1. Проект "Мировая цифровая библиотека", инициатором которого выступила Библиотека Конгресса США совместно с компанией Google, еще только начинается. На последней пресс-конференции, которая состоялась неделю назад в Париже, наши американские коллеги рассказывали, что полнотекстовых объектов в Мировой цифровой библиотеке пока еще 1200.

Мировая цифровая библиотека базируется на серверах Библиотеки Конгресса, которая выступает инициатором и оставляет за собой право отбора фондов для Мировой цифровой библиотеки.

Договор РГБ с Библиотекой Конгресса несколько отличается от договоров с другими библиотеками, участвующими в проекте. Мы предложили американским коллегам на выбор порядка 500 наименований книг по теме российской государственности 19 века. Это их вполне устроило, и сейчас они ведут отбор. Мы, в свою очередь, попросим представить в таком же объеме материалы, отсутствующие в наших фондах. Во-первых, это русские первопечатные книги и рукописи, которые хранятся в Библиотеке Конгресса, и которых у нас нет в силу исторических причин. Во-вторых, большой пласт литературы, которую еще в советские времена выпускали различные советологические институты США. Эти материалы у нас не представлены. Плюс те материалы, которые сейчас издаются в американских институтах, занимающихся изучением современной России. Всей этой информации в РГБ нет, и нам было бы интересно иметь в своих фондах такого рода литературу.

2. Нет, пользователи не смогут дополнять материалы библиотеки. В отличие от самиздатовской библиотеки Мошкова и Википедии, Мировая цифровая библиотека построена на принципах классической библиотеки – библиотека самостоятельно формирует фонды, организует их и предоставляет доступ читателям.

3. Четких принципов еще нет. Американская сторона, как инициатор проекта, вправе самостоятельно формулировать принципы комплектования библиотеки. К слову, Европейская цифровая библиотека предполагает несколько иной способ формирования – каждая национальная библиотека-участник самостоятельно решает, какие материалы наилучшим образом представляют ее страну. Материалы сохраняются на серверах каждой национальной библиотеки, но путь к ним лежит через единую точку доступа, которая принадлежит Европейской цифровой библиотеке. В этом случае тематика значительно шире, к тому же, каждая страна имеет право предоставить те ресурсы, которые она считает более целесообразными.

Наверняка, но с этим вопросом лучше обращаться к организаторам. Пока речь идет только о текстах.

1. Масштабы огромны, и объем этой работы бесконечен. Чтобы соответствовать своему громкому названию, Мировая цифровая библиотека должна, во-первых, оцифровать те материалы, которые уже имеются и представляют интерес, во-вторых, наладить постоянную оцифровку новых информационных ресурсов. Названная цифра – 1200 имеющихся на данный момент материалов – свидетельствует о начальном этапе проекта. То, как проект будет развиваться в дальнейшем, зависит, прежде всего, от финансирования и от интереса других участников, помимо Библиотеки Конгресса. Насколько мне известно, основное финансирование на стартовом этапе ведет Google.

2. Что касается стоимости оцифровки, цены незначительно отличаются в разных странах, к тому же у каждой библиотеки уже есть свой оцифрованный ресурс. Речь идет не об оцифровке материалов, а о возможности их включении в Мировую цифровую библиотеку. Например, у РГБ имеется один из крупнейших в мире ресурсов – Электронная библиотека диссертаций, содержащая весь поток диссертаций, которые мы цифруем на протяжении последних нескольких лет. Это не столько исторические, сколько современные знания, которые способствуют в первую очередь не воспитанию культуры, а образованию и научной деятельности. Однако интересы наших американских коллег пока сосредоточены на культурном наследии.

Пока цифруются только те материалы, на которые не распространяется авторское право. В каждой стране законодательство, охраняющее интеллектуальную собственность, имеет свои индивидуальные особенности. В нашей стране для того, чтобы оцифровать книгу, на которую в полном формате распространяется авторское право, необходимо заключить договор с автором, и это правило, естественно, будет соблюдаться.

Вопрос правильный, но точного ответа на него пока нет. На первом этапе возникает простая ситуация. Возьмем книгу или фотографию. Фотографию, к счастью, переводить на 7 языков не нужно. Однако если все 7 официальных языков будут представлены в Мировой цифровой библиотеке, то библиографическое описание этой фотографии необходимо осуществлять на 7 языках. Вопрос о том, кто должен переводить это библиографическое описание на 6 других языков, до конца не решен. Неясно также, в каком формате это будет сделано, и кто будет финансировать эту работу. Все эти задачи пока находятся на стадии проработки.

