1. На сегодняшний день среди официальных партий России нет ни одной, которая в полной мере отстаивала бы интересы трудящихся. Ряд партий, безусловно, сотрудничает. Мы сотрудничаем со "Справедливой Россией", которая вносит некоторые правки в законодательство, позволяющие нам лоббировать хоть в какой-то мере интересы трудящихся. Но полноценной партии по защите прав трудящихся на сегодня не существует.

2. Забастовочное движение – это не только экономическая борьба, даже забастовка внутри какой-нибудь фабрики либо завода - это все-таки уже политический шаг, потому что успех либо неуспех забастовки заставляет людей думать о причинах, делать выводы и, соответственно, идти дальше. А если забастовка была безуспешной – пытаться как-то более успешно отстоять свои интересы. Любая забастовка по подъему заработной платы, которая приводит к результатам (пусть даже не очень большим, но это часто бывает), является примером для остальных трудящихся, как можно организоваться и как можно отстаивать свои интересы. Потому что на сегодняшний день коллективные действия действительно помогают получить какой-то результат.

Приведу пример: так было, когда была забастовка на Всеволжском "Форде" в 2007 году в нашем профсоюзе МПРА, "Ниссан" приостановил найм персонала, ожидая, каким будет окончательное решение по заработной плате. То есть менеджеры "Ниссана" даже не обсуждали зарплату с потенциальными работниками. А уже после того, как мы подняли уровень заработной платы, они максимально приблизились к этой планке начальной заработной платы, может быть, даже кое-где и перешагнули через нее.

Что касается государства, отстаивает ли оно интересы предпринимателей и рабочих в равной степени, безусловно, нет. Сегодняшний Трудовой кодекс, хоть многие работодатели и говорят о том, что он является прорабочим, на самом деле написан эзоповым языком. Взять хотя бы статью о том, что делать, если работник нуждается в переводе на легкий труд. В Трудовом кодексе у нас написано, что работодатель обязан предоставить ему такое рабочее место, если это необходимо по состоянию здоровья работника. И тут же ниже написано: в случае отсутствия такого рабочего места работодатель может отправить работника на срок действия этой медицинской рекомендации без оплаты. То есть иди домой и сиди три недели после перелома ноги без заработной платы. Поэтому мы считаем, что трудовое законодательство нужно менять, и менять именно в сторону трудящихся. Но такое возможно, только если есть мощное профсоюзное лобби и партия, которая будет проводить эти интересы в Государственную думу или куда-то еще.

3. По поводу резкого падения авторитета профсоюзов я могу сказать, что это действительно так, и эти традиционные структуры в последние годы делали все для того, чтобы этот авторитет угасал. Начиная даже с самого закона о профсоюзах 1995 года, где те люди, которые нам его нарисовали, сразу в законодательных рамках обеспечили ущербность профсоюзов, то есть постарались сделать все так, чтобы снизить возможную силу и консолидацию вокруг профсоюзного движения.

Если мы возьмем наш закон о профсоюзах, там написано, что член профсоюза – это член первичной профсоюзной организации. Во всем мире член профсоюза, вне зависимости от каких-то локалов, - это член профсоюза, а у нас это член какой-то организации внутри завода. То есть эта привязка к заводам, чтобы вчерашний слесарь Вася, сегодня избранный представителем профкома, сидел за одним столом с менеджером, который 20 лет учился давить профсоюзы. Поэтому профсоюзы слабы, даже наполняемость и бюджетированность профсоюзов у нас несколько иная, чем во всем мире. У нас все ресурсы забирает как раз локальная организация – в верхний профсоюз, который вроде бы должен организовывать коллективные действия и что-то еще, приходит в лучшем случае 30 процентов от сборов.

