«Нам открывается сумасшедший рынок» Как в России научились выращивать миллионы уникальных цветов

Цветочный рынок в России стремительно развивался все последние годы. Большие цветочные рынки и салоны открывались даже в небольших городах, а работа флориста привлекала все больше россиян. Вот только сами цветы, да и практически весь посадочный материал в страну везли из-за рубежа. Импортировать цветы из Колумбии, Испании, Голландии, Польши, Кении и других стран оказалось дешевле, чем выращивать в России. Все изменилось в феврале 2022 года — с введением санкций после начала спецоперации на Украине. Осложняется логистика, повышаются цены, а некоторые поставщики и вовсе отказываются от сотрудничества с российскими торговцами. Для наших цветоводов сложившаяся ситуация стала серьезным вызовом. Но, как считают эксперты, россияне без любимых цветов не останутся. В разных регионах страны уже работают предприятия, выращивающие в закрытом грунте миллионы самых разнообразных растений. О том, как развивалось цветоводство в СССР и России, что наши цветоводы уже сейчас готовы противопоставить цветочному эмбарго, с какими сложностями сталкиваются, как их преодолевают и почему антироссийские санкции разоряют страны ЕС, «Лента.ру» узнала в рамках проекта «Время роста».

***

Украшать дом цветами, делать букеты, плести венки из дикоросов у нас любили с незапамятных времен. Однако первые культурные цветочные растения, специально высаженные в садах и парках «для пущей красоты и увеселения», появились в России лишь при Михаиле Федоровиче Романове. В 1638 году купец Петр Марцелиус привез в Москву бархатную розу, которая прекрасно прижилась и размножилась. Цветы разводили в аптекарских огородах и увеселительных садах, позже превратившихся в сады ботанические.

Петр Первый был особенно неравнодушен к душистым цветам и травам. При нем Летний сад в Петербурге стал образцом новых достижений в садово-парковом искусстве. Здесь было собрано все лучшее, что создали в Европе и смогли приспособить к условиям России. К этому же времени относят появление обычая дарить женщинам корзины с цветами. Правда, вплоть до девятнадцатого столетия такие подарки оставались диковинкой и радовали в основном актрис.

Состоятельные люди заказывали корзины цветов в «торжественных магазинах», а те, кто попроще, покупали букетики у уличных цветочниц — таких, как знаменитая бедная Лиза Карамзина. В Москве самым популярным местом торговли была Трубная площадь со стороны Цветного бульвара — собственно, поэтому бульвар и назвали Цветным. Барышни-цветочницы приезжали из предместий продать то, что сами вырастили, и показаться городским женихам.

К составлению букетов подходили щепетильно. Существовал специальный язык цветов, который охотно осваивали юные барышни и кавалеры.

Первый специализированный цветочный магазин открыл в 1883 году в Москве на Петровке купец Федор Ноев. В Подмосковье для этих целей он завел цветочное хозяйство, а в 1889 году заложил в окрестностях Сухуми питомник гиацинтов. Он же первым разработал логистику доставки живых цветов из Крыма и с Кавказа в Москву.

К 1917 году в городе было уже больше десяти магазинов, торгующих цветами. Так, напротив дома московского генерал-губернатора на Тверской улице находился торговый дом «Степанов, Сидоров и Виноградов», предлагавший букеты, корзины и венки.

Разгул «цветочной мафии»

Советский Союз цветы почти не импортировал. В столице были магазины «Польские гвоздики» (бывший магазин «Цветы Ильича») и «Цветы Болгарии», но душистый товар из братских республик соцлагеря завозился в них лишь по большим праздникам.

«Помню, меня как молодого сотрудника посылали перед 8 марта за цветами, дабы начальник мог поздравить женщин отдела, — вспоминает о «Польских гвоздиках» Татьяна Михалькова. — Приезжала на Ленинский проспект, 79 к открытию. К обеду ближе выползала с вожделенной охапкой, в продаже были красные и немножко белых гвоздик. Вот и весь выбор».

