Прощание с фунфыриком Государство возвращает монополию на спирт. Алкогольные суррогаты могут исчезнуть с прилавков

На минувшей неделе госкомпания «Росспиртпром» закрыла сделку по приобретению половины компании «Риал» — одного из крупнейших производителей спирта в Кабардино-Балкарии. На очереди аналогичные покупки, призванные укрепить лидерство казенного спирта на рынке. В регионах ожидают, что новая ситуация поможет справиться с валом суррогатного и нелегального алкоголя.

В прошлом году «Риал» произвел более полутора миллионов декалитров спирта — два с половиной процента от общероссийского оборота. Мощности кабардино-балкарского спиртзавода хватит на то, чтобы заполнить около трети отечественного рынка, причем не особо напрягаясь. Впрочем, уже можно не напрягаться: в июле антимонопольная служба разрешила «Росспиртпрому» покупку девяти заводов в регионах. Общая сумма сделок оценивается в 8-11 миллиардов рублей.

Сейчас у госкомпании 37 процентов спиртового рынка. После всех покупок, по расчетам директора Центра исследования федерального и регионального рынков алкоголя (ЦИФРРА) Вадима Дробиза, доля государства достигнет 65 процентов. Почти две трети, де-факто — монополия. Как ей распорядиться? В «Росспиртпроме» просят не торопить события: половина «Риала» куплена, но остальные сделки еще не завершены. Однако уже сегодня там дают понять, что один из приоритетов — увеличение объемов подакцизной продукции.

Таковое, по логике, возможно прежде всего за счет водки, минимальная стоимость которой сейчас — 220 рублей за поллитровку. «Сегодня в ценовом сегменте 220-230 рублей от 80 до 85 процентов всей водки в стране — нелегального происхождения», — отмечает Дробиз. «Государство получит возможность производить сорокоградусную по этой цене и сделает дешевую водку легальной». При этом даже такую цену эксперт считает завышенной, исходя из покупательной способности в регионах: «Кто в деревнях сможет позволить себе водку по 220 рублей, откуда такие деньги у людей? Вот отсюда и фанфурики»

Когда яд — не водка
Фанфурики, фунфырики, перчики, мерзавчики и прочие — стомиллилитровые емкости с этикетками «настойка боярышника» или других ягод и трав. Трав или ягод там практически нет. Зато содержание спирта — от 70 до 90 процентов. И цена от сорока до пятидесяти рублей. Спиртосодержащих жидкостей подобного рода, по расчетам Вадима Дробиза, в нынешнем году употребили от 120 до 150 миллионов литров — десятая часть всего выпитого страной алкоголя. И доля эта год от года практически неизменна — к вящему ужасу медиков и неудовольствию местных властей.

В Кирово-Чепецке Кировской области борьбу с фунфыриками начали весной — после того, как в апреле в подъезде собственного дома была убита одиннадцатилетняя девочка. Основной подозреваемый — отец ребенка, совершивший преступление, по мнению следствия, под влиянием стограммовых «настоек». Борьбу с торговлей в ларьках ведут депутаты муниципального собрания — при, кажется, полной поддержке полиции и городского руководства. «Стоит серьезно задуматься, как обезопасить детей от подобных родителей, — заявил глава города Владимир Крешетов. «И опять мы слышим о фунфыриках. Как ликвидировать эту заразу? Это общая задача, которую надо непременно решать».

Однако, при всей поддержке, успехов пока немного. На встречу властей с владельцами аптечных киосков пришли далеко не все. Разъяснительная работа тоже не приводит к желаемым результатам. Хотя практика общественных договоров о судьбе суррогата в стране имеется. К примеру, в Корткеросском районе Карелии продавцы, собравшись на координационный совет малого и среднего бизнеса, приняли решение отказаться от торговли лосьонами и подобной продукцией. А мэрия Кызыла — столицы Тувы — и вовсе пригрозила нарушителям «запрета продажи спиртосодержащих лекарственных средств по фармакопейным статьям, настойки боярышника» пересмотром условий аренды. То есть отлучением от бизнеса.