В мире в профсоюз идет сто процентов, а в локальные организации, в рамках их расписанного бюджета, возвращается до 30 процентов. Поэтому наши первичные организации, профсоюзные "царьки", сидят на этих денежных мешках и говорят, что у нас на предприятии все хорошо, сейчас пока мы денежку собираем, а вот завтра будем бороться. Но это путь в никуда, потому что завтра, например, собственник захочет закрыть завод – и закроет, люди останутся без работы, и никакой профсоюз не сможет провести никаких массовых акций в защиту своих членов.

Абсолютно согласен. Как я уже говорил, как раз эти профсоюзные "царьки" и препятствуют созданию рабочих демократических организаций на предприятиях. Потому что в таком случае из-под них уйдет финансирование, из-под них уйдет вот эта почва для возможных бонусов, которые они получают, сидя за одним столом с директором. Потому что рабочий профсоюз начнет выходить на какую-то акцию по защите своих интересов, а они к этому не приучены и боятся этого.

Если мы вспомним, раньше было такое триединство. И работодатель, и государство были как два пальца на одной ладони. А профсоюз, соответственно, был третьим пальцем. То есть это все было три в одном. Собирались взносы, на эти взносы существовали различные фонды. За счет ресурсов закупались какие-то оздоровительные заведения, поскольку реальной экономической борьбы не было.

Товарищ Холманских не представляет никаких рабочих, это мастер, которого политически вытащили, чтобы он озвучил то, что нужно, это "говорящая голова", не более того. Поэтому говорить о том, что Холманских – представитель рабочих, было бы очень неверно. Безусловно, сегодня с либерализацией законодательства по созданию партий мы будем наблюдать создание десятка партий трудящихся, где вот такие "холманские" еще с парой-тройкой профсоюзных боссов покрупнее либо помельче будут бить себя копытом в грудь, говоря, что они единственные правильные защитники трудящихся.

Без низовой активности, пока рабочие сами не начнут что-то создавать, никуда мы не пойдем.

1. Безусловно, посредническая роль нормального профсоюза, подконтрольного трудящимся, достаточно высока. Но это нормально функционирующий профсоюз, когда стороны признают паритетность, равноправие и все остальное, когда профсоюзы по запросу получают информацию и могут четко оценивать ситуацию на предприятии. Если есть прибыли – значит, должно быть нормальное повышение зарплаты. У нас обычно получается, что прибыли есть, а профсоюзам не дают никакую информацию, людей просто обманывают, говорят, что никаких денег нет, и не повышают зарплаты. То есть бизнес просто наживается за счет своих работников.

2. Нужен контроль со стороны низовых членов профсоюзов. Профсоюзные деятели и профсоюзные выбранные лица должны получать деньги от профсоюза, а не от работодателя. Например, как это сделано в Германии: есть локальная организация профсоюза на "Фольксвагене", соответственно, освобожденный лидер этой организации получает ресурсы и заработную плату (причем нормальную заработную плату) именно от профсоюза. И профсоюз ему диктует, в какую сторону идти.

У нас же привыкли к другому, даже наш последний съезд показал, что ряд рабочих вообще этого не понимает. И работник профсоюза, по мнению многих, даже избранный из числа этих рабочих, должен изначально получать меньше и делать так, чтобы рабочему было хорошо. Это неправильно. Соответственно, если мы выбираем людей, они не должны испытывать неудобств с оплатой труда, как это у нас происходит сплошь и рядом.

1. Механизм финансирования и контроля профсоюзов – это членские взносы и контроль снизу. На сегодняшний день есть избираемые контрольно-ревизионные комиссии (КРК). Безусловно, есть ряд проблем, потому что этим людям доверяют, но они не бухгалтеры, у них нет соответствующего образования. У нас тоже была проблема на съезде, когда КРК показала разные цифры, вроде бы все хорошо, но "не бьется" чуть ли не на полмиллиона.

