«Неоклассика и модерн — это совершенно другой мир» Танцовщик Владимир Малахов о работе жюри «Бенуа де ла Данс», азиатской школе балета и актуальности разнообразия репертуара

В Большом театре 26 мая пройдет церемония вручения приза фестиваля «Бенуа де ла Данс» и гала-концерт номинантов 2015 года, а 27 мая — гала-концерт звезд — лауреатов разных лет. Этот фестиваль называют одним из главных балетных событий мира. Владимир Малахов был и победителем этого фестиваля, и членом жюри, причем в этом году — во второй раз. С 2002 года он — директор балета и ведущий солист балетной труппы Берлинской государственной оперы, с 2004 года — интендант объединенной труппы Государственного балета Берлина, в котором объединились коллективы Берлинской государственной оперы на Унтер ден Линден и Немецкой Оперы. «Лента.ру» поговорила с Владимиром Малаховым о фестивале «Бенуа де ла Данс» и о главных балетных тенденциях мира.

Владимир, вы — единственный член жюри, принимающий участие в его работе уже во второй раз.

Малахов: Да, впервые я был членом жюри десять лет назад, но полноценно участвовать в его работе не мог из-за отсутствия времени. Но я приехал и даже танцевал на Гала-концерте, а совместить работу артиста с работой в жюри для меня невозможно. В этот раз мое участие более полноценно. Десять лет назад номинант, выдвинутый мной, не победил, но я на это не рассчитывал, потому что номинантов очень много, и все они вполне конкурентоспособны. На данном этапе мне трудно отдать кому-то свое предпочтение, решение будет принято только на заседании жюри.

Расскажите об основных критериях выбора лауреатов.

Критерии далеко не всегда можно назвать достаточно четкими. Все номинанты — уже состоявшиеся артисты, все они — ведущие балерины и танцовщики, все станцевали достаточное количество ролей. У каждого за плечами огромный опыт, все они необыкновенно талантливы и достойны этого приза, иначе они не стали бы даже номинантами. Поэтому при таком выборе имеют значение многие субъективные факторы — например, отдать предпочтение человеку, которого ты не видел, очень тяжело. Гораздо проще отдать свой голос тому, чья работа тебе хорошо известна, тому, за кем ты много лет наблюдаешь. Но у меня несколько симпатий, поэтому выбор сделать будет крайне сложно. Гарантия объективности работы жюри — его бессменный председатель — Юрий Николаевич Григорович. У него решающий голос, последнее слово всегда остается за ним. Мы можем только предложить кандидатуры, а окончательное решение зависит от его мнения. Этот человек видел очень многое, его огромный опыт позволяет ему не иметь любимчиков. Я работал с ним в жюри на многих конкурсах, он всегда очень деликатен и беспристрастен. Именно на его участии и его имени держится конкурс «Бенуа де ла Данс».

Было ли что-то в этом сезоне, что вам понравилось, но не вошло в число номинантов конкурса?

Да, у меня было желание выдвинуть «Ромео и Джульетту» Саши Вальц, но она уже очень известная, а мне захотелось дать дорогу другому, более молодому кандидату. Кстати, мы не имеем права представлять дважды одну и ту же кандидатуру, поэтому наибольшие шансы на победу имеют как раз новые имена. Когда я выдвигал своего номинанта, я старался держать нейтралитет между потребностью поддержать своих друзей и желанием дать дорогу молодым. Я обращал внимание не на то, что происходило в течение года, а в течение последних 3-4 месяцев. Это справедливо, потому что у меня было достаточно времени, чтобы обдумать свою кандидатуру, сделать окончательный выбор. Сейчас я пока не могу спрогнозировать победителя, но я бы, например, с удовольствием отдал свой голос «Даме с камелиями», потому что Захарову я люблю, и она этого приза заслуживает.

А вы ведь и сами были его лауреатом. Что значил для вас тогда этот приз, повлияло ли как-то его получение на развитие вашей карьеры?

Получить свой приз я смог лишь спустя три года после его присуждения. У меня просто физически не было времени за ним приехать. Объявление лауреатов всегда случается в мае в День танца, это время всегда было у меня загружено полностью, поэтому я никак не мог бросить свою работу. На развитие карьеры этот приз никак не повлиял — к этому моменту я был уже состоявшимся танцовщиком, этот приз вообще обычно получают люди с уже сложившейся балетной биографией. Но мне было приятно танцевать в Большом театре, приятно получить приз из рук Юрия Николаевича Григоровича.