Что касается полных текстов, здесь ситуация еще сложнее. Трудно представить, что книги современного испанского писателя, не переведенные на английский и русский язык, будут специально переведены для включения их в Мировую цифровую библиотеку. Это очень сложный и дорогостоящий механизм. Как будут решать эту проблему организаторы, я не знаю.

В случае с "Дон Кихотом" Сервантеса, например, этих проблем удается избежать. Ясно, что книга переведена на все 7 языков, и авторское право на нее не распространяется. Так что ее можно безболезненно помещать в Мировую цифровую библиотеку, добавив только библиографическое описание на 7 языках. В этом случае, однако, Мировая библиотека приобретает контуры мировой библиотеки классической мировой литературы – слишком узок круг подобного рода произведений, уже переведенных на все 7 языков.

Не надо думать, что Мировая цифровая библиотека будет представлять единую библиотечную систему всего мира или каким-то образом ее централизовывать. Это всего лишь еще одна библиотека со своим собственным программным обеспечением, которое разрабатывают наши американские коллеги. Кто конкретно занимается этим, я, естественно, не знаю.

Точно также, нельзя сказать, что в наших российских библиотеках, носящих гордое название "Библиотечная система" и обладающих профессиональными связями – они накапливаются не годами даже, а веками и десятилетиями – все причесано под одну гребенку. Ситуация весьма разнообразна.

Что касается РГБ, то основное программное обеспечение у нас – ALEF, приобретенное у израильской фирмы. Это одно из самых современных программных обеспечений для классических библиотек, на нем работает большое количество национальных библиотек. Дело в том, что ни одно программное обеспечение не решает всех проблем библиотеки. Скажем, есть проблема учета фондов, циркуляции фондов, проблема обслуживания – и все это растет и накапливается, поэтому у нас большое количество программ.

Ряд российских компаний, в том числе компания "Армада", детище "РосБизнесКонсалтинга", осуществляет разработку программ технического обеспечения для РГБ.

Во-первых, что значит Президентская библиотека Белоруссии? Есть национальная библиотека республики Беларусь, которая, как и РГБ, является главной библиотекой своей страны. Разница заключается в том, что несколько лет назад белорусы построили великолепное современное здание, отличающееся своей архитектурой и технологиями – и это основной объем новаций, который произошел в Белоруссии.

Президентская библиотека имени Бориса Ельцина, создаваемая в России в настоящий момент, – это принципиально иное образование. Речь идет об электронной библиотеке. Несмотря на то, что в ней будут присутствовать материалы на традиционных носителях – книги, журналы, газеты, брошюры, главная ее задача – обеспечить удаленный доступ. В настоящее время эта библиотека еще даже не родилась. На днях утвержден ее устав, заканчивается ремонт здания – главный офис будет находиться в бывшем здании Синода в Санкт-Петербурге. Предполагается, что в мае строительство закончат и проведут церемонию, посвященную началу работы этой библиотеки.

В то же время, уже сейчас ведется большая работа по ресурсу [информационному]. Поскольку тематическая направленность Президентской библиотеки – история российской государственности, то в прошлом году мы оцифровали для нее порядка 18 тысяч наименований книг, посвященных российской государственности 19 века. Эти материалы и составят ядро будущей библиотеки. То же самое делает и Исторический архив в Санкт-Петербурге, который оцифровал порядка 1,5 миллионов страниц для Президентской библиотеки (тоже по теме российской государственности). Предполагается, что в дальнейшем эта работа будет продолжаться не только за счет фондов центральных библиотек, но и силами местных региональных библиотек.

Я думаю – да. В отличие от Мировой цифровой библиотеки, тематика Президентской библиотеки уже четко определена – российская государственность. Поэтому, если в каком-то музее есть рукописи, первопечатная книга или рукописная книга, которая явно относится к теме российской государственности, то рано или поздно этот ресурс должен попасть на сервера Президентской библиотеки.

В нашем голубом небе летают и воробьи, и огромные самолеты, и ряд других летающих существ и предметов. Будет ли между ними конкуренция? Пока места хватает, и никто не сталкивается. Я считаю, что чем больше разных библиотек, тем лучше. Хотя те полные тексты, которые появляются в интернете по частной инициативе, трудно назвать библиотекой в полном смысле слова. Библиотека должна иметь строго организованные фонды, справочно-поисковый аппарат, четко соблюдать правила правового поля, в котором она действует и так далее – всего этого нет. Тем не менее, это процесс становления, и рано или поздно все упорядочится.