На самом деле мы сейчас живем при капитализме, есть достаточно простые бухгалтерские приемы и решения. Мы решили провести независимый аудит. Совет профсоюза просто выберет компанию, которая занимается финансовым аудитом, она полностью проверит бухгалтерию, после чего официальное заключение будет вывешено во всех средствах массовой информации профсоюза.

2. Российское подразделение часто является дочерним предприятием европейской фирмы. Очень часто отношение между европейским и российским руководством как у мачехи и падчерицы. Поэтому профсоюзы оказывают здоровое давление снизу и очень помогают аргументировать позицию российских предпринимателей, занимающих руководящие должности на этих дочерних предприятиях. Поэтому в этом, безусловно, есть взаимный интерес. Профсоюз поднимает зарплату на своем предприятии и помогает менеджеру убедить европейское руководство в необходимости что-то сделать. Потому что хорошая зарплата, нормальные условия труда – это путь к тому, что люди будут трудиться годами на одном и том же предприятии.

"Профсоюзов никогда не было и не будет" – это чушь, были всякие и разные.

Конечно же, деньги на заработную плату лидерам профсоюза идут из членских взносов (1 процент от заработной платы). Эти зарплаты действительно ниже, чем в целом по отрасли. Производство у нас есть, и оно сейчас растет. Кто-то говорит, что "отверточные сборки" – так называют наши автомобильные предприятия – недостойны называться заводами: но это полная чепуха. Во всем мире именно такие заводы и стоят. Есть заводы-поставщики, которые производят, допустим, амортизаторы, и есть сборочный завод, который выполняет всю остальную работу, начиная от сварки, покраски и закачивая сборкой кузова. Это касается автомобильного сектора, но, думаю, в России и в других секторах можно увидеть производство, которое развивается.

Это Межрегионального профессионального союза работников автомобильной промышленности (МПРА). Последняя двухдневная забастовка рабочих завода по производству автокомпонентов Benteler привела к стопроцентному выполнению требований профсоюза. Там было абсолютное и простое требование: вести переговоры и заключать коллективный договор.

Руководителя профсоюза, если он прогульщик, пьяница и не выполняет свои трудовые функции, уволить достаточно легко. Что касается вопроса, как организовать профсоюз, эту информацию можно посмотреть у нас на сайте. Также вы можете позвонить к нам в офис 8-812-975-13-15.

Безусловно, наше законодательство позволяет это сделать. Хотя, вы знаете, мы тоже когда-то вышли из профсоюза машиностроителей, но сейчас иногда задумываемся о том, что надо было бороться изнутри. Это, может быть, и долгий путь, но зато достаточно правильный, потому что все-таки какая-то численность есть, и бороться надо, прежде всего, за неюнионизированных людей. Но если уже бывает такое, что власть в профсоюзах узурпируется, а руководство уже не переизбрать, тогда, конечно, проще создать другой профсоюз.

1. Наш профсоюз (Межрегиональный профессиональный союз работников автомобильной промышленности) входит в Международную федерацию металлистов. Есть такие международные конференции, где встречают профсоюзные лидеры из разных стран и обсуждают проблемы, которые существуют у них на рабочих местах, делятся опытом: как можно что-то изменить, как вместе можно отстоять тот или иной момент.

Да, профсоюз учителей есть. Есть и альтернативный профсоюз - "Учитель" (если вы обратитесь к нам в офис, мы расскажем вам о нем подробней). Это люди, которые выходят на массовые акции по защите своих интересов - за оплату труда, за защиту интересов учеников, за защиту интересов науки.

Учителям начнут платить достойно только тогда, когда они действительно организуются все вместе и выйдут на массовую коллективную акцию в поддержку своих требований. Как мне говорил один из наших правящих чиновников: "У учителей есть работодатель – это правительство и губернаторы тех мест, где они проживают". Вот они и являются руководством наших бюджетников. Если вывести пять тысяч работников бюджетной сферы и привести их к губернатору области или города, можно добиться повышения зарплаты. Во всем мире так и происходит.

