Российскую армию ждут большие перемены. Рабочая группа под руководством помощника президента Игоря Шувалова, занимающаяся подготовкой проектов реформ в разных областях, выступила с новым предложением. На повестке дня - реформирование системы призыва на военную службу. Авторы идеи рассматривают два варианта изменений. Согласно первому варианту, срок обязательной службы будет сокращен до одного года, но оснований для освобождения или отсрочки от призыва станет гораздо меньше: не служить позволят лишь больным людям или единственным кормильцам в семье. Эти изменения должны будут вступить в силу с 2008 года. Второй вариант предполагает сокращение срока службы до 6-9 месяцев, но количество поводов для освобождения от армии при этом будет совсем минимальным.
По мысли группы Шувалова, в этом случае армия постепенно трансформируется в полноценный гражданский институт, способный предоставить отслужившим дополнительные навыки и преимущества: бывшие солдаты научатся владеть современным оружием и компьютерами, а также получат льготы для поступления в ВУЗ и возможность устроиться на государственную службу.
Логика таких решений понятна. Нынешнюю ситуацию как со службой в армии, так и с призывом в нее, можно назвать крайне тяжелой. Ни для кого не секрет, что дети обеспеченных родителей имеют возможность избежать призыва, используя для этого как законные так и не вполне легальные способы. А в армию как правило идут служить дети из малоимущих и неблагополучных семей, что, в свою очередь, отрицательно сказывается на качестве военной службы и усиливает социальное расслоение. В современном российском обществе давно сформирован устойчивый негативный образ: "армия - место для неудачников", "отстойник для 'лузеров'", "два года в сапогах - время, потерянное для жизни" и т.д.
Действительно, современная военная система Российской Федерации построена таким образом, что в большинстве случаев человек, отслуживший в армии, не сразу может найти себя на "гражданке". Да и собственно армия мало что может ему предложить по истечении двухгодичного срока службы. Бывший солдат умеет собирать-разбирать автомат Калашникова, знает Дисциплинарный устав (и как от него увильнуть), умеет ходить строевым шагом и наматывать портянки - и это, пожалуй, все. Реальными боевыми знаниями он не обладает (прошедших горячие точки мы в рассчет не берем, тем более, что служат там преимущественно контрактники). Поступить в институт после армии непросто, да и желания такого, как правило, уже нет. Если добавить к этому "дедовщину", ставшую, без преувеличения, чумой Вооруженных сил, бесправное положение солдата, проблемы с офицерским корпусом, особенно с младшим офицерским составом, - и картина получается вовсе уж безрадостная.
Именно поэтому ситуация с призывом нуждается в коренном изменении. Задача, мягко скажем, очень трудная. Не только по своему объему, но и потому, что проблема эта комплексная и решать ее нужно с учетом множества составляющих. Реформа одного участка неизбежно должна повлечь за собой реформы всех остальных частей военной системы, в противном случае сокращение срока службы неизбежно сведется к наведению косметических штрихов, и все усилия по реформе армии пропадут втуне.
При любых упоминаниях военной реформы у нас в стране с завидной регулярностью принято кивать на опыт американских вооруженных сил, которые давно перешли на контрактную основу своего формирования. Однако стоит заметить, что и в США военная реформа шла не очень гладко. Изначально служба в американской армии была добровольной. Всеобщий призыв в ХХ веке вводился всего три раза - во время Второй мировой (1940-1947), Корейской (1948-1953) и Вьетнамской (1964-1973) войн. Однако мощная антивоенная кампания, развернувшаяся в годы последней из них, заставила Пентагон отказаться от призыва. 1 июля 1973 года закон о воинской повинности в стране утратил силу. Армия США снова стала полностью комплектоваться на добровольческой основе. Кстати, у этой реформы были свои противники, утверждавшие, что армия немедленно превратится в банду наемников, дураков и обездоленных, не способную гарантировать национальную безопасность страны. Еще при президенте Картере (1976-1980) не исключалась возможность возврата к всеобщей воинской повинности.
Однако вопреки опасениям, эта апокалиптическая картина не стала явью, хотя военное ведомство США столкнулось с немалыми проблемами и в первую очередь - с нехваткой кадров. Пентагон более чем в два раза увеличил денежное содержание военнослужащих, но, тем не менее, долгие годы армия США не могла полностью укомплектовать свои ряды. И это несмотря на то, что солдатам-профессионалам предоставлялись и продолжают предоставляться немалые льготы: бесплатное жилье, обширная медицинская страховка, кредиты на выгодных условиях, стипендии для обучения в колледже и так далее. На привлечение новых кадров армия США также не скупится. Сотрудники ведомства по найму изо всех сил расхваливают потенциальным рекрутам достоинства солдатской жизни, организуют дорогостоящие пропагандистские кампании. Но даже при этом сухопутные войска недобирают в среднем около 10 процентов своего состава.
