Проклятое богатство О том, как избыток золота обрушил экономику великого государства

Открытие Америки и последующее ее завоевание сделало испанскую корону в XV-XVI веках богатейшим государством мира. Золото потекло рекой из завоеванных колоний. Но золотой век мощной державы довольно быстро обернулся стремительным упадком экономики, ростом цен и потерей влияния. Причиной было все то же золото.

Подковы на несчастье

Согласно древней ацтекской легенде, в конце 57-летнего календарного цикла из страны, где восходит солнце, на крылатом корабле должно было прибыть божество Кецалькоатль. Представления о внешности предмета поклонения были разнообразны: он мог предстать или в виде змея с блестящим оперением, или в виде человека с белым лицом и волнистой бородой. Надо сказать, что и то и другое было для ацтеков в диковинку.

И вот однажды ацтекский правитель Монтесума, носивший титул «император мира», получил известие о том, что с востока на кораблях, оснащенных парусами, похожими на крылья, прибыли странные пришельцы. Гонцы утверждали, что чужеземцы привезли с собой «оленей, сидя на которых они достигают головой кровли». Их тела закрыты со всех сторон, и «можно видеть только их лица, а лица у них белые, как известь, волосы же — желтые, хотя у некоторых — черные, бороды длинные...» Возглавлял пришельцев белый человек с красивой волнистой бородой. Это произошло как раз в конце 57-летнего цикла ацтекского календаря, что по летоисчислению, принятому у самих пришельцев, соответствовало 1502 году от рождества того, кому поклонялись они сами.

Мало того, странно одетые люди привезли с собой ужасное оружие. «Вдруг раздается страшный грохот — такой, что человек теряет сознание и глохнет, — из его чрева изливается пламя и вылетает каменный шар...» — рассказывали гонцы императора в священном трепете. Император Монтесума решил, что это и есть Кецалькоатль со своей свитой. Сами загадочные пришельцы называли своего командира сеньор Фернандо Кортес де Монрой и Писарро Альтамирано.

Он высадился в Веракрусе в сопровождении всего 100 с небольшим матросов и 508 солдат. У них было 16 лошадей, 32 баллисты, 10 бронзовых пушек, несколько аркебуз, мушкетов и длинноствольных пистолетов — пистолонов. Как Кортес собирался воевать с грозной империей ацтеков в таком составе, непонятно. Может, и не собирался вовсе. На тот момент столица ацтеков, Теночтитлан, находившаяся на месте современного Мехико, почти впятеро превосходила по числу жителей Мадрид и была вдвое больше Севильи — крупнейшего города Испании.

Но то обстоятельство, что Кортеса приняли за местного идола, помогло ему с легкостью завоевать некогда могущественную империю и получить доступ к несметным сокровищам Монтесумы. Чтобы только осмотреть захваченные богатства, испанцам понадобилось три дня. Позднее, в 1531-1532 годах, когда испанцы под руководством другого конкистадора Хуана Писарро завоевали Перу, солдаты даже изготовляли из серебра подковы для своих лошадей. Однако в конечном счете эти подковы не принесли счастья испанской империи. Скорее наоборот, неожиданно свалившееся богатство послужило началом кризиса огромной державы.

Золота куры не клюют

В казну империи, объединенной к тому времени под скипетром Карла I Габсбурга, полились золотые реки. Сокровища, привозимые из Мексики и Перу конкистадорами, сделали страну сказочно богатой. Этот период вошел в историю как Siglo de Oro — Золотой век Испании. Примерно в то время творили Сервантес, Лопе де Вега, Кальдерон.

Империя не нарастила свои заморские владения, но усилила свое влияние в Европе. Титул испанского короля выглядел так: «Избранный император христианского мира и Римский, присно Август, а также католический король Германии, Испаний и всех королевств, относящихся к нашим Кастильской и Арагонской коронам, а также Балеарских островов, Канарских островов и Индий, Антиподов Нового Света, суши в Море-Океане, Проливов Антарктического Полюса и многих других островов как крайнего Востока, так и Запада, и прочая; эрцгерцог Австрии, герцог Бургундии, Брабанта, Лимбурга, Люксембурга, Гельдерна и прочая; граф Фландрии, Артуа и Бургундии, пфальцграф Геннегау, Голландии, Зеландии, Намюра, Руссильона, Серданьи, Зютфена, маркграф Ористании и Готциании, государь Каталонии и многих других королевств в Европе, а также в Азии и Африке господин и прочая». Конечно, о могуществе государства нельзя судить по тому, как называют себя его правители. Например, угандийский диктатор Иди Амин именовался «Повелителем всех зверей на земле и рыб в море», а также «Завоевателем Британской Империи». Но испанский король в общем и целом адекватно отразил географию своих владений.