Может быть, и нужно организовать такой рабочий трибунал, который, например, есть во Франции, но, как говорят американцы,помоги себе сам. Поэтому пока трудящиеся не будут защищать свои права, никакой омбудсмен им не поможет.

Лишение премий не является наказанием, поэтому если у вас на работе есть премия – это зло. Надо добиваться того, чтобы она была включена в оклад, чтобы вы получали гарантированную заработную плату. Кроме того, если вы говорите о том, что нужен какой-то стимул, у нас в ряде коллективных договоров прописано гарантированное повышение заработной платы - на величину инфляции по итогам года плюс от 2,5 процентов и выше. Поэтому, если вы сможете прописать подобный пункт в договоре, вы будете иметь гарантированное повышение. Это лучше всяких бонусов, которые зависят от настроения вашего руководителя. Потому что если вы на него косо посмотрели, он может в любой момент лишить вас этой премии.

Что касается "без указания имен заявителей, только указывая организацию" – если вы боитесь отстаивать свои интересы, глядя в глаза, то без указания имен заявителей получается просто кляуза.

Я скорее склонен согласиться с этим, потому что я сталкивался с предательством ряда функционеров ФНПР. А последнее предательство было как раз в Калуге, когда чиновник от ФНПР, председатель калужского обкома, он же член генерального совета ФНПР, явился на завод, где нет ни одной организации ФНПР. Нам профсоюз готовился там к забастовке. Мы обратились и к Шмакову (председатель ФНПР - прим. Ленты.ру), и к коллегам из профсоюзов металлической сферы, я лично обращался, чтобы узнать, какой профсоюз он представляет. Он никого не представлял, он приехал как чиновник местной организации ФНПР, поэтому мы попросили Шмакова решением съезда отреагировать на предательство этого чиновника, который выступил на стороне работодателя. У нас на сайте есть этот материал, можете с ним ознакомиться.

Я согласен, ФНПР действительно может быть реальной силой, это организации просто нужно реформироваться и демократизироваться. Сейчас нами как раз подготовлены поправки к закону о профсоюзах, которые мы намерены выносить на обсуждение - и в Госдуму, и в региональные парламенты, чтобы члены профсоюза были действительно членами профсоюза и не были привязаны к каким-то заводикам. Вот тогда мы сможем работать. И когда члены профсоюза перестанут думать, как думает сейчас большинство, - мы тебя выбрали – ты и работай, - когда они будут работать все вместе, тогда мы будем побеждать.

Да, Конфедерация труда России, куда входим мы. Она не является подконтрольной ФНПР, и это наиболее демократизированная организация в России.

Знаете, мы проводили забастовки перед выборами. Это достаточно тяжело, потому что все пытаются сгладить это дело, информационное обеспечение хромает, никто не хочет писать об этом, так как всем дано указание. И такие забастовки пытаются быстрее подавлять.

Я считаю, что сейчас законодательство в отношении протестного и забастовочного движения будет только ужесточаться. Научимся ли мы объединяться и добиваться выполнения своих прав, зависит от нас, от того, как мы будем учиться. Чаще всего все наши проблемы выливаются в кухонную болтовню с соседями, когда мы, как карманные деспоты, треснем рюмочку и говорим, какой подонок начальник и какие мы хорошие.

Я уже сказал, если человек боится открыто отстаивать свои интересы, свое достоинство, значит, оно у него отсутствует.

Если кому-то интересно что-то узнать по поводу забастовок, можно обратиться к нам в МПРА, в наш офис, мы поможем. У нас, безусловно, есть опыт и наработки, которые позволяют проводить забастовки. Мы считаем, что нет законных или незаконных забастовок, а есть выигранные и проигранные.

Я не знаю, почему. Потому что приняли такой Трудовой кодекс. Давайте добиваться принятия другого. У нас многие персональные договоры противоречат Конституции, и людям не то чтобы нравится это ограничение, но они с ним живут и не дергаются.