Это очень престижный приз, и мне хотелось бы, чтобы он выходил на международный уровень не только формально, но и фактически, чтобы он расширял свое присутствие в разных странах. В Москве у него центр, его родной дом, но для того, чтобы его знали и ценили еще выше, необходимо создавать его «филиалы» отдельно по другим континентам, например, «Бенуа де ла Данс — Азия». Также очень важно, чтобы о нем помнили круглый год — как только заканчивается один конкурс, сразу должна начинаться подготовка к следующему. Есть международные конкурсы, которые постоянно «крутятся» перед глазами, хотелось бы видеть подобную ситуацию и с этим призом. Для этого можно воспользоваться простейшими маркетинговыми приемами — например, указывать во всех афишах, анонсирующих выступления номинантов в спектаклях, что данный танцовщик, например, номинирован на «Бенуа де ла Данс» — это обязательно подогреет интерес публики. У такого хода есть и дополнительный бонус — сам танцовщик заранее будет извещен об этом событии, а ведь это происходит далеко не всегда. Например, я, получив приз, очень удивился, так как даже не знал, что был номинирован.

Сейчас я приехал в Москву не только ради работы в жюри конкурса, но и для участия в творческом вечере Дианы Вишневой — в этом году она отмечает двадцатилетие своей творческой деятельности, ну а я уже давно побил ее рекорд — я танцую уже 30 лет. Нужно трезво смотреть правде в глаза — с возрастом нельзя не считаться. Когда ты молодой, у тебя много сил и энтузиазма. С возрастом что-то теряется, но что-то и находится. Я перетанцевал весь классический репертуар — одного только «Лебединого озера» в моей биографии была двадцать одна версия.

С возрастом я научился концентрироваться на том, что мне интересно, начал задумываться о неоклассике и модерне, оказалось, что это совершенно другой мир. Жаль, что в Россию эти постановки пришли поздно — для танцовщиков они очень полезны, позволяют полностью раскрыть свои физические возможности. В мире модерн ставят постоянно, это помогает заинтересовать артистов, сделать их работу разнообразнее. Интересных хореографов очень много, но они — падающие звезды, мало кто из них может долгое время оставаться на пике популярности, потому что самые лучшие кассовые сборы дает именно классический репертуар, который ценен всегда, как антиквариат.

Как вы видите интеграцию конкурса в мировые балетные тенденции, на что хотелось бы обратить большее внимание?

На Латинскую Америку — обязательно. Латиноамериканцы по своей природе очень эмоциональны, много талантливых хореографов. Я даже учредил там собственный именной Гран-при.

Огромный потенциал у Азии — Япония и Китай просто помешаны на балете, там танцуют все. Недавно я был на конкурсе балетных школ, так вот, для наглядности приведу пример — в одной из новых школ Китая 98 балетных студий. Китай, Корея славятся чистотой и высоким качеством исполнения. Хотелось бы видеть такой уровень и в России. В Азии все стремятся исполнять именно классический репертуар, но он требует особой духовной самоотдачи. Полгода я проработал в Tokyo Ballet — и это был очень интересный опыт. Азиатский менталитет не позволяет артистам отступать от общепринятых правил, они очень замкнуты в себе, поэтому мне так важно было помочь им раскрыться, рассказать, объяснить смысл каждой партии, а не только особенности ее технического исполнения. Они способны это понять и вложить в свое исполнение душу, но для этого нужно постоянное терпение и желание их «тормошить», объяснять, что балет — это не цирк, а театр, люди приходят смотреть не на то, как высоко ты прыгнул или сколько сделал пируэтов, а на то, что ты излучаешь.

Все хотят видеть настоящую сказку, которой так богат именно классический репертуар. Однако, для того, чтобы он заиграл новыми красками, танцовщику просто необходимо иногда менять свой образ жизни, а для этого нужна неоклассика. И тогда он возвращается в свои старые роли в совершенно новом качестве, даже мышцы работают по-другому. Все вокруг замечают эти перемены. Именно поэтому балет обязательно должен сочетать в себе максимальное разнообразие возможностей — это и артистам, и зрителям пойдет только на пользу.