Средний класс, едва успев появиться в России, уже переживает нелегкие времена — на фоне перспективы нефти по 20 долларов и доллара по сто рублей фантазии о грядущей квартире с евроремонтом и посудомоечной машиной (заменивших в российском обиходе хрестоматийный домик с лужайкой и газонокосилкой) стали еще более призрачными для большинства сограждан, претендовавших на звание главной движущей силы экономики. Но не все безоблачно и в странах «большой семерки». Американские социологи уже бьют тревогу: средний класс «усыхает».
Понятие «средний класс» в ходу уже два с половиной тысячелетия — впервые его употребил примерно в 420 году до нашей эры древнегреческий драматург Еврипид, вложивший в уста Тесея, героя комедии «Умоляющие», такие слова: «Лишь средний класс для города опора; он законам покорствует и власти». В следующем столетии идею развил великий философ Аристотель, указавший в своем трактате «Политика», что «государство, состоящее из средних людей, будет иметь и наилучший государственный строй». В нынешнем понимании термин возник в 1913 году, когда статистическое ведомство Великобритании обозначило термином middle class слои населения, находящиеся между правящим классом и пролетариатом. Это был своего рода ответ ортодоксальному марксизму, делившему человечество лишь на пролетариат и буржуазию и вынужденному выделять между ними разнообразные «прослойки» (ибо такое «двухцветное» видение мира явно противоречило наблюдаемой действительности). С тех пор западная социология рассматривает средний класс как главную опору и политической, и экономической стабильности государства — в полном соответствии с заветами Аристотеля.
Однако в прошлом году американские социологи забили тревогу. Хотя в мировых масштабах доля бедных неуклонно снижается (с 25 до 15 процентов за первые 10 лет века, по данным Всемирного банка — доля лиц с низкими и средними доходами за то же время выросло на 6 и 8 процентов соответственно), в самих США отмечена отчетливая тенденция к «усыханию» среднего класса. Часть его представителей переходят в разряд богатых, но гораздо больше тех, кто опускается к нижней планке доходов. В опубликованном в декабре 2015 года докладе исследовательского центра Pew Research отмечено резкое снижение количества среднеклассовых домохозяйств в стране. Если в 1971 году к среднему классу относилось 80 миллионов взрослых американцев, что составляло почти 61 процент трудоспособного населения страны (131,6 миллионов человек), то в 2015-м их число хотя и выросло в абсолютном измерении до 120,8 миллионов, но теперь их менее половины общего числа трудоспособных граждан США. Изменилась и структура распределения агрегированного дохода домохозяйств. В 1970-м средний класс зарабатывал 62 процента денег в стране, к 2014-му этот показатель упал до 43 процентов. А богатые американцы повысили свою долю с 20 до 49 процентов. Судя по всему, подобная картина наблюдается и в других развитых странах.
Этот процесс сказывается и на рынке потребительских товаров. Тенденция к «вымыванию» традиционно среднеклассовых товаров — качественных и умеренно-дорогих — наблюдалась еще в начале десятилетия, причем «первыми ласточками» выступили именно американские компании и подразделения транснациональных гигантов. Например, Procter & Gamble и H.J. Heinz выпустили бюджетные версии своих самых ходовых для североамериканского рынка товаров (туалетного мыла и кетчупа) еще в 2009-2010 годах. Ювелирный бренд Tiffany & Co отметил: если продажи дорогих украшений и аксессуаров остались относительно стабильными, то спрос на недорогие кольца упал, отражая новую социально-экономическую реальность, в которой среднему классу в его привычной форме остается все меньше места. Схожий тренд фиксируется и в европейском союзе. «В Париже очень много магазинов разорилось и закрылось. И не только магазинов: Jean Paul Gaultier прекратил линию pret-a-porte, оставив только couture, а это значит — никаких продаж. На пляс де Виктуар закрылись все магазины моды. Все! Как говорят французы, "се ля Березина". Модой никто не интересуется, нет потребителей», — рассказывает о своих парижских впечатлениях российский модельер Кирилл Гасилин.
Совместная коллекция Balmain X H & M вызвала ажиотаж у покупателей.. Фото: Laura Lezza / Getty Images
Исход из среднего класса все же идет в двух направлениях, что приводит к интересному феномену. Бренды, ориентировавшиеся на среднеобеспеченного покупателя, пытаются перейти в люксовый сегмент. Так, производители массовой уличной одежды все чаще создают специальные коллекции совместно с ведущими модными домами. Яркий пример — прошлогодняя коллаборация между H&M и Balmain. Вещи были буквально сметены с полок магазинов за считанные часы, несмотря на вовсе не свойственные популярной марке цены, доходившие до нескольких тысяч евро за предмет. То же самое в автопроме — тут и воскрешение в качестве дорогих «вторых машин» культовых моделей, некогда служивших образцовыми авто для молодой семьи (Mini Cooper, Fiat 500, VW Beetle), и переориентация «народных» брендов на седаны и SUV (Volkswagen, Toyota). Кстати, и увлечение люксовых автобрендов, от Porsche до Maserati и Bentley, выпуском SUV можно объяснить желанием охватить «новоприбывших» из среднего класса богатых, уже имеющих определенные автомобильные привычки и не желающих с ними расставаться.
Происходит ли (и будет ли происходить) нечто подобное в России, пока загадка даже для социологов. «Речь идет о «ползучем» процессе, который виден в масштабе десятилетий. Для России такая постановка задачи не самая интересная, мы и так знаем, что с 1970-х годов у нас многое изменилось настолько, что сложно даже сравнивать «богатых», «бедных» и «средних» тогда и сейчас. Наши дискуссии, как правило, другого масштаба: что будет в ближайшие три-пять лет в ожидаемой ситуации кризиса и спада. По самым распространенным прикидкам, первым удар почувствует (или уже почувствовал) «верхний средний» класс с более высокими стандартами жизни, следующим — вероятно, «нижний средний». Речь идет в любом случае о ближайших годах, а динамику в масштабах нескольких десятилетий сейчас, думаю, всерьез никто не возьмется спрогнозировать» — считает доцент философско-социологического факультета РАНХиГС Алексей Титков. Размер среднего класса в России остается предметом дискуссий. В 2013 году ИНСОР давал оценку в 7 процентов населения, летом прошлого года ЦСИ Росгосстраха был более оптимистичен и насчитывал 15 процентов «средних» россиян. Стоит, однако, учитывать, что Всемирный банк в своей статистике относит к среднему классу в мировом масштабе домохозяйства с ежедневным доходом в 10-50 долларов США на каждого члена семьи (в паритете покупательной способности 2011 года). В США черта бедности официально начинается с дохода ниже 15 долларов в день на члена семьи.