Так как золота в стране было много, то и налоги решено было взимать большие. Помимо того, что каждый «добрый католик» обязан был платить церковную десятину, с добытого в колониях металла пятая часть шла в королевскую казну. Кроме того, существовал налог на все торговые операции — алькабала. Этот налог был введен в 1342 году королем Альфонсо XI Кастильским и сначала составлял 5 процентов от суммы сделки. Затем его подняли до 10 процентов.

Бюджетные средства тратились на содержание огромной армии и ведение династией Габсбургов многочисленных войн по всему миру. Промышленное производство не развивалось, а ремесленники пришли в упадок, ведь товары выгоднее было закупать за границей. Местным производителям надо было платить больше, поскольку из-за избытка золота в стране цены резко выросли.

В результате наращивания импорта капитал уходил из страны. Причем импортные товары закупались не только для самой Испании, но и для колоний. Часть ценностей получали севильские купцы, обладавшие монополией на торговлю в Новом Свете. Власти пытались поставить заслон раздутому ввозу товаров, но безрезультатно — контрабанда все равно уводила деньги из империи.

Если в конце XV века в Кастилии было самое успешное в Европе овцеводство, в Андалусии процветало виноградарство, а в Толедо — оружейное дело, то к XVI веку испанские крестьяне и ремесленники уже не только не могли продавать свою продукцию за пределы Испании, но и не выдерживали конкуренции внутри страны.

К концу XVI века цены на хлеб выросли впятеро, а общий уровень цен в испанской державе увеличился в четыре с лишним раза. Слуги короля, получавшие жалованье из казны и не имевшие связей с колониями, сразу обеднели. Кроме того, все экономически активные подданные короны устремились в колонии за легкой наживой. Евреи и мавры еще при Фердинанде и Изабелле в 1492 году были признаны «пятой колонной» и изгнаны из страны. Так что кадровый потенциал империи был и так невелик.

Власти видели основную причину проблемы в оттоке капитала, то есть в утечке золота и серебра за границу. Габсбурги пытались запретить вывоз золота и серебра из Испании. Но тем самым они только подхлестнули инфляцию. К XVII веку возникла пословица: «В Испании все дорого, кроме серебра».

Экономические проблемы наблюдались на фоне свирепствующей политической цензуры и зверств инквизиции. Власть и сращенная с ней Католическая церковь стремились усилить патриотическое воспитание и оградить граждан от «тлетворного влияния». Был введен запрет на ввоз книг и выезд студентов за рубеж.

Справедливости ради, нужно сказать, что существенный рост цен имел место не только в Испании. В среднем по Европе цены выросли к концу века в 2,5-4 раза. Открытие амальгамирования позволило сильно удешевить добычу благородных металлов из бедных руд. В результате за период с 1460 по 1530 год добыча серебра в Центральной Европе выросла в пять раз. Но в остальных европейских странах власти придерживались иной политики и не устанавливали таких высоких налогов. Более того, были те, кто выиграли от «ценовой революции». И прежде всего, одна из испанских колоний.

Как Тиль победил Альбу

Нидерландские провинции — Голландия, Фландрия, Брабант — на тот момент входили в состав испанской империи, однако имели целый ряд особенностей. Там гораздо больше были развиты промышленное производство и торговля. Кроме того, существенная часть крестьянства представляла собой свободных фермеров. Для таких фермеров и ремесленников рост цен в метрополии оказался выгодным. В то же время испанская корона хотела установить свои порядки во всех владениях. И самым болезненным испанским нововведением стали высокие налоги.

Кроме того, король Филипп учредил в Нидерландах испанскую инквизицию. В результате в Нидерландах разгорелось восстание. Восставшие за независимость именовали себя «гёзами», то есть нищими, очевидно намекая на свое бедственное положение в результате введенной наместником короля герцогом Альбой алькабалы. «Кровавый герцог» также решил ввести постоянный налог, включивший в себя единовременный 1-процентный сбор со всей недвижимости, 5-процентный — с продажи недвижимости. Налог на торговые операции — алькабала — составлял 10 процентов. Это означало полную хозяйственную катастрофу. Ведь от производителя товар доходил до потребителя через примерно десяток посредников.

Восстание против испанцев возглавил принц Вильгельм Оранский по прозвищу Молчаливый. Войско для принца набирал, как мы знаем из романа Шарля де Костера, сам Тиль Уленшпигель. Экономические противоречия между колонией и метрополией пришлось решать военным путем. Решение оказалось в пользу Нидерландов, получивших независимость.

Что касается самой Испании, то здесь постепенно пришли в упадок и производства, и сельское хозяйство. В Толедо закрылась большая часть ткацких мастерских, в Гранаде прекратилось производство шелка, а в Сарагосе больше не изготовляли сукно, в Андалусии зачахло кожевенное производство.

Испанская монархия в XVI веке долгое время пользовалась «благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой». Но правильно распорядиться выгодными условиями не смогла. Не последнюю роль сыграла здесь жесткая идеология, подогреваемая католической церковью. Тогдашние испанские властители не очень хорошо понимали суть товарно-денежных отношений и экономические законы.