Стоили цветы, особенно перед 8 марта, совсем недешево, выбор был крохотный, но и запросы у людей скромнее. Появление и исчезновение цветов в магазинах и на рынках имело выраженную сезонность, что никого особенно не удивляло: с природой не поспоришь. Любимые советским человеком сорта цветов — розы, тюльпаны, гвоздики, мимозы — выращивали в южных республиках и везли на продажу в северные районы страны. Весной бабушки продавали букетики ландышей и охапки сирени, летом — пионы, георгины, крупные садовые ромашки и золотые шары со своих дачных соток, а осенью дети шли в школу с букетами астр, гладиолусов и хризантем.

Обычай дарить цветы на 8 Марта появился в СССР лишь в 1960-х.

В 1965 году этот день стал официальным выходным и с тех пор широко отмечался. Не одарить в этот день букетом единственную, любимую или просто близкую знакомую считалось в СССР стыдом и позором.

Цены на цветы взлетали, на чем «гости с юга» делали большие деньги. Цветочный бизнес контролировала «цветочная мафия» — в основном азербайджанцы, грузины и абхазцы. Последние торговали мимозой, которую везли тюками. Делалось это, разумеется, нелегально.

Впрочем, на «цветочную мафию» в СССР смотрели сквозь пальцы. Цветов в стране не хватало.

Страна алых роз

Аскетизм повседневной жизни советского человека разбавлялся душевностью: «Нарву цветов и подарю букет той девушке, которую люблю», — пелось в популярной песне. Букет полевых цветов — колокольчиков, ромашек, васильков, собранный в лугах, — считался тогда проявлением трогательной искренности чувств, а вовсе не отсылом к «естественности» и «натуральности»

В цветовой гамме советский человек предпочитал красное.

«В начале перестройки я работала в Центре международной торговли в Москве, — рассказывает флорист Валентина Сафронова. — Там был один француз, такой воздушный, летящий, весь в ароматах. И он попросил меня показать ему место, где у нас растут цветы. Я его повезла в Измайловский совхоз, который занимался выращиванием срезки. Естественно, я позвонила директору, и он нас встретил в своем кабинете. Француз смотрит — за спиной у директора бюст Ленина стоит. Справа — переходящее красное знамя с орденом Ленина. Слева на стене алеют вымпелы с Лениным. Ильич тут, Ильич там… Как будто в секту попал. На обратном пути он меня спрашивает: “СССР — это страна красных цветов?” Я стала анализировать, и действительно: на 8 марта — красные тюльпаны, на 9 мая и 7 ноября — красные гвоздики, на свадьбу — алые розы, в школу идти — красные гладиолусы…»

Надо сказать, что эта традиция не изменилась до сих пор, но теперь носит более отчетливый сезонный характер. Цветоводы и продавцы цветов знают все обычаи и тенденции.

С началом перестройки появилась возможность привозить цветы, которых у нас раньше даже не видели. Когда из Болгарии привезли первые герберы, на них смотрели с удивлением: похожи на наши ромашки, но огромные, яркие и разноцветные. Оказалось, что и тюльпаны бывают не только красными и белыми.

«Когда мы стали возить первые группы в Голландию, — рассказывает туроператор Татьяна Москвина, — специально устраивали экскурсии на цветочные базары. Вытащить оттуда наших туристов было невозможно. Многие ехали ради того, чтобы купить какие-то вещи, а в результате везли домой коробки с луковицами тюльпанов и пакетики семян».

Постепенно привозных цветов в России становилось все больше. С ростом объемов импорта увеличивался ассортимент, а цена, естественно, снижалась. Конкурировать со странами, где в цветоводство вкладывались огромные деньги, а селекция проводилась не одну сотню лет, отечественные питомники, оставшиеся без поддержки государства, были не в состоянии. На грани выживания оказались знаменитые ботанические сады России, а в павильоне «Цветоводство» на ВДНХ открылся вещевой рынок.

Немногие энтузиасты продолжали заниматься сохранением и селекцией отечественных сортов цветов, но результаты их работы торговлю, где теперь крутились огромные деньги, не интересовали. Везти в страну готовые цветы — срезку — было выгоднее, чем выращивать их на месте в теплицах, пусть даже из готовых импортных саженцев и семян.

