Китай начал охоту за новыми ценными металлами. Как поиски в Гималаях помогут китайцам обыграть весь мир?

На территории Китая, в самых высоких горах планеты — Гималаях, могут находиться огромные запасы редкоземельных металлов — элементов, от доступа к которым зависит технологическое развитие и будущее многих стран мира. Длина пояса оценивается во многие сотни километров, а потенциальные объемы добычи могут быть больше, чем на тех месторождениях, которые Китай осваивает сейчас. Установить точные координаты запасов на такой большой площади непросто, однако теперь к делу подключили технологии искусственного интеллекта, которые должны помочь ускорить процесс. От успеха поисков зависит, сумеет ли КНР закрепить за собой позицию ведущего игрока в стратегическом секторе и усилить рычаги давления на своих геополитических конкурентов. Пока Китай уже начал терять монополию на рынке, в то время как оппоненты Пекина ищут способы поскорее избавиться от опасной зависимости. Редкая удача — в материале «Ленты.ру».

ИИ спешит на помощь

«Редкоземельные металлы (РЗМ) — незаменимые материалы для инновационных сфер: секторов новых материалов, новой энергии, военных технологий и информационных технологий. Речь идет о ресурсе, который имеет ключевое стратегическое значение для конкуренции государств на глобальном уровне», — объясняет профессор Цзо Жэньгуан из лаборатории геологических процессов и минеральных ресурсов Китайского университета наук о Земле.

Вместе с командой он работает над тем, чтобы с помощью технологий искусственного интеллекта (ИИ) установить точные координаты месторождений редкоземельных металлов в Гималаях. Предварительные оценки показывают, что речь может идти о поясе длиной более тысячи километров в высокогорье у южных границ Тибета, на территории, которая к тому же является предметом территориального спора между Китаем и Индией.

Поиски залежей на такой огромной площади и в таких обстоятельствах в норме могут занять годы, если не десятилетия, но Китай хочет решить задачу как можно скорее. Пока технологии искусственного интеллекта непосредственно «в поле» не применяются, однако Цзо Жэньгуану и коллегам уже удалось существенно нарастить точность работы ИИ, доведя ее до более чем 90 процентов, и теперь остается выяснить, по каким критериям машина принимает решения.

По словам ученого, именно редкоземельные металлы должны оказаться сейчас в фокусе китайского государства, тогда как спрос на некоторые другие традиционные ресурсы через несколько десятилетий начнет падать. РЗМ сегодня называют «витаминами промышленности»: они необходимы для производства электромобилей, электронных устройств, аккумуляторов, ветряных турбин, эффективной переработки нефти и активно используются в военной сфере — от лазеров и приборов ночного видения до боеприпасов.

К редкоземам относят 17 элементов: группу лантаноидов — лантан и еще 14 схожих по свойствам металлов, а также скандий и иттрий. Несмотря на название, нельзя сказать, чтобы РЗМ встречались редко. Некоторые из них более распространены на планете, чем медь и золото, однако концентрация на конкретных участках обычно не слишком велика: вести добычу может быть нерентабельно. Именно поэтому потенциально перспективные месторождения привлекают серьезное внимание, а некоторые считают, что за доступ к этим ресурсам в будущем могут развернуться не только торговые, но и реальные войны.

В ситуации с гималайским месторождением вопрос потенциального конфликта особенно актуален. Спор о землях на юге Тибета продолжается с середины прошлого века и до сих пор приводит к стычкам на приграничных территориях; последняя произошла всего около полугода назад. Неясно к тому же, как сосед Китая отнесется к перспективам экологического урона местности: специфика процесса добычи такова, что наносит заметный урон окружающей среде и экосистемам и потенциально грозит загрязнением водных ресурсов.

Важность подобных месторождений, однако, настолько высока, что потенциальные трудности едва ли могут стать аргументом для отказа от их разработки. Китайские исследователи указывают, что вопрос может иметь для страны стратегическое значение. Доля страны в мировых запасах РЗМ сейчас сокращается: в середине 1990-х на Китай приходилось 44 процента общих объемов, а теперь — около 34 процентов, речь идет примерно о 44 миллионах тонн из глобальных 130 миллионов. Для масштаба: актуальные годовые объемы добычи составляют 300 тысяч тонн в год, в ближайшие десятилетия спрос должен вырасти на сотни процентов.