1. На самом деле я согласен, что мы проводим забастовки в нормальных профсоюзных традициях, отстаивая чисто экономические интересы. Что касается политических вещей – могу сказать, что пока мы не научили людей даже отстаивать свои экономические интересы, но уже замахиваемся на политические. Давайте научимся спокойно отстаивать себя на производстве, и когда нас за это чисто экономическое, а не политическое требование будут бить по башке, как это бывало и со мной, и с рядом моих коллег, тогда мы уже будем понимать, что это все-таки политический момент и нужно включаться в политику.

2. На самом деле у нас была большая дискуссия по поводу того, участвовать или не участвовать в этой гонке партстроительства. Мы поняли для себя, что сейчас там будут участвовать те, кто плохо строит профсоюзы. И для себя мы решили, что когда мы построим достаточно мощный профцентр, мощный профсоюз, любая из партий будет рада лоббировать наши интерес, наш закон в Госдуме, чтобы наши люди ее поддержали. Сейчас люди стали играть в партстроительство, потому что устали строить профсоюзы, - я так это оцениваю.

3. По поводу апатии и безучастности могу сказать следующее: есть не только апатия и безучастность во время забастовки на соседнем предприятии, есть еще и поливание грязью где-нибудь на просторах интернета тех трудящихся, которые пытаются отстаивать свои интересы.

Вы знаете, когда мы начинали строить профсоюз на "Форде", говорили, что нам платит "АвтоВАЗ". Когда мы начали строить профсоюз на GM, сказали, что нам платит "Форд". Когда на "Фольксвагене" – сказали, что платит кто-то еще. Все время видят во всем какую-то третью руку, а мы всего лишь помогали людям объединяться в защите их интересов.

4. Наверное, все-таки больше социалистов, тех, кто за социально ответственное государство.

1. Да.

2. Да, может. Поэтому все нужно соотносить и очень тонко просчитывать.

3. Вы знаете, голосование ногами – это, наверное, хорошая штука для фрилансеров. Почему мы, говоря, что мы пришли в мир капитализма и нормальных равных возможностей, так критично оцениваем то, что трудящиеся объединяются и добиваются забастовками соблюдения своих прав, как это происходит во всем капиталистическом мире?

Если у нас есть признаки капитализма, то должен существовать нормальный демократический профсоюз, отстаивающий одну из сторон этого мира.

4. Вот поэтому и необходимы профсоюзы, чтобы, как вы правильно отметили, получение прибыли не сказывалось на интересах трудящихся.

Забастовки нужны, люди работают. Мы плохо к себе относимся.

В структуре МПРА ничего не изменилось. МПРА как работала со многими автомобильными предприятиями, помимо "Форда" и "Соллерса", так и продолжает работать. Нашлись люди на "Соллерсе", которые говорили, что готовы отстаивать свои интересы, но после определенного давления они не выдержали и самораспустились, поэтому на сегодняшний день на "Соллерсе" профсоюза нет.

Безусловно, помогают. Это одна из составляющих успеха, и организация нормальной информационной кампании – это один из методов нашей работы. Мы организуем работу и через свой сайт, и через социальные сети, и через журналистов.

Я лично участвовал в создании партии "РОТ Фронт", которую мы шесть раз пытались зарегистрировать и до сих пор не смогли этого сделать. Поэтому я бы сейчас не стал говорить о том, что какие-то партии будут близки мне по духу. Я сейчас говорю именно о себе. Очень многие люди любят говорить за весь профсоюз, но люди в профсоюзе придерживаются самых разных политических взглядов. Для начала нам нужно начать вести идеологическую работу, именно профсоюзную, и я могу сказать, что в нашем профсоюзе мы ее уже начинаем вести.

Я не имею отношения к регистрирующимся социал-демократам. Мы считаем, что сейчас на фоне этого партстроительства надо немножко выждать.

