«Если посмотрю в глаза, то причиню вред» Кто и как заражает россиян безумием?

Индуцированное психическое (или бредовое) расстройство — это состояние, когда вполне здоровый человек перенимает симптомы или убеждения психически нездорового человека, в каком-то смысле «заражается» ими. Не только конфликт на Украине и противостояние с Западом, но даже такая безобидная вещь, как персонализированная реклама, может способствовать развитию болезненных состояний. «Заражение» бредовыми идеями порой стоит за массшутингом и совместными попытками покончить с собой. Корреспондент «Ленты.ру» попробовал разобраться, кто и как заражает россиян бредом.

Сама мысль, что психическое расстройство может быть заразным, пугает и отсылает к тому времени, когда людей с душевными заболеваниями стигматизировали и изолировали, считая проклятыми или заразными. Однако совместные, или индуцированные расстройства — это не пережиток прошлого, а вполне современное научное понятие. Прежде это явление встречалось редко, но теперь благодаря техническому прогрессу бредить стало проще.

По словам психолога Дарьи Яушевой, в норме мозг «зеркалит» действия и состояния близкого человека. Это объясняет, почему партнеры или родственники с сильной эмоциональной связью могут бессознательно перенимать друг у друга тревогу, депрессивные симптомы и даже бредовые идеи. Чем больше эмпатии, тем сильнее эффект.

Спусковым крючком к тому, чтобы ситуация вышла за пределы нормальности, то есть когда степень перенимания приобретает болезненную силу, часто становятся стресс или травма. Под влиянием стресса мозг усиливает восприятие эмоциональных сигналов. Это связано уже не с эмпатией или не только с ней.

Существует теория социального обучения, согласно которой человек склонен подражать поведению авторитета. Это обусловлено механизмами, которые когда-то были нужны человеку для выживания. Он может подсознательно воспринять и бред, который несет авторитет, как «правильные» мысли, объясняющие имеющиеся трудности. И копировать его.

«Поддерживать собственные эмоциональные границы, заботиться о себе и находить ресурсы вне тесных связей — важные шаги, — говорит Дарья Яушева. — Если вы замечаете в себе черты тревожности или депрессии, похожие на состояние вашего партнера, возможно, стоит поговорить с профессионалом».

Тревожным симптомом для современного общества в целом и российского в частности стало то, что эмпатия теперь — одна из главных ценностей. Склонность к перегибам в этом отношении прежде чаще демонстрировали дети из очень религиозных семей, теперь «эмпатия без тормозов» — один из признаков далеких от религии представителей поколения Z.

Длительный стресс — это понятие не только психологическое. Он работает даже на биологическом, органическом уровне. Последствия можно сравнить с эффектом от прямого насилия — например, от удара по голове. Причины стресса могут быть как личными, так и объективными. Пандемия коронавируса, СВО на Украине, даже чтение тревожных новостей и просмотр жестких видеороликов с фронта могут свести с ума.

По словам психиатра Петра Каменченко, если у человека есть так называемая конституциональная предрасположенность, то длительный стресс может стать тем самым элементом, который спровоцирует развитие психического заболевания. Впоследствии человек с доморощенным бредом будет стремиться заразить других, особенно тех, кто живет с ним под одной крышей.

«Началось, сейчас все решаю я»

У Кирилла не было известных врачам проблем, унаследованных от родителей, или особенностей психического развития. В истории болезни 56-летнего мужчины — обычные для всех простуды. Человек он замкнутый, необщительный, держащий все в себе. Учился в ПТУ на каменщика. Потом работал по профессии, подрабатывал грузчиком. Позднее устроился охранником в супермаркет. Есть жена и взрослый сын, который уже живет отдельно. Обычная история.

Но вдруг Кирилл практически перестал спать, стал разговаривать сам с собой, перестал отвечать на вопросы жены. Стал прятаться ото всех в сарае, в подвале, закрывать уши руками, высказывать странные мысли: «Началось, сейчас все решаю я, провода шумят», — цитируют Кирилла врачи.

Однажды на работе, прямо в супермаркете, он лег и стал кататься по полу, приговаривая, что управляет электричеством. Коллеги и случайные покупатели успокоить его не смогли, вызвали скорую. Кирилла доставили в психиатрическую больницу, где медики сначала не заметили никаких проблем: он вел себя адекватно, сознание у него было в норме. Но все встало на свои места, когда он заговорил. Кирилл отказался смотреть собеседнику в лицо из-за своих «способностей».

