10 главных книг зимы: теория убийств, английский Толстой и война полов

С 1 по 5 декабря в Гостином дворе в Москве проходит ярмарка интеллектуальной литературы Non/fiction. Это издательский «Новый год» — главный книжный праздник, к которому стараются приурочить выход самых интересных новинок художественной и научно-популярной литературы. Обозреватель «Ленты.ру» Наталья Кочеткова выбрала наиболее яркие и важные книги форума, которые наверняка станут главным чтением россиян на ближайшие месяцы.

Людмила Улицкая «Мое настоящее имя» («Редакция Елены Шубиной»)

Те, кто хоть сколько-нибудь знаком с творческой манерой Людмилы Улицкой и обладает хотя бы минимальной наблюдательностью, не могли не заметить: для того чтобы создавать такие произведения, нужно не только литературное мастерство, но и отрефлексированный опыт пережитого и обдуманного. Все то, что принято называть человеческим измерением, или попросту мудростью. И в этом смысле книга «Мое настоящее имя», состоящая из коротких текстов разных жанров, биографических и вымышленных, а также историй, в которых реальность и фантазия сходятся, приоткрывает занавес над творческой мастерской писателя.

Евгений Водолазкин «Чагин» («Редакция Елены Шубиной»)

«Чагин» — «Герой нашего времени» нашего времени. Не в том смысле, что в фигуре мнемониста Исидора Чагина, заглавного героя романа, читатель узнает типичный для современности образ, а в том, что Евгений Водолазкин воспользовался лермонтовским приемом. Чагин — человек с уникальной памятью, который в 1960-е приезжает из Иркутска в Ленинград, в качестве осведомителя становится членом Шлимановского кружка, в котором молодые люди читают запрещенную литературу, влюбляется в подругу по кружку, признается ей в сотрудничестве с органами и далее все теряет. О нем рассказывают все кто угодно, кроме него самого. Литературное волшебство случится тогда, когда на пересечении чужих повествований проявится живая фигура самого Чагина.

Джулиан Барнс «Элизабет Финч» (перевод Е. Петровой, изд-во «Иностранка»)

Если не по плодовитости и количеству написанного, то уж точно по значимости и некоторой схожести интересов и творческих траекторий британца Джулиана Барнса пора начать ставить на одну полку с Львом Толстым. И в этом смысле «Элизабет Финч» — самый «толстовский» роман Букеровского лауреата. Он о времени, истории и человеке на их фоне. О том, как жить, когда эпоха сменилась, а старая тебе дороже и ближе новой. О непостижимости человеческой жизни и тщетных попытках определить ее словами в рамках биографического эссе. О переходе от художественной прозы к философии как таковой и о том, чем это может обернуться для писателя. Самый свежий и один из самых интересных и необычных романов Джулиана Барнса.

Колм Тойбин «Волшебник» (перевод М. Клеветенко, изд-во «Иностранка»)

В отличие от Джулиана Барнса, который сомневается в самой возможности написания сколь бы то ни было релевантной биографии, ирландец Колм Тойбин такие биографии вполне себе пишет, причем не без очевидного успеха. «Волшебник» — биография одного из величайших романистов ХХ века Томаса Манна, облеченная в форму романа. Изучив все доступные широкому читателю источники (а жизнь Томаса Манна изучена неплохо, поэтому таких источников немало), Тойбин попытался показать читателю эволюцию мысли немецкого классика. Разобрать внешне благопристойную и долгую жизнь писателя на отдельные клубки политических, социальных, творческих и семейных противоречий — и проследить пути их разрешения.

Энн Тайлер «Рыжик на обочине» (перевод Л. Сумм, изд-во «Фантом Пресс»)

Прием «в семье не без урода» — один из самых любимых у лауреатки Пулитцеровской премии и певицы «мысли семейной» Энн Тайлер. Причем «урод» совершенно не обязательно должен быть паршивой овцой, достаточно и белой вороны. Майка Мортимер — как раз из таких. Младший брат пятерых обремененных детьми и бытом сестер, он — единственный, кто учился в университете и вроде как выбился в люди. Однако если сестры Майки нырнули в жизнь с головой, то он от нее отгородился упорным нежеланием нести ответственность за любые риски. Майка аккуратнейшим образом водит машину, поддерживает необременительные отношения с женщиной, с удовольствием бегает по утрам. Но в один непрекрасный день в его расчерченную по линеечке жизнь врывается рыжий подросток, который утверждает, что он — его сын. И Энн Тайлер достаточно хороша, чтобы сделать этот не самый оригинальный сюжетный поворот небанальным.

