«Весь город — руины» Тысячи людей под Белгородом страдают от самых сильных обстрелов с начала СВО. Как они выживают?

6-тысячный город Грайворон на западе Белгородской области с 12 марта живет под самыми сильными обстрелами за все время СВО. По городу перед выборами стали почти безостановочно бить артиллерией и запускать дроны. Многие местные жители сутками живут без электричества и связи, у других там пожилые родственники. То же самое происходит в Грайворонском районе, где живут еще 20 тысяч человек. Те, кто смог вырваться в Белгород и Курск, продолжают вздрагивать от сигналов ракетной опасности, которая постоянно срабатывает и там. Очевидцы говорят, что в Грайвороне работает всего несколько магазинов, закрыты заправки, в домах выбиты окна, а где-то со стороны границы слышна стрельба. Что происходит в самой горячей точке Белгородской области — в материале «Ленты.ру».

«Люди не могут заправить машины, чтобы уехать»

Татьяна:

Весь город — это почти сплошные руины. Центр разбит, больницы. Дроны летают, скидывают [снаряды] на гражданские машины. С лета, когда были большие прилеты по Шебекино и в целом по области, ситуация только ухудшилась. Попадания везде, разрушено очень много частных домов. С 12 марта, когда начались бомбежки, люди стали покидать город сами, садились в машины и просто уезжали. И ничего не прекращается с того момента.

Кто не успел выехать, пока находятся в городе, сидят в подвалах. Там невозможно никуда пойти в такой обстановке. Магазины закрыты, заправки тоже закрыты с 13 или 14 числа, люди не могут заправить машины, чтобы уехать.

Обстреливали весь Грайворонский район, пытались взять его в окружение. Были попытки захода ДРГ в разных населенных пунктах района. Местные жители все это слышали, но не видели, потому что это приграничье — там только солдаты, людей не пустили бы.

В тот день [12 марта] обстрелы были просто весь день, не прекращались ни на минуту. Они и сейчас продолжаются, но чуть-чуть тише. 14 марта стало вообще невыносимо, люди просто убегали из районов. Было даже страшно сесть в машину и покинуть город, потому что дроны без конца летали и стреляли по гражданским машинам.

Большинство моих знакомых уехали. У многих дети. Местная администрация еще 12 марта просила по возможности покинуть город. И я с семьей 14 марта уехала в Белгород. Прожили два дня в гостинице, но в Белгороде тоже очень опасно. Сирена постоянно орет, прилеты, жертвы среди мирного населения. Поэтому мы уехали в Курск, здесь тихо и спокойно. Сейчас пока сняли квартиру до 20 числа, а там уже посмотрим.

Я видела разрушения непосредственно рядом со своим домом, буквально через пару домов. Там был прилет, разрушены и стены, и крыша. Когда я уезжала, уже были перебои с электричеством. 13 марта попали в район электрических сетей, не было освещения практически у всего города. 16 числа не было ни света, ни связи, не ловила никакая сеть, в целом интернет не работал.

Я видела своими глазами раненых людей. 14 марта я с семьей выезжала после обеда, а в первой половине дня ездила в госпиталь отвезти ребятам одежду и питание. Там было очень много пострадавших.

Несмотря на тяжелую ситуацию, люди помогали друг другу очень сильно. Те, кто уезжал, вывозили соседей. Люди очень дружные. Даже сейчас, когда я уехала, то стараюсь помогать ребятам. Сегодня мы купили два квадрокоптера, тепловизор — все отправили в Козинку. Это самое тяжелое направление. Хоть издали, но стараемся.

Неравнодушных людей очень много. Парни, которые вывозили свои семьи, возвращались и брали с собой других абсолютно незнакомых им людей. У меня сын выехал вчера из Грайворона, тоже сидел без света и отопления в доме. А света нет — естественно, не работает котел. Связаться с людьми, которые там остались, очень сложно. Сейчас связь чуть-чуть появилась, звонила и спрашивала, как там люди. Они только одно говорят:

Говорят, что и мародеры тоже появились. Ходили слухи. Я лично их не видела, но в группах писали о тех, кто пытается воровать вещи из домов.