Кирилл уверен, что умеет управлять электроэнергией в проводах. Появилась эта способность у него уже давно, она то усиливалась, то ослабевала. Силой мысли Кирилл мог сделать так, что в городе начнутся перебои с электричеством. И тому подобный бред. «Энергия проводов» ощущалась охранником как жжение в мозгу и шум в ушах. Примечательно, что супруга не сдала его врачам, потому что сама поверила в сверхспособность мужа. Помогала ему справиться с теми периодами, когда энергия проводов ощущалась особенно сильно.

Лечение в стационаре к утрате веры в сверхспособность не привело. Кирилл понял свое положение так, что в больнице «поставили заглушки», из-за которых у него временно пропала связь с проводами. То есть кроме способности управлять электроэнергией, похоже, добавилось убеждение, что есть силы, которые пытаются ему помешать, и что он «избран» для чего-то важного. После ряда исследований Кирилл получил диагноз: шизофрения, параноидная форма, приступообразно-прогредиентное течение.

Супругу пациента — Ксению — госпитализировали на следующий день после Кирилла, но не в психиатрическое, а в геронтологическое отделение. Ей 77 лет, то есть она заметно старше мужа. Про ее жизнь известно, что она родилась восьмым ребенком в религиозной крестьянской семье и получила неполное общее образование. В детстве Ксения была подвижной, любила находиться в центре внимания. В 14 лет упала с крыши во время игры со сверстниками и травмировала голову. Ксения всегда была впечатлительной, могла потерять сознание от испуга, во время церковных богослужений или при получении важных известий. Иногда словно бы видела себя со стороны, но эти состояния были кратковременными.

После школы подрабатывала в церкви, потом разнорабочей на торговом складе. В 41 год Ксения родила сына в позднем браке с Кириллом и с тех пор полностью переключилась на домашнее хозяйство.

Когда мужа забрали в больницу, супруга стала плохо себя чувствовать. Затем пришла в церковь и потребовала, чтобы священник, к которому, видимо, не утратила доверия, разобрался с произошедшим. Но в церкви ее действия оценили верно, и вскоре Ксению госпитализировали.

Ксения уверена, что проблем с психикой у них с мужем, которого называла «мой хозяин», нет. Примечательно, что, в отличие от тихого и замкнутого «хозяина», она вела себя в отделении уверенно и даже демонстративно, охотно общалась с другими больными, в особенности на религиозные темы. Она расценила госпитализацию Кирилла как чьи-то злонамеренные действия: «Раскрыли связь хозяина и электричества», — объяснила она. У Ксении диагностировали органическое диссоциативное расстройство.

Отец Дарьи злоупотреблял алкоголем, был вспыльчив, раздражителен, и его рано не стало. Мать, напротив, была по характеру тихой и застенчивой. В остальном ранние годы прошли у Дарьи без каких-либо особенностей. Училась девочка отлично, интересовалась точными науками. Во время учебы в вузе познакомилась со своим будущим супругом. Он был ее однокурсником. После окончания университета Даша устроилась в лабораторию, родила дочь, вскоре вернулась к работе. Начала писать диссертацию по теме, связанной с фундаментальными исследованиями.

Однако семейные отношения складывались плохо. Постепенно дело дошло до развода. Похоже, что под воздействием длительного стресса, связанного одновременно с научной деятельностью, семейными проблемами и воспитанием ребенка, Дарья вдруг поняла, что бывший муж стал «воздействовать на нее гамма-излучением». Это началось примерно через год после развода. Он якобы положил радиоактивный грунт в горшки с цветами. Из-за этого у женщины появились головокружения, проблемы с памятью, а еще ощущение стянутости кожи.

Со временем Дарья поняла также, что бывший муж стал прослушивать ее мысли и собирался отобрать дочь Анну.

Расстройство прогрессировало. Дарья решила, что на нее с дочерью открыта травля. Анна, разделяя мнение матери, перестала ходить в школу. Дарья обратилась к руководству своей лаборатории с просьбой защитить ее от мужа, принесла цветочный горшок, чтобы провести спектральный анализ. Затем решила переехать с дочерью к матери в Курскую область. Закончилось тем, что Дарья запретила своей матери и дочери даже выходить на улицу. У них не осталось продуктов. Начался голод. К счастью, помогли наблюдательные соседи, которые вызвали скорую помощь.

В больнице Дарья решила, что врачи находятся в сговоре с бывшим мужем. После курса лечения женщина успокоилась, ее мысли стали более упорядоченными. Она согласилась, что уход дочери из школы и переезд из Москвы были лишними, но сохранила убеждение, что грунт в цветке был радиоактивен. Анне повезло: после разобщения с матерью бредовые идеи и связанные с ними симптомы у девушки исчезли.

