Перепостмодернизм Как защититься от кражи ноу-хау, недобросовестных франчайзи и перепостов в соцсетях

С 1 октября вступают в действие очередные поправки в Гражданский кодекс России, которые на этот раз в первую очередь коснутся регулирования интеллектуальной собственности. Предусмотрены некоторые изменения в отношении прав предпринимателей и авторов музыкальных произведений. А вот другой важный тренд — обилие перепостов в интернете — остался пока без внимания законодателя.

«В России пока мало заботятся об интеллектуальной собственности, — отмечает Виктор Пастернак из компании «Пастернак, Мартынюк и партнеры», практикующей в этой сфере права. — Хотя, к примеру, для Coca-Cola, как все понимают, главное и самое ценное — бренд, а не собственно производство. В подобных случаях до 70-80 процентов активов — нематериальные (рецептура, иные секреты производства, товарные знаки). Наши бухгалтеры часто опасаются этой сферы, но вступающие в силу поправки к Гражданскому кодексу дополнят некоторые пробелы в регулировании интеллектуального права».

Новеллы для предпринимателей: ждать ли поблажек

Одно из значительных нововведений — урегулирование взаимоотношений лиц, совместно владеющих исключительным правом на какой-либо результат интеллектуальной деятельности. Это особенно важно, например, для плодящихся как грибы после дождя стартапов, ведь это, в первую очередь, группа единомышленников, хотя у каждого из них может быть свой взгляд на развитие проекта и на использование созданных результатов интеллектуальной деятельности. А отношения в подобных неформальных группах обычно никак не урегулированы до момента появления первого инвестора.
Теперь, по обновленному Гражданскому кодексу, распоряжение исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации осуществляется по умолчанию правообладателями совместно, если кодексом или соглашением между правообладателями не предусмотрено иное.

Такая, казалось бы, маленькая поправка устранила один из больших пробелов: многие считали, что раз использование допускается самостоятельно каждым из лиц, то и распорядиться правом на результат может любой из сообладателей исключительного права. Разумеется, теперь и доходы от совместного распоряжения правом (а не только от самого использования результата, как было раньше) будут распределяться в равных долях.

Законодатель уделил особенное внимание и возможности применения в товарных знаках и промышленных образцах официальных символов, наименований и отличительных знаков или элементов, их имитирующих. В последнее время многие компании включают в свой фирменный стиль подобные объекты. Самым безобидным можно считать использование слова «федеральный»: никто уже не удивляется названиям вроде «Федеральная сеть кофеен» или «Федеральная сеть связи». Как ни странно, многие подобные товарные знаки регистрировались, хотя потребителя вводили в заблуждение: создавалось ложное впечатление о некоем государственном участии в оказании услуги или производстве товаров, на что и делался расчет.

Стоит отметить, что и ранее государственные символы и знаки (флаги, гербы, ордена, денежные знаки и тому подобное), а также символы и знаки муниципальных образований не признавались объектами авторских прав, а регистрация товарных знаков не осуществлялась в отношении обозначений, являющихся общепринятыми символами. Теперь поправки позволят избежать, по сути, недобросовестной конкуренции и ранее возможного уклонения от закона. Закон прямо указал на недопустимость правовой охраны официальных символов, наименований и отличительных знаков или элементов их имитирующих, в качестве товарных знаков и промышленных образцов.

Как защищать свои секреты от франчайзи и недобросовестных сотрудников

А вот какая-то дополнительная помощь коммерсантам в сфере франчайзинга со стороны законодателя пока не предусмотрена. Сейчас, сетует Виктор Пастернак, проявилась нехорошая тенденция: только создав компанию, бизнесмен уже пытается продавать франшизу. «Есть довольно известная картинка: голые мужчины, бегущие по улице (это кадр из клипа группы «Blink182»). На наших семинарах для предпринимателей мы показываем картинку и спрашиваем: как вы думаете, кто они? Ответ прост: это те, кто хотят масштабироваться. У бизнесменов еще ничего нет, а они уже стремятся развивать свой, по сути, несуществующий бизнес, — рассказывает Сергей Мартынюк. — Нередки случаи, когда, продавая франшизу, коммерсанты фактически продают фейк — услуги, а не бизнес. У них нет товарного знака, нет своего ноу-хау, нет иных охраняемых объектов интеллектуальной собственности, но они хотят получать прибыль».

Конечно, защищать нужно и права покупателей франшизы, и права владельца бизнеса. Но пока это не проработано в законе. «Недавно выдвинули законопроект о франчайзинге, но он был благополучно похоронен — оказался слишком сырым, — говорит Виктор Пастернак. — Идея сводилась к защите от франшиз-пустышек. Но предлагалось, грубо говоря, чтобы франчайзер по первому же требованию предъявлял франчайзи — покупателям франшизы — всю информацию о своем бизнесе. Это неправильно. Пока принятие такого закона — риск для рынка, тем более что предлагавшаяся редакция фактически ставила правообладателей на колени перед потенциальными пользователем — это нонсенс для интеллектуального права».

Кстати, обновленный Гражданский кодекс изменит и сам подход к секретам производства. Раньше для заявления о том, что фирма не только де-факто, но и де-юре обладает коммерческий ценной информацией, было необходимо ввести в компании режим коммерческой тайны. Но если при проверке налоговики обнаруживали, что на «секретных» документах компании не имелось грифа «коммерческая тайна», то расходы на приобретение или создание и сохранение секретов считались неподтвержденными и необоснованными. Теперь, с учетом поправок в законе, ноу-хау может существовать и вне режима коммерческой тайны. Предприниматель должен лишь «обеспечить разумный подход к защите секретов» своей фирмы. Как полагают юристы, суть оформления ноу-хау останется для бизнеса почти той же, но вот, например, гриф секретности на документах уже необязателен.