Дети очень сильно боятся. У меня ребенку четыре годика, у него почти полголовы — это сплошь седые волосы. Прямо натурально седые, белые от корней по всей длине.

Сирены орут без конца, ракетную опасность объявляют тоже без конца. То есть только ракетную опасность отменили — через пять минут сирена снова орет. Дети пугаются, они живут в этом. Мы заселились в Белгороде поздно вечером, а утром проснулись от звуков сирены. Ребенок тогда в гостинице спросил меня: «Мама, а здесь есть подвал?» Я его попыталась приободрить. Он очень боится.

Как таковую эвакуацию в городе не объявляли. Просто местная администрация писала в группах, что если у кого-то есть возможность, то лучше забрать детей и уехать. Экстренная сумка собрана у нас уже третий год. Мы их собираем посезонно — разбираем и собираем. Документы постоянно у всех собраны.

Несмотря на обстрелы, люди все равно должны ходить на работу. Котельная, больница, свинокомплекс — эти предприятия ведь не остановишь. Да и сейчас в основном остались те, кто не может выехать именно из-за работы.

У меня нет сна абсолютно. В лучшем случае поспишь четыре часа. Психика просто на нуле, вздрагиваешь от каждого хлопка. В Курске вчера кто-то где-то бахнул, и я уже автоматически стала прижимать голову и приседать, потому что совсем нет ощущения безопасности.

«В скорой родителям сказали, что к ним не приедут»

Алина:

У меня в Грайворонском районе старенькие родители, живут в частном доме в четырех километрах от города Грайворон. Они уже два дня сидят без электричества, а значит, без воды (насос электрический). Пытались вызвать скорую помощь, оба инвалиды, болеют, но им сказали, что к ним не приедут. Уезжать боятся — легковые машины атакуют дроны-камикадзе. Я сама живу в Белгородском районе в 15 километрах от границы, тоже под постоянной ракетной опасностью, и ехать за родителями, оставлять двух несовершеннолетних детей опасаюсь.

Им никто не предлагал эвакуироваться, вроде как эвакуировали Козинку, Глотово, Гору-Подол, но это не точно. Официальной информации в Telegram [губернатора Белгородской области Вячеслава] Гладкова по нашим селам нет. Все боятся оставлять имущество, боятся мародеров. Люди остались, но сколько — я сказать точно не могу. В селе примерно 500-600 человек проживает. На улицу выходить опасно.

«Никакой связи — ни интернета, ни телефонной»

Ольга:

У меня там родители, которые не хотят выезжать, потому что считают, что с ними ничего не случится. Им по 74 года. Сидят третий день без света, тепла, никакой связи — ни интернета, ни телефонной. Спасибо, что люди из соседних домов рассказывают мне, что с родителями все ок. У некоторых работают мобильные — там Теле2 ловит, у родителей другой провайдер. Я бы заказала им курьера с доставкой [сим-карты], но как? Да и просить сейчас других людей выйти на улицу или выехать — подвергать риску.

Соседка дала родителям номер телефона водителя, который готов их вывезти, но мои родители вряд ли поедут, да и ехать сейчас на машине опаснее, чем дома. Надо переждать. Они не болеют, настроение у них нормальное, ничего не боятся и считают, что это скоро кончится.

«В соседний дом попал снаряд, а перед этим был протяжный свист»

Ксения:

Cейчас в окрестностях пока немного стихло, но до этого были постоянные хлопки. Многие боятся выходить на улицу, идут только в случае острой необходимости. Учебные заведения не работают, кто-то потерял работу, кому-то все еще приходится выходить на улицу, несмотря на опасность.

Многие люди уехали — кто-то по области, кто-то и вовсе в дальние города. Я лично видела, как рушатся дома, обрываются провода электропередачи, выбиваются стекла. Многие пострадали от осколков, снарядов.

Электричества нет давно, с 13 числа. После этого пару раз еще включали электричество, потом выключили окончательно. Работает лишь несколько магазинов с продуктами, из-за ситуации многие дома остались без отопления.

Люди стараются друг другу помочь. Помочь выехать тем, у кого нет возможности сделать это самостоятельно. Я и моя семья изначально собрали все необходимое — документы, вещи, все, что нужно на первое время.

***

Email отдела «Россия»: society@lenta-co.ru