На самом деле, побывав внутри многих партий, фракций и всего остального, где отсутствует низовое движение, я вижу, что это всего лишь проекты.

Мы сотрудничаем со "Справедливой Россией", потому что "Справедливая Россия" - это единственная партия, которая на выборах дала места для трудящихся, одно из них оказалось проходным, так что мне удалось стать депутатом ленинградского областного Законодательного собрания. Что касается КПРФ – у меня есть там товарищи, но в целом я отождествляю эту партию со всеми остальными, то есть она не помогает трудящимся.

Через "Справедливую Россию" мы пытаемся проводить те поправки, которые в нашем понимании улучшат жизнь трудящихся.

1. Знаете, я очень часто говорю (и наши "красные" товарищи меня за это сожрать готовы), что рабочего класса у нас сегодня нет. Последние двадцать лет у нас была идеология а-ля американская мечта: закончи заборостроительный университет – и обязательно будешь менеджером. И все на автозавод приходят временно, как у Артура Хейли, а потом работают целыми поколениями.

2. Серега Удальцов – мой личный друг, у него свои тараканы в голове, у меня свои. Можно сделать вывод, что я использую профсоюзную деятельность для самораскрутки. Только нужно учесть, что за период своей деятельности (два года) наш профсоюз увеличился на 150 процентов. Мы обучаем людей отстаивать свои интересы. И мы продолжаем этим заниматься.

3. Полная чушь. В Восточной Европе есть заводы "Форд", как есть и заводы других компаний. Любая компания в любой стране традиционно работает с профсоюзами, во всех странах рабочие бастуют, отстаивая тот или иной интерес, а говорить о том, что наша страна хороша тем, что мы здесь, как туземцы, работаем за стеклянные бусы, - это полная чушь. Включите голову.

Конечно, для инвестора важна стабильность, и больше всего он хочет получать огромную маржу, чаще всего, обманывая трудящихся. Поэтому мы против этого, мы за то, чтобы трудящиеся получали хорошие деньги.

На самом деле менеджмент "Форда" заключил договор с "Соллерсом" о создании концерна "Форд-Соллерс", поэтому в вопросе сквозит абсолютная недальновидность. И менеджмент "Форда", в том числе европейский, абсолютно спокойно встречается с представителями трудящихся "Форда" (теперь это уже не я, а другие мои коллеги) и обсуждает их деятельность, как и куда идти. Поэтому это вопрос человека, абсолютно далекого от инвестиционной политики и от понимания того, что такое социальное партнерство.

1. Так остановите предприятия и постойте недельку. Все равно ведь не деньги платят, заставьте соблюдать законодательство. Платить черную зарплату незаконно. Для этого и нужен профсоюз: чтобы дать по башке такому работодателю.

Я сейчас заплачу от такого вопроса. Знаете, есть герой рабочего – Джо Хилл, которого в начале XX века повесили за участие в организации рабочего движения в Соединенных Штатах. И его последние слова были: "Не нужно плакать, организуйтесь". Поэтому и вам могу сказать: не надо плакать, организуйтесь. Это и есть девиз нашего профсоюза. Захотите получить конкретные примеры, как можно отстаивать свои интересы, – обращайтесь.

Это хамство. Я могу сразу сказать, что когда подобные вещи говорят представители больших компания и корпораций, это не значит, что компания это декларирует. Просто очень часто компания заявляет одно, а когда все эти принципы и политика поведения проходят через наших менеджеров, которые работают на производстве по принципу "я начальник, ты говно", они извращаются до неузнаваемости.

2. Абсолютно согласен. Я хоть и критикую наше законодательство, но там есть много хороших вещей. Но что значит штраф в пять тысяч рублей для компании, у которой миллиардные прибыли и обороты?

Еще раз скажу: надо организовываться и отстаивать свои интересы. Тем более что штрафуют. Это вообще незаконно. Для того чтобы у вас на предприятии был закон, вам, прежде всего, нужен профсоюз.

