Детройт Великий Ростов может стать первым городом-банкротом в России

Если не будут приняты срочные меры, то городу Ростову Ярославской области угрожает фактическое банкротство. Ростовский прецедент показывает: необходимо вернуться к разговору о том, как распределяются деньги между центром и регионами — и понять, что при нынешнем положении вещей новые города-банкроты не заставят себя ждать.

Более ста тридцати миллионов рублей — сумма иска компании «Яртехстрой» к муниципалитету Ростова Великого за строительство дорог в рамках федеральной целевой программы (ФЦП). Полтора миллиарда рублей — собственно, налоговая выручка города. Около ста миллионов — ежегодный доход Ростова, остающийся после выплат области и федеральному центру.

Такова новейшая кредитная история одного из древнейших городов страны (первое упоминание в 862 году), которому, возможно, впервые в новой России предстоит пройти через процедуру признания финансовой несостоятельности. Начав, тем самым, цепь многочисленных «муниципальных банкротств» по всей стране.

Член Совета Федерации от Ярославской области, руководивший регионом более полутора десятка лет (с 1991 по 2007 год) Анатолий Лисицын видит основную проблему Ростова, поставленного иском «Яртехстроя» на грань фактического банкротства, именно в недостатках законодательства о местном самоуправлении: «Если во времена Ельцина у нас было четкое понимание законодательной нормы — что налог, собираемый на территории, делится по принципу 50 на 50, — то сейчас эта планка изменена. В пользу федерального центра уходит до 70 процентов налогов, а муниципалитеты страдают от безденежья. Полномочий много, но деньги надо получать через субвенции, дотации из центра. А это всегда долго».

«Нынешняя практика заставляет местную власть, если она чего-то хочет добиться, искать дополнительные источники финансирования, — отмечает глава департамента территориального развития Ярославской области Юрий Бойко, до начала минувшего года мэр Ростова. — Эти источники находятся наверху, в региональном и федеральном бюджете». Разумеется, напоминает Бойко, для этого надо участвовать в областных и федеральных целевых программах. С 2007 года Ростов участвует, например, в конкурсе Минрегиона по созданию инфраструктуры к будущим кварталам массовой малоэтажной застройки — дорог, ливневой канализации, газо- и водоснабжения. Также чиновник утверждает, что «до сих пор уважаемые ростовцы ездят по пяти дорогам, которые мы сделали в седьмом году».

Анатомия банкротства

История отношений Ростова с «Яртехстроем» началась в 2008 году, когда Бойко был еще первым заместителем мэра. Город и область тогда выиграли конкурс на очередную ФЦП: инфраструктура двух новых микрорайонов, 600 миллионов рублей из госбюджета плюс долевое финансирование в регионе и на месте. Итого — чуть более 850 миллионов. Провели экспертизы, конкурс, заключили контракт, начали стройку.

Но в 2009 году областной департамент финансов проверил проект. По итогам проверки контролеры пришли к выводу, что сумма контракта завышена на 342 миллиона рублей. Первое, на что было указано Ростову — это, по словам Бойко, рыночные коэффициенты: «Знаете, разговоры в духе "вот их можно бы и снизить на четверть от общей суммы, поработать с подрядчиками. Мы вас не заставляем, но мы вам советуем и в акте этот совет отразим"». Попытки возразить — мол, как же, ведь все утверждено и на областном, и федеральном уровне, всеми госэкспертизами, со всеми положенными штампами (иначе проект просто не сдвинулся бы с места) — натыкались на одно и то же: «Тогда мы не будем платить».

Департамент финансов в результате передал дело в Следственный комитет России (СКР). «Мы со своим бюджетом даже помыслить не могли о таких деньжищах, не то что управлять ими в полной мере, — вспоминает Бойко. — Надо значит надо. Думали, опять перестраховка: проверят и отпустят».

Вышло, однако, по-другому: в СКР возбудили дело о мошенничестве при реализации контракта. В результате Бойко, выигравший выборы мэра с результатом в 80 процентов голосов, ходил на допросы полтора года. Дорожные работы, которые никто не отменял, тем временем шли строго по графику и по требованиям федеральной отчетности перед Минрегионом. А областной департамент финансов, как и обещал, за них не платил — пока город не договорится с подрядчиками на снижение цены. «За это, вообще-то, убивают», — отмечает бывший мэр.

Город в лице Бойко с подрядчиками все же договорился и по итогам заказал еще одну госэкспертизу — что, где и сколько стоит с учетом снижения стоимости на искомую департаментом финансов сумму. Затем подписали дополнительное соглашение. Деньги, однако, на столе не появились. По одной простой причине: следствие к тому времени оставило в покое муниципалов, объявив их пострадавшими от мошенничества, и переключилось на подрядчика из «Яртехстроя» и авторов первоначальной проектной-сметной документации из фирмы «Роспоставка». Выяснилось, например, что из 286 миллионов рублей, к тому времени уже выплаченных Ростовом за работы по контракту в 2008 году, подрядчик смог документально обосновать лишь 27 миллионов.