Если разведка запасов в Гималаях окажется удачной, то показатель существенно возрастет: потенциал залежей сопоставим с теми месторождениями, которые Китай сегодня осваивает во Внутренней Монголии и южных провинциях. Успех должен будет закрепить за КНР роль ведущего и незаменимого игрока сектора, которая впервые за последние десятилетия может оказаться под угрозой.

К успеху шел

Безусловным лидером на рынке редкоземельных металлов Китай стал в 1980-е годы. Его преимуществами были не только перспективные месторождения с высокой долей содержания металлов в руде, но и дешевая рабочая сила — люди, готовые за небольшие деньги работать на тяжелом и вредном производстве. Стоимость добычи в КНР была гораздо ниже, чем в США, которые лидировали в секторе прежде, к тому же Китай субсидировал затраты компаний и закрывал глаза на экологические стандарты.

КНР продавала металлы по цене ниже себестоимости — и подняла цены, когда производство уже погибло в Америке, Европе и России.

К концу нулевых на территории КНР добывалось 95 процентов редкоземельных металлов, что дало стране положение монополиста, способного диктовать свои условия тем, кто зависел от китайского импорта: по сути, всем государствам, испытывающим нужду в РЗМ. С 2009 года Пекин ограничивал экспорт, провоцируя резкий рост цен, а в 2010-м блокировал поставки в Японию после конфликтного инцидента в море. Чуть позже Китай приостановил экспорт в США и Европу, официально притом отрицая существование эмбарго.

Практика ограничений привела к масштабному спору во Всемирной торговой организации (ВТО), закончившемуся в пользу США, ЕС и Японии, а доля других стран в добыче РЗМ с 2010-х годов начала расти — в том числе за счет того, что действия Пекина взвинтили цены на металлы, сделав их добычу более экономически привлекательной. К завершению спора в ВТО в 2014 году на Китай приходилось уже менее 90 процентов объемов, до 80 процентов показатель опустился к 2018 году, а в прошлом году составил, по разным оценкам, до 65-70 процентов.

Годы абсолютной доминации в глобальной структуре поставок, как бы то ни было, не прошли даром и обеспечили Китаю условия для активного развития сектора переработки металлов: его доля сегодня составляет 86 процентов глобальных объемов. Также страна обеспечила себе практически монопольное положение и на этапе производства продукции из РЗМ: она изготавливает более 90 процентов редкоземельных магнитов, которые нужны для создания постоянного магнитного поля и используются в различной технике — от мобильных телефонов до ветрогенераторов и электромобилей.

С другой стороны, по мере снижения собственной добычи переработка стала больше полагаться на импортное сырье. «Китай сильно зависит от внешних поставок редкоземельного сырья, они с горечью осознают, что такая зависимость может быть использована против них», — отмечал весной глава Ginger International Trade and Investment Томас Крюммер, специализирующийся на редкоземельных металлах и работающий в регионе с конца 1980-х.

Догнать и перегнать

Впрочем, пока вопросы зависимости все же стоят гораздо острее не для Китая, а для его оппонентов, ведь от продукции из РЗМ зависят стратегически важные сферы экономики. Так, без редкоземов может провалиться трансформация энергосектора, которая активно идет в США и Европе. Без доступа к ресурсу под угрозой окажется, в частности, проект перехода на электрокары, в Евросоюзе носящий уже обязательный характер, а также развитие альтернативной энергетики — для работы одного ветрогенератора нужны сотни килограммов редкоземельных металлов.

Очевидно тревожной выглядит угроза и для оборонной промышленности, также полагающейся на продукцию из РЗМ, а значит — на китайский импорт. В прошлом году Пентагон приостанавливал поставки истребителей F35, поскольку обнаружилось, что конструкция самолета предполагала использование сплава кобальта и редкоземельного самария из КНР. Дело кончилось выдачей специального разрешения на временное использование китайского материала: альтернативу пообещали найти в 2023 году.

