Мошенничество без индульгенций Предприниматели-обманщики не должны иметь преференций
Фото: Александр Уткин / РИА Новости
Cтатья Уголовного кодекса за мошенничество в сфере предпринимательства не нарушает закон, однако является несправедливой. Так решил Конституционный суд РФ, обязав законодателя урегулировать ситуацию. Если за полгода изменения в законодательство не будут внесены, статья утратит силу.
Свое постановление Конституционный суд принял, рассмотрев жалобу судьи Салехардского горсуда Данилы Яковлева. Тот усомнился в соответствии Конституции статьи 159.4 Уголовного кодекса. Статью 159 УК России разделили на шесть видов в декабре 2012 года. Старая статья наказывала за мошенничество всех подряд, из-за чего получила название «резиновой»: порой ответственность по ней несли и невиновные граждане. В итоге с подачи Верховного суда РФ было решено дифференцировать преступления в сфере мошенничества: отдельно наказывать за мошенничество в областях страхования, инвестирования, кредитования, платежных систем, социальных выплат, компьютерной информации. Для коммерсантов тоже выделили отдельный состав. И статья 159.4 оказалась помягче, чем основная «мошенническая».
Бизнесмены — не лучше других обманщиков
К судье Яковлеву и попало подобное дело. В Салехарде судят гендиректора ООО «Бизнес Ямал» Сергея Слепцова. Следствие утверждает, что в 2007-2008 годах Слепцов, не собираясь на самом деле выполнять обязательства, от имени компании заключал договоры на поставку дом-комплектов, стройматериалов и на подрядные работы, беря стопроцентную предоплату. Потерпевшие — юридические и физические лица — оценили ущерб в 7,45 миллиона рублей. Гособвинитель в ходе прений переквалифицировал действия Слепцова с обычной статьи 159 на «предпринимательскую» 159.4 — поскольку тот преднамеренно не выполнял обязательства в сфере предпринимательской деятельности.
Судья Яковлев засомневался в правильности легкого наказания для коммерсанта. И вообще решил, что новая статья УК о мошенниках-предпринимателях неконституционна: «Предпринимателей поставили в привилегированное положение. Неравенство в законе недопустимо, а в уголовном законе социально опасно». Яковлев приостановил судебный процесс и направил жалобу в Конституционный суд.
Судья из Салехарда заметил, что фактически законные интересы одних собственников защищаются активнее, чем права и интересы других. И «право на возмездие» имеет любой потерпевший, не важно, какой именно мошенник его обманул. В подтверждение своих доводов Данила Яковлев привел собственную практику: Салехардский суд в последнее время закрыл шесть похожих дел, предприниматели по истечении срока давности избежали ответственности.
Данила Яковлев
В ходе обсуждения позиции судьи из Салехарда в Конституционном суде разгорелись жаркие дебаты. Скажем, представитель Госдумы в КС Дмитрий Вяткин заметил, что все же не нужно упираться в вопрос о том, наказывать ли коммерсантов строго или мягко. Речь идет о способе совершения преступления. Если коммерсант обманул кого-то именно в ходе своей работы, то да, это касается статьи 159.4 УК.
Вяткин рассказал, что когда в Думе обсуждался этот законопроект, депутаты сошлись на том, что преступления в сфере предпринимательской деятельности обладают меньшей общественной опасностью, чем мошенничество в общеупотребимом смысле. К тому же данная статья помогает предпринимателям уходить от таких рисков, как рейдерские захваты бизнеса или давление со стороны властей (в том смысле, что раньше коммерсанта могли отправить в места заключения по обычной статье УК «Мошенничество» гораздо проще, и, как это отмечали и юристы, и правозащитники, часто эти посадки носили преднамеренный характер).
Но, как ни странно, правоохранители судью Яковлева поддержали. Например, Генпрокуратура тоже увидела в разновидностях статей 159 нарушение прав граждан — пострадавших. Получалось, что одних (жертв бытовых мошенников) закон защищает полнее, а других (тех, кто попадает в лапы коммерсантов-обманщиков) — поверхностно. А представитель Минюста в КС отметил: преступники стали прикрываться статьей 159.4 УК, чтобы если уж отвечать в суде за мошенничество, то по более мягким основаниям.