Защитить же свои секреты от собственных работников пока по-прежнему сложно, хотя авторы поправок в закон об этом подумали. С учетом изменений, в том числе и в законе «О коммерческой тайне», работник, виновный в разглашении секретов своей компании, будет отвечать за это и обязывается возместить ущерб. Другое дело, что компаниям для предъявления недобросовестному сотруднику подобных претензий понадобится максимально ответственно подходить к защите своих секретов. Если сотрудник не в курсе, что документ секретный, то потом обвинить его в разглашении информации не получится.

«У нас было дело, когда сотрудница швейной компании сама и разрабатывала дизайн одежды, и все шила. Но все отношения в компании строились на доверии, а не документально, как это часто бывает в России. Все же друзья, как известно. В итоге швея уволилась и теперь производит все то же самое в компании-конкуренте. И нет ничего, что могло бы уличить ее в нарушении закона. Ни режима коммерческой тайны, ни должностных инструкций в компании не было», — говорит Виктор Пастернак.

Плата за талант

Поправки в Гражданский кодекс коснутся также прав и обязанностей обычных физических лиц — авторов. Как известно, если ваши песни исполняют в кафе, фитнес-центре, торговом зале и т.д., вам причитается выплата гонорара. Эта практика введена еще в 1993 году, и, на самом деле, существовала еще в советское время. Со всех точек, где проигрываются музыкальные произведения и фонограммы, собираются средства организациями, осуществляющими коллективное управление правами авторов, изготовителей фонограмм, исполнителей. Однако деньги доходят не всем. Самые популярные авторы и коллективы получают свои комиссионные, а неизвестные музыканты зачастую не могут добиться выплат. «Статистика сборов и распределений средств несоизмерима, — комментирует Виктор Пастернак. — Скажем, в 2013 году всеми организациями, имеющими государственную аккредитацию, было собрано около 4,5 миллиарда рублей. А к правообладателем попало около 800 миллионов рублей. Остальные деньги зависли: то правообладателей не могут найти, то еще какие-то проблемы».

Теперь Гражданский кодекс дает автору чуть больше возможностей. Раньше правообладатель мог потребовать, например, с РАО или ВОИС только суммы причитающихся выплат. Но если сумма небольшая, было сложно и неинтересно ради нее обивать пороги организаций, а тем более идти в суд. Теперь, кроме авторского гонорара, правообладатель может требовать и компенсацию за нарушение исключительных прав. А это может оказаться куда солиднее самого гонорара: в соответствии с законом сумма возмещения ущерба варьируется от 10 тысяч до 5 миллионов рублей.

Перепостинг как всемирное зло

Поправки в закон никак не коснулись важного тренда современных интернет-медиа: тотальный перепост информации в социальных сетях, текстов, ссылок. Этот феномен уже окрестили перепостмодернизмом. По новому Гражданскому кодексу, юрлица теперь отвечают за перепост информации. А вот с физическими лицами чуть сложнее.

Недавно в Санкт-Петербурге было принято прецедентное судебное решение. Режиссер по договору с продюсером, предусматривающему отчуждение исключительного права на результат творческой деятельности, снимала кинофильм. Увидела пост о своем фильме в одной из социальных сетей и перепостила на своей странице. Киностудии это не понравилось. Компания обосновала в суде сумму компенсации за попрание прав в размере выплаченного режиссеру гонорара и выиграла дело.

«Перепост — это не что иное, как распространение сведений», — напоминает Виктор Пастернак. Эксперт полагает, что данное судебное решение станет знаковым, и, несмотря на отсутствие каких-либо специальных поправок в ГК в связи с размещением информации в интернете, может развернуться судебная борьба с перепостами, а уже вследствие этой борьбы появятся новые поправки в законе.

Но значит ли это, что ответственность за перепосты несет только профессионал? А другое лицо, не знавшее о нарушениях, не несло бы ответственность? «В информационном бизнесе, в СМИ, редакции вряд ли предъявят претензии своим авторам за перепост их текстов, ведь часто это повышает трафик и идет на благо изданиям, — отмечает Сергей Мартынюк. — Но в некоторых бизнесах, как, допустим, в том случае с киностудией, подобная деятельность приводит к прямо противоположным результатам». И формально всегда может быть расценено как нарушение прав.

Например, если в блоге или на каком-то портале ставят ссылку на текст другого издания, то тут возникает аспект конкуренции, особенно в связи с возможным использованием товарных знаков — многие доменные имени сетевых изданий являются зарегистрированными товарными знаками. Ситуация с перепостами крайне неоднозначная. «Многие блогеры собирают трафик на свою страницу с помощью чужих материалов, прикрываясь благими намерениями, — замечает Виктор Пастернак. — Они объясняют: "Ведь вас читают, потому что я размещаю ссылки на ваши же статьи. Это вы должны меня благодарить". Но те же блогеры зарабатывают на посещаемости своей страницы, достигнутой именно перепостами. И это может стать предметом судебного разбирательства». Даже если вы не журналист и, тем более, не юрист, следует помнить об ответственности, размещая на своей странице в соцсети ссылку на какую-то статью в некоем издании, ссылку на фильм, фотографию и иные результаты интеллектуальной деятельности, считают специалисты.