Спустя три дня после пожара в Институте научной информации по общественным наукам (ИНИОН) в помещение пустили ученых, которые своими глазами увидели нанесенный зданию ущерб. Его масштабы пока сложно оценить, но в руководстве Института больше всего опасаются за судьбу библиотеки. О том, горят ли рукописи и что ждет сотрудников, оставшихся без крыши над головой, «Лента.ру» поговорила с директором ИНИОН Юрием Пивоваровым.
«Лента.ру»: Все пропало?
Пивоваров: Нет. Конечно не все. Хотя мы пока не в силах определить масштабы этой катастрофы, если говорить о библиотечных фондах. Нам только в понедельник позволили войти в здание на несколько часов, а для того чтобы оценить, что именно пострадало и в какой степени, потребуется больше времени. В ближайшее время мы проведем аудит того, что сохранилось. Сейчас можно только сказать, что основное хранилище на первом этаже от огня не пострадало, но туда проникла вода, и это тоже очень плохо. Важно, что не пострадал каталог. Он цел, и с его помощью мы сможем точно определить, что утрачено, а что удалось спасти.
Что действительно ценного хранилось в институтской библиотеке?
Эта библиотека создана по типу библиотеки Конгресса США. И ценность ее не только в наличии редких книг, но и в том, что здесь находится лучший в Европе комплект книг по гуманитарным и социальным наукам. Прежде всего, это книги ХХ столетия. Таких книг нет ни во Франции, ни в Германии. Более 14 миллионов единиц хранения. Только библиотека Конгресса в этом отношении сильнее. А еще есть книги, созданные самими сотрудниками ИНИОН с 60-х годов. Это золотой фонд советской и российской науки. Но проблема ведь не только в библиотеке. Нанесен удар по институту, по его работе, по сотрудникам. Это трагедия для большого количества людей.
Само здание сильно пострадало?
Две тысячи квадратных метров из тридцати. Что-то ужасно, что-то терпимо, что-то поправимо. В том крыле, где был пожар, дела плохи, но не все погибло. Другое крыло, выходящее на Профсоюзную улицу, практически полностью сохранилось. Однозначно черной картины нет.
Фото: пресс-служба ГУ МЧС по Москве
Как же вы теперь?
Есть большая надежда на возрождение. Надо отдать должное руководству Федерального агентства научных организаций (ФАНО), которое сразу же начало поиск помещений, где бы могли разместиться подразделения института. Уже сегодня часть людей мы в этих помещениях разместили. Это сейчас принципиально важно, чтобы институт не прекратил работу. Мы надеемся, что уже в самом скором времени вопрос с рабочими местами решится. Тем более что часть людей из числа научных сотрудников могут какое-то время работать дистанционно. Современные технологии это позволяют. Ну и, конечно, в приоритетном порядке будем искать помещение для хранения наших фондов. Сейчас они находятся практически под открытым небом, и этот вопрос надо решать максимально оперативно.
Как вы будете все это сушить?
Мы сейчас изучаем существующие методики, консультируемся со специалистами, ищем оптимальный способ.
Есть опыт по спасению библиотечных фондов после аналогичных ЧП?
В Ленинграде в 80-х годах был пожар в библиотеке Академии наук, были, к сожалению, и другие случаи. Мы сейчас вместе с ФАНО работаем с людьми, которые имеют опыт по устранению последствий таких вот происшествий.
Какова судьба электронных архивов?
У нас огромная база данных, которая собиралась с 80-х годов. Многое хранится на компакт-дисках, и это наверняка можно использовать. Что касается самого сервера с оцифрованными материалами библиотеки, то о нем пока трудно что-либо сказать, но есть предположение, что он сохранился. Этот этаж был частично залит водой, но есть целый ряд технологических причин, которые позволяют нам надеяться на лучшее.
Почему вы отвергаете версию поджога? Неужели версия о залетной петарде кажется вам более правдоподобной?
Ни одна из версий не кажется мне более или менее правдоподобной. Я вообще не делал тех заявлений, которые мне приписывают. Я не специалист и предпочитаю дождаться результатов расследования. Я не верю в конспирологические версии, когда начинают рассказывать про какие-то универмаги, которые хотят построить, и ради этого сожгли институт. Это же федеральная собственность, земля РАН. Смешно.
В прошлом году в институте проводилась проверка по линии МЧС, которая выявила ряд нарушений в сфере противопожарной безопасности. Что обнаружили инспектора?
По словам сотрудников МЧС, наше здание находилось в хорошем состоянии, если говорить о мерах противопожарной безопасности. Если бы не система пожарной сигнализации, о пожаре узнали бы намного позже, и спасать, наверное, было бы уже нечего. Если же говорить о замечаниях, то все они сводились к тому, что нужна современная система пожаротушения.
Что помешало ее установить?
Мы десятилетиями поднимали этот вопрос перед руководством Академии наук, просили, чтобы нам выделили средства. Но постоянное недофинансирование не позволяло решить этот вопрос. Таких денег у академии просто не было. Она не виновата. Государство не давало (денег) ни в 90-е, ни в нулевые годы. Попробуем теперь. Может, после случившегося ситуация как-то изменится.
Прокуратура Москвы приступила к проверке пожара. Что вы ждете от этой проверки?
Ничего о ней не знаю. Впервые слышу.