Спасите тигров! Помогите белым медведям - из-за глобального потепления им теперь негде жить! Нужно срочно выручать лис, зайцев, панд, дельфинов, обезьян, не говоря уже о стерхах, судьбой которых озаботился лично Владимир Путин. Призывы немедленно протянуть руку помощи бедным зверикам (а лучше - перечислить им какую-нибудь достойную сумму) звучат отовсюду. Мы уже привыкли жить с постоянным чувством вины за разрушение природы и ощущением ответственности за сохранение вымирающих видов. Реально в спасении попавшей в сложное положение живности участвуют единицы самых увлеченных экологическими проблемами граждан, но о необходимости помогать несчастным созданиям знают все.
При этом вымирание живых существ с точки зрения биологии - самый обычный процесс. Ежедневно на Земле исчезают около 200 видов, но в истории планеты были времена, когда скорость сокращения биоразнообразия была в разы выше. По самым скромным оценкам, количество вымерших видов растений и животных, когда-либо обитавших в воде и на суше, в 50-100 раз больше общего числа современных видов. Даже если не учитывать глобальные катастрофы вроде столкновения с метеоритом или резкого похолодания, постоянная гибель тысяч и миллионов зверей, птиц, рыб, насекомых, червей, бактерий, растений, грибов - это нормально. Эволюция в определении Дарвина - выживание наиболее приспособленных, и она не руководствуется критериями морали.
В силу разнообразных причин (удачная мутация, изменение условий среды, внезапные сложности у конкурентов) один вид начинает здорово преуспевать в освоении окружающего пространства, и менее успешным видам порой приходится исчезнуть. Нельзя сказать, что выжившие радуются краху соседей по биосфере. Но уменьшение количества соперников за еду и убежища совершенно точно окажется выгодным парочке (или, скорее всего, целому десятку) близживущих видов. Конечно, некоторым живым существам гибель неудачников усложнит жизнь, но именно трудности позволяют выкристаллизоваться новым прогрессивным признакам, которые, может быть, приведут вид к эволюционному успеху. Если бы в океане всегда было полно вкусной еды, рыбы так и не выползли бы на берег и не превратились бы в конечном итоге в людей. А не истреби наши предки саблезубых тигров, и человеческая цивилизация могла бы никогда не случиться, насмерть замерзнув вне теплых пещер, в которых комфортно жили хищники.
Но почему люди не переживают о вымирании трилобитов или аммонитов так же, как они сокрушаются, скажем, о гибели пресноводных дельфинов в Янцзы или птицы додо? И трилобиты, и дельфины были важным звеном в пищевых цепочках, и их исчезновение неизбежно сказалось на хрупком биологическом равновесии, устанавливавшемся долгие тысячи лет.
Все сказанное выше не означает, что отныне человечеству можно перестать беспокоиться о благополучии других видов и бездумно перекраивать планету под свои нужды. Чем больше живых существ вымрет, тем сильнее изменится биосфера, и тем сложнее будет приспосабливаться нынешним победителям эволюционной гонки - виду Homo sapiens. Но истеричные вопли о том, что на планете осталось всего два десятка каких-нибудь особенно симпатичных зверюшек уж точно не помогут кардинально улучшить экологическую ситуацию. Тем более что по-настоящему восстановить популяцию кого угодно невозможно, если параллельно не заботиться о благополучии множества других видов, которые живут вместе со спасаемым - и жестко повязаны с ним в одну цепь.
Другое дело, что любые разговоры о необходимости сложных научных оценок вероятных пределов "прочности" тех или иных сообществ, а также о разработке комплексных мероприятий по охране не отдельно взятого горемычного животного, а, скажем, всей зоны лесотундры Кольского полуострова немедленно навевают скуку на потенциальных благотворителей. Не то что фотография беззащитного белька с трогательно-бездонными глазами. Так что пока "точечные" методы сбора денег на природоохранные действия работают куда эффективнее всех прочих попыток побудить людей думать об окружающей среде. Корень этой проблемы, очевидно, кроется в недостатке образования и просвещения, но это уже совсем другая история.