Кому подыграл Вагнер Противостояние Кехмана и Грефа как конфликт систем управления

Скандал вокруг Новосибирского театра оперы и балета из религиозно-культурного рискует перерасти в финансовый. По иронии судьбы, именно ссылкой на «презренный металл» Владимир Кехман поначалу пытался локализовать конфликт, когда объяснял снятие с репертуара «Тангейзера» не столько его «зловредностью», сколько неурегулированными денежными вопросами — а именно, невыплатой гонораров дирижеру спектакля Айнарсу Рубикису.

Но судя по недавним обыскам у самого Кехмана и его бывших деловых партнеров, с финансовой дисциплиной у новоиспеченного директора Новосибирского театра оперы и балета тоже большие проблемы. По крайней мере, так следует из дела о мошенничестве при банкротстве JFC, в рамках которого МВД и проводило упомянутые выше следственные действия. Кехман объясняет происходящее исключительно происками главы Сбербанка Германа Грефа: «Оценив сложную ситуацию, связанную с моим назначением директором Новосибирского театра, [он] использовал все рычаги, чтобы перевести это решение в скандальную плоскость».

Допустима, впрочем, и прямо противоположная трактовка. Возмущение новосибирским прочтением «Тангейзера», которое Кехман высказал, как «верующий, крещеный, православный, как еврей», и готовность искоренить крамолу в отдельно взятом театре обусловлены как раз потребностью заручиться поддержкой влиятельных российских консерваторов для урезонивания кредиторов.

Одно очевидно: между Кехманом и Грефом не мог не возникнуть жесткий персональный конфликт. Глава Сбербанка, правда, публично не высказывался по поводу коллизии вокруг питерского бизнесмена. Но слишком разные у них подходы к бизнесу. Один — классический предприниматель из 90-х, привыкший капитализировать связи и отношения. Другой — менеджер-технократ, пытающийся, насколько возможно, минимизировать влияние личностных, неэкономических факторов.

Это системное и довольно острое противостояние. А потому оно не могло не сыграть роль «чеховского ружья» в истории с «Тангейзером». Как, впрочем, и в любой другой пьесе, где предполагался выход на сцену Владимира Кехмана.
Более того, сам по себе механизм разрешения новосибирской коллизии актуализирует глубинную причину заочной схватки Грефа и Кехмана.

Главная претензия Минкульта к прежнему руководству театра — использование денег налогоплательщиков им во вред. Хотите устраивать художественные провокации, вызывающие неоднозначную реакцию в обществе, — делайте это за счет меценатов и частных инвесторов, а не казны.

Все сводится к нецелевому использованию бюджетных средств. И в таком случае при замене руководства оскандалившегося театра дебет с кредитом должны сходиться абсолютно по всем параметрам. А новый директор, как жена цезаря или разоблачитель коррупции, должен быть вне каких-либо подозрений.

Между тем дело о махинациях в JFC возникло не вчера. Более того, Сбербанк, обвинивший Кехмана в хищении кредитных средств, — все-таки не частная лавочка, а основной держатель вкладов населения. И строго говоря, права сбербанковских вкладчиков нуждаются в защите не меньше, чем чувства оскорбившихся из-за «Тангейзера» верующих налогоплательщиков.

Опять же допущу, что в тяжбе между Сбербанком и Владимиром Кехманом все далеко не так однозначно, как это представляют ее участники. Подобная амбивалентность — характерная черта почти каждого бизнес-конфликта. Но ведь и оценка достоинств и недостатков кулябинской постановки, как, собственно, и любого другого художественного произведения, тоже весьма субъективна. Тем не менее здесь власти ориентируются на мнение лишь одной, «оскорбленной» категории граждан. Не принимая в расчет точку зрения налогоплательщиков, которым «Тангейзер», наоборот, понравился.

Значит, если последовательно занимать сторону финансово и духовно «униженных и оскорбленных», Владимир Кехман — далеко не лучшая замена Борису Мездричу. Один, как принято считать, учинил кощунство за казенный счет. Другой, как следует из постановлений российских судов, повесил очередную «просрочку» на крупнейший госбанк. Для сравнения — на увеличение оплаты труда всех работников учреждений культуры Минфин еще до того, как заговорили об оптимизации бюджетных расходов, собирался направить 4,1 миллиарда рублей. В то же время, как сообщает «Коммерсантъ», только личная задолженность «бананового короля» перед Сбербанком достигает 4,5 миллиардов рублей.

«Тангейзер» наглядно продемонстрировал типичный дефект отечественной системы госуправления, о необходимости реформирования которой неустанно твердит тот же Греф. Нет формализованных критериев, позволяющих обосновать любое кадровое решение, не рискуя столкнуться с обвинениями в пристрастности и приоритете лояльности перед финансовой чистоплотностью.

Парадокс, но с этой точки зрения, победа Грефа стратегически выгодна Кехману и другим бизнесменам, оказавшимся в сходной ситуации. Если бы правда действительно была бы на его стороне и российские судьи, чиновники, полицейские и прокуроры руководствовались исключительно принципом nothing personal — на руках у новоиспеченного директора Новосибирского театра оперы и балета была бы такая бумажка, к которой «ни один Швондер» точно бы не подкопался.