Идеальные условия для идеальных растений

Ситуация начала меняться в начале 2000-х. На смену первобытному чувственному капитализму пришли более осознанные товарно-денежные отношения. Заработанные на челночном деле деньги люди стали вкладывать в долговременные проекты, используя опыт наиболее продвинутых в отрасли зарубежных предприятий.

Кроме цветочного среза, география поставок которого максимально расширилась (Эквадор, Колумбия, Кения, Индия, Новая Зеландия), в России стали закупать семена, луковицы, корневища и саженцы цветов, строить свои теплицы. Причем строили их уже не случайные рабочие, а голландцы — под ключ.

Современная теплица — сложнейшее и дорогое агротехническое сооружение. Это изолированный от внешнего мира, идеально выстроенный биоценоз для идеальных условий роста и развития определенного вида растений, со своим микроклиматом и даже со специально выведенными насекомыми, которых специально закупают, с газогенераторами, которые не только вырабатывают электричество для освещения, но и нагревают воду для полива и производят необходимый для фотосинтеза растений газ СО2, правильную концентрацию которого еще и поддерживают.

Розы выращивают способом гидропоники — используется не грунт, а специальные маты из синтетического материала, напоминающего поролон. В них подаются тщательно дозированные питательные вещества, подкормки и лекарства. Сортировкой срезанных роз по длине стебля и размерам бутона занимается специальная машина стоимостью 650 тысяч евро.

Воронежские каннибалы

«Растения болеют, как и люди. Мы стараемся использовать не химические препараты, а биозащиту, — рассказывает Ирина Земцева, коммерческий директор подмосковного тепличного комплекса «Подосинки». — На вредных насекомых — клопов, клещей, тлю, которые питаются нектаром роз или подгрызают лепесток изнутри, — имеются свои насекомые-каннибалы. Всегда необходим баланс. Это как на болоте: убейте лягушек — и в районе произойдет вспышка малярии, а если уничтожить комаров, то от голода погибнут лягушки. Естественный баланс должен сохраняться».

Несколько лет назад всех нужных цветам насекомых приходилось покупать в Дании. Теперь энтомофагов научились выращивать в России. В Воронеже есть компания, где это делают очень умело, хотя пока и не в полном ассортименте.

В современных российских теплицах выращиваются миллионы цветов. В тех же подмосковных «Подосинках» работают три теплицы по три гектара каждая. Это девять гектаров, девять тысяч квадратных метров посадок. С одного квадратного метра роз ежегодно снимают от 150 до 600 цветков — в зависимости от сорта. Со всех девяти гектаров — 50-55 тысяч роз в день. Итого — около 20 миллионов роз 31 сорта в год.

По словам вице-президента республиканской производственно-научной ассоциации «Теплицы России» Александра Александрова, в России под выращивание цветов занято уже более 180 гектаров теплиц. Это немало, хотя для полного импортозамещения пока недостаточно. Но возможности для роста есть, и главное — есть люди, которые не только хотят, но и умеют работать.

«Российский рынок тюльпанов — очень серьезный»

Именно из-за стремительного роста российский рынок очень важен для Голландии — крупнейшего цветочного игрока. Около 40 процентов выращенных в Нидерландах луковиц тюльпанов и саженцев роз едут в наши теплицы. Для Нидерландов это одна из важнейших статей дохода, и кто больше пострадает от санкций — продавец или покупатель, — это еще вопрос. Вот один из примеров.

«Мы расширяемся, купили две новые теплицы под розы по шесть гектаров каждая и сейчас их модернизируем, — рассказывает Ирина Земцева. — В октябре 2021-го сделали в Голландии заказ на саженцы, потому что это нужно делать заранее. Они для нас их вырастили, но ситуация такова, что мы их не можем теперь получить. И что они с ними будут делать? И что мы? Наверное, нам придется самим розу черенковать. Да, это не совсем грамотно, это будет немного по рабоче-крестьянски сделано, потому что каждый должен заниматься своим делом. Думаю, мы потеряем примерно 20 процентов черенков — это если быть оптимистами. Конечно, мы сообщим об этом голландцам, конечно, мы выплатим им роялти за сорта. Но, естественно, в убытке будем и мы, и они».

