Империя чувств наносит ответный удар Пятничный спойлер о кинопремьерах недели

Премьеры этой недели особенно внимательны к десятилетним девочкам: очередной мультшедевр от студии Pixar «Головоломка» забирается своей юной героине в голову, ремейк «Полтергейста» отправляет ее сверстницу в астрал, а «Пионеры-герои» описывают психотравму уже советского детства — с калом в спичечных коробках, родителями-самогонщиками и мифом о подвиге. Не все из перечисленных сюжетов обязательны к просмотру.

«Головоломка»

Мир знает немало прекрасных фильмов о переломных моментах любого детства — и о переживаниях, сопутствующих разводам, переездам и переходам в другую школу. Мало какое кино, впрочем, рискует разбираться в том, из чего эти переживания на самом деле складываются — и уж точно ни одна лента на свете не берется так лихо забраться в детское сознание, как это делает новый мультфильм гениев из студии Pixar, ответственных за «Историю игрушек» и «ВАЛЛ-И». Причем буквально — историю о том, как 11-летняя Райли и ее родители растерялись после переезда из Миннесоты в Калифорнию, «Головоломка» рассказывает, погружаясь в голову девчонки и обнаруживая там настоящий командный пункт, где борются за влияние над мыслями и воспоминаниями одушевленные чувства: Радость и Печаль, Гнев, Страх и Брезгливость.

Путешествие по закоулкам детского разума, этой настоящей империи чувств, здесь начинается, когда смешливая, переливающаяся изумрудным Радость и вечно ноющая Печаль вдруг исчезают. Их поиски пиксаровские аниматоры превращают в изобретательное, лишенное как взрослого заумья, так и детского сюсюканья перед сложными темами турне по Отделу Абстрактного Мышления, Подсознанию, Отделам Знаний и Воспоминаний. Эффектные визуальные находки (вступив в зону абстрактного мышления, персонажи-эмоции немедленно превращаются в двумерные кубистские конструкции) следуют за остроумными шутками («Факты и мнения... а что, между ними есть разница?»). Ритм таков, что стоит отвлечься — обязательно что-нибудь пропустишь. За увеселительными эпизодами же обязательно проявится горькое наблюдение о бренности всех наших повседневных устремлений и забот, обреченных складываться где-то внутри в кирпичики воспоминаний, прежде чем исчезнуть навсегда. Проще говоря, «Головоломка» — по-настоящему редкий и столь же обаятельный зверь, фильм, поднимающий вопрос, каково быть ребенком, и обнаруживающий ответ на тему еще более важную: каково быть человеком.

«Полтергейст»

Вышедший в 1982-м «Полтергейст» режиссера Тоуба Хупера и продюсера Стивена Спилберга произвел ровно одну революцию в жанре хоррор — но зато ее плодами кинематографисты пользуются до сих пор. Фокус в том, что формально ужасное (злые духи, затягивающие дочку одной нормальной семьи из образцового пригорода в иное измерение) в этой классике жанра оказывалось менее жутким, чем сам липкий морок безмятежного миддл-класс существования. Мелочи жизни будут пострашнее столкновения со смертью, а карлик-медиум — более пугающим, чем паранормальные явления.

Этого карлика новый, в плане ремесла качественно сделанный «Полтергейст», к слову, политкорректно меняет на ирландского телеэкстрасенса — и эта замена, в общем-то, говорит все, что нужно знать о том, как зачах и оробел за прошедшие 30 лет жанр массовых фильмов ужасов. Ремейк «Полтергейста», задействуя более-менее тот же сюжет и приличных, умных актеров (родителей играют Сэм Рокуэлл и Розмари ДеВитт), еще справляется с тем, чтобы выстроить несколько пугающих сцен-аттракционов. Но вот вскрывать новые страхи немало изменившейся со времен выхода оригинала повседневности, эта картина совсем не рискует — поэтому и свежести, до сих пор излучаемой ее предшественником, в ней нет вовсе.