Вопрос заключается в том, что нужно читателю-пользователю, и с этой точки зрения - любая библиотека полезна. Нет никакого противопоставления классических библиотек и вновь образуемых. Как правило, классические библиотеки, которые достаточно активно используют современные технологии, обладают следующим преимуществом – они обеспечивают качественность, достоверность и репрезентативность информации, прежде всего.

Что касается ресурсов в интернете, неизвестно, насколько достоверна эта информация, трудно проверить источник этой информации. К тому же, вы не знаете, представленная информация – эта одна из двух точек зрения или из 1200?

Поэтому, если читатель-пользователь хочет удовлетворить свое любопытство, он вполне может пользоваться этими ресурсами. Если же речь идет о строгой научной и образовательной деятельности, необходимо обращаться к другим ресурсам.

И потом, следует понимать, что эпоха, когда можно было полностью игнорировать авторское право, безвозвратно ушла в прошлое. Максим Мошков сейчас заявляет, что каждый имеет право печатать свое произведение, но автор сам добровольно размещает свое произведение на его ресурсе. Все остальные полные тексты современных авторов, думаю, в подавляющем большинстве размещены с нарушением авторских прав. Эту проблему нельзя игнорировать, и рано или поздно все должно быть каким-то образом упорядочено.

Мировую цифровую библиотеку и Президентскую библиотеку очень трудно сравнивать, как воробья и самолет – они вроде бы летают, но задачи у них разные. Во-первых, тематика Президентской библиотеки строго сформулирована, во-вторых, ее задача – стать еще одним связующим элементом всей библиотечной системы страны через региональные центры, которые будут построены на базе областных библиотек. Президентская библиотека, таким образом, - неотъемлемое звено библиотечной системы и, если взглянуть более масштабно, еще одно мощное образование, которое служит укреплению библиотечного организма России. Что касается Мировой цифровой библиотеки, эта инициатива – исключительно добровольная, и на данном этапе в ней участвуют, насколько мне известно, 32 страны. В проект включились, например, Бразильская и Египетская национальные библиотеки, недавно присоединилась Франция. До сих пор в стороне остаются крупнейшие национальные библиотеки: Германии, Великобритании, Испании, Италии и Китая.

Создание Президентской библиотеки – вопрос политики и развития библиотечного дела в России. В то же время, Мировая цифровая библиотека – одна из многих инициатив, красиво названная и способная стать серьезным проектом, но абсолютно добровольная. Мировая цифровая библиотека будет развиваться по тем законам, по которым развиваются все проекты – одни обречены на успех и долгую жизнь, другие могут просуществовать недолгое время.

1. Электронных ресурсов не так много и в других библиотеках. Не стоит забывать, какие годы переживала РГБ вместе со всей страной. Фактически, мы до сих пор не получаем целевого финансирования на оцифровку фондов. РГБ привлекает сторонние средства, средства из текущего бюджета. В случае если речь идет об оказании платных услуг, мы ориентируемся на принципы самофинансирования. И хотя жить библиотекам стало значительно лучше, "лохматые" 90-е не прошли для них бесследно.

Если эта потребность [в электронных ресурсах] будет появляться у читателей и аккумулироваться в потребности общества, а государство сможет эти потребности общества уловить и обеспечить финансирование, мы умеем это делать не хуже, чем наши зарубежные коллеги, а в отдельных случаях – и лучше. Вопрос заключается в постановке задачи и финансировании.

2. Во-первых, у нас нет государственного финансирования. В противном случае схема проста. Читатель как налогоплательщик платит налоги, которые поступают в федеральный бюджет. Тот, в свою очередь, выделяет средства РГБ на оцифровку диссертаций. Если читатель-налогоплательщик пришел бы к нам и попросил предоставить доступ к диссертациям бесплатно, мы сделали бы это. Эта схема работает в случае, когда читатель заказывает и получает книгу в нашей библиотеке.

Что касается оцифровки диссертаций, государственного финансирования практически нет. РГБ, организуя систему виртуальных читальных залов, не берет деньги за просмотр. Предположим, Новосибирский государственный университет решает открыть у себя пять рабочих мест в качестве виртуального читального зала Электронной библиотеки РГБ. После заключения договора университет перечисляет нам за трафик всего 118 тысяч рублей в год, а далее решает сам, брать ли деньги со студентов за предоставление рабочего места или нет. Более того, копирование может быть платным, но прейскурант определяет сама библиотека.

