1. На мой взгляд, текущий валютный кризис является результатом непрофессиональных, неадекватных действий белорусских властей. Беларусь – это малая отрытая экономика. Ее доля в мировом ВВП в 2010 году – менее 0,1 процента. Поэтому для нас цены на энергоресурсы, металлы и так далее – экзогенные, внешние факторы. К ним нужно адаптироваться, необходимо быть гибкими. Белорусские власти же не замечали целого ряда тревожных сигналов, которые фиксировала официальная статистика, на которые указывали как МВФ, так и правительство России (вспомним оценки устойчивости белорусской модели 2009 года Алексея Кудрина).

К этим сигналам относится целый ряд показателей.

1) Рост дефицита текущего счета платежного баланса. В 2005 году у нас по этому показателю был профицит 1,4 процента ВВП. В 2006 году уже был дефицит 3,9 процента ВВП. Дальше больше. В 2007 году – минус 6,8 процента, в 2008 – минус 8,6 процента, в 2009 году – 13 процентов ВВП, а в 2010 году – 15,6 процента.

2) Аналогичная динамика была по дефициту торгового баланса: в 2005 году - минус 1,7 процента, а в 2010 году - более 17 процентов. Рос экспорт, но импорт рос гораздо быстрее. При этом власти с конца 1990-х безуспешно пытались реализовать программу импортозамещения и стимулирования экспорта. В результате образовалось существенное превышение спроса на доллары над их предложением. И эту динамику белорусские власти проигнорировали.

3) Предупреждающим сигналом была динамика золотовалютных резервов. С 2005 по 2010 год они росли, но в основном за счет внешних займов. В 2010 году они сократились более чем на 10 процентов, а в первом квартале 2011 года упали еще больше. При этом Нацбанк устами своего председателя продолжал говорить, что в 2011 году они увеличатся более чем вдвое.

4) Очередной сигнал опасности – динамика внешнего долга. По сравнению со многими странами ЕС, государственный долг у нас вполне приличный – меньше 20 процентов ВВП, а совокупный – около 52 процентов ВВП, но его динамика впечатляет. С 2006 года он увеличился в пять раз. Так что рост ВВП был обеспечен за счет внешних кредитов, спроса российского рынка и благоприятных условий торговли нефтепродуктами, калийными удобрениями и металлами. В 2011 году Россия окончательно закрыла нефтяной оффшор в Беларуси, хотя оставила 6,3 миллиона тонн нефти для внутреннего рынка без экспортной таможенной пошлины. Это также должно было насторожить белорусское правительство. Не насторожило.

5) Много сигналов о макроэкономической опасности приходило из России. Белорусские власти беспечно надеялись на то, что Россия будет до бесконечности продавать им газ и нефть по низким ценам и прикрывать глаза на жесткий протекционизм в отношении российских товаров на белорусском рынке. Что Кремль с пониманием отнесется к политике Минска в отношении конфликта в Грузии, что будет терпеливо ждать начала приватизации и сохранять режим свободной торговли белорусскими товарами на своем рынке. Такой расчет тоже не оправдался. Надо было готовиться к росту цен на энергоресурсы, диверсифицировать торговлю, создавать конкурентный частный сектор. Ничего этого белорусские власти не делали. К тому же они сами своими руками "унизили" белорусский рубль. Когда Нацбанк увеличивает рублевую (белорусский рубль, естественно) денежную массу на 35 – 45 процентов в течение пяти лет, когда объем выданных кредитов ежегодно прирастает на 40 – 50 процентов, не надо удивляться ослаблению рубля и высокой инфляции. Она у нас за первые четыре года уже достигла почти десятипроцентной отметки.

Десятки стран мира регулярно переживают внешние шоки. При адекватной политике центрального банка и правительства может случиться временная рецессия, но потом рост восстановится при новой цене национальной валюты, которая соответствует рынку. Если же власти "тормозят", то случаются серьезные валютные/финансовые/долговые кризисы. Так было в Азии в 1997 году, в России в 1998 году или в Аргентине в начале 2000-х. Так что белорусские власти наступили на те же грабли, которые больно ударили в свое время россиян, аргентинцев или даже украинцев в 2008 году.

Более того, у белорусских властей оказалась такая короткая память, что они забыли, что было в Беларуси в период с 1996-го по 2000-й, когда курс "держали" административными методами, валюты хронически не хватало по официальному курсу, который был в отдельные периоды почти в три раза ниже рыночного. Так что в случае Беларуси на внешние факторы (в том числе на поведение российского правительства) нечего пенять. Валютный кризис Беларуси – дело рук белорусских властей.

2. Нацбанк – это не независимый центральный банк. Это зависимая от администрации президента структура по денежной политике. Да, в нем работает много профессиональных, знающий людей, но для руководства Нацбанка приоритетом является не снижение инфляции или стабильность валютного курса, а выполнение приказов сверху. А они были следующими: сделайте дешевые кредиты для госпредприятий и под госпрограммы, не допускайте разрыва ликвидности в госбанках, не допускайте чрезмерной конкуренции в финансовом секторе, стимулируйте полную занятость и финансируйте расходы правительства. Так что Нацбанк несет полную ответственность за углубляющийся валютный кризис. Его действия, особенно в первом квартале 2011 года, были особенно противоречивыми и неадекватными. Целая серия административных мер, запретов и ограничений насторожила бизнес и людей. Они начали нервно снимать деньги с депозитов или переводить их в валюту. Когда никто не знает, как Нацбанк будет действовать дальше, сознание рисует самые апокалипсические сценарии. Поэтому и оценки настоящего рыночного курса варьируют от 3800 до чуть ли не 7000 белорусских рублей за 1 доллар США. Так что Нацбанку за монетарную политику я ставлю прочную "двойку".

3. Валютный кризис уже оказывает влияние на популярность Александра Лукашенко. Он донес до всех граждан мысль о том, что за все в стране отвечает он. Вот они и связывают с ним как рост благосостояния, так и его падение. Люди весьма чувствительны к обману. В 2009 году власти заверяли, что девальвации не будет, но потом, прямо после Нового года, обвалили белорусский рубль более чем на 20 процентов. Во время президентской кампании 2010 года Александр Лукашенко обещал зарплату в 500 долларов и ее устойчивый рост до 2015 года до 1000 долларов. В программе четвертой пятилетки курс белорусского рубля к доллару в 2015 году должен был быть около 330 белорусских рублей за доллар. Утопия превратилась в обман. Она превратилась в резкий рост цен и обесценение вкладов, создала угрозу вкладам. В январе – феврале 2011 года начисленная среднемесячная зарплата составила 1423,2 тысячи белорусских рублей, или около 467 долларов США. Это по официальному курсу: 3050 белорусских рублей за 1 доллар США. Если же брать рыночный наличный курс - 4500 белорусских рублей, то зарплата составляет всего 316 долларов США. Нет сомнений, что Александр Лукашенко заплатит потерей популярности за такой мощный удар по благополучию граждан. Самое горькое для людей, что валютный кризис и резкое повышение цен идет на фоне роста ВВП в первом квартале 2011 года на 10,9 процента. Инерция надувания валового пузыря похожа на ситуацию, когда слабеющему спортсмену дают еще больше анаболиков, чтобы показного благополучия хватило хотя бы на пару кварталов.