Соответственно деньги из федеральной программы в конце 2010 года ушли не в уплату работ, а в российскую казну как неизрасходованные и подлежащие возврату — поскольку область окончательно решила за уже выполненные работы не платить. Следственное дело плюс контракт по ФЦП, удешевленный почти на 350 миллионов рублей (значит, все же было куда удешевлять?) — в общем, область можно понять. Правда, муниципалитет Ростова, очищенный от подозрений уголовного порядка, остался один на один с дорожниками и перспективами долгого и нудного гражданского производства.

Финансирование строительства город прекратил. Подрядчики, как и ожидалось, подали в суд — не на область, а на мэрию как на заказчика, на сумму недоплаты по сделанным работам в размере 106 миллионов рублей. В первой инстанции истцы проиграли — с чем Юрий и передал главный кабинет Ростова новому мэру Константину Шевкоплясу, уходя в областной департамент территориального развития. «Двойная победа: и регион в качестве соответчиков не подставили, и город от расхода отбили. Три года боролся», — гордится Бойко.

Апелляцию и кассацию, однако, у Шевкопляса выиграл «Яртехстрой». Долг повис на Ростове, сумма плюс набежавшие проценты упущенной выгоды. Итого ко взысканию, как и было сказано, более 130 миллионов рублей. Плюс более ста томов уголовного дела. И, конечно, недостроенные дороги.

Что делать мэру

Из просторного кабинета мэра Ростова Константина Шевкопляса — вид на пешеходную улицу и немного на Ростовский кремль. Ни то, ни другое на торги по банкротству, в случае чего, поставить невозможно. Уже хорошо.

«Таких прецедентов в России не было. Никто не знает, каким боком это может вылезти. Поэтому любые телодвижения надо делать осторожно и продуманно. Горячку не пороть и истерику не устраивать», — уверен Шевкопляс. Во-первых, по мнению мэра, исходить надо из того, что денег у города нет. Во-вторых, выплачивать их если и придется, то не сию минуту.
«Мы полгода вели переговоры [с истцами]. Просили понять нас. Застройщики нас понимают — что деньги были федеральными, что программа не наша, откуда у нас такие средства — и тоже просят понять: они брали кредиты, а долг большой. Истцы предложили нам выплату двух миллионов рублей в этом году, и следующие десять лет по миллиону в месяц, итого 122 миллиона с вот такой рассрочкой», — объясняет Шевкопляс.

Единолично такой вопрос мэрия решить не может, поэтому предложение вынесли на муниципальный совет, где не последнюю скрипку играют представители «Справедливой России». Усилиями заместителя председателя совета Александра Костырева предложение мэрии и истцов забаллотировали. А единороссу Шевкоплясу предложили альтернативу: либо он судится с областью, либо готовится к процедуре отрешения от должности. Через совет же ни одна схема уплаты долга за счет доходов города, пусть и самая щадящая, не пройдет. Подрядчики в ответ забрали исполнительные листы и пообещали прислать судебных приставов. А спор депутата и мэра продолжилсяна Facebook.

«Мне кажется, Костыреву был нужен скандал, чтобы обвинить политического оппонента, — полагает Шевкопляс. — А нам с истцами надо искать дальнейший компромисс: не надо прокуратуры за бездействие и приставов, давайте двигаться дальше. В любом случае коллапса не произойдет. Хотя содержание городского хозяйства, если что, будет крайне затруднено».

Ни денег, ни катастрофы

В области также подтверждают, что при любом раскладе жизнь в Ростове будет продолжаться, а муниципальные услуги населению оказываться. «Максимум, что грозит администрации — она не сможет строить объекты, — раскрывает смысл законодательства Юрий Бойко. — Не смогут в городе построить бассейн, опишут компьютеры мэрии, отберут машину мэра, возьмут к себе на баланс свое же незавершенное строительство инфраструктуры… Все равно же копейки».

При этом Бойко напоминает о том, что, несмотря на все разговоры о «российском Детройте», ни де-юре, ни де-факто банкротство города в России невозможно. Соответственно, все рассуждения о том, что Ростов Великий может в каком-то виде повторить судьбу бывшей автомобильной столицы США, юридической силы не имеют и являются «политической провокацией со стороны некоторых депутатов муниципального собрания». С далеко идущими последствиями для города.