3. Не надо строить иллюзий, что в ближайшее время вся информация на традиционных носителях будет оцифрована – этого нет даже в самых богатых и продвинутых библиотеках. По нашим оценкам, в самых передовых библиотеках оцифровано 5-7 процентов имеющихся фондов.

Согласно мировой библиотечной статистике, 90 процентов читателей интересует литература последних 5-7 лет. Естественно, имеющаяся у нас инкунабула тоже интересует ряд читателей-исследователей, но их единицы, а тысячи и десятки тысяч читателей интересует современная литература.

Для того чтобы обеспечить размещение в интернете этих полных текстов с квалифицированным справочным аппаратом для удаленного пользователя, необходимо оцифровать тот ресурс, который есть – а это серьезные деньги. Оцифровать нужно так, чтобы текст был распознан – это еще дополнительные затраты. К этому добавляется справочно-поисковая система или электронный каталог, программа технического обеспечения, материально-техническое обеспечение внутри библиотеки. Все это выливается в очень серьезные деньги, которые государство должно вкладывать в нас. Может быть, если бы РГБ увеличила плату за доступ к диссертациям, она смогла бы перейти на частичную самоокупаемость и тратить заработанные деньги на дальнейшее развитие ресурса. Однако, в целом, это невозможно.

Но и это еще не все. Если мы говорим о современных знаниях, необходимо помнить и об авторских правах. Следовательно, необходимо заключить договор с каждым автором, будь то художественная литература, на которой делаются основные деньги в книжном бизнесе, или научная, которая интересна широкому кругу ученых. Смысл договора прост – автор дарует нам право на размещение в интернете своего полного текста, а мы, во-первых, должны заплатить ему за это, во-вторых, вести учет посещений, в-третьих, собирать деньги за копирование отдельных страниц и направлять часть средств автору. Это гигантская работа в организационном смысле. Это правовая сфера, и заниматься этим должны авторские общества или агентства по авторским правам, но не библиотеки. С 1 января прошлого года вступила в силу четвертая часть Гражданского Кодекса, но проблема эта не решена. Решения, которое бы устраивало авторов, издателя, библиотеки и – самое главное – читателя, пока еще не найдено.

Из каких средств заключать договора? Для выплаты гонораров авторам явно необходимы бюджетные средства. Эти проблемы не решены до сих пор во всем мире. Попробуйте организовать систематический поиск именно по современной литературе – вы можете найти в любой библиотеке в свободном доступе электронную коллекцию, посвященную теме культурного наследия. Найти в интернете полные тексты современных французских авторов, чьи книги доступны на обычных книжных рынках, сложнее.

В этом смысле Россия ни впереди, ни позади. Все упирается в пресловутое понимание государством потребностей общества, в финансирование и так далее.

1. Смотрите ответ на вопрос выше.

2. Я отвечу на этот вопрос. А вас не возмущает то, что вокруг библиотеки стоят люди с бутылками пива в руках? Как бы вы ни боролись с этим силами московской милиции, это бесполезно. Именно в силу этих обстоятельств мы разрешаем, чтобы все это происходило хотя бы за шатром. Насколько я знаю, сейчас на улице запрещено пить пиво. Мы находимся в центре Москвы, территория библиотеки заканчивается в 50 сантиметрах от нашей стены. Дальше – территория не нашей милиции, не нашей службы безопасности. Это территория Москвы. И куда мы только ни писали, и кому мы только ни жаловались. К сожалению, мы не в состоянии решить эту проблему. Конечно, шатер там ни к чему. С другой стороны, можно и народ понять. Здесь очень много таких ларьков, которые продают пиво и воду, но вот таких летних открытых кафе нет. В центре все очень дорого, и не каждый человек пойдет в ресторан ради глотка пива. Так что, как это ни парадоксально, клин клином вышибают. Пусть хотя бы в этот шатер заходят, а не окружают библиотеку рядами пивных бутылок. Но это, конечно, плохо, я согласен.