4. Кризис еще только начинается. Он может принять самые разные формы и быть в разной степени интенсивным. Нет сомнений, что основным фактором будет поведение российского правительства. Сегодня речи о выделении кредитов МВФ не идет. Фонд и без того спас белорусское правительство и оттянул принятие необходимых мер по реформированию экономики. Едва ли в Беларусь придут иностранные инвесторы. При таком хаосе на валютном рынке надежды на приток иностранных инвестиций призрачные. Поэтому ход белорусского валютного кризиса во многом находится в руках Владимира Путина и его команды. Захотят дать 3 миллиарда долларов сразу – валютный рынок стабилизируется, девальвация будет небольшой. Однако такая одноразовая щедрость едва ли возможна. Скорее всего, кредиты будут выделяться траншами и при более жестких условиях. Непременным условием получения второго транша будет приведение стоимости белорусского рубля в соответствие с рыночным балансом. Сейчас мы не знаем, каким он будет, потому что неясно, будет ли активно печатать деньги Нацбанк, будет ли сокращать государственные расходы Совет министров Беларуси. В неблагополучном для правительства Беларуси сценарии (небольшой первый транш, жесткие условия, требования либерализации текущего счета платежного баланса, приватизация, снятие барьеров для российских товаров на белорусском рынке) возможна девальвация более 50 процентов и рецессия экономики в 2011 - 2012 годах. Валютный кризис может дать толчок кризису банков. За ним последует кризис бюджета, и вместе мы будет иметь полноценный системный, структурный кризис. Скорость его преодоления будет зависеть от профессионализма белорусских властей. Это значит, что без радикального обновления руководящих кадров кризис не преодолеешь.

5. Белорусский рубль будет значительно дешевле. Каким будет курс к доллару (4500 или 7000 белорусских рублей), будет зависеть от многих факторов. Ни экономическая теория, ни экономическая история не дают нам права говорить об абсолютных цифрах - только о спекулятивной оценке, своеобразной угадайке курса. Поиграем в угадайку. На мой взгляд, с учетом специфики взаимодействия разных факторов в белорусской экономической политике, рыночный курс доллара к концу 2011 года будет около 6000 белорусских рублей.

Финансовая и экономическая системы (производство, торговля) связаны в каждой стране. Банки - это посредники при проведении разного рода операций. Если банки в плохом состоянии, рано или поздно это отразится на производителях. Они уже испытывают серьезные проблемы. Например, предприятие имеет валютный долг. Оно получает выручку в белорусских рублях и, когда насобирало их на счете, хочет купить доллары или евро - а их нет. Когда это предприятие планировало обслуживание кредита, оно закладывало определенный курс доллара плюс некие валютные риски. Сегодня же они оказались гораздо выше прогнозируемых. Никакой иной страховки от такого рода рисков нет.

Вы знаете, что для Беларуси, для малой открытой экономики (объем внешней торговли товарами составляет более 110 процентов ВВП) критически важно иметь возможность без препятствий закупать сырье, полуфабрикаты, комплектующие, чтобы обеспечить производство, торговлю на внутреннем и внешних рынках. Сегодня это затруднено. Из-за невозможности купить валюту предприятия не могут закупить необходимые факторы производства, не знают, как сформировать цену. В такой ситуации многие предпочитают вообще приостановить деятельность.

Так что злопыхательство здесь ни при чем. Ошибки на валютном рынке порождают проблемы производителям. Уже резко сократился ассортимент товаров в розничной торговле. Уже расцветает буйным цветом серый рынок валюты. Уже начались спекуляции на разнице курсов, отток депозитов и бегство от рублей. Это делают не злопыхатели, а "умелые" руки Нацбанка и Совмина. Системного кризиса еще можно избежать, но без структурной перестройки не обойтись. Белорусская экономика в большинстве своем производит товары на рынки вчерашнего дня. Доля высокотехнологических товаров в общем объеме экспорта промышленных товаров не превышает трех процентов. Энергоемкая промышленность, трудоемкое сельское хозяйство, самортизированный на 70-80 процентов основной капитал - обо всем этом говорил в своем послании Александр Лукашенко. Для Беларуси заканчивается продолжительная (около 10 лет) чрезвычайно благоприятная полоса счастливого стечения обстоятельств. Она заканчивается в том числе и потому, что российское руководство настаивает на ревизии отношений и реальной интеграции.

По состоянию валютного рынка (множественность курсов, валютный дефицит) мы уже находимся во второй половине 1990-х. По уровню доходов мы пока на гораздо более высоком уровне. Напомню, что 1990-е мы закончили с зарплатой менее 100 долларов США. Сегодня даже по рыночному курсу - более чем в три раза лучше.

Я не думаю, что мы скатимся в 1990-е. Сегодня у нас накоплен богатый предпринимательский опыт. Структура экономики гораздо ближе к рыночной, чем в начале 1990-х. Наконец, страны вокруг нас – рыночные, с накопленными ресурсами. Так что в случае приватизации создание рыночной экономики и институтов будет проходить гораздо быстрее, чем после распада Советского Союза.

Сценарий ревальвации белорусского рубля теоретически возможен, но я не вижу ни планов, ни действий Нацбанка по реализации такого сценария. Динамика денежных показателей (от М0 до М3), динамика выданных кредитов, характер взаимоотношений между правительством и коммерческими банками – все говорит о том, что в Беларуси будет девальвационный сценарий. Ревальвация была бы гораздо большим шоком для коммерческих организаций и населения, чем признание рыночного курса рубля в нынешних условиях.

1. Население скупало валюты по разным причинам. Главной из них является рост недоверия к банковской системе. Вторая причина - рост покупок легковых автомобилей. Население по-прежнему остается одним из основных кредиторов банковской системы. В марте 2011 года вклады населения в банках сократились на 1,2 триллиона белорусских рублей после роста на 2,1 триллиона в январе-феврале. При этом вклады в белорусских рублях сократились на 1,18 триллиона, а в валюте – на 40,4 миллиона долларов США в эквиваленте. На начало апреля вклады населения составили 23,9 триллиона белорусских рублей, из них депозиты в белорусских рублях - 9,7 триллиона, в валюте - 4,65 миллиарда долларов. За первый квартал депозиты в рублях сократились на 104 миллиарда рублей, а в твердой валюте выросли на 272 миллиона долларов США. Как видим, если население испугается еще больше, если Нацбанк и Совмин не отреагируют адекватно на валютный кризис, то отток рублей и валюты из банков может реально спровоцировать системный кризис и паралич банковской системы. Даже отток 10 процентов вкладов физических лиц может спровоцировать технический дефолт целого ряда белорусских банков. Поэтому белорусские власти обязаны как можно быстрее определиться с валютной и курсовой политикой. Даже девальвация рубля на 505 процентов может быть лучшим решением, чем накопление нервозности и панических настроений среди вкладчиков.

2. Только в идеальных эконометрических моделях финансовый сектор отделен от реального. В Беларуси нет пузыря на рынке ценных бумаг, потому что этот самый рынок практически отсутствует. У нас нет развитого рынка облигаций, ни государственных, ни корпоративных. Поэтому связь между финансовым сектором и производством имеет прямой характер. Кризис банков неизбежно ударит по производителям. Сегодня неадекватная валютная политика, блокировка текущего счета платежного баланса разного рода барьерами и ограничениями ведет к приостановке или блокировке действий производителей. Резко выросли риски банкротства предприятий, особенно малых частных. Белорусские производители могут нарваться на штрафные санкции перед своими иностранными партнерами за неспособность выполнить свои обязательства по договорам поставок или кредитования. Уже наблюдается приостановка деятельности сотен предприятий. Предприниматели переводят легальную деятельность в тень или вообще уходят в отпуск. Понятно, что в таком состоянии следует ожидать падения налоговых поступлений и увеличения давления на госбюджет.