Фрэнсис Гис, Джозеф Гис «Жизнь в средневековом замке» (перевод В. Петрова, изд-во КоЛибри»)

Забегая вперед, стоит сказать, что жили дворяне в своих замках очень так себе. Потому что замок — замком, но общий невысокий уровень медицины, культуры питания и быта со счетов не спишешь. Известные медиевисты Джозеф и Фрэнсис Гис на примере истории замка Чепстоу на границе между Англией и Уэльсом показывают, как жили разные слои населения в Средние века. Разные, потому что жизнь обитателей замка была тесно связана и напрямую зависела от простолюдинов из соседней деревни. Книга подробно рассказывает, во что в Средние века одевались, что ели и как отдыхали, как ухаживали за дамами, что было можно и нельзя в браке и какое место играл адюльтер, за что посвящали в рыцари и от кого оборонялись. На это исследование опирался Джордж Мартин, когда создавал мир и быт героев «Песни льда и пламени», хотя драконы в средневековой Европе вроде как не водились.

Стивен Пинкер «Рациональность. Что это, почему нам ее не хватает и чем она важна» (перевод Г. Бородиной, изд-во «Альпина нон-фикшн»)

Канадско-американский ученый и популяризатор науки, специализирующийся в области экспериментальной психологии, психолингвистики и когнитивных наук, дважды лауреат Пулитцеровской премии, задался парадоксальным вопросом: как так получается, что одно и то же человечество летает в космос, развивает нанотехнологии и способно в короткие сроки сделать вакцину от смертельной болезни, но при этом верит в сглаз, порчу, ходит к потомственной гадалке Марианне и лечится шапочкой из фольги и лыжной мазью от всех болезней? И приходит к напрашивающемуся, но оттого не менее полезному выводу, что больше рациональности, то есть логики, критического мышления и понимания связи между причиной и следствием человечеству бы не помешало. Ну и заодно объясняет, что это такое.

Франс Де Вааль «Разные. Мужское и женское глазами приматолога» (перевод А. Дамбис, изд-во «Альпина нон-фикшн»)

Один из самых известных в мире этологов и приматологов, профессор психологического факультета Университета Эмори, руководитель центра «Живые звенья» в Национальном центре изучения приматов им. Р. Йеркса в Атланте и почетный профессор Утрехтского университета, член Национальной академии наук США и Нидерландской королевской академии наук и искусств, включенный журналом Time в список 100 наиболее влиятельных людей мира, снискал славу тем, что объяснил широкой публике ее саму через братьев наших меньших. Де Вааль не просто пишет книги «про обезьян». В нюансах разбирая поведенческие схемы разных групп приматов (а они довольно сильно непохожи друг на друга), ученый сравнивает отдельные элементы этих схем, такие как любовь, дружба, семейные связи, агрессия, эротические и сексуальные игры, с человеческими. И эта вроде бы искаженная оптика говорит о людях больше, чем все популярные книги по психологии разом.

Дэвид Басс «Каждый способен на убийство. Теория убийств, которая стала классикой» (перевод А. Чечиной, изд-во «Бомбора»)

Реальная криминальная хроника часто вступает в противоречие с образом убийцы, который бытует в обществе. В большинстве случаев тот, кто впоследствии будет осужден за лишение жизни другого человека, не маньяк и не чудовище, а обычный человек из толпы. Собутыльник, которого жаркая дискуссия и количество выпитого довели до беды. Ревнивый муж, у которого проблемы с агрессией и самоконтролем. Одинокая мать с социальными проблемами и послеродовой депрессией. Эволюционный психолог Дэвид М. Басс и его команда за 7 лет проинтервьюировали пять тысяч обыкновенных законопослушных людей из разных стран и культур и проанализировали более 400 000 уже совершенных убийств. И пришли к выводу, что в определенных обстоятельствах убить может каждый, без исключения.

Кэрол Эн Ли «Страсть к отравлениям. Ты никогда не узнаешь, чем может закончиться твое чаепитие» (перевод П. Ермиловой, изд-во «Бомбора»)

Детство Грэма Янга сложно назвать счастливым. Его мать умерла, когда мальчику было три месяца. Он рос в семье тетки, которую, по свидетельствам окружающих, нежно любил, однако его поведение выдавало острый дефицит внимания и заботы взрослых. Когда отец повторно женился, Грэм перешел под опеку мачехи, женщины не злой, но и не ласковой. Трудно сказать, повлияли ли все эти события на характер и наклонности Грэма Янга, но так уж вышло, что из него вырос гениальный отравитель, Декстер Морган мира ядов. Он травил одноклассников и ближайших родственников, коллег по работе и товарищей по тюремному несчастью. По чуть-чуть, чтобы проверить действие вещества, и щедро отсыпая смертельную дозу. Пробовал и на себе. Книга Кэрол Эн Ли — очень подробная биография знаменитого британского отравителя, попытка понять ход его мыслей.