоруссии. Формально итогов не очень много: ряд вопросов был отдан на рассмотрение конкретных исполнителей, о других проблемах стороны будут договариваться отдельно и в другом составе. Значение имеют, скорее, косвенные детали. Очень любопытно, например, что от имени Европейского союза в консультациях принимали участие комиссар по внешней политике Кэтрин Эштон и ее коллега по торговле Карел де Гюхт. Присутствие последнего — самое наглядное указание на сферу интересов ЕС в украинском конфликте.
Еще важнее полное отсутствие в ходе переговоров второй стороны конфликта — представителей самопровозглашенных Луганской и Донецкой народных республик. Этот момент отмечает директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко, в своем аккаунте в социальной сети Facebook написавший, что «принятие каких-либо договоренностей за их спиной противоречило бы Женевским соглашениям, которые предполагали инклюзивность переговоров». «Неизбежно возник бы вопрос имплементации — как убедить их соблюдать эти соглашения», — полагает Минченко.
Петр Порошенко, Владимир Путин и министр иностранных дел Сергей Лавров в Минске, 26 августа 2014 года
Фото: Николай Лазаренко / Reuters
С ним согласен и политолог Дмитрий Евстафьев, который предлагает приглядеться к другому моменту. По его мнению, заявление Владимира Путина о гуманитарной составляющей конфликта, по сути, вывело Россию на первый план не в качестве стороны конфликта, а как главного миротворца. «Мы говорили о возможности […] и необходимости оказания гуманитарной помощи Донецку и Луганску, договорились о том, как мы будем взаимодействовать на этом треке», — заявил Владимир Путин по итогам переговоров. Как считает Евстафьев, одной только этой инициативой Путин «полностью отодвинул Европу на второй план». «Фактически Россия перетянула на себя одеяло мирного урегулирования, при этом четко обозначив, что она не является стороной конфликта», — считает Евстафьев. Он убежден, что представители Европейского союза должны были на встрече оказать давление на Россию, однако «переговорная позиция Владимира Путина вкупе со стратегическим решением о гуманитарном конвое фактически вывела Брюссель из поля принятия решений по украинской проблематике».
«Президент войны»
Другой момент, на который политологи обращают внимание, косвенным образом касается экономических вопросов. Здесь, на первый взгляд, тоже не зафиксировано ни одной крупной победы: если судить по выступлениям президентов, то отметить можно только изменение позиции Казахстана, который ранее не поддерживал российскую инициативу по закрытию режима зоны свободной торговли для Украины в связи с подписанным соглашением об ассоциации с ЕС. В Минске Нурсултан Назарбаев сделал заявление, суть которого сводится к тому, что Астана будет внимательно изучать последствия этого шага.
Однако, если приглядеться внимательнее, то можно прийти к другим выводам. В частности, Владимир Путин упомянул два важных момента. Первый касается газового вопроса. По данным российского президента, Украина самостоятельно сузила коридор принятия конструктивных решений по этому вопросу, обратившись в арбитраж. И теперь у России связаны руки: любая скидка может быть использована в качестве аргумента в суде. Второй момент — это перераспределение ролей в конфликте. Российский лидер четко заявил, что не может говорить об условиях «прекращения огня», отметив, что «это дело самой Украины, это дело Донецка, Луганска». В этом контексте принятие Петром Порошенко позиции Владимира Путина означает лишь одно: теперь за конфликт будет нести ответственность только Киев. «Задача президента Украины в этих переговорах была абсолютно ясна: добиться дипломатического поражения России, паузы, получить передышку для перегруппировки и новой мобилизации, — поясняет политолог Александр Воробьев. «Однако по каким-то причинам этого не случилось, более того, Порошенко сам заявил о готовности переноса диалога», — удивляется эксперт. С этим, к слову, согласен и Минченко, который высказался предельно четко: «Порошенко в своем обращении к нации уже обозначил себя как "президента войны", который в ходе парламентских выборов консолидирует нацию и уничтожит "пятую колонну"». Даже больше: «Порошенко обозначил, с кем он готов разговаривать о судьбе Донбасса, — с депутатами Верховной Рады, которые будут избраны в октябре». «В этом случае ждем ноября. Хотя станет ли РФ признавать в качестве законных представителей Донбасса депутатов, избранных в ходе военных действий и при неизбежно мизерной явке, большой вопрос», — полагает директор Международного института политической экспертизы.
Владимир Путин пожимает руку Петра Порошенко
Фото: Сергей Бондаренко / AP
Этот контекст полностью дезавуирует подготовку «мирного плана», так широко разрекламированную Киевом, как внешнеполитическую победу украинской дипломатии. На поверку инициатива оказалась всего лишь устным соглашением двух президентов — Путина и Порошенко о подготовке дорожной карты для заключения перемирия на востоке Украины. То есть речи о конкретных действиях пока не идет. Похоже, что администрация украинского главы государства просто подготовит документ с перечнем действий, которые, по мнению чиновников, остановят кровопролитие. Когда этот план урегулирования будет подготовлен и как он будет обсуждаться, толком нигде не заявлено, что только подчеркивает декларативный статус этой инициативы, о которой Владимир Путин, к слову, получил возможность задать при случае неудобный публичный вопрос.
Зима близко
По этим причинам, собственно, главным результатом минских встреч можно считать следующее: из активной политической борьбы за регион на некоторое время выведена Европа, которая пока удовлетворилась ролью статиста в диалоге Таможенный союз — Украина. Во всяком случае, намек Владимира Путина на расширение состава участников газового конфликта поняли, похоже, все.
«Теперь время играет против Киева, поскольку любое затягивание конфликта невыгодно, прежде всего, официальным украинским властям. Все будут наблюдать за ситуацией на фронте до проведения парламентских выборов, и если ополчение за это время захватит Харьков, можно будет говорить о начале замораживания конфликта», — полагает Воробьев. Похожими категориями мыслит и Евгений Минченко, отметивший, что «мяч сегодня на украинской стороне». А это значит, что «стимулом для результативных переговоров может стать только крайне тяжелая социально-экономическая ситуация (на Украине — прим. «Ленты.ру») в сочетании с военным поражением», — уверен специалист.
Однако основной вывод, который можно сделать из позиции главы Российской Федерации — Москва психологически готова к ведению экономической войны, в условиях которой, по мнению Минченко, «коридор возможностей компромисса у Порошенко значительно уже, чем у Путина. «Он зависит от внешних игроков, от олигархов, от правых радикалов, от разогретого олигархическими СМИ общественного мнения. На данный момент у Порошенко просто не было опции мирных переговоров. В результате он мог получить военный переворот», — полагает политолог. И «если договоренности будут достигнуты, то сможет ли Порошенко обеспечить их выполнение?» — задается вопросом Минченко. Ведь именно от этого в итоге зависит, насколько долго Таможенный союз намерен разговаривать с Киевом, где политическая обстановка может поменяться уже с наступлением холодов.