3. Я считаю, что реформы в Беларуси назрели гораздо раньше декабря 2010 года. Надо было правильно оценить последствия кризиса 2008 года и не пытаться закредитовывать экономику (старых производителей), брать большие кредиты и на полную мощь включать денежный печатный станок. Беларусь как малая открытая экономика обязана иметь мировые цены на товары и услуги, в том числе на энергоресурсы. Легкомысленно было строить стратегию развития страны с ориентацией на дешевые российские энергоресурсы. Неадекватно было проводить такую тарифную политику, при которой, согласно официальным данным, население покрывает лишь около 30 процентов затрат на производство ЖКУ. Не стоило стимулировать политику перекрестного субсидирования, когда реально стоял вопрос о том, что и сколько стоит в белорусской экономике. Среди разных потоков субсидий, дотаций, трансфертов и перекладывания ценового бремени на внутренних потребителей сам черт ногу сломит. Так что правильнее было бы не дурить людям голову якобы вечной стабильностью и успехом белорусской модели, а признать новую реальность в виде рыночных цен. Конечно, переход на полную окупаемость ЖКУ для населения было бы большим шоком, но в Беларуси на многие потребительские товары, не говоря уже о товарах для дома, цены гораздо выше мировых (порой в 2-3 раза). Поэтому я бы освободил цены на все потребительские товары, зафиксировал бы реальную, а не раздутую себестоимость ЖКУ и принял бы план перехода на 100 процентов покрытия затрат в течение 3-5 лет. Зная, как формируют себестоимость белорусские монополии, я думаю, что уже сегодня население покрывает около 70 процентов затрат на их продукцию. Так что большого шока не было бы. Чем быстрее белорусская экономика выйдет на свободные цены, тем быстрее начнется процесс экономического выздоровления.

Нервы, конечно, на пределе, но в "войне" властей с населением есть однозначный агрессор (власти) и вполне предсказуемая жертва (население). Особенно та его часть, которая поверила в крепость белорусского рубля и держала деньги на рублевых вкладах (речь идет о белорусских рублях). Посредством инфляции и девальвации идет конфискация покупательной способности сбережений людей. В этом противостоянии одна сторона заведомо проигрывает. Это обыкновенные люди, которые не знают премудрости экономики, но умеют считать. В Беларуси продолжают считать через доллары. В том числе и процентные доходы. Поэтому когда люди посчитают свои вклады и процентные доходы по реальному долларовому курсу, желания держать их дальше явно поубавится.

В этой ситуации правительству и Нацбанку нужно не прятаться за спину Александра Лукашенко и признать реальность, какой бы горькой она ни была. Сегодня компании, стараясь хеджировать валютные риски, повышают цены на 30-50 процентов. Резко падает спрос. Люди в шоке от новых цен. Сегодня сам видел на рынке чеснок по 28 тысяч белорусских рублей, то есть по 9 долларов США по официальному курсу или по 6,2 доллара по курсу 4500 белорусских рублей за доллар США. Директора возмущаются: "Создайте определенность. Назовите реальный курс доллара".

Поэтому Нацбанку и Совмину нужно сделать следующее:

1) легализовать на межбанке реальный рыночный курс рубля, позволить компаниям покупать валюту по реальному курсу;

2) девальвировать официальный курс рубля на 30 процентов;

3) снять ограничения на валютные операции по текущему счету;

4) ограничить государственные расходы;

5) послать рынку четкие сигналы, через какое время в стране опять будет единый рыночный курс (чем быстрее, тем лучше);

6) Нацбанку нужно выйти из состава межбанковской валютной биржи, превратить эту площадку в полноценный коммерческий проект;

7) расширить продажу за валюту (доллары, евро, рубли) до выхода на единый курс.

Это лишь часть необходимых мер.

Что касается увеличения населением вкладов, в том числе в рублях, то нужно принять целый ряд мер по восстановлению доверия к Нацбанку и банковской системе в целом. Нужен полноценный открытый диалог властей с независимыми экспертами, бизнесом на предмет валютной политики, банков и экономической политики в целом. Сегодня нельзя сказать, что люди отказали банкам в доверии. Однако без мер укрепления доверия к рублю, в том числе в виде роста депозитных ставок, роста вкладов населения в банках не будет. Надо также прекратить практику отказа в выдаче всей суммы депозита, снять предложения по выдаче валютных вкладов в рублях по курсу Нацбанка и так далее. Очевидно, что есть кризис доверия к нынешнему руководству Нацбанка и Совмина. Нужны кадровые решения. Наконец, нужно отказаться от плана четвертой пятилетки, который, как удавка, блокирует критическое мышление и необходимые решения.

Совсем нет. Я высказал свою точку зрения на текущие экономические риски. Оппозиция не имеет никакого отношения к углубляющемуся валютному кризису. Никто из представителей демократических партий не принимал участие в выработке экономической политики. Поэтому состояние экономики и растущий кризис всецело на совести нынешних властей.

Нет, зерна истины в этом нет. За 2 года до выборов МВФ, Россия и другие кредиторы представили Беларуси кредиты для проведения реформ. Условия были очень благоприятные. К сожалению, белорусские власти такой возможностью не воспользовались. Более того, они повели себя высокомерно и продолжили ругаться как с Западом, так и с Россией. Министры и администрация президента обязана была обратить внимание на накопление негатива в экономике, на омертвление капитала в складских запасах и объектах незавершенного строительства. Решения внутри страны, бездействие власти в области либерализации и макроэкономической стабилизации - вот виновники кризиса. Сегодня власти Беларуси очень спешат с получением кредита от России. Правительство Владимира Путина прорабатывает вопрос, проверяет надежность партнера. Если бы между руководителями наших стран было доверие, если бы была согласованная политика, то кредит давно бы дали. Однако такого доверия нет. Есть много договоров и соглашений. Есть Союзное государство и Таможенный союз, а доверия все равно нет. Поэтому я не могу бросить камень в огород российского правительства, мол, почему вы медлите, господа-союзники, - помогите братьям.

На мой взгляд, помогать нужно так, чтобы научить союзника ловить рыбу, а не постоянно давать ему дешевую рыбу. Что касается МВФ, то белорусские власти сами подписали с фондом соглашение и сами его не выполнили. Они проигнорировали вполне рациональные рекомендации международных экспертов - и вот получили валютный кризис, который грозит перерасти в полноценный системный кризис. Ну а про частных кредиторов я вообще не говорю. В условиях столь высоких валютных рисков, когда государственные облигации уже котируются почти под 13 процентов годовых, когда госбанки имеют негативные рейтинги от международных рейтинговых агентств, говорить о внешних силах, которые спровоцировали белорусский кризис, нет оснований.

