Зачем ориентироваться на акционеров Книга Масахико Аоки «Корпорации в условиях растущего многообразия»

В последние десятилетия устоялся взгляд, что корпорации управляются в интересах акционеров их агентами — руководством корпораций, а работники служат простыми инструментами для максимизации стоимости акций. Профессор Стенфордского университета и университета Киото Масахико Аоки предлагает более сложный взгляд на эволюцию корпораций в условиях современных отношений между работником-работодателем и акционером.

С разрешения издательства «Изд-во Института Гайдара» «Лента.ру» публикует отрывок из книги Масахико Аоки «Корпорации в условиях растущего многообразия: познание, руководство и институты».

В начале нынешнего тысячелетия Г. Хансман и Р. Кракман, профессора Йельской и Гарвардской школ права соответственно, опубликовали статью под названием «Конец истории корпоративного права». Это произведение двух ученых быстро приобрело широкую известность и «разошлось на цитаты». Авторы утверждали, что наилучшей формой организации крупных корпораций является модель, ориентированная на акционеров, тем более что к ней сходятся и практика, и право. Как провозгласили Хансман и Кракман, «...поскольку вероятность подрыва доминирующей позиции корпоративной идеологии главенства акционера чрезвычайно мала, ее успех означает "конец истории корпоративного права"». Напротив, основное предназначение моей книги состоит в том, чтобы оспорить эти и подобные им ортодоксальные воззрения с теоретической, методологической и эмпирической точек зрения. Вероятно, к приведенному выше перечню следовало бы добавить и идеологический аспект.

С экономико-теоретической перспективы ортодоксальный подход к корпоративному управлению строится на контрактной исходной посылке, в соответствии с которой фирма состоит из совокупности контрактов владельцев ресурсов, способствующих осуществлению ее деятельности; все, что не может быть оговорено в формальных контрактах, ex ante должно предписываться по поручению акционеров на основе расширения «остаточных прав контроля» над материальными активами и статуса «остаточных предъявителей прав». Надлежащее корпоративное право должно основываться на сформулированном выше принципе, когда указанные права назначаются только классу акционеров, не допуская дискриминации. Предполагается, что условием эффективности модели, ориентированной на акционера, является должная дисциплина менеджмента корпорации, действующего как агент владельцев акций в интересах увеличения принадлежащих им стоимостей.

Для того чтобы ответить на вопрос о том, насколько универсальным является приведенное выше утверждение, нам необходимо разграничить понятия «стоимость фирмы» и «стоимость для акционеров». Первое относится к создаваемой фирмой совокупной стоимости и второе — к доле акционеров в совокупной стоимости. С ортодоксальной точки зрения стоимость для акционеров представляет собой сумму «нормальной нормы доходов» на их вклад в не-человеческие активы (финансовые активы) и остаточных излишков.

Почему остаточные излишки достаются акционерам? Эта идея основывается на следующих исходных посылках: возможности идентификации, по крайней мере теоретической, индивидуальных вкладов занятых в деятельности фирмы ее членов в формирование ее стоимости, а также заключении надлежащих контрактов, позволяющих выявить и вознаградить индивидуальные вклады членов фирмы (пусть даже не самым лучшим способом); но на практике полный контроль над индивидуальными вкладами человеческих активов, осуществлявшимися после заключения контрактов, требует осуществления должного мониторинга (если нематериальные активы по своей собственной воле не уклоняются от него и не сообщают ложные сведения). Таким образом, если акционеры не имеют необходимых полномочий и мотивации к мониторингу на основе остаточных прав контроля и статуса остаточного предъявителя прав, возникает ситуация, когда они рискуют понести ущерб, выражающийся в невозможности получения даже должной (нормальной) нормы дохода.

Эти исходные посылки остаются нейтральными и неопровержимыми до тех пор, пока неизменной остается основная методологическая позиция экономической ортодоксии — методологический индивидуализм. Имеется в виду, что любые социальные понятия, такие как бизнес-корпорации и их поведение, могут и должны объясняться исходя из действий объединяемых ими отдельных людей. Более того, предполагается, что индивидуальный характер носят и их вкусы, установки по отношению к риску, ожидания относительно будущего, когнитивные ориентации, компетенции и так далее. На протяжении всей книги я оспаривал эти исходные посылки и в общем, и в контекстах корпораций, и корпоративной экономики в особенности.

