В последние недели радиостанция "Эхо Москвы" оказалась объектом пристального внимания в связи с сообщениями о грядущих выборах главного редактора и грозящей радиостанции смене редакционной политики. Чтобы узнать, насколько обоснованы опасения слушателей и поклонников "Эха Москвы", корреспондент Lenta.Ru обратился к Алексею Венедиктову.
Алексей Алексеевич, 10 марта на радиостанции "Эхо Москвы" пройдут выборы главного редактора…
Если пройдут. Для признания выборов действительными необходима явка в 75 процентов. А у нас сотрудники находятся в командировках, в отпуске, сидят с детьми, у нас настоящий бэби-бум на радиостанции и это, кстати, тоже показатель моей успешной работы. Людям звонят, объясняют, что бюллетени будут выдаваться только под расписку, что нельзя просить коллег голосовать вместо себя, потому что с этим очень строго, на этом настаивает наш акционер. Но людей из командировок мы отзывать не будем, и никто не гарантирует, что 75 процентов от списочного состава проголосует.
А что будет, если явка окажется недостаточной?
Будут объявлены повторные выборы, и весь процесс начнется заново. А если они не состоятся и во второй раз, то я уйду в отставку, потому что это будет значить, что людей это все не интересует.
В интервью СМИ.Ру вы заявили, что сами инициировали выборы, чтобы получить кредит доверия со стороны коллектива. Почему необходимость в этом возникла именно сейчас?
Во-первых, по требованию наших акционеров был изменен устав, в связи с чем у меня появилась необходимость легитимизироваться. Наш главный акционер инициировал эти изменения два года назад, когда был принят новый закон об акционерных обществах и "Газпром", владеющий контрольным пакетом акций "Эха Москвы", решил отнестись к нам, как к акционерному обществу. При этом в руках журналистов оставался блокирующий пакет акций. Поэтому переговоры об изменении устава шли два года, обе стороны пытались ломать друг друга через колено. В конце концов, и те, и другие поняли, что это непродуктивно и пришли к некоему компромиссному варианту.
В старом уставе были дырки, которые позволяли делать очень многое. Сейчас эти дырки заделаны и изменены полномочия главного редактора. Например, теперь генеральный директор, а не я, отвечает за принятие на работу и увольнение сотрудников. Правда, нам удалось вернуть в устав норму, согласно которой это делается только по представлению главного редактора, что полностью соответствует "Закону о СМИ". Зато в новом уставе изменена процедура утверждения главного редактора. Раньше контракт со мной был бессрочным, и разорвать его можно было только после вотума недоверия либо со стороны журналистов, либо со стороны акционеров. В 2001 году, после того как к нам пришел Альфред Кох, я на собрании акционеров