1. На мой взгляд, Александр Лукашенко уже начал терять кредит доверия. Нервозность политики и чрезмерная эмоциональность высказываний главы Беларуси указывают на то, что он стоит перед тяжелым выбором. Закручивание гаек в отношении оппозиции не решает ни одной проблемы. Тем более что гайки здесь закручены так, что дальше некуда. Закручивать гайки на частном бизнесе тоже опасно и бесперспективно. Основные проблемы белорусской экономики создает госсектор. Не думаю, что белорусы согласятся на модель КНДР. Падение в пропасть 30-долларовой зарплаты после того, как ты узнал, что такое 500 долларов в месяц, наверняка не пройдет без социальных и политических последствий. Тем более что закрыть Беларусь от внешнего мира, аннулировать все заграничные паспорта, запретить хождение валюты и восстановить валютные магазины типа "Березка" - это путь к социальному взрыву.

2. России невыгоден дефолт Беларуси. Дестабилизация в нашей стране может пойти по непредсказуемому пути. На мой взгляд, России от белорусского руководства нужна предсказуемость в рамках подписанных договоров и их выполнение. Конечно, есть интересы российского бизнеса, который хочет по выгодным ценам приобрести белорусские активы. Понятно, что в кризис они будут стоить гораздо меньше. Да, многие российские политики до сих пор считают независимость Беларуси временным недоразумением. К сожалению, многие из них до сих пор оказывают влияние на дисижнмейкеров России. Идея поглощения Беларуси является настолько сумасбродной и бесперспективной, что ее продвижением могут заниматься только те политики и аналитики, которые полностью игнорируют мнение белорусов. А вот полноценное стратегическое партнерство между Беларусью и Россией я капитуляцией не считаю. Наоборот, снятие всех торговых барьеров между нашими странами является основой полноценного партнерства.

Вы правы в том, что финансовые и экономические проблемы Беларуси созданы руками правительства Александра Лукашенко. Я бы на первое место поставил разбазаривание средств не на социальные проекты, а на корпоративные, на так называемую корпоративную социалку. Объем бюджетных трансфертов, субсидий и дотаций превышает 20 процентов ВВП. Эти огромные (по белорусским масштабам) деньги тратятся бездарно. Имеет место вытеснение частных инвестиций там, где хозяйничают номенклатура и госбизнес. Нет равных условий хозяйствования. В привычку властей вошла практика дискриминации частного сектора и "чужого" бизнеса. Вот с этим нужно наводить порядок. Здесь находится огромный ресурс для рыночного роста белорусской экономики.

Нет сомнения, что в Беларусь может быть вполне благополучная рыночная экономика. Размер не имеет значения. Главное – качество внутренних институтов, защита прав собственности, свободная торговля и полноценное партнерство с Россией, свободная торговля с Украиной и ЕС. Это идеальная модель. Подчеркиваю, что для благополучия Беларуси очень важно иметь качественные партнерские отношения с Россией, но Россия и Беларусь должны быть не "старший брат – младший брат", а партнеры, которые свободно конкурируют, ездят друг к другу без виз, не имеют никаких препятствий на перемещение капитала, товаров, услуг и рабочей силы. В истории человечества есть много примеров того, как малые страны становились благополучными, развитыми, дружественными по отношению ко всем соседям. Понятно, что нынешнее авторитарное белорусское государство не в состоянии это обеспечить. Оно не только не уважает права граждан, но и вопиющим образом нарушает права собственности. Как только Беларусь перейдет на рыночные цены на все энергоресурсы, она либо откажется от совка, либо обанкротится. И первый, и второй варианты будут проходить при существенном социальном напряжении.

1. К сожалению, и Сталина многие считают эффективным менеджером. Александр Лукашенко не экономист. По образованию он историк и агитатор, имеет только теоретические знания из советской школы, а тогда была не экономика, а политэкономия социализма и коммунизма. У Лукашенко есть учителя. Он недавно признался, что одним из них является физик Анатолий Рубинов, председатель Совета республики Национального собрания Беларуси. Подчеркиваю, физик, а не профессиональный экономист. Помощником Лукашенко по экономическим вопросам является Сергей Ткачев, убежденный марксист, ностальгирующий по советской системе. Так что, если у главы государства возникают какие-то вопросы по экономике, ему дают одностороннюю, идеологически окрашенную аналитику.

Лукашенко, несомненно, талантливый пиарщик, очень хорошо чувствует население, прекрасно понимает номенклатуру. Он умеет говорить с людьми на их языке. Требуется недюжинный талант, чтобы почти 17 лет оставаться у власти, маневрировать между разными силами, убеждать российское правительство продавать энергоресурсы по относительно дешевым ценам и сохранять свободный вход на российский рынок для белорусских товаров. Лукашенко сумел сформировать мощное лобби своих интересов в Москве. В 2007-2010 годы ему даже удалось создать небольшое лобби в Европе. Если бы не было событий 19 декабря 2010 года, то высока вероятность, что Евросоюз признал бы его, пусть даже в ограниченном режиме.

Стратегия Лукашенко получать безусловную поддержку из России, не отдавая активы и не пуская в сильно ограниченном режиме российские товары в Беларусь, в период с 1995-го по 2010-й оказалась успешной. Она работала. Экономика Беларуси росла. Узкая группа лиц, занимающаяся серьезным бизнесом в Беларуси на ресурсных потоках, богатела. В этом плане тоже нужно признать успех Лукашенко. Однако каждой стратегии и любому маневрированию приходит конец. Сегодня как раз тот момент, когда нужно определяться - проводить рыночные реформы или зажимать гайки, создавать реальное единое экономическое пространство с Россией или разворачиваться к Европе, банкротить убыточные предприятия и продавать их или продолжать дотации, восстановить рыночный курс белорусского рубля или перейти на режим выдачи валюты "по талонам".

Лукашенко-тактик умело распределял ресурсы, выстроил систему сдержек-противовесов внутри чуть ли не каждой структуры, регулярно проводил кадровую ротацию. Сегодня экономическая ситуация обязывает принимать решения по сокращению, урезанию, увольнению. Значит, высока вероятность того, что количество недовольных будет расти. Активов для номенклатурной прихватизации всем не хватит. От инфляции и девальвации будут миллионы пострадавших. Лукашенко постарается перекинуть ответственность на глобальный кризис, на Кремль, который повышает цену на нефть и газ, на "пятую колонну" внутри страны, но, на мой взгляд, ресурс такого тактического маневрирования практически истощен. Нужна смена стратегии. Сможет ли Лукашенко вовремя отказаться от старой, посмотрим. Политическое чутье является одним из самых сильных его качеств.

2. Хотел бы указать на одну методологическую ошибку при рассмотрении белорусско-российских отношений. "Россия" - это много-много интересов разных людей, компаний и групп. В режиме текущих отношений между Россией и Беларусью (имитация интеграции, таможенные союзы, Союзное государство и так далее) есть коммерческие группы, которые получают дивиденды. Лукашенко без партнеров в России не мог бы столько времени сохранять чрезвычайно благоприятный режим импорта энергоресурсов и экспорта минеральных товаров в Европу. Когда говорят о том, что Россия просубсидировала Беларусь в объеме 55-58 миллиардов долларов США, это не значит, что эти деньги оказались в белорусском бюджете или на счетах белорусских компаний. Нефтяную ренту делили вместе российские нефтяные бароны и их белорусские партнеры. Я подозреваю, что россиянам доставалась большая часть. Политически у руководства России была иллюзия, что оно имеет надежного партнера, что оно поддерживает белорусский народ, который готов слиться в единое государство. В расчет принимались такие факторы, как безопасность транзита, военное сотрудничество. Монетизировать эти факторы невозможно. Никто толком не подсчитывал баланс выгод и издержек от выбранного формата отношений. Трудно оценить точный объем потока контрабанды, который может пересекать нашу границу с обеих сторон. Я считаю, что выгода России от признанного ею формата отношений с Беларусью была иллюзорной. Формат поменяется только тогда, когда в России во главу угла будут ставить интересы не отдельных коммерческих структур, а самого государства, предполагая, конечно, что оно хочет видеть в Беларуси полноценного демократического партнера.