Год назад, в сентябре 2013-го, войну стограммовой спиртовой торговле объявили и в Ульяновской области, причем на уровне региона. Отметим, что губернатор Сергей Морозов борется с алкоголизацией региона с 2008 года и достиг определенных результатов. Правда, побочный эффект, как отмечают в Ульяновске, заключается в том, что «теперь студенты и пенсионеры покупают алкоголь не в продовольственных магазинах, а в промтоварных»: лосьоны, средства от мозолей, для мытья окон... А с 2011 года, когда в регионе запретили легальную продажу крепких напитков по выходным и праздникам, подскочили и продажи фунфыриков в аптеках. Пока там идут по пути, схожему с кирово-чепецким: разъяснения, увещевания, информационные кампании на местном уровне. Что это дало, пока неизвестно.

Чаще всего, однако, борьба против спиртосодержащих аптечных пузырьков захлебывается, не успев толком развернуться. Весной нынешнего года газета «Сельская трибуна» Пильнинского района Нижегородской области опубликовала открытое письмо «Травится народ» — настоящий крик души жителей села Бортсурманы по поводу лосьона «Боярышник», употребляемого выпивохами далеко не по назначению. Председателю Пильнинского райпо А.Л. Чигрику был направлен запрос, и газета получила ответ о том, что лосьон «Боярышник» и лосьон с экстрактом красного перца официально разрешены к продаже как «косметические средства для наружного применения, обладающие бактерицидными, тонизирующими и согревающими свойствами». «Наше письмо, — сетует редакция, — было рассчитано на человеческое понимание со стороны руководства райпо и владельцев частных магазинов, но вместо этого мы получили отписку».

Уплыть из моря суррогата
«В этом году в легальной рознице будет продано один миллиард 250 миллионов литров водки и ликеро-водочных изделий, — подсчитывает Дробиз. — Из них акциз уплатят примерно с 800 миллионов литров. Остальное — даже по легальным каналам — нелегально». В прошлом году в розницу ушло миллиард 350 литров. В 2012-м — полтора миллиарда литров. Страна стала меньше пить? «Ну что вы! Просто растет нелегальный и суррогатный рынок, емкостью сопоставимый с легальным: самогон, левый алкоголь и вот фунфырики, — объясняет эксперт.

Вадим Дробиз также уверен в том, что никаких претензий в рамках существующего законодательства к спиртосодержащим жидкостям быть не может: «Источник нелегальной и суррогатной продукции — в том, что у значительной части населения просто не хватает денег на продукцию нормальную. У 60 процентов населения России, живущего у черты бедности или за ней, нет классовой ненависти к коньяку Hennessy, мартини или бордо. Они бы с удовольствием их пили. Но минимальная зарплата в России в ближайшее время повысится лишь до 5 900 рублей». В переводе на водку по 220 рублей — двадцать четыре бутылки. Вадим Дробиз уверен: пока минималка не вырастет хотя бы до цены сотни бутылок легальной водки, «суррогат и нелегал непобедимы, и ничего хорошего не будет».

Стало быть, вся надежда на субъекты Федерации, которым в повышении оборота дешевой легальной водки — прямая выгода. Ведь в каждой бутылке сорокоградусной — сто рублей акциза. Акциз относится к федеральным налогам, но на практике региону с каждой сотни возвращается до сорока рублей. С пятидесятирублевого же фунфырика польза только производителю и продавцу — копеечная себестоимость, быстрый оборот, легкая прибыль. Налогов он дает очень мало, а о вреде людям и так уже сказано слишком много, чтобы смириться с существующим положением вещей. И, как показывает практика той же Ульяновской области, даже расфасовка в тару емкостью 35 миллилитров — вместо ста — делает продукт невыгодным для любителей спиртовой дешевизны.

Скорее всего, в областях и республиках России уже сложился корпус подобных практических рекомендаций и пожеланий грядущему спиртовому монополисту. Самое время свести их воедино и представить «Росспиртпрому». На пользу бюджетам всех уровней. И, конечно, на здоровье.