Имперская волна Что стоит за разговорами о судьбе династии Романовых
Все чаще СМИ и соцсети обсуждают судьбу династии Романовых, реставрацию монархии в России и монархическую идею в целом.
Формальный повод монархической дискуссии оказался почти случаен: секретарь канцелярии Марии Владимировны Романовой высказался о пожелании княгини получить особый статус в России. Что это за статус и какие права и привилегии он предполагает, пока не ясно, однако явно слышен намек на предоставление подобающей статусу недвижимости.
Здесь действительно есть что обсудить, но прежде отметим другое: просьбы о предоставлении особого положения озвучиваются канцелярией Марии Владимировны уже много лет, и лишь сейчас это стало такой громкой новостью.
Как говорится, время пришло. Что-то изменилось в самой общественной атмосфере, что стал вдруг возможен серьезный разговор о монархическом правлении вообще и о Романовых в частности.
Конечно, медийная ситуация была отчасти подготовлена недавними заявлениями региональных политиков, когда в Санкт-Петербурге, Калининграде и в Крыму раздались призывы вернуть Романовых в Россию — пока не на трон, конечно, но хотя бы как символ исторического единства и преемственности. Однако и сами эти призывы являются проявлением по-настоящему большого и серьезного культурного тренда, стремительно набирающего силу на наших глазах — движения к восстановлению империи со всеми ее традиционными атрибутами, включая императорскую власть. При этом военно-политический аспект империи в данном случае — не столько причина, сколько следствие особого имперского самосознания, пробуждающегося нынче у россиян.
Можно обсуждать, хорошо это или плохо, адекватно современной реальности или нет, находить причину в кремлевской политике, в телевизионной пропаганде или в молитвах РПЦ, но не заметить имперской волны нельзя.
Что только в связи с этим не обсуждалось! И нелегитимность акта отречения Николая II, и интронизация действующего президента, и возможность приглашения на царство кого-то из правящих королевских семейств — например, принца Майкла Кентского, состоящего в прямом родстве с Романовыми. На недоуменные вопросы прогрессивной либеральной общественности, верящей в равенство и демократию, убежденные роялисты отвечали примерами благополучных демократических монархий, от Соединенного Королевства, скандинавских стран и Бенилюкса до далекой Японии. И припоминали скрытый династический принцип даже и в США с их Бушами и Клинтонами (справедливости ради отметим скрытое монархическое правление также в Северной Корее и на Кубе).
Впрочем, как бы мы ни относились к монархической идее и ее актуальности, с чем у нас точно есть определенная сложность, так это с Романовыми. Широкая аудитория даже и не подозревает, что в этом благородном семействе уже много десятилетий идет большой династический спор, если не сказать ожесточенный конфликт. Так называемые Николаевичи, потомки Николая Первого, воюют с Кирилловичами, потомками Александра Второго. В далеком 1924 году великий князь Кирилл Владимирович, двоюродный брат Николая Второго, провозгласил себя Императором Всероссийским Кириллом I, и тогда его в этом качестве не признали ни вдовствующая императрица Мария Федоровна, ни другие члены Дома Романовых. Что не помешало ему и его потомкам представлять себя законным наследниками престола.
Марию Владимировну, внучку Кирилла Владимировича, принято считать главой Романовых внутри России, однако прочие Романовы, коих довольно много, по-прежнему ее в этом качестве не признают. Сегодня у них другой глава — Дмитрий Романович Романов, из Николаевичей. Не признают ее прав на престолонаследие и не считают законной главой Романовых и в среде дворянской эмиграции. В свою очередь Мария Владимировна отрекается от других членов семьи и называет всех, кто ее не признает, самозванцами. По сути, они остались в одиночестве — Мария Владимировна и ее сын Георгий — если не считать группы поддержки по проекту ее возвращения с особым статусом в Россию.
Актуализация монархической темы обострила этот конфликт. С открытым письмом к Путину обратились видные деятели дворянской эмиграции, лидеры главных организаций диаспоры — Международного совета соотечественников, Общества памяти Императорской гвардии, Императорского Красного Креста. Авторы письма достаточно определенны в своих оценках:
«В течение многих лет Мария Владимировна публично представляет себя в России главой дома Романовых и "великой княгиней", а своего сына объявляет "Государем Наследником Цесаревичем". Она принимает не заслуженные ею почести, покупает расположение высокопоставленных лиц, жалуя им фальшивые дворянские титулы и царские ордена, в то время как никаких прав престолонаследия, равно как и права называть себя главой Дома Романовых, у Марии Владимировны нет».
Далее звучит куда более тяжелое обвинение: «Владимир Кириллович Романов, отец Марии Владимировны, открыто поддерживал нацистов, был близок к Адольфу Гитлеру и во время войны находился в его штабе, готовя себя к марионеточному правлению после покорения СССР. Он публично призвал русскую эмиграцию и дворян в изгнании присоединиться к армии Третьего Рейха и выступить против советских войск во имя последующего восстановления монархии. Он же публично поддерживал призыв финского генерала Маннергайма воевать на стороне нацистской Германии». Под письмом стоят подписи князя Лобанова-Ростовского, князя Трубецкого, графа Шереметева, графа Капниста, к нему прилагаются документы, демонстрирующие нацистские настроения Владимира Кирилловича.
Вот это уже серьезно. В конце концов, можно как угодно относиться к деятельности самой Марии Владимировны, можно даже закрыть глаза на формальную принадлежность ее сына-цесаревича к семье Гогенцоллернов, но документированная прогитлеровская позиция Владимира Кирилловича бросает неподъемную тень на всю эту ветвь Романовых — особенно сегодня, когда все, что касается Великой Отечественной войны, у нас совершенно сакрализовано.
Тем не менее существующие противоречия и неоднозначные оценки в отношении Романовых не отменяют важности самой этой дискуссии. В связи с этим хочется напомнить один исторический факт, о котором не так часто говорят. Отречение Николая II, конечно же, состоялось. То, что подписание документа сопровождалось многими нарушениями мало что меняет. А вот тот факт, что царь отрекся не просто так, а в пользу младшего брата Михаила Александровича, принципиален, потому что последующего отречения императора Михаила II де факто не было. Был манифест, где Михаил Александрович высказался за созыв Учредительного собрания, которое и должно было решить вопрос о власти в России. Сохранение монархии и правящей династии Романовых предполагалось лишь одним из вариантов. Нечто похожее на Учредительное собрание состоялось уже после большевистского переворота, но было быстро разогнано. От всей его работы осталась лишь историческая фраза матроса Железняка: «Караул устал!»