3. На бумаге Таможенный союз между нашими странами работает с 1995 года. Потом было много договоров, в том числе последний, в котором участвует и Казахстан. Польза от каждого интеграционного объединения, которое ликвидирует барьеры на пути товаров, услуг, денег и рабочей силы, несомненна. Около 600 тысяч белорусов работает в России. Эти люди с мозгами, квалификациями, хорошим творческим потенциалом. Есть и руководители бизнеса высшего уровня. Это несомненная поддержка России. Я думаю, что они поехали в Россию не из-за Таможенного союза, а потому что там им лучше работать и реализовываться, но все равно этот фактор есть. Свободное перемещение товаров – это возможность россиян покупать относительно дешевые белорусские товары. Правда, и здесь не все так очевидно. В Беларуси имеет место перекрестное субсидирование и поддержка экспортеров. В России многие белорусские товары дешевле, чем в самой Беларуси. Это хорошо для российских потребителей, но конкуренты белорусских компаний жалуются на то, что Беларусь применяет недозволенные приемы конкуренции, используя бюджетную поддержку. Многие белорусские предприятия встроены в производственные цепочки российских производителей. Главной экспортной позицией нашей страны в торговом балансе с Россией являются продукты животного происхождения, в первую очередь, молоко и продукты из него. Их доля в объеме экспорта Беларуси в РФ в 2010 году составила 21,5 процента. Из 2,22 миллиардов долларов на молоко и молочные продукты приходится 68,8 процента. В 2010 году экспорт средств наземного транспорта в Россию вырос на 84,4 процента, машин и оборудования – на 31,1 процента. В прошлом году Беларусь продала России недрагоценных металлов на 2,4 миллиарда долларов США. Раз покупают, значит, ценят.

На мой взгляд, потенциал развития наших отношений огромный. Он не реализуется потому, что нет реальной свободы перемещения, в первую очередь, товаров, услуг и денег. Российские товары не могут полноценно, на равных конкурировать с белорусскими на нашем внутреннем рынке из-за наличия массы барьеров. Есть и такие экзотические, как наличие 90 процентов продовольственных товаров в рознице исключительно белорусского происхождения. Нет у нас свободного перемещения капитала, что убедительно показал текущий валютный кризис. Нет у нас нормального для настоящего таможенного союза режима уплаты НДС. Многие российские компании продают белорусам товары с НДС, потому что не хотят связываться с процедурами его возвращения после экспорта в Беларусь. У нас нет свободной конкуренции на рынке услуг, в том числе, в сфере энергетики. Поэтому я считаю, что Таможенный союз между нашими странам не работает. Те свободы, которые есть, можно было бы обеспечить и через режим зоны свободной торговли.

4. Россия сегодня остается кредитором последней надежды. Теоретически есть еще Иран и Венесуэла, но эти страны хорошо понимают правила бизнеса и не смешивают в такой степени бизнес и политику. Есть еще Китай, китайцам нужны активы, они готовы давать нам кредиты под покупку китайских товаров. МВФ и Всемирный банк не будут кредитовать Беларусь, пока Лукашенко обзывает козлами руководителей Евросоюза.

Можно получить кое-какие деньги, продав НПЗ, "Беларуськалий", "Белтелеком", Беларусбанк. Хватит на год, а что потом? Проблема в том, что белорусские власти не имеют четкого плана действий на случай получения внешней помощи. Чтобы проесть очередные 3 миллиарда долларов, особого ума не надо, а вот провести реформы и направить эти ресурсы на создание рыночных институтов – это большой вызов для нынешнего правительства. Оно к нему не готово ни кадрово, ни интеллектуально, ни политически.

5. На этот раз трудности имеют глубинный, структурный характер. Они сами собой не рассосутся. Требуется смена стратегии развития страны и глубокая реформа социально-экономической модели. "Начало конца" может растянуться на годы, а может закончиться уже в следующем году. Многое зависит от руководства России. Не меньше зависит от количества ошибок, которые будут допускать белорусские власти. Еще больше зависит от того, как на все это будут реагировать сами белорусы. Если они массово переключатся на дачи (93 процента домашних хозяйств Беларуси получают доход от дач и огородов), смирятся в зарплатой в 200 долларов, переключатся на режим жесткой экономии и махнут рукой на Лукашенко и его правительство, то режим Лукашенко может задержаться еще на одну пятилетку.

6. Если мы говорим о среднем классе как о группе граждан, которые не только имеют определенный доход, но и осознают свои интересы, активно продвигают их через структуры гражданского общества, вовлечены в общественный диалог с властями, то как в Беларуси, так и в России средний класс небольшой, до 10 процентов населения. Я проводил исследование гражданского общества в Беларуси. В разного рода инициативах участвуют или готовы участвовать около 10 процентов населения. Однако по доходам далеко не всех этих людей можно отнести к среднему классу. При этом сами белорусы (около 60 процентов) считают себя средним классом. Белорусы не любят высовываться. Думаю, что средний класс в России, если судить по доходу, больше, ну а по гражданской активности, по осознанию себя гражданами мы примерно на одном - очень низком - уровне.

Девальвация будет, она ожидается с очень большой вероятностью. Нервозность и неопределенность – плохие спутники реформы валютного рынка. Нацбанк не посылает четких сигналов бизнесу и населению. Правительство в замешательстве. Бизнес в стопоре. Даже за газ расплатиться не можем. Так что сказать сегодня, какая будет девальвация, сложно. Понятно одно. До тех пор, пока не будет единого свободно рынка валюты с рыночным курсом, проблемы будут нарастать. К сожалению, девальвация в Беларуси стала политической проблемой. То есть решение о ее проведении принимает один человек. А он у нас далек от предсказуемости. Ему же нужно объяснять людям, почему полностью провален план развития экономики на этот год. Ему нужно будет оправдываться за высокий рост цен и резкое падение доходов. Нацбанк мог бы проводить современную монетарную политику, но ему, к сожалению, никто не дает необходимых полномочий. Плюс еще слабость руководителя этой структуры и инерционность мышления руководства правительства.

Я занимаюсь экономической аналитикой, экономической наукой, выработкой системных решений для стран, которые создают институты современной, конкурентной экономики. Это не политика в чистом виде, а работа по созданию спроса на полноценную политику. Так что моя работа в области экономики так или иначе будет связана с политикой.

В Беларуси свободных выборов не было с парламентских выборов 1995 года. Если бы в Беларуси были выборы, была бы смена власти. К сожалению, выборов нет и в ближайшее время не предвидится. Поэтому я использую каждую политическую кампанию для увеличения числа сторонников перемен, для формирования в Беларуси спроса на рыночную модернизацию. Это процесс длительный, эволюционный, но другого пути нет. В революцию в Беларуси я не верю, как и не верит в нее подавляющее большинство белорусов.