«Ганмен»

После того, как Лиам Нисон с помощью лютых европейских боевиков и взвинченных, пропитанных виски триллеров вдруг перешел из когорты стареющих актеров-интеллектуалов в звезды экшена, по тому же пути немедленно последовали другие звезды. Вот и «Ганмен» отправляет в пекло мужицкого жанра еще одного заслуженного артиста — Шона Пенна, но уже с куда более противоречивыми результатами.

То, что Пенну с его пластикой образумившегося подлеца не очень идет неожиданно рельефная мускулатура — еще полбеды. Куда хуже, что режиссер «Ганмена» Пьер Морель (это именно он с продюсерской помощью Бессона в свое время и перезапустил карьеру Нисона, сняв «Заложницу») полагается на все те же заезженные штампы и шаблоны, не тратя время ни на грамотную хореографию перестрелок и погонь, ни на оживление мертворожденного сюжета о бывшем киллере, превратившемся в мишень. Он, похоже, думает, что истерично трясущейся камеры, пульсирующего ритма и насупленных пенновских бровей для годного боевика достаточно — что ж, пусть подумает еще.

«Пионеры-герои»

Многообещающе начинаясь, фильм Натальи Кудряшовой о прошлом и настоящем последнего советского поколения на поверку оказывается просто возмутительным. Кудряшова работает на контрасте — весь фильм переключаясь между выпуклой, узнаваемой серединой 1980-х, когда троица главных героев собиралась вступить в пионеры, и серостью, бессмысленностью их быта в Москве середины 2010-х. В советском детстве были благоговение перед элементами одного для всех мифа (теми самыми пионерами-героями), кал в спичечных коробках и уроки пения, в настоящем же — лишь одиночество, уходящие в малолетство сексуальные фрустрации и неутолимая жажда подвига, не прошедшая и спустя 25 лет после смерти пионерской идеи.

Выводя былых пионеров-мечтателей современными невротиками, Кудряшова уже значительно упрощает сложную, вовсе не столь очевидную систему отношений жителей нынешней России со своим советским прошлым. Не давая взрослым героям шанса на иное, нормальное расставание с впитанными в малолетстве иллюзиями, кроме случающегося здесь в финале абсурдного вторжения внешних факторов, она совершает операцию еще страшнее — подменяет одни мифы другими.

«Лондонские каникулы»

В ночь на 9 мая 1945-го, когда весь Лондон самозабвенно празднует победу и окончание войны, из Букингемского дворца тайком выходят двое — принцессы Елизавета и Маргарет, одной 19, другой 14, — и растворяются в ликующей толпе. Сюжет «Римских каникул» с оказавшейся среди простолюдинов аристократкой в фильме Джулиана Джаррольда, как видно, получает новое прочтение — уже с сестринской заботой вместо романтической линии и с теплотой воссозданным победным Лондоном, в котором стремительно кончаются пиво и презервативы, вместо великих римских развалин.

Получается легковесная, безобидная — и действительно смешная, стоит ей чуть критично присмотреться к особам королевской крови, комедия, которая способна опечалить лишь одним фактом: в биографии реальной Елизаветы (а на престоле по-прежнему именно она), кажется, ничего подобного и близко не было.

«Бармен»

Как доказано режиссерами веймарской Германии и Голливуда времен Великой депрессии и рейганомики, чем гуще тучи над тем или иным обществом, тем дальше в эскапизм уходит производимое в этом обществе массовое кино. Вот и современная отечественная комедия продолжает в промышленных масштабах клепать сюжеты о преображении персонажей посредством все более невероятных сценарных допущений — машины времени («Овечка Долли была злая и рано умерла»), переселения душ («Одной левой»), неупокоенных кавказца («Ч/Б») и Бондарчука («Призрак»), наконец.

«Бармен» продолжает традицию — причем совсем уж показательным образом: к нормальной жизни (то есть респекту, богатству и длинноногой модели) лоха здесь приводят болтовня Ивана Охлобыстина и волшебные алкококтейли. Странно, что тот же рецепт не делает счастливой всю остальную Россию — здесь эта диета практикуется давно.