«Таким образом, пациент с первичным расстройством обычно играет социально доминирующую роль в отношениях (в нашем случае мать) и навязывает бредовые идеи или убеждает в них пациента с вторичным расстройством (дочь), — сделали вывод ученые из Курского медуниверситета. — Важно определить, у кого в отношениях основной психоз, потому что человек с вторичным расстройством, как правило, не сохраняет бредовые убеждения вне контакта с человеком с первичным расстройством».

«Даже не подозревают о том, что есть "другие”»

Главный врач и руководитель психиатрической службы Mental Health Center Анна Корендюхина уверена, что само по себе развитие индуцированного бредового расстройства не связано с медиа. «Однако связь между ростом популярности социальных сетей и развитием первичного бреда уже более реальна», — отмечает она.

Люди, склонные к когнитивным искажениям или с уже существующими психическими расстройствами, более подвержены влиянию негативного контента. Социальные сети могут усиливать тревогу, паранойю и другие симптомы, связанные с бредом. Дело даже не в негативном контенте как таковом, а в том, как устроена цифровая среда, в информационной перегрузке.

Постоянный поток сообщений способен вызвать трудности с ее критическим осмыслением и может восприниматься мозгом как тот самый длительный стресс, провоцирующий расстройство. Плюс рекомендательные алгоритмы: они подсовывают человеку контент по теме, на которой он уже зациклился, создавая вокруг пользователя цифровую изоляцию. Если человек работает из дома и практически не контактирует с внешним миром, то это начинает действовать на него так, будто он поселился в отдаленном сектантском лагере.

«Вы можете ввести в поисковую строку любую бредовую мысль и сразу же найдете огромное количество людей по всему миру, которые ее разделяют, то есть теперь найти подтверждение своего заблуждения стало намного проще», — объясняет Анна Корендюхина. Помимо этого, по ее словам, люди с бредовым расстройством могут видеть скрытые знаки или личные послания даже в безобидных постах в соцсетях или мемах.

Способствует ли интернет дальнейшему распространению бреда, однозначно сказать нельзя. «Распространенность подобного расстройства оценить достаточно сложно, поскольку психиатры чаще всего имеют дело с индуктором и даже не подозревают о том, что есть "другие"», — отвечает Корендюхина.

Косуициды и массшутинги

Наиболее известный и трагичный случай индуцированного бреда произошел в Индии. Летом 2018 года в районе Бурари города Дели пожилую женщину, ее дочерей, двух сыновей с невестками и пятерых внуков — семью из 11 человек — нашли мертвыми в их собственном доме. Полиция признала случившееся результатом самоубийства по сговору, мотивом для которого послужил как раз индуцированный бред, наведенный одним из членов семьи на остальных.

«Тут мы видим, как важна роль лидера, — говорит Дарья Яушева. — Кто-то должен запустить волну эмоций, стать первым, кто что-то сделает. Затем начинается история оправдания действий через лидера. Этот механизм описан еще Фрейдом и представляет собой способ снятия табу».

Яушева привела в пример случай с американским музыкантом и лидером Linkin Park Честером Беннингтоном. Тот совершил суицид после смерти своего друга Криса Корнелла, тоже музыканта. Такое, по словам психолога, происходит, когда человек испытывает внутреннее горе, которое им не проработано, а также обладает предрасположенностью к подобному поступку. На него влияет фактор авторитета и идентификация себя с умершим: «я испытываю то же самое», «он на меня похож».

Аналогичным образом механизм заражения бредовыми идеями (как эмоциональный, так и поведенческий) происходит и в случаях с нападениями на школы. Они, как правило, происходят волнами, одно за другим.

Однако отнимать смартфоны у старшеклассников и студентов не нужно. У молодежи, напротив, есть биологические и социобиологические инструменты, позволяющие вырваться из индуцированного бреда. Кроме стремления быть частью общества и принимать общие идеи, людям свойственно сохранять свою индивидуальность и сопротивляться навязанным взглядам.

***

В эпоху информационных пузырей кажется, что заражение бредом достигло масштабов пандемии, особенно если посмотреть, с какой силой люди готовы защищать свои идеи, даже если они ошибочны. Но, по словам Дарьи Яушевой и других экспертов, чаще всего это не настоящий бред. Человек может длительное время придерживаться ложной идеи из желания быть лояльным к той или иной группе и даже просто из страха признать свою ошибку. К счастью, здоровый человек может изменить свои взгляды.