Абсолютно согласен, тема актуальная. С моей точки зрения, главная задача библиотек – обеспечить доступ читателя к информации вне зависимости от того, где он находится. Технически и технологически никаких проблем нет. Яркий пример – Электронная библиотека диссертаций, сосредоточенная в Москве в отделе диссертаций. Мы собираем все диссертации нашей страны с 1946 года и последние 6 или 7 лет оцифровываем их – это 35 тысяч диссертаций в год. В Электронной библиотеке диссертаций 330 виртуальных залов по всей России и за рубежом, в основном в странах СНГ. Мы обеспечиваем доступ к современному научному знанию, и читателю-пользователю не нужно для этого приезжать в Москву.

Не проходит и месяца, чтобы мы не обращались в правительство или Министерство культуры с соответствующей просьбой. У власть предержащих и людей, которые распоряжаются государственными деньгами, наверное, пока еще есть более важные задачи. Может быть, еще не появилось понимание того, что жить в инновационном и информационном обществе – значит вкладывать деньги в обеспечение доступа людей к этой информации. Кстати, таким образом реализуется конституционное право граждан на свободный доступ к информации.

На этот вопрос мне ответить очень легко. Вы заходите на любой рынок и видите контрафактные компакт-диски с какими-то песнями, которые выпущены без согласия композитора, поэта и исполнителя, а также без согласия компании, которая запускала проект. Как вы отнесетесь к этому? Это типичный контрафакт, пиратская продукция.

Эта тема воровства актуальна для 330 виртуальных залов РГБ. Библиотека не в состоянии отследить все нарушения, но я могу официально заявить – библиотека не торгует диссертациями. Все, что предлагается в Рунете – это ворованное, контрафактное, это преступная продукция. И если человек покупает краденую диссертацию, то, как и в случае с краденой машиной или перстнем, он несет полную ответственность наряду с продавцом. Официально заявляю – библиотека не торгует диссертациями. Другое дело, что в правовом поле существует прорехи, а механизм, закрывающий лазейки и решающий проблему, отсутствует.

Идея абсолютно правильная, но нужно понимать возможности нашей бюджетной организации. Для того чтобы наладить процесс, необходимо какое-то специальное подразделение и средства на оплату труда его сотрудникам, которая у нас невелика.

Казалось бы, что проще? Я как автор диссертации отправляю библиотеке по электронной почте согласие на использование моей диссертации. В России электронная подпись имеет юридическую силу? Нет. Следовательно, мы обязаны просить человека представить нотариально заверенную подпись на бумажном носителе, чтобы избежать случаев возможного мошенничества. Для этого необходимо создавать специальную службу.

Людей, согласных поместить свою диссертацию в свободный доступ, наберется, скажем, 2 тысячи из 35 тысяч авторов, представленных в Электронной библиотеке диссертаций. Следовательно, библиотеку нужно делить на две части, но есть еще и третья категория. Диссертации – это публичные работы, и перед защитой ВАК требует размещения их полного текста или автореферата на сайтах ученых советов, чтобы любой человек мог убедиться, что это не плагиат и не компиляция, а также высказать свои критические замечания. И это отличие диссертации от других видов авторских работ, если говорить с точки зрения авторского права.

Третья категория авторов – это те, которые считают, что в своей диссертации они сделали такие выдающиеся открытия, что должны заработать на этом огромные деньги. Таких авторов немного, но они всегда есть. Мы, как правило, не спорим, потому что социально-медицинская направленность этих людей ясна.

Таким образом, для всех категорий диссертаций необходимо вести отдельное программное обеспечение, единый фонд для удобства поиска – множество технических проблем, сопряженное с увеличением штата, хотя возможностей таких нет.

Я уверен в одном – качество вопросов свидетельствует о высоком понимании существующих проблем со стороны читателей. Они являются пионерами, предвестниками того, что общество постепенно придет к пониманию, что это надо делать, и спросит у государства, которое, в свою очередь, даст библиотекам деньги и начнет контролировать выполнение поставленных задач. Рано или поздно все встанет на свои места.

Спасибо за хороший вопрос. Редко приходится слышать о музейной системе страны, в то время как "библиотечная система страны" - понятие устоявшееся. Почему? Музеи могут существовать изолированно, а библиотеки обречены на сотрудничество. Все ученые и футурологи в один голос говорят – скоро мы заживем в информационном обществе, когда информация станет основной услугой на рынке. Библиотеки как раз и занимаются этим. Информационное общество предполагает некую централизацию информационного ресурса внутри страны. Разрыв этого ресурса приведет к появлению разных форматов и стандартов, к прекращению обмена – и тогда все разговоры про информационное общество окажутся пустыми словами.