Конституции не противоречит, но равенство прав не соблюдено
Конституционный суд РФ, изучая проблему, напоминает: необходимость в дополнениях статьи 159 УК была обусловлена тем, что закрепленный в Уголовном кодексе Российской Федерации состав мошенничества не вполне учитывал особенности разных экономических отношений. И законодатель, разделяя мошенничество на составы, «преследовал прежде всего цель усилить защиту права собственности от преступных посягательств». А раньше действительно наблюдалась практика, когда предпринимателей привлекали к уголовной ответственности за неисполнение ими договорных обязательств, не выясняя, преднамеренно или непреднамеренно это произошло.
КС отмечает, что нужно прямо указывать на преступный умысел лица как на предмет доказывания. Самого по себе факта невыполнения договорных обязательств недостаточно для квалификации деяния по статье 159.4 УК Российской Федерации, предполагающей совершение именно мошеннических действий, направленных на завладение чужим имуществом путем обмана или злоупотребления доверием.
Иное понимание положений статьи 159.4 — без учета указанных обязательных признаков мошенничества — означало бы, что лишь только сам факт «использования договора как юридической формы волеизъявления участников предпринимательской деятельности» уже позволял бы рассматривать преднамеренное неисполнение договорных обязательств в качестве основания для привлечения к уголовной ответственности за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности.
И все же, отметил Конституционный суд, вынося решение по жалобе салехардского судьи, отнесение мошенничества в сфере предпринимательской деятельности к категории преступлений средней тяжести создает преференции для лиц, признанных виновными в его совершении. Например, при определении рецидива преступления, назначении сроков наказания или вида исправительного учреждения, при применении обстоятельств, смягчающих наказание, в случае освобождения от ответственности в связи с деятельным раскаянием и так далее. Или, к примеру: мошенничество в особо крупном размере считается тяжким преступлением, а аналогичное деяние в сфере предпринимательства — преступлением средней тяжести. Значит, осужденный предприниматель сможет раньше просить об условно-досрочном освобождении, добиваться снятия судимости и получит ряд других преференций.
В итоге Конституционный суд принял двоякое решение. Он пришел к выводу о том, что спорная статья УК, конкретизируя уголовную ответственность за мошенничество с учетом интересов предпринимателей, сама по себе не противоречит Конституции. Но она все же нарушает принцип равенства, позволяя назначать разное наказание за сходные акты мошенничества в особо крупном размере. И уже в этой части она не соответствует Конституции РФ.
Конституционный суд дал федеральному законодателю шесть месяцев на то, чтобы устранить выявленные несоответствия. Предполагается, что за это время могут быть приняты и новые нормы о мошенничестве в сфере предпринимательства, отвечающие конституционным требованиям.
Если же, отметили судьи, до окончания установленного срока необходимые изменения так и не будут внесены, статья 159.4 УК РФ автоматически будет считаться утратившей силу.
Доработать, но не отменять
Что думают теоретики и практики права о такой позиции Конституционного суда? Заведующий отделом уголовного и уголовно-процессуального законодательства, судоустройства Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ, доктор юридических наук Владимир Кашепов отмечает, что с точки зрения конструкции состава преступления — мошенничество в особо крупном размере — часть 4 статьи 159.4 УК РФ фактически дублирует основной состав статьи 159 Уголовного кодекса.
«Как показывает практика, в некоторых случаях в результате небрежности при формулировании ряда признаков нового состава мошенничества возникают сложности в квалификации, — замечает Владимир Кашепов. — Учитывая тот факт, что как основной состав мошенничества, так и мошенничество в сфере предпринимательской деятельности по своей природе являются формами хищения, то подход к определению признаков данных преступлений должен быть единым и не допускать качественного изменения уровня репрессии в зависимости от второстепенных признаков, не характеризующих принципиально степень общественной опасности таких деяний».
Кстати, отмечает заслуженный юрист России, практика показывает, что привлечение к уголовной ответственности по статье 159.4 УК стало затруднительным для правоохранительных органов: «Во-первых, не все потерпевшие реализуют свое право требовать возбуждения уголовного дела, во-вторых, недостатки законодательной конструкции не дают возможности привлекать лиц к уголовной ответственности, например ввиду того, что в статье 159.4 отсутствует такой признак, как использование лицом своего служебного положения, и так далее».
В целом, отмечает Кашепов, статья 159.4 нужна, поскольку позволяет дифференцировать ответственность за экономические преступления, связанные с обманом, и права других граждан не нарушает.