Ремонт, может быть, тоже был нужен. Я не знаю, какие отношения у них с профсоюзом, какой из профсоюзов делал ремонт, поэтому не могу дать какую-то оценку этой ситуации. Я знаю, что профсоюзы оказывают очень мало солидарной поддержки. Это все надо менять, и менять снизу.

2. Я так понимаю, речь идет о тех, кто учится на заочном отделении в университете. Это незаконно – третировать людей за то, что они учатся. У нас есть законы. Еще раз хотел бы сказать: создайте профсоюз и контролируйте своего работодателя.

Вот видите, это нормальный подход для России. Мы привыкли, что у нас везде полная жесть, черная зарплата и отсутствие официального оформления, а тут нам приносят бонус. Безусловно, вы правы, работодатели действительно заявляют это как бонус.

Я бы сказал в ответ на этот вопрос следующее: вы на своем рабочем месте продаете свои навыки, профессиональные знания, но не душу и достоинство. Если начальник говорит "ты" и посылает на веселые буквы, скажи ему "ты" и пошли так же. Это вопрос твоего личного достоинства. Когда к нам приходят и рассказывают, что на одном предприятии взрослому мужику менеджер-экспат дает подзатыльники, мы говорим – и правильно. Нормальный мужик развернулся бы и дал в челюсть. И все. Это прекратится только тогда, когда мы начнем себя уважать.

Давайте защищать свои права вместе.

Я абсолютно согласен с тем, что отношения с руководством легче строить, когда есть две равноправные стороны контракта.

Я не согласен, что наемные рабочие в России получают ровно столько, сколько заслуживают, потому что весь наш бизнес, прежде всего, направлен на то, чтобы получать максимальную маржу.

Наша пассивность объясняется исключительно тем, что мы перестали быть солидарны. Если раньше говорили, что в России две беды: дураки и дороги, сейчас я бы сказал, что две наши беды - это равнодушие и отсутствие солидарности. Мы равнодушно проходим, когда кто-то гадит в лифте, когда хулиган избивает ребенка или полупьяного дядьку, который не может дать сдачи, мы спокойно смотрим, как мусорят на нашей улице, мы спокойно проходим мимо беременной женщины, несущей тяжелые сумки. Вот это наше равнодушие и отсутствие солидарности порождает все наши беды.

Вы знаете, я нормально отношусь к работодателям, которые четко выполняют свои обязательства и обязанности в двусторонних отношениях между работодателем и работником. Поэтому это неправда, в иное время, когда мы не ведем каких-нибудь коллективных трудовых споров, я могу с руководителем предприятия выпить по рюмке пива и нормально себя чувствовать. Но бизнес есть бизнес, ничего личного. У него бизнес – вытягивать деньги из рабочих, мой бизнес – защищать интересы трудящихся, в том числе чтобы эти деньги делились как-то более справедливо.

1. Не вижу никаких мер, кроме создания мощных демократических профсоюзов, которые смогут это продвигать.

2. Я положительно отношусь к прогрессивному налогу. И налог на роскошь я также поддерживаю. Главное, чтобы это было без перегибов, а то сейчас говорят о том, что надо будет платить налог на роскошь за жилье свыше тысячи квадратных метров. У всех буржуев коттеджи по 500 квадратных метров, не больше. :)

К трудовым инициативам Прохорова у меня отрицательное отношение.

1 мая я буду принимать участие во всероссийской акции под лозунгом "Нет заемному труду". Потому что закон Исаева-Тарасенко был внесен в Госдуму, называясь законом, который должен был регламентировать запрет заемного труда, в итоге с их подачи и в их фразеологии он теперь превращается в закон о разрешении заемного труда. Мы резко против легализации этого, потому что в итоге это приводит к снижению социальных стандартов для трудящихся и неравенству на производстве.