Я утверждал (надеюсь, в соответствии с последними открытиями в других научных дисциплинах, таких как когнитивная нейробиология), что в определенных социальных контекстах возникает возможность, используя специфический инструментарий, вовлечения людей в ассоциативную когнитивную деятельность. При этом один из существенно важных аспектов деятельности корпорации в том и состоит, что она позволяет организовать акты познания на групповом уровне как формальные системы. Кроме того, я представил на рассмотрение читателей положение, основывающееся на недавних достижениях эпистемической теории игр, в соответствии с которым устойчивые социальные понятия и порядки, включая корпорации и их эволюцию, невозможны без социальных когнитивных категорий (цены на акции, социальные нормы, культура и т. д.), а также индивидуальных убеждений и действий.

Расширение теоретической перспективы в указанном направлении открывает перед нами принципиально новую картину корпоративной экономики. Корпоративная архитектура ассоциативного познания может принимать различные формы в зависимости от когнитивных отношений между корпорантами, а также их отношений с системой орудий познания. Соответствующие дискретные формы управления способны превращаться в общие фреймы, в рамках которых корпоранты разыгрывают внутриорганизационную игру как команда. Отдельные формы организационной архитектуры или их комбинации эволюционируют во времени как самонаправляемые конвенции, хотя на сущностном уровне они развиваются вместе с социальными институтами. Эта совместная эволюция характеризуется взаимным соответствием и самоисполняемостью. Посредником в этом процессе может выступать правовая система. Но только право, право само по себе, не способно «по своему хотению» разрабатывать и внедрять социетальные правила поступательного развития.

Эволюционная природа институционального процесса в совокупности с дополняющими отношениями между экономическими, социальными и политическими институтами обусловливают невозможность того, чтобы любая форма корпоративной архитектуры и управления, включая ориентированную на акционера модель, прославленную Г. Хансманом и Р. Кракманом, независимо возвысилась бы над социальным и политическим окружением, историей, технологией, доступными индивидуальными когнитивными активами и так далее. Скорее, многообразие организационных форм идет во благо общества.

Примерно поколение назад организационные конвенции и ассоциативные структуры управления на высшем уровне характеризовались существенно большей, чем в наши дни, национальной спецификой, отражавшей стадии развития и историческое наследие каждого государства. Однако постепенно набиравший силу поразительный процесс глобализации рынков, информации и организации привел к тому, что глобальный корпоративный ландшафт развивается как перенимаемые архитектурные вариации, пересекающие государственные границы. Одним из самых примечательных элементов открывающейся перед нами картины является непрерывно повышающееся значение человеческих когнитивных активов, не ограничивающихся принадлежащими менеджменту, но включающих в себя и те, которыми обладает стержневая рабочая сила. Данный феномен представлен в этой книге как RE-форма архитектуры (ее название отображает природу взаимных существенностей (Reciprocal Essentialities) когнитивных активов менеджмента и работников). Было высказано предположение о том, что эта форма архитектуры развивается наряду с другими, более традиционными, во многих местах мировой экономики, приобретая различные реально существующие «очертания».

Положительные аспекты этого развития заключаются, прежде всего, в появлении лучших возможностей использования человеческих когнитивных активов, а также в получении выгод, связанных с разнообразием. Одновременно рассматриваемый нами процесс порождает углубление неравенства в доходах, финансовых и когнитивных активах, а также в возможностях, открывающихся перед отдельными людьми, организациями и государствами. Кроме того, текущее состояние финансового регулирования не соответствует усиливающемуся многообразию корпоративной архитектуры. Финансовый кризис 2008 года привел к тому, что такого рода ситуации переместились в центр общего внимания. И теоретически практически модель, ориентированная на акционера, способна функционировать лишь при определенных условиях.