Я посмотрел фильм "Манежное лошадиное чтение", послушал обсуждение в программе Гордона и почитал комментарии в интернете. Если честно, то мне не интересно, может ли какая-нибудь Бурка написать стихотворение "О хорошем отношении к людям". И на этом о лошадях все, перейдем к homo sapiens.
Начнем, разумеется, с Невзорова. Его позиция в данном фильме, да и вообще по жизни, ясна - согласитесь, паук не может быть плохим пауком. Во всех фильмах этого режиссера для донесения главной мысли используются одни и те же методы, родом прямиком из лихих 90-х, апеллирующие к самым примитивным человеческим чувствам. Любая лента Невзорова - это шокирующий анатомический театр, перемешанный с практическим приложением пары высказываний Йозефа Геббельса - "Чтобы в ложь поверили, она должна быть ужасающей" и "Мы добиваемся не правды, а эффекта".
"Манежное лошадиное чтение" в этом смысле - не исключение. Анатомический театр с поправкой на возможности кинематографа встречает зрителя уже в первых кадрах. В наличии имеются: расстрел мальчика лет 10-12 наемными убийцами Римской католической церкви, гибель матери с коляской от взрыва снаряда, разного рода вскрытия и многое другое.
Что касается сюжета, то какие разумные контраргументы можно предъявить к истории, где фигурируют масоны, инквизиция, орден тамплиеров, нобелевские лауреаты, замалчиваемое открытие и умеющая читать и писать на латыни лошадь? Такую историю даже ложью не назовешь - любые попытки возразить аргументам автора выглядят жалко рядом с этим колоссом креатива.
На этом, думаю, про режиссера хватит, поговорим о его противниках. В первую очередь необходимо понимать, что эти люди для Невзорова гораздо важнее сторонников - именно они приумножают славу и успех, добиваясь необходимого эффекта вне зависимости от содержания фильма. Ведь именно благодаря гневу блогеров, например, обсуждение этого фильма вылезло в топ Яндекса, причем совершенно честно, без всяких просьб перепостить. И провисело бы там все выходные, если бы под Смоленском не разбился самолет польского президента.
Самое интересное, что большинство критиков совершенно не понимают методов работы Невзорова, наступая на одни и те же грабли. В пятничный вечер в студии Первого канала это стало особенно очевидно. Образованные, интеллигентные люди на полном серьезе обсуждали, например, оправдывает ли задумка автора такое количество насилия в фильме. Ведь такой фильм, наверное, нельзя показывать детям? Или все-таки можно?
Доктора наук и зоопсихологи пытались проанализировать теории, представленные в этом фильме, с точки зрения "узколобой" науки. Но самое главное, они на полном серьезе допытывались у Невзорова, что это за тайные знания, которыми он обладает, но которыми не хочет делиться? От Александра Глебовича в этой ситуации требовалось только следить за ходом дискуссии да изредка корректировать его в нужном направлении, вовлекая научных мужей и просто образованных людей в столь любимую обывателем перепалку.
К концу стало казаться, будто перед нами не журналист, а основатель новой секты, "Фронта освобождения лошадей". Еще немного, и его адепты, вооружившись тайным знанием, поднимут на борьбу с человечеством его некогда верных слуг - лошадей... Однако все это, простите, бред сивой кобылы. Невзоров - демиург разве что созданного им на экране мирка крови и коней, но не более того. И нет никакой секты любителей лошадей, а есть один харизматичный профессионал-провокатор.
И если бы все эти люди вместо того, чтобы без оглядки бросаться в горнило спора, подумали одну минутку, глядишь, и нашелся бы в студии человек, способный сказать, что король-то голый. И способ борьбы с такими людьми известен уже очень давно - тотальный, так сказать, игнор. То есть вместо совершенно безумного обсуждения в тот вечер на "Первом канале" должны были звучать дежурные фразы: "мне это не очень интересно", "cнято неплохо", "эта лента найдет своего зрителя". А все разгневанные блогеры, вместо того чтобы прийти домой и настрочить пост в ЖЖ, пошли бы лучше погуляли или запостили фотографии кошек. Такая реакция была бы гораздо страшнее для автора - ведь его киноленте пришлось бы отправиться туда, где ей самое место.