Ракет - четыре, орган - один, боеготовность - неизвестна Российская армия не готова к любому конфликту, кроме глобальной ядерной войны

В среду 17 ноября верховный главнокомандующий Российской армии собрал руководящий состав вооруженных сил на ежегодный отчетный саммит, подводящий итоги прошедшего боевого года и намечающий перспективы следующего. Встреча, во всех смыслах этого слова, получилась запоминающейся. Оказалось, что 17 танков, четыре ракеты и два корабля, которые поступят на вооружение в 2005 году, нисколько не повлияют на боеспособность российской армии.

С самого начала форума президент в своей короткой речи дал понять, что особенно ругать военных, как это бывало ранее, он не собирается. "Работу военного ведомства в этом году оцениваю как удовлетворительную", - сказал верховный, и наверняка у многих прославленных военачальников в этот момент отлегло от сердца. Более того, президент обратился к армейским чинам со словами благодарности за то, что работа по реализации политических решений в сфере военного строительства "проведена энергично и на должном уровне". После такого вступления следовало ожидать вполне протокольного заседания, с неизменным самовосхвалением и обещаниями и дальше крепить обороноспособность отечества. Однако далее произошло удивительное.

"Возмутителем спокойствия" стал министр обороны Сергей Иванов. В своей длившей почти час речи он сделал два практически прямо противоречащих друг другу заявления. С одной стороны, министр уверенно отметил рост на несколько процентов числа командно-штабных и тактических учений, включая международные, предсказал существенное увеличение ассигнований на оборону, которые в следующем году достигнут астрономической по российским меркам суммы в 186,9 миллиардов рублей, безапелляционно подытожил, что в 80 процентах частей ВС такого понятия, как неуставные отношения, не существует. С другой стороны, Иванов сделал сенсационное заявление.

"На сегодняшний день Силы общего назначения по-прежнему способны привести себя в боеготовое состояние только при условии заблаговременного проведения комплекса мер, направленных на повышение их боевой и мобилизационной готовности", - сказал министр, обращаясь к сидевшему в президиуме верховному. Суть этой с первого взгляда безобидной фразы сводится буквально к следующему: обычные воинские соединения, которых, по определению, большинство в нашей армии, неспособны противостоять любой внезапной военной агрессии и придут в состояние боеготовности только через неведомый промежуток времени и после неизвестного перечня действий.

Но и это еще не все. "Также очевидно, что в 2004 году так и не удалось в полной мере качественно улучшить состояние и повысить боевой потенциал частей и соединений постоянной готовности до уровня, обеспечивающего создание в короткие сроки на любом угрожаемом стратегическом направлении мобильной и самодостаточной группировки войск. То есть, такой группировки, которая могла бы эффективно решать задачи в целях обеспечения военной безопасности государства, в том числе, была бы способна локализовывать вооруженные конфликты и действовать в условиях чрезвычайных ситуаций", - говорит глава оборонного ведомства. Если отбросить дипломатичное "в полной мере", которое наверняка вставили в речь министра многоопытные спичрайтеры, то выглядит это приблизительно так: в российской армии нет частей, способных с приемлемой для современного уровня эффективностью противостоять экстренным угрозам как внутреннего, так и внешнего характера. Поскольку соответствие требованиям на 50 или 60 процентов - не есть соответствие в принципе. Равно как, по мнению булгаковского Воланда, не бывает осетрины второй или третей степени свежести.

Едва ли лучше дело обстоит в ВВС и ВМФ страны. В первых нерешенные материальные проблемы "приводят к досрочному увольнению из рядов Вооруженных Сил подготовленного летного состава", тогда как во вторых "имеют место случаи, когда на должности командиров кораблей назначаются офицеры, не окончившие высшие офицерские классы".

Однако не все так плохо. "Морально-психологическое состояние личного состава армии и флота продолжает оставаться стабильным", - рапортует министр, и вот тут почему-то хочется ему верить сразу и безоговорочно. Не важно, что в медицинском смысле стабильностью можно назвать и состояние комы, главное - сам факт. Маленькие зарплаты, нерешенные жилищные проблемы, недоукомплектованность личным составом и техникой нисколько не входят в противоречие с этой универсальной концепцией. Да, некоторое недоумение может вызвать тот факт, что в текущем году за различные преступления "осуждено 6140 военнослужащих, в том числе 807 офицеров", что несколько больше чем за аналогичный период прошлого года, или привести в замешательство количество армейских потерь во внеслужебное время (509 человек), но и такие детали все равно не могут ухудшить "морально-психологическое состояние".

Министр обороны России Сергей Иванов. Кадр телеканала "Россия"

Пожалуй единственным предложением министра обороны, которое выглядит совершенно уместным, является создание единого органа заказа вооружений и военной техники. Глава оборонного ведомства, правда, не уточняет ни структуру данного органа, ни его основные жизненные функции, но цель, заключающаяся в реализации единой "военно-технической и ценовой политики" и "переходе на единую систему технического обеспечения Вооруженных Сил", вполне благородна. Дело за малым - за приоритетами военного заказа, и здесь Сергей Иванов производит еще одну маленькую сенсацию.

Испытывая несомненное воодушевление, он оглашает перечень вооружений, которые будут закуплены армией в следующем году:

Глядя на этот список, иной дотошный гражданин может серьезно удивиться, и вот почему. Если верить верховному главнокомандующему, а ему не верить нельзя, Россия находится в состоянии войны. Об этом неоднократно говорил сам Путин, и заученно твердили его прямые и косвенные подчиненные. Воюем мы, как и все прогрессивное человечество, с мировым терроризмом, и ставка в этой войне высока, как никогда. В такой ситуации было бы логично мобилизовать все ресурсы на создание или хотя бы производство уже созданных образцов штурмового, высокоточного или специального оружия, с помощью которого не имеющий четкой инфраструктуры и крупных военных объектов враг уничтожался бы с большой эффективностью. Каким образом все перечисленные выше ракеты и стратегические бомбардировщики, равно как и не имеющие аналогов в мире танки Т-90, могут быть использованы в войне против терроризма? И не означает ли это, что в действительности российское руководство по-прежнему намерено противостоять крупным военным блокам и (не будем тыкать в карту пальцем) сверхдержавам? Ответ на этот вопрос очевиден при первом же взгляде на оборонный заказ.

Прямым подтверждением истинных намерений Кремля и прилегающих к нему властных структур является и анонсированная министром Концепция строительства Вооруженных Сил Российской Федерации на период до 2021 года, в которой на первом месте, как и несколько десятилетий назад, стоит пункт "Сохранение потенциала Стратегических сил сдерживания, способных в ответных действиях нанести ущерб, размеры которого поставили бы под сомнение достижение цели любой возможной агрессии против нашей страны". А, следовательно, в ближайшие 17 лет война с терроризмом останется лишь ширмой, за которой будут разыгрываться долгие стратегические партии в стиле Холодной войны при отсутствии политической и ресурсной базы одной из игравших некогда сторон. Безусловно, никому из дотошных граждан не придет в голову сомневаться в необходимости серьезного стратегического потенциала, способного остудить иные горячие головы по обе стороны наших 10 часовых поясов. Но как же быть с терроризмом?

Товарищ Верховный Главнокомандующий! Доклад закончен.

Андрей Воронцов