Библиотеки очень активно сотрудничают друг с другом. Раньше читатель, например, в Хабаровской краевой библиотеке получал книгу из РГБ по межбиблиотечному абонементу и имел 1 месяц на ознакомление с ней. А теперь переложим эту схему на современные рельсы. Раньше посылка до Хабаровска шла 3-4 дня, сегодня я не уверен, что она за месяц дойдет до назначения. А сколько стоит эта пересылка? Это гигантские деньги, у библиотек нет такого бюджета. Раньше читатель не платил за это, да и сейчас не обязан.

С другой стороны, есть современные технологии. Если у библиотеки есть деньги и небольшие технические возможности, она заказывает материал нам, и на следующий день мы отправляем ей электронную копию. Но необходимо соблюдать авторское право – цифровать без согласия с автором мы не можем, даже фрагменты.

Тем не менее, эти формы все-таки существуют, особенно в отношении исторических документов. Так что система – это и есть система, не пустое название. Обмен специалистами, согласование форматов, бесконечное согласование – как нам сделать так, чтобы система выглядела системой? Да, в ней есть муниципальные библиотеки, библиотеки субъектов федерации, федеральные и национальные библиотеки, но все это система. Как пирамида, накрывающая всю страну.

Хотелось бы большего. В начале 90-х годов не было никакого финансирования, никаких единых форматов – кто где "грантик" отхватил, тот так свою библиотеку и устроил. Одни – по принципам университета штата Пенсильвания, другие – по принципам японской библиотеки, условно говоря. Система должна быть системой.

Что касается участия библиотек в различного рода проектах, в том числе национальных. Все библиотеки так или иначе участвуют в таких государственных делах, я расскажу про нашу. В РГБ есть специальный отдел приоритетного обслуживания, который обязан обслуживать Администрацию Президента, Правительство РФ, Государственную Думу, Совет Федерации и министерства. И если в 90-е годы крайне редко поступали запросы, то сейчас они идут постоянно. Если какой-нибудь комитет Совета Федерации или Госдумы изучает какую-то тему в преддверии подготовки какого-то законопроекта, то, как правило, они обращаются к нам - дайте нам, пожалуйста, материалы. Что творится в мире по этому поводу? Какова история этого вопроса в России, в том числе и в царской России? Как правило, мы готовим сначала библиографию, потом другие первоисточники, на основании которых происходит это изучение.

Применительно к национальным проектам получается несколько парадоксальная ситуация. Возьмем нацпроект "Образование". Нет слов, при всех плюсах и минусах, это существенная помощь образованию. Но попробуйте найти в проекте о национальном образовании хоть слово о библиотеках. А что такое библиотеки? Это 60 тысяч только школьных библиотек. Как говорить об образовании без школьных библиотек? Их фонды давно не обновлялись. Программа по литературе меняется и рекомендует читать других авторов, которых не было в те времена. "Война и Мир", купленная в 1964 году, уже истрепалась вся. Денег у директора школы на комплектование библиотеки нет. А целевым назначением на библиотеку в проекте "Образование" ничего не выделено.

Та же самая ситуация происходит и в высшей школе. Более того, она еще хуже. У ректоров традиционных вузов, имеющих длительную историю, и возможностей побольше, и понимания, что необходимо поддерживать библиотеки. А у новых коммерческих вузов, которые образуются, какая главная задача? Заработать деньги. Неужели он [ректор] из только что полученной прибыли будет тратить деньги на строительство здания библиотеки и на формирование фондов? Чтобы сделать библиотеку, нужны очень большие деньги. Вот и получается так, что какая-нибудь "шарашкина контора" с громким названием "университет" набирает студентов и говорит им: "Только в Ленинку идите. Только в Ленинку".

Что происходит? Как правило, мы храним два экземпляра каждого издания – один находится в пользовании, другой – резервный фонд. Мы увеличиваем количество экземпляров в зависимости от спроса, это постоянный мониторинг, наша живая работа. А теперь представьте такую ситуацию. Из такого нового вуза, про который я говорил, приходят студенты, которым дали задание изучить какой-то определенный учебник. Де-юре в их университете библиотека есть, де-факто ее нет. В РГБ приходят 50 человек и одновременно спрашивают этот учебник. И возмущаются – "как же так, в главной библиотеке страны нет этого учебника!". Не наша это задача. То, что у нас почти 60 процентов читателей – студенты, не должно радовать. Это должно вызывать глубокую озабоченность. У студента главная задача – сдать экзамен, прочитать учебник. Пусть он читает его в университетской библиотеке. А вот если студент или аспирант хочет заниматься углубленно какой-то проблемой, и ему нужна дополнительная литература по этой теме – двери нашей библиотеки широко открыты. Сходите во Французскую национальную библиотеку. Придет студент – его примут. И спросят – какая литература ему нужна? Искал ли он ее в университетской и муниципальной библиотеках?