И только в середине 1980-х, уже при Рейгане, было официально признано, что эксперимент удался. В полной же мере он завершился лишь в 1990-е годы, когда стало ясно, что профессиональная армия способна справиться с любыми задачами - будь то военные действия в зоне Персидского залива или миротворческие операции в Латинской Америке. Постепенно армия в США превратилась из объекта насмешек и нелюбви, как это было при Никсоне (1969-1974), в предмет гордости и уважения. Этому немало способствовали профессионализм и высочайшая степень технической оснащенности американских военных.
Опыт других стран показывает, что профессиональная армия действительно лучше справляется со своими задачами. Об этом, например, говорит история африканских вооруженных конфликтов, не прекращающихся на этом континенте с 1950-х годов. Практически во всех малых войнах подразделения, составленные из профессиональных солдат, наносили традиционным призывным армиям огромный урон (так, в 1978 году в ходе одной из боевых операций 46 родезийских десантников-профессионалов уничтожили около пятисот солдат мозамбикской армии ФРЕЛИМО). На долю же призывных частей оставались функции тылового обеспечения, несения патрульной службы и поддержания общего порядка.
Профессиональные части колониальной армии Португалии (до 1974 года, когда в стране произошел переворот и бывшим колониям была предоставлена независимость), Родезии и ЮАР в целом выполняли свои задачи гораздо более эффективно, чем призывные, добиваясь впечатляющих результатов при небольшом численном составе. В этих странах сохранялся воинский призыв (так, в Португалии срок службы призывника составлял 4 года, 2 из которых он обязан был провести в колониях), но части постоянной боевой готовности комплектовались исключительно добровольцами - по боевому уровню они на голову превосходили остальные подразделения, а в стратегическом плане именно они в свое время удержали регион от скатывания к полномасштабной гражданской войне. При этом полностью отказываться от призыва ни одна из перечисленных стран не собиралась, полагая, что резерв из отслуживших солдат необходим.
Однако в России полностью контрактная армия, которую многие политики называют сегодня чуть ли не панацеей, всех нынешних проблем решить не в состоянии. Во-первых, переход на полностью контрактную систему комплектования потребует огромных денег, которых у страны просто нет. Дело не только в непосредственном денежном содержании контрактника, но и в создании сложной инфраструктуры, обслуживающей контрактную армию, а это - процесс долгий и затрагивающий практически все сферы народного хозяйства. Во-вторых, исходя из задач, стоящих перед страной, контрактников может и не хватить, а значит, проблема призыва все равно остается - помимо горячих точек (Чечня, миротворческие силы в Закавказье и Средней Азии) у России есть в наличии огромное количество военной техники, бросить которую на произвол судьбы невозможно. РВСН, космические войска, стратегическая авиация требуют большого количества обслуживающего персонала.
Поэтому пока призыв будет сохранен, о чем недавно заявил министр обороны РФ Сергей Иванов. "Никто задачи по переходу полностью на контрактную основу не ставил, и ставить не собирается", - заявил он. Сегодня на контрактный принцип комплектования переводятся некоторые части сухопутных войск, воздушно-десантные войска и морской пехоты, то есть подразделения постоянной боевой готовности. Остальные части по-прежнему будут комплектоваться по призыву.
Тем не менее существующая ныне система призыва доказала свою неэффективность. Поэтому реформа, предлагаемая группой Шувалова, нацелена не просто на номинальное сокращение срока службы, а на перестройку вооруженных сил в целом, прямо или косвенно способную повлиять и на другие области деятельности государства. При самом благоприятном варианте она способна позитивно повлиять на жизнь всего общества.
Во-первых, реформа должна обеспечить потребности армии в живой силе. Только в прошлом году, по данным Генштаба, было призвано в строй всего 10 процентов от общего числа лиц призывного возраста, причем у половины призывников в ходе службы выявились проблемы со здоровьем. 30 процентов призывников вообще получили освобождение по состоянию здоровья. Во-вторых, реформа подтолкнет к развитию другие гражданские области - начиная от медицины и заканчивая строительством и торговлей. Солдат необходимо кормить, одевать, лечить, им надо где-то жить и так далее, а Министерство обороны даже при избыточном финансировании с этим полностью справиться не сможет. Следовательно, если в казармы удастся собрать 100 процентов новобранцев часть функций по обслуживанию армии неизбежно должны будут взять на себя гражданские структуры.
Также есть надежда, что реформа поможет искоренить наиболее уродливые проявления "дедовщины" в армии. Проблема эта приняла характер национального бедствия не только потому, что в казармах старослужащие систематически издеваются над новичками, но и потому, что "дедовщина" сегодня, как это ни печально, выгодна армии. Она нужна офицерам - командиры с ее помощью поддерживают в подразделениях "порядок", она устраивает и старослужащих - от человека, поставленного в тяжелейшие условия, сложно ожидать проявления христианской любви к ближнему; наконец, она "устраивает" и новобранцев, так как они понимают, что, став "дембелями", смогут выместить свои обиды на новом призыве.
