«Многие голливудские продюсеры могли бы нам позавидовать» Светлана Ходченкова о масштабе «Викинга» и о том, что отличает хороших режиссеров от плохих
Кадр: фильм «Викинг»
Всего через неделю в прокат выходит «Викинг» Андрея Кравчука — исторический блокбастер, посвященный судьбе князя Владимира. «Лента.ру» поговорила со Светланой Ходченковой, которая сыграла похищенную Владимиром греческую монахиню Ирину, чтобы узнать, как снимался самый ожидаемый российский фильм года.
«Лента.ру»: У вас было достаточно много ролей в костюмных и исторических фильмах, но кажется, так далеко во тьму веков, как в «Викинге», вы еще не погружались.
Светлана Ходченкова: По-моему, тоже. И настолько серьезной подготовки к картине у меня раньше не было. По крайней мере, я такой в своей фильмографии не помню.
Вы же много снимались и в больших голливудских проектах, а «Викинг» — один из самых дорогих и масштабных фильмов, снятых за последнее время в России. Можно ли уже сравнивать наши блокбастеры и американские?
Не только можно, но и нужно. Создателям «Викинга» многие голливудские продюсеры могли бы и позавидовать. На этой картине использовались все те же технические средства, что в Голливуде — и мы ни в чем не уступали зарубежным проектам, а в чем-то даже и превзошли. На всех уровнях — и организации процесса, и работы творческой группы — «Викинг» получился уникальным проектом.
Помните свои первые ощущения от сценария? Что зацепило?
Что касается сценария, то когда я его получила на руки, быстро поняла: не согласиться в принципе невозможно. Это все-таки наша история, а не какая-то придуманная вещь. Все основано на исторических и летописных фактах. Конечно, впечатлил драматизм, который есть абсолютно во всех героях — проходных персонажей в «Викинге» просто нет. Мы понимали, что это важный, ответственный проект, не просто какая-то картина о бородатых людях в смешных одеждах. Есть такое выражение «кишками по сцене» — и было очевидно, что вот такая отдача от нас и потребуется. То есть мы, актеры, должны были отработать даже не на сто, а на тысячу процентов.
Кадр: фильм «Викинг»
А что самое интересное именно в вашей героине?
То, насколько женщина может любить Бога — и любить мужчину. Понятно, что это совершенно разные качества, и мне как раз было интересно совместить их в одном персонаже, изучить неизбежный в этой ситуации конфликт. Предательство ради любви — тоже предательство, и мне нужно было объяснить себе ее мотивы, даже оправдать ее для себя. И таких сложных, интересных моментов было много.
Выросшая в Византии Ирина — в сущности, олицетворение цивилизации в брутальном мире «Викинга».
И это, я вам скажу, играть даже сложнее, нежели погружаться в эту языческую среду, в эти нравы, обычаи, принципы общения — правильнее сказать «беспринципность» общения. Мне приходилось даже себя заставлять, чтобы не падать этически и психологически до уровня остальных персонажей — и при этом нельзя было задирать нос: «Вы знаете, я тут из Византии приехала». Держать эту планку, баланс мне как актрисе было непросто. Но мне очень повезло с режиссером. Мы, конечно, подробно разбирали каждую сцену, и в каких-то моментах он мне говорил: «Здесь, Света, тебе нужно быть немного над ситуацией».
Вообще, в таком кино — костюмном, жанровом, повествующем о далекой эпохе, всегда ведь есть риск уйти немного в плакатность, чрезмерную простоту и доходчивость персонажей и эмоций. Как вы этого избегали?
Во время съемок казалось, что если мы не будем очень серьезно, эмоционально подключаться к тому, что делаем, то получится та же пустая иллюстрация, что и во многих других фильмах на разные исторические сюжеты: картонные персонажи, преувеличенные декорации, скачущие лошади и так далее. С «Викингом» все было иначе — мы изначально настраивались на другие задачи, хотели, чтобы все было по-настоящему.
Вы очень много в принципе снимаетесь и многое уже успели как актриса попробовать. К каким фильмам, сценариям и ролям в последнее время тяготеете?
Сценарий должен в принципе захватить в процессе чтения. Просто есть сценарии, которые ты сразу читаешь целиком и не можешь оторваться, а есть те, когда думаешь: «Так, надо бы сделать перерыв, пойти попить чаю». Для меня это уже показатель. А так… Да просто история должна быть хорошая. Конечно, еще важно, кто режиссер — от того, как именно тот или иной режиссер рассказывает ту или иную историю, очень многое зависит. Нужно же понимать, что на стадии съемок, монтажа, озвучания многое из того, что ты видел в сценарии, изменится. Бывает, что меняются даже локации. Иногда читаешь сценарий и видишь сцену на яхте, сразу представляя себе море, какое-то роскошное судно, — а потом уже на съемках слышишь об этой же сцене: «Так, завтра снимаем в Подмосковье». Но когда есть история, то ничто ей не помешает. Я со временем, видимо, научилась делать какие-то выводы для себя, и есть сюжеты, от которых я отказываюсь, — хотя бы потому что уже было что-то подобное сыграно, и не хочется повторяться.
Вам какой режиссерский подход больше импонирует — когда постановщик дотошно проговаривает с актером, а то и репетирует каждую сцену, или когда предоставляет полную свободу в трактовке персонажа?
Конечно, свобода — дело прекрасное, причем во всех сферах нашей жизни. Но мы же понимаем, что идем к режиссеру, что это его проект — и поэтому важно, чтобы он мог донести, чего хочет добиться, даже всего двумя-тремя словами. А когда ты чувствуешь, что сколько бы режиссер ни говорил с тобой, сколько бы ни разбирал сцены, паззл не сходится, это начинает угнетать и перегружать. Ты сразу как-то сдуваешься, пропадает наполненность сцены, насыщенность игры — и такие ситуации, честно говоря, меня очень выводят из себя. Но куда чаще, конечно, мне везет на хороших режиссеров.
Если попытаться суммировать годы, проведенные с «Викингом», что этот опыт дал вам как человеку и актрисе?
Как человека «Викинг» научил меня терпению. Раньше я не замечала за собой, что могу быть терпеливой, усидчивой, вдумчивой. Как актрисе мне проект дал бесконечно любимых мной партнеров: с Даней Козловским мы уже работали, а с Сашей Бортич, например, на съемках встретились впервые, и я была поражена ее энергией, тем, какая она настоящая — и в кадре, и вне его. Это же все-таки достаточно специфическая среда, и многие артисты, даже выйдя с площадки, продолжают заигрываться, как будто еще костюм не сняли, и поэтому с ними бывает тяжело общаться. Это абсолютно не про Сашу Бортич — она такая живая, такая искренняя и честная в том, что говорит и как себя ведет, что я абсолютно убеждена: ее действительно ждет большое будущее.
«Викинг» выйдет в российский прокат 29 декабря