Во всем мире существует такое понятие, как библиотека последней инстанции, то есть сюда, к нам, приходят тогда, когда не нашли нужной им книги в муниципальной либо другой библиотеке. Речь не идет о неуважении к читателю. Главная миссия и главная задача национальных библиотек – сохранение исторической памяти. Мы храним все и вечно.

Каждый день в РГБ записываются порядка 300 человек – иногда и 400, и 500. Это вовсе не означает, что те 300 человек, которые сегодня записались, будут каждый день ходить в библиотеку. В среднем у нас 2200 читательских мест. Нормальный рабочий день – это 4000-4500 читателей. В период сессии эта цифра подскакивает до 7500. То есть в дни максимального напряжения на одном читательском месте сидят 3 читателя. Конечно, наполненность по залам разная. Эти цифры держатся последние лет 5-6. Был период в самом начале 90-х годов, когда в нашу спокойную социалистическую жизнь ворвался рынок, и у большинства было такое представление – зачем теперь учиться? Я сейчас свой ларечек законопачу, или "зачелночу" в Китай или Турцию, и жизнь сделана. Потом выяснилось, что даже для этого нужны минимальные знания. Этот период быстро прошел.

Что касается последнего финансового кризиса, я даже общался на эту тему с вице-спикером Олегом Морозовым. Он по телевизору высказался, что во время кризиса у людей будет больше времени ходить в библиотеку. Когда встретились, я его спросил – а может, люди больше времени станут тратить на то, чтобы подзаработать, если их сократили? В целом, резкого изменения динамики не обнаружено.

Еще один момент. Вы можете себе представить читателя Ленинки, который ходит к нам если не каждый день, то два раза в неделю, читающего, скажем, Донцову, Маринину, Пелевина или Сорокина? Я думаю, нет. Не даю оценки этим авторам, это дело субъективное. Эти книги продаются, их можно взять в библиотеке около дома, если не хочется или нет возможности купить. К нам люди приходят учиться, заниматься научной деятельностью.

Динамика читательских интересов. Длительное время – с середины 90-х годов - на первом месте стояла юридическая и экономическая литература. Сейчас она ушла на вторые места. Уже года 3-4 и в традиционном обслуживании, и в Электронной библиотеке диссертаций преобладают такие темы, как социальная психология, вообще социальные предметы, педагогика. Не знаю, чем это вызвано – интересом читателей, изменением структуры обучающихся в вузах или чем-то другим. Не секрет, что сейчас наблюдается перепроизводство юристов и экономистов. Возможно, лет через 5 у нас на первое место выйдет теория металловедения и основные навыки работы на металлообрабатывающих станках. То есть, в этом контексте мы не очень подвержены сиюминутным колебаниям, но, естественно, все, что происходит в реальной жизни, с некоторыми замедлениями и с некоторой коррекцией сказывается на нас.

Это очень хороший, замечательный проект, который можно только приветствовать. Но эту литературу надо грамотно отобрать, даже физически снять ее с полок, провести анализ перед оцифровкой, чтобы составить дефектную ведомость, провести оцифровку, вернуть книгу на полку, собрать оцифрованные файлы и обработать – вы понимаете, к чему я клоню. Если бы нашлись любые деньги, которые в данном контексте абсолютно "не пахнут", - деньги преуспевающего бизнесмена, деньги Министерства культуры, Министерства обороны или любые другие, наши сотрудники с удовольствием взялись бы за эту работу.

Не надо это понимать так, что мы за каждый чих берем деньги, но у нас свои задачи. Нужно привлекать историков, и так далее.

Кстати говоря, силами наших сотрудников выпущен 6-томник "Незабытые могилы". Мы собрали все некрологи на основных кладбищах русского зарубежья – там, где были крупные диаспоры русских, начиная с первой волны эмиграции. Это и Париж, и Харбин, и так далее. Там и многие участники Первой Мировой войны.