Чтобы избежать проблем после девальвации, нужно отказаться от политики административного ограничения валютного рынка и текущего счета платежного баланса. Нужно четко координировать монетарную и фискальную политику. Дефицит торгового баланса в режиме свободного курса белорусского рубля быстро сократится. Цена белорусского рубля будет влиять на стоимость импорта и экспорта. Экономика вернется в состояние баланса. Ситуация будет стабильнее, когда Беларусь начнет приватизацию, интеграцию в производственные цепочки международных и российских компаний. Еще ни одной стране мира не повредил режим свободной торговли. Я выступаю за то, чтобы снять все торговые ограничения на торговлю с Россией. К тому же я рекомендую создать конкурентный деловой климат, институты, гарантирующие экономическую свободу и права собственности. Именно такие шаги позволят создать в стране такие условия, в которых будут появляться новые компании с экспортным потенциалом.

Около двух третей белорусов выступает за рыночную экономику, около 60 процентов поддерживают идею малой приватизации. Белорусы никогда не жили в условиях свободной рыночной экономики. Многим кажется, что свободная экономика – это хаос. Это глубокое заблуждение. Беларусь прошла через стадию разложения социализма (1991-1994), стадию реанимации Госплана (1995-2000) и его стимулирования (2001-2010). Сейчас у нас стагнация белорусского неосоциализма. Пора бы попробовать иные решения. На сохранение старых Россия уже не согласна давать деньги и дешевые ресурсы.

Предотвращение валютного кризиса – дело рук Нацбанка и Совета министров (правительства). Именно они должны были настаивать на принятии адекватных мер. Однако они действовали с точностью до наоборот. Они резко повысили зарплаты бюджетникам в 2010 году (на 50 процентов), хотя денег на это не было, существенно увеличили кредитование банков и предприятий, хотя конкретных просчитанных бизнес-планов не было, и так далее. Они игнорировали растущий дефицит текущего счета платежного баланса и бюджета. Они не согласились на либерализацию цен, чтобы получать с рынка объективную информацию. Они продолжали инвестировать по-старому, думая, что валовые показатели важнее качества работы. Поэтому, на мой взгляд, руководители Нацбанка и Совмина должны подать в отставку. К сожалению, у нас нет такой практики. У нас правительство никак не связано с парламентом. Его назначил Лукашенко. Министры ведут себя как солдаты - без права на собственное мнение. Парализована инициативность, а с ней - и профессионализм. Чиновники понимают, что, если они посмеют самостоятельно принять решение, они не смогут найти работу в стране. Такова опасность чрезмерной централизации власти. Мы наблюдает кризис системы принятия решений. Да, все органы власти подчиняются президенту, но слепое подчинение для преодоления кризисных явлений в экономике как раз не нужно. Нужен диалог, в том числе с экспертным сообществом, а в диалоговом режиме белорусская власть пока отказывается работать.

Дефолт в Беларуси возможен. Сегодня правительство страны уже просрочило платежи по газу. Строго говоря, это уже дефолт. В 2011 году нужно заплатить или продлить кредитов на сумму около 10 миллиардов долларов США. Такого объема валюты в стране нет. Поэтому риск дефолта реален. Замечу, что белорусские власти вели себя достаточно беспечно отчасти и потому, что МВФ и Всемирный банк пели им хвалебные песни и говорили об устойчивом развитии вплоть до 2016 года. В этом плане Алексей Кудрин был точнее и реалистичнее.

Начинать реформы никогда не поздно. Чем дольше белорусские власти будут оттягивать время принятия непопулярных, но необходимых решений, тем большими будут финансовые, экономические и социальные издержки. Если правительство Беларуси не представит четкий план реформ и конкретных действий по либерализации экономики, приватизации и созданию институтов рынка, российский кредит будет проеден, как это было с деньгами МВФ. Я уверен, что в правительстве России об этом знают. Поэтому, если будет принято решение в очередной раз дать шанс белорусским властям, деньги будут выделяться траншами, чтобы контролировать ход выполнения обещаний.

Технический дефолт по внешним долгам – это не хаос. Обыкновенные белорусы этого могут даже не заметить. Однако они на 100 процентов заметят рост цен, сокращение покупательной способности зарплаты и пенсии. Когда правительство дойдет до состояния, что начнут аккумулироваться долги по выплате зарплаты и пенсии, вот тогда у Лукашенко начнутся настоящие проблемы. Результаты президентских выборов можно "подрисовать", когда у политика популярность 45-50 процентов, но когда она у него 10-15 процентов, это сделать невозможно, даже в Беларуси.

Белорусские власти могут втянуть Россию в длительный процесс реформирования белорусской экономики. Можно создать систему стимулов для людей, которые принимают решения по выдаче кредитов. Белорусские власти умеют формировать московское лобби для продвижения своих интересов в Кремле. Затем остается ресурс приватизации. В Беларуси пока есть что продавать. "Белтопгаз" и "Белтрансгаз" будут интересны для "Газпрома". Энергетический сектор Беларуси – лакомый кусок для "Интер РАО" и других структур. НПЗ с удовольствием купили бы бизнесмены вокруг Игоря Сечина и другие нефтяные бароны. "Белтелеком", "Белгосстрах", Беларусбанк, наконец, "Беларуськалий" и БМЗ – все это вполне ликвидные активы. Продавать все это в кризис – терять миллиарды долларов. Ресурс такой приватизации – около двух лет.

Я бы не говорил о радикальных шагах. Нужны последовательные, взаимосвязанные, системные рыночные реформы. Мы с коллегами еще в 2008 году предоставили властям антикризисную программу. Мы подготовили программу существенного улучшения бизнес климата, проект закона о приватизации, новую концепцию бюджета и налоговой системы, инновационный закон о денежных государственных трансфертах. Бери и делай, но белорусские власти все думают, что социализм и плановую экономику можно будет спасти. Они говорят о китайском опыте, забывая, что в Китае государство перераспределяет около 22 процентов ВВП, а в Беларуси – около 46 процентов ВВП. Китай, по сравнению с Беларусью, – страна победившего капитализма.

Трудно сказать, сколько Беларусь может входить в кризис и находиться в нем. Белорусы – терпеливый и толерантный народ. К сожалению, мы привыкли терпеть глупость, безответственность, непрофессионализм. Мы поражены культурой XXXХL: халтура, халява, хамство, холуйство и Lицемерие. Культуру быстро не поменяешь. Традиции в Беларуси устойчивы, система принятия решений инерционна. Так что, если не случится что-то экстраординарное, я бы не рассчитывал на быстрые перемены.

Отношения с США находятся на очень низком уровне, пока Лукашенко копает еще более глубокий ров с Западом, поэтому нормализация отношений с США в ближайшее время не предвидится. Для этого нужно будет выпустить всех политических заключенных и восстановить посольство США в Минске для начала. Я бы не назвал политику США местью. Хотел бы я посмотреть, как вело бы себя российское руководство, если бы какая-нибудь страна выкинуло российское посольство или сократило его до 5 сотрудников. США – первая в мире страна по производству ВВП, один из лидеров многополярного мира. Наш экспорт в эту страну мизерный. Это мы теряем от того, что не дружим и не торгуем с США.