Китай между тем в последние годы уже давал понять, что по-прежнему готов пользоваться своим положением на рынке как рычагом давления на противников. В 2019 году Пекин в разгар торговой войны с США грозил Вашингтону полным прекращением поставок, которые обеспечивали американские потребности в РЗМ на 80 процентов.

Угрозы реализованы не были, но этот инцидент все же вынудил США начать искать решение потенциальных проблем. В 2020 году администрация президента Дональда Трампа выделила на поддержку сектора больше 200 миллионов долларов, а Минобороны страны начало финансировать несколько отраслевых компаний.

Дополнительный стимул ориентации на собственные добычу и переработку придали события 2022 года. В отношениях Запада с Пекином последовал ряд напряженных инцидентов, а разрыв связей с Москвой из-за Украины актуализировал идеи самообеспечения ключевыми ресурсами.

Успехом США можно считать возрождение и развитие крупного месторождения Маунтин-Пасс, закрывавшегося в годы абсолютной доминации Китая и вернувшегося к работе всего около десяти лет назад. Сегодня оно одно уже обеспечивает примерно 15 процентов мировой добычи РЗМ. Произведенный там концентрат пока все равно отправляется в Китай для последующей переработки, но нынешнее положение дел рассчитывают изменить. Владелец рудника — компания MP Materials — намерена освоить все этапы производства редкоземельной продукции.

В Евросоюзе собственной добычи пока нет и в обозримом будущем не будет: к примеру, крупное месторождение на севере Швеции, обнаруженное в начале 2023-го, даже при условии быстрой выдачи лицензий сможет начать работу лишь спустя годы.

Сейчас ЕС решил сделать ставку на развитие переработки: в 2021 году был предложен план инвестиций в сектор на 1,7 миллиарда евро, который, в частности, должен позволить резко нарастить производство редкоземельных магнитов. Пока 98 процентов такой продукции ввозится из Китая, однако к концу десятилетия потребность в любом импорте может снизиться до 80 процентов.

Параллельно и США, и Европа, и Великобритания активизировали сотрудничество с Австралией, обладающей заметными запасами РЗМ и имеющей возможность открывать новые рудники.

По прошлогодним оценкам Мерримана из Wood Mackenzie, Китай в ближайшие годы продолжит доминировать в секторе, однако его доля в глобальных поставках к 2027 году может снизиться до 45 процентов. Подобный сценарий едва ли отвечает интересам КНР, ведь для Пекина любые рычаги давления на Запад становятся все более актуальными на фоне конфронтации: так, угроза эмбарго на РЗМ может помешать введению особенно чувствительных санкций в технологической сфере.

Материалы по теме:

Главный металл зеленой энергетики становится дефицитом.Как в мире разворачивается борьба за медь?

6 июня 2023

Китай начал контрнаступление в «войне чипов» с США.Почему ответ Пекина так опасен для Запада?

16 июня 2023

Ситуацию для Китая потенциально усложняет то, что у его оппонентов есть и другие способы избежать дефицита редкоземельных материалов. Решением, как указывают специалисты, могут стать инновации, а не простые попытки повторить успехи КНР. Направлений для работы сразу несколько: проектирование приборов и машин, конструкция которых позволяет обходиться без РЗМ, создание альтернативных материалов с нужными свойствами и, наконец, повторное использование металлов из отработавшей свое техники.

Развитие новых технологий могло бы избавить страны от необходимости играть в догонялки в добыче, укрепив их самодостаточность и экономическую независимость. Первые шаги в этом направлении делаются уже не только на Западе, но и, к примеру, в России, которая тоже лишилась своего места на редкоземельном рынке во времена доминирования Китая и только начинает «реанимацию» сектора. Успешность технологического прорыва, впрочем, не гарантирована, и у Китая остаются все шансы сохранить свое преимущество — особенно если искусственный интеллект вскоре подскажет, где именно в Гималаях скрыты колоссальные месторождения.