Именно поэтому, по мнению разработчиков реформы, армии нужна структурная перестройка, затрагивающая не только призыв (как начальный этап), но и офицерский корпус (в перспективе). Полностью "дедовщину" уничтожить практически невозможно, ибо она в той или иной степени присутствует практически во всех армиях мира - иной вопрос, какие формы она при этом принимает. Если это выражается в том, что "молодые пашут больше", то эта форма условно допустима - будем реалистами, этот принцип пронизывает все сферы нашей жизни, куда ни глянь. Когда же это выражается в изощренных издевательствах над военнослужащими, то это в конечном итоге влияет на обороноспособность страны - добровольно идти подчиняться побоям не хочет ни один человек в здравом уме.
Еще один аспект связан с материально-техническим обеспечением армии. Каким бы ни было качество призываемого контингента, если армия не будет перевооружена и переоснащена, реформы зайдут в тупик. Опыт показывает, что в нынешних условиях преимущество всегда остается за высокомобильными и технически оснащенными частями. А значит, перемены будут необходимы и в этой сфере.
От реформы, наконец, могут выиграть и призывники - правда только в том случае, если государство не ограничится одним шагом, а пойдет на капитальные структурные изменения. Если отслужившему человеку по истечении срока службы действительно будут предоставлены льготы при поступлении в ВУЗ либо на государственную службу, то призыв будет более привлекателен. А также, если солдаты срочной службы станут той базой, из которой будет набираться профессиональный сержантский корпус, являющийся для любой армии становым хребтом. Отсутствие полноценного института унтер-офицеров представляет собой еще одно существенное препятствие, которое тормозит перемены в армии.
И тут проблема подходит к своей ключевой точке - не к финансированию, как это можно предположить, а к тому, чтобы общество и армия проявили волю к взаимодействию и приложили максимальные усилия к достижению желаемого результата. Иначе всё пойдет прахом. Да, армия является частью общества, и для нее характерны те же проблемы, что стоят и перед страной в целом. Но в силу своей специфики армия - институт консервативный и очень закрытый. Отсюда и отношение военных к любым реформам - армия не любит выносить сор из избы и не стремится к кардинальным шагам даже там, где это действительно необходимо.
Иными словами, необходима воля к переменам и способность проводить эти перемены, не считаясь с затратами. Открытость армии в некоторых аспектах (естественно, речь идет не о рассекречивании тактико-технических характеристик стратегических ракет), формирование позитивного образа вооруженных сил, готовность к взаимодействию с гражданскими институтами, признание необходимого определенного гражданского контроля, полномасштабная интеграция вооруженных сил в общество - без этого наболевшие вопросы снять не удастся. В свою очередь, и государству необходимо понимать суть проблем и решать их совместно с армией.
Взять, например, нынешнее положение солдата в армии. Горькая шутка, что солдат отличается от зэка только тем, что носит оружие, увы, весьма похожа на правду. Нынешний призывник по сути - существо бесправное, так как у командиров есть масса способов крепко испортить жизнь любому военнослужащему, даже не прибегая для этого к незаконным методам. Ситуация осложняется тем, что призывники своих прав не знают и самое главное - не имеют возможности их реализовать. Комитеты солдатских матерей, отстаивающие эти права, у военных по большей части вызывают раздражение, если не сказать больше. Конструктивный диалог между ними мог бы изменить ситуацию к лучшему, но к настоящему моменту, увы, обе стороны глухи к аргументам друг друга.
Способны ли предложения группы Шувалова изменить существующее положение вещей в лучшую сторону? Да, если предлагаемая реформа повлечет за собой структурную перестройку армии в целом. И конечно, в том случае, если государство сможет найти на эту реформу средства. В любой стране армия - структура затратная и, в отличие от бизнеса, окупает вложенные в нее деньги не полностью и всегда косвенно. Но в конечном итоге затраты на армию оправдывают себя - не в качестве наличной прибыли, конечно, а в виде крепкой обороноспособности страны и многочисленного корпуса людей с богатым опытом управления, который впоследствии может быть востребован на государственной службе.
Понятно, что на нынешнем этапе предложения реформаторов энтузиазма у самих военных не вызовут и следует ожидать многочисленных контраргументов, в первую очередь финансового характера. Также со стороны военных наверняка прозвучит тезис об ослаблении обороноспособности страны - за полгода-год солдата, дескать, невозможно научить воинской специальности. Однако если действительно заниматься боевой учебой, а не отвлекаться на хозработы и другую непрофильную деятельность, то, как показывает практика, полугода оказывается вполне достаточно. В случае, если предложения шуваловцев преодолеют волну возражений и дойдут до Государственной думы (особенно если будут внесены президентом), то реформа все же начнется.
По крайней мере, на бумаге.
Сергей Карамаев