Кстати, в декабре 2010 года в Минске была делегация влиятельных экспертов из США. Они были уверены, что после 19 декабря Лукашенко ждет признание. Многие люди в США даже сегодня готовы сотрудничать с властями Беларуси. Американцы поставляют гуманитарную помощь вне зависимости от хода политических процессов. Поэтому демонизировать американцев оснований нет. На этих президентских выборах их практически не было слышно и видно.

Вы, очевидно, уехали в момент самого конца благополучного застоя. А сейчас пришло время платить по долгам и за бессмысленно потраченные кредиты. Если у руля правительства будут находиться профессионалы-рыночники, то самая болезненная стадия реформ закончится в течение 24 месяцев. Может, и раньше, если будет поддержка не только России, но и Запада.

1. Президент страны не знает, что делать. Он привык работать в рамках одной стратегии. Сегодня требуется ее изменение. Есть такая надежда на авось. Вот она доминирует в белорусском правительстве. Надежда Лукашенко – на дешевые кредиты из России, дешевые энергоресурсы, а также, как он недавно сказал, на то, что в Беларуси найдут залежи нефти и газа. То есть надежда на чудо. Нет сомнения, что нужно приводить официальный курс белорусского рубля к рыночному.

2. Социологических опросов после этого высказывания и всех этих событий пока не было. Есть жесткий электорат Лукашенко. Он составляет 20–25 процентов. Эти люди будут поддерживать президента вне зависимости от особенностей логики и причинно-следственных связей, которые демонстрирует президент. Перед выборами около 40 процентов не поддерживали ни Лукашенко, ни его оппонентов. Сегодня, когда обещания властей рассыпаются и обман становится еще более очевидным, поддержка Лукашенко будет сокращаться за счет этой электоральной группы.

3. Такой вопрос вообще не обсуждается. До сих пор рабочие получают зарплату вовремя, покупают дешевую водку и сигареты, тратят на оплату жилищно-коммунальных услуг около 9 процентов потребительских расходов - спроса на такую акцию протеста не будет. Страх, безусловно, присутствует. Страх потерять работу, очередь на жилье, право льготного кредита, бесплатных медицинских услуг и так далее. Есть еще огромный ресурс терпения. Белорусы (те, которые сегодня составляют около 50 процентов электората) будут действовать, когда они на своей шкуре (кармане, желудке, банковском вкладе) почувствуют, что жизнь стала гораздо хуже.

4. Стыдно, обидно, досадно… Все это скорее относится к оценкам собственного поведения, поведения друзей, родственников и близких. Лукашенко – это не батька, а родной ребенок белорусского народа. Большинство из нас такие. Как бы горько ни было это осознавать. Белорусы еще живут прошлым, временами БССР. Они верят в добродетель сильной руки, доброго хозяина и боятся ответственности. В двух третях белорусов, наверняка, живет лукашенко. Иначе он не имел бы такой поддержки столько лет. Поэтому изменение политической ситуации в Беларуси возможно только через просветительство, разъяснение положительной альтернативы, информирование людей. Для меня Беларусь – это не президент или правительство. Это мои близкие и друзья. Это культура и широкая социальная сеть. Сегодня, в отличие от Советского Союза, у людей гораздо больше свободы и возможностей изоляции негативного воздействия политики. Люди могут свободно перемещаться и уезжать из страны. Есть интернет, который поглощает внимание и энергию. Можно свободно молиться. Так что белорусы имеют много способов канализации личной свободы, игнорируя Лукашенко и правительство в целом.

5. Молодежь есть, хотя число пенсионеров составляет около 25 процентов всего населения. После каждой кампании тысячи молодых людей уезжают за границу. Согласно опросам, более 60 процентов молодежи хотело бы навсегда уехать из страны. Этот факт наглядно показывает, нравится молодежи сегодняшняя Беларусь или нет. При этом около 30 процентов молодежи поддерживают Лукашенко. Так говорят опросы. Собственно говоря, примерно столько же пенсионеров поддерживают демократические перемены.

Безусловно, возможно. У нас может получиться даже лучше, чем в России или на Украине. Есть свои преимущества позднего старта.

Смотрите, пожалуйста, ответы выше. Скажу одно: Беларусь вступила в продолжительную полосу затягивания поясов, сокращения госрасходов и внутреннего спроса, повышения тарифов на ЖКУ и падения стоимости активов.

Валюту надо зарабатывать или покупать на рынке. Валюта есть и сегодня, только не по 3100, а по 4500 белорусских рублей за 1 доллар США. Власти думают получить еще пару кредитов, разместить облигации (взять в долг), продать активы и заставить предприятия и банки затянуть пояса. Они также надеются на реструктуризацию долгов. Все это вполне возможно, если начать реальные рыночные реформы, покончить с самоизоляцией и перестать имитировать устойчивость белорусского госплана.

Да, я заместитель председателя ОГП. Отношения рабочие. С разными людьми по-разному. В нашей партии много думающих людей.

Мясникович - это премьер-распределитель, премьер для инерционного развития, премьер для диалога с номенклатурой, для сохранения статус кво. Он не подходит для проведения системных рыночных преобразований. По крайней мере, он о своем потенциале пока никак не заявил, не проявил себя ни словом, ни проектами документов, ни реакцией на кризисные явления. При этом надо понимать, что премьер Беларуси – это не премьер России или Польши. У нас это должность скорее техническая. И человек на ней оказался номенклатурный, карьерный, чрезвычайно осторожный и всегда смотрящий в рот начальству. Начальство – Лукашенко – четких указаний не дает, а Мясникович и не торопится вперед батьки в пекло.

Начисленная среднемесячная зарплата в январе – феврале 2011 года составила 1423,2 тысячи белорусских рублей, или около 467 долларов США. Это по официальному курсу, согласно которому 1 доллар США равен 3050 белорусских рублей. Если же брать рыночный наличный курс - 4500 белорусских рублей, то зарплата составляет всего 316 долларов. Так что зарплата 1000 долларов – это большая редкость. Вот 28 апреля Белстат заявил, что из-за перебоев с валютой временно без работы остались 600 тысяч работников. У них даже 200 долларов в месяц не будет. Цены в Беларуси на многие товары (на рыбу, мясные изделия, фрукты, электронику) существенно выше польских или украинских. Поэтому жители приграничных областей челночат, ввозя к нам продукты питания и потребительские товары, а отсюда традиционно везут топливо, сигареты и водку. Неправда, что в Беларуси покупательная способность, зарплаты больше, особенно сейчас, когда в России крепнет ваш рубль, а у нас белорусский рубль грозит обвалиться.

Если начнется искусственное сдерживание курса, будет острый дефицит валюты, приостановка заводов, банкротство предпринимателей, бюджетный дефицит, рост цен и тарифов, резкое сокращение ассортимента в магазинах, резкий рост теневого рынка, в том числе валютного. Уже наблюдается рост безработицы. Если правительство до конца этого года не выровняет ситуацию на валютном рынке, я прогнозирую рост эмиграции в Россию и Украину. Здесь просто не будет работы. Начнутся задержки с выплатой зарплаты, перевод работников на неполный рабочий день, а также рост числа работников, которые находятся в неоплачиваемых отпусках. Так что сценарий очень даже неприглядный. Он может быть лучше, но для этого нужно признать кризис и не гнать экономику в пропасть темпами в 10,9 процента роста ВВП в первом квартале.