А вот, скажем, юрист компании «Деловой фарватер» Павел Ивченков считает, что данная статья нужна, но не в таком виде, в котором она существует сейчас: «Ее не нужно отменять, но следует доработать. Когда ее вводили, предполагалось, что она сможет частично защитить бизнес от "закошмаривания". Этого определенно удалось достичь, но есть и другие последствия. Так, на практике данную статью недобросовестные предприниматели стали активно использовать в своих целях. Раньше преднамеренное неисполнение договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности наказывалось более жестко. Сейчас оспариваемой статьей 159.4 УК РФ за такое преступление предусмотрено более мягкое наказание, а ведь причиняемый вред не уменьшился. Многие нарушители отделываются простым штрафом, и только 10-15 процентов действительно попадают в тюрьму».
В результате, считает Ивченков, это стимулирует предпринимателей к недобросовестному ведению бизнеса, поскольку они не боятся наказания. Да и привлечь к ответственности по оспариваемой предпринимательской статье все сложнее, поскольку нарушители находят множество новых лазеек, чтобы избежать наказания. К тому же то, что помогает добросовестным предпринимателям, так же хорошо помогает и мошенникам: они специально регистрируются в качестве предпринимателя или юридического лица, чтобы проворачивать крупные операции, но при этом либо вообще избежать наказания, используя всевозможные лазейки, либо понести незначительное наказание, рассказывает Павел Ивченков. И основная масса таких обманщиков в итоге отделывается штрафом, который даже не превышает сумму, полученную мошенником от его преступлений.
Поэтому лучше не отменять статью, а изменить ее, ужесточив меру наказания и улучшив механизм реализации, адаптируя его под предпринимательские реалии.
Заседание Конституционного суда РФ
Фото: Вадим Жернов / ТАСС
С тем, что существующая норма неидеальна, соглашается и Марина Барабанова, адвокат-партнер НО МКА «Князев и партнеры» . По ее мнению, у оспариваемой статьи есть некоторые положительные аспекты для бизнес-сообщества. «Однако сфера применения данной нормы чрезвычайно сужена. Под мошенничеством в сфере предпринимательской деятельности понимается лишь преднамеренное неисполнение договорных обязательств. Данная трактовка не отражает всего многообразия действий, которые можно было бы квалифицировать в качестве мошенничества в сфере предпринимательской деятельности», — говорит эксперт.
Юрист компании «Парадигма» Вадим Шабас отмечает, что Конституционный суд в то же время, разрешая спор, учел и интересы бизнеса: «Позиция Конституционного суда в рассматриваемом споре в силу присущих высшей судебной инстанции полномочий и роли в системе органов государственной власти вне всяких сомнений является выражением политики права. Принимая решение, Конституционный суд разрешил не только и не столько правовой вопрос, сколько вопрос коллизии идеологий. Дело в том, что в арсенале современной юриспруденции достаточно правовых средств, чтобы обосновать как соответствие статьи 159.4 УК Конституции, так и ее противоречие принципу равенства. Тем более, не вызывает сомнений квалификация судей Конституционного суда, способных придать той или иной идеологии правовую форму. Важно иное: признавая норму неконституционной в части пределов ответственности предпринимателей, Конституционный суд примирил интересы бизнеса и правоохранительных органов: «хозяйственники» по-прежнему выведены из-под действия «резиновой» нормы статьи 159 УК, тогда как отвечать за совершенные преступления теперь придется на общих основаниях».
«Профессиональное сообщество адвокатов и экспертов, занимающихся защитой прав предпринимателей, было готово к такому решению Конституционного суда, — отмечает Матвей Протасов, адвокат МКА «Князев и партнеры», член общественного совета Центра общественных процедур «Бизнес против коррупции» при Уполномоченном при Президенте РФ по защите прав предпринимателей. — В действующей редакции норма действительно требовала доработки, как минимум, в части определения понятия "предпринимательской деятельности" для целей уголовного закона и более четкого разграничения между "обычным" и "предпринимательским" мошенничеством».
Сегодня, считает Матвей Протасов, главная задача бизнес-сообщества и инициаторов появления статьи 159.4 в Уголовном кодексе — предложить такие поправки, которые, с одной стороны, выполнят требования Конституционного суда РФ, а с другой — позволят сохранить запрет на избрание обвиняемым в мошенничестве, связанном с предпринимательской деятельности лицам, меры пресечения в виде заключения под стражу.
«К сожалению, уголовное преследование предпринимателей часто используется недобросовестными конкурентами и "правоохранителями" как инструмент противоправного давления, главным "доводом" которого выступает угроза попадания в СИЗО, — отмечает Протасов. — Именно введение в кодекс статьи 159.4 спасло многих бизнесменов от необоснованного пребывания за решеткой, и потеря этого достижения была бы крайне печальна для предпринимательского сообщества».