«Вот у меня лежит ростовская заявка на полтора миллиарда рублей, — объясняет Бойко. — У Минкультуры есть программа по реконструкции кварталов исторической застройки в исторических поселениях — как раз случай Ростова Великого. Мне знакомые из министерства звонят: “Вы чего там, как у вас дела, вас ждать на экспертном совете в Минэкономразвитии?” Негативный фон, созданный вокруг этой истории, может привести к тому, что в Минэке скажут: “Ростов? Нет, ну что вы, там банкроты, дебилы и мошенники”. Я утрирую, конечно, но смысл примерно такой».

Кредит, кредит, еще кредит

Сказать, что Ростов — он такой один, было бы слишком наивно. «На местах — огромная финансовая дыра, очень многие регионы закредитованы полностью, — отмечает сенатор Анатолий Лисицын. — В Ярославской области ситуация еще более-менее, закредитованность в районе 50-55 процентов. Но через три-четыре года у нас будет такое же положение, если распределение налогов останется в нынешнем виде». При том, что полномочий, напоминает Лисицын, в регионы спущено множество — и, вследствие «несправедливости бюджетных отношений», по подсчетам сенатора, количество полностью погрязших в долгах регионов превышает 60 процентов.

К слову, на просьбу мэра Шевкопляса о межбюджетном трансферте, чтобы погасить долг, из администрации Ярославской области пришел отказ. Мотив тот же: уголовное дело не завершено, может, и платить не придется. Хотя истцы могут привлечь судебных приставов задолго до того, как дело против них самих закроют и передадут в суд.

На самый крайний случай есть еще один механизм, федеральный: Минфин предлагает муниципальным образованиям дешевые кредиты на погашение задолженности. Правда, Анатолий Лисицын не видит здесь эффективного решения: «Ну, погасили — на два, на три года. Но потом все равно же другие долги нарастут. Надо менять систему, чтобы территории получили достаточные финансовые ресурсы на развитие, а деньги не прогоняли туда-сюда по несколько раз. Это процесс длительный, деньги опаздывают всегда, особенно по дорожным фондам… Все это приводит к тому, что регион теряет экономическую самостоятельность. Губернатор не принадлежит сам себе, не может принимать решения и вынужден по каждому делу связываться с Москвой». И все же Ростову Великому, уверен Лисицын, в настоящий момент логичнее рассчитывать на помощь губернского центра: «Области придется решать вопрос, хоть ее руководство и отказывается принимать решение. Ростов стал заложником ситуации — как экономической, так и политической».

Решить вопрос область собралась через месяц после того, как о печальных перспективах Ростова Великого узнали в стране. 5 сентября в Ярославле организовали специальную комиссию под руководством главы правительства области Александра Князькова. Помогать Ростову решили по двум направлениям: стремиться к пересмотру грозящего банкротством решения арбитражного суда — раз, помочь мэрии взыскать многолетние долги по земельному налогу, например, с Министерства обороны (30 миллионов рублей) — два.

При этом политическую ситуацию в Ярославской области легче всего обрисовать по многочисленным скандалам. До октября продлен срок содержания под стражей бывшему мэру Ярославля Евгению Урлашову, подозреваемому во взяточничестве. Урлашов более года сидит в московском СИЗО «Матросская тишина». Там же — и по схожему набору обвинений — находится Юрий Ласточкин, до ареста мэр Рыбинска. Борис Немцов, в прошлом году ставший депутатом Ярославской областной Думы, выиграл суд против бывшего вице-губернатора Александра Сенина, которого Немцов обвинил в конфликте интересов при закупках для областной медицины. Отказывая Сенину в иске по защите чести и достоинства, суд опирался на заключение правительственной комиссии, не афишируемое губернатором Сергеем Ястребовым: конфликт интересов был.

Наконец, к самому Ястребову и его стилю руководства накопилось немало вопросов как в Ярославле, так и в Москве. Из последних претензий: в августе областной центр на несколько дней лишился горячей воды. Причина — запутанные финансовые отношения между территориальной генерирующей компанией ТГК-2 и поставщиком газа «Газпром межрегионгаз Ярославль». Ястребову вменяют в вину отсутствие на рабочем месте во время «газового кризиса», недостаточное взаимодействие руководства области с газовщиками и, наконец, возможную неготовность города к зиме, если инцидент вдруг повторится через несколько месяцев.

Сам Ярославль сплошь увешан плакатами с лицами региональных политиков, хотя никаких выборов, кроме сугубо местных — по районам и муниципалитетам вдали от областного центра — в единый день голосования здесь не ждут. Кандидаты напоминают о себе в ожидании суда над Урлашовым и — чем черт не шутит — с прицелом на выборы губернатора, если такие вдруг будут объявлены.

До Ростова ли тут.

Юрий Васильев, Ростов — Ярославль — Москва