Сегодня белорусская экономика заблокирована для иностранных инвестиций. Ни один серьезный инвестор в здравом уме и с адекватным уровнем оценки рисков не будет вкладывать сегодня деньги в белорусскую экономику. Иное дело – приближенные к власти бизнесмены, в том числе из России и Европы. Им такая ситуация на руку. Можно по дешевке скупить активы, чтобы не было излишней конкуренции, а потом перепродать их. Есть и крупные инвесторы. За ними стоит вся мощь государства. По большому счету, им все равно, когда покупать НПЗ, энергетику, банки или инфраструктурные предприятия. Они надеются не на независимость судов, а на лоббистскую мощь всего государства.

Российский рубль – мягкая, неконвертируемая валюта. В России по-прежнему не научились проводить качественную монетарную политику, то есть обеспечивать предельную годовую инфляцию в 2-3 процента. Поэтому российский рубль не выполняет требований, которые предъявляются к валюте-интегратору. Если абстрагироваться от того, что Беларусь – суверенное государство, которое решает исключительно одну задачу – стабилизацию валютного рынка, то введение российского рубля вообще сняло бы проблемы валютной политики для Беларуси. Вмиг появилась бы валюта в виде российского рубля, она была бы конвертируема. Однако нам нужно учитывать уроки зоны евро. Одно дело – ввести единую валюту. Другое дело – строго придерживаться единых стандартов в сфере фискальной политики. А по дефициту бюджета я бы не сказал, что политика правительства РФ является образцовой. Ситуация с бюджетной политикой Беларуси еще хуже. То же самое касается инфляции. Поэтому я бы не стал обсуждать проект единой валюты до тех пор, пока страны не научатся добиваться макроэкономической стабилизации.

Если Россия даст валютный кредит без условий, его просто проедят. Сначала загонят в золотовалютные резервы, а потом будут постепенно продавать валюту, девальвируя одновременно рубль. Думаю, что российское правительство это понимает, поэтому будет выделять кредиты как раз под оплату Беларусью газа и нефти. Это процесс еще более опасного погружения в долговую ловушку.

Вы правы, без девальвации не обойдешься. Однако одной лишь этой меры явно мало. Нужны системные реформы. На самом деле, неудобных вопросов не бывает, когда ты высказываешь свою точку зрения честно и открыто. Кому верить? Верить себе, своим друзьям, своей семье. В отношении экономики очень важно разобраться в методологии экономической науки. Или поверить тому, кто в этом разобрался. Тогда вы можете доверять тем экономистам и аналитикам, чье мнение, с вашей точки зрения, зиждется на научной методологии анализа, а не на литературной обработке и стилизации фактов. Экономика – это наука здравого смысла и логики. Это наука о человеке действующем. Не подменяйте его цели своими, не навязывайте ему свое представление о балансе и счастье, очистите ваши суждения от императивов, и тогда экономическая политика станет понятной. Особенно если вы будете прогнозировать действие тех или иных решений не на одну, а на все социальные группы и не только на краткосрочную, но и на долгосрочную перспективу.

В Беларуси я не инвестирую. К сожалению, надежных инструментов сбережения, тем более инвестирования, в Беларуси нет.

Виноваты не слухи. Как я уже писал выше, есть очень много признаков болезни белорусской экономики. Правительству надо не на слухи пенять, а реагировать на конкретные цифры.

Во-первых, российское руководство, очевидно, считает риски выделения кредита Беларуси слишком высокими. Во-вторых, нет доверия к заемщику и к его обещаниям. В-третьих, Россия не хочет повторить путь МВФ, который поверил белорусским властям и дал 3,5 миллиарда долларов, которые были проедены. Наконец, я не исключаю, что российское руководство ждет более убедительных доказательств того, что белорусские власти на этот раз начнут проводить рыночные реформы. В них найдут свои интересы российские бизнесмены и инвесторы. Поскольку правительства России и Беларуси – это не правительства Франции и Германии, то здесь еще играет роль личный фактор. Думаю, что ни Алексей Кудрин, ни Владимир Путин, ни Дмитрий Медведев не забыли тех слов, которые были сказаны в их адрес представителями белорусских властей. Это как раз тот случай, когда не плюй в колодец…

Белорусская экономика похожа на экономику ГДР в том плане, что в обоих случаях работает экономика госплана. Многие тенденции 1980-х годов сегодня просматриваются в Беларуси. Я уверен, что белорусский госплан развалится. Вопрос - когда, с какими издержками и кто за это заплатит наибольшую цену. Пока идет к тому, что за все будут платить доверчивые, толерантные, терпеливые белорусы, в том числе те, которые поддерживают действующего президента. Сегодня меня поражает бездействие тех людей, которые обязаны быстро и адекватно реагировать на валютный кризис. Ни премьер Михаил Мясникович, ни глава Нацбанка Петр Прокопович, ни экономисты администрации президента не проводят экстренных совещаний, не вырабатывают программу мер по выходу из кризиса. Они как будто оторваны от реальной жизни и пребывают в стране, которая есть только на экранах белорусского телевидения.

В России гораздо больше частный сектор, более профессиональные чиновники (хотя и более коррумпированные). В Беларуси около 30 процентов активов находится в частных руках, а в России – около 70 процентов. В России централизация принятия решений гораздо меньше, чем в Беларуси. У вас большая власть есть на уровне субъектов федерации. У нас председатели облисполкомов – назначенные чиновники, которые действуют строго по плану администрации президента.

Знаете, между нашими странами гораздо больше общего. В Беларуси и в России – управляемая демократия, правда, в Беларуси она управляется гораздо жестче. В Беларуси и в России нет экономической свободы, зато есть много-много коррупции (в России – больше). И в России, и в Беларуси слабые центральные банки, которые до сих пор (а ведь прошло уже почти 20 лет) не могут справиться с инфляцией. В обоих случаях это большое государство, когда чиновники и политики распределяют более 40 процентов ВВП (в Беларуси больше - около 46 процентов). В Беларуси и России очень популярны дискриминационные практики монополий и госсектора. В наших странах до сих пор действует монополия государства в сфере здравоохранения, пенсионного обеспечения и образования. Так что у нас гораздо больше общих болячек, чем принципиальных расхождений. Поэтому при интеграции нет смысла менять наши болячки на ваши. Есть смысл сначала построить полноценные институты свободного рынка - тогда и интеграция пойдет гораздо легче.

Да, дежавю. Мы проходили это в 1996-2000 годах. У меня такое ощущение, что мы и не выходили из кризиса. Инфляция никогда не была менее 2 процентов в год. У нас никогда не было свободного текущего и капитального счетов. У государства никогда не было менее 30 процентов ВВП (совокупные госрасходы). Мы до сих пор не знаем, что такое свободная торговля, даже между нашими странами. В Беларуси за последние 15 лет были восстановлены институты госплана и социалистической экономики. У нас создан неосоциализм. Основным источником его стабильности была политика России.

1. Далеко не весь опыт можно копировать. Регистрация коммерческих организаций – да, принуждение к исполнению договоров – да, регистрация собственности – да, но в остальном – нет. В налоговой политике мы гораздо хуже вас, в защите прав инвесторов мы тоже хуже. Этот рейтинг – лишь небольшой срез условий ведения бизнеса. Его нельзя воспринимать как единственный критерий, по которому делаешь вывод относительно преимуществ той или иной страны. Есть еще индекс экономической свободы, индекс защиты прав собственности, индекс качества госуправления. По всем этим показателям мы находится в группе лузеров. К великому сожалению.