Цветочный бизнес выстраивался многие годы. У него есть четкое разделение труда и обязанностей. Есть налаженные связи, доверие партнеров, логистические цепочки. Санкции разрушают все и приносят убытки всем. Представьте себе: чтобы заменить один сорт роз в теплицах подмосковных «Подосинок», нужно 200 тысяч саженцев. Помимо их стоимости, российская сторона должна выплатить голландской компании, выводившей данный сорт, роялти — 1,1 евро за каждый саженец. Итого — 220 тысяч евро только за авторские права на один сорт роз. Немалые деньги и сложный бизнес.

«Российский рынок для производителей тюльпанов — очень серьезный, — считает президент ассоциации «Теплицы России», депутат Госдумы Алексей Ситников. — И куда теперь голландцы будут девать свою луковицу? Им придется искать пути, чтобы продолжать продавать ее в России. Сегодня мы проводили итоговое собрание ассоциации, и голландские селекционные компании заявили, что они не собираются уходить с нашего рынка. Они работали с Ираном, когда против него ввели санкции, продолжат теперь работать и с нами».

«Мы умеем, мы хотим, и мы сможем это сделать»

Представим себе худший вариант. Евросоюз выкатил голландским цветоводам ультиматум или каким-то образом смог компенсировать им убытки, и они полностью прекратили поставки в Россию. Что наши цветоводы могут предпринять в этом случае?

«Раньше было удобнее привозить посадочный материал из Голландии. У них много самых разнообразных готовых сортов, поэтому никто в России селекцией и производством луковиц не занимался. Теперь пришло время. — Алексей Ситников настроен оптимистически. — У нас есть прекрасные климатические условия для разведения тюльпанов на Кубани и в Ставропольском крае. В конце прошлого года мы доработали механизмы поддержки производителей цветов, предоставив возможность привлечения инвестиционных кредитов на постройку теплиц. В 2015 году аналогичная мера позволила нам быстро нарастить площади под овощи. В результате мы больше не импортируем огурец и существенно снизили долю импортного томата. То же самое мы можем сделать и для цветов. Хотя, конечно, на это потребуется больше времен».

Время для того, чтобы занять освободившийся рынок, российским компаниям, безусловно, необходимо. Но результаты уже есть, и далеко не только в Подмосковье и на Кубани. Цветы и декоративные растения выращивают во многих регионах Центральной России в открытом грунте. На месте бывших колхозных полей, еще недавно покрытых зарослями борщевика, появляются поля астр, пионов, хризантем.

В Сарапуле компания «Цветы Удмуртии» успешно развивает производство 30 различных сортов роз на плантации в 15 гектаров, из которых 6 занимает современный оранжерейный комплекс. Проектная мощность комплекса — более 12 миллионов штук роз в год.

В Кабанском районе Бурятии в теплице на берегу Байкала ежегодно выращивают десятки тысяч орхидей. В ассортименте — больше 20 сортов, многие из которых считаются коллекционными. А ведь орхидея — одно из самых капризных и прихотливых растений.

«По сравнению с тем, что происходит в мире, наши проблемы — это мелочь, все можно решить, — уверена Ирина Земцева. — Да, чуть снизим уровень качества, потому что придется что-то делать на коленке. Наверное, немного повысится себестоимость, но перед нами сейчас открывается сумасшедший рынок: на начало 2022 года доля отечественного производителя составляла всего около 20 процентов. Конечно, в силу нашего географического положения и климата мы никогда не будем массово производить в России экзотические растения, но розу, лилию, хризантему, альстромерию, гвоздику, тюльпаны, нарциссы, пионы мы можем спокойно произвести. Мы умеем, мы хотим и мы сможем это сделать. Сейчас нам нужно немного отряхнуться от этих «не могу» — и вперед и с песней! Я вас уверяю, 1 сентября уже этого года у нас будет большой прирост производства отечественных цветов. Можете приехать 22 августа и сказать: "Земцева, ты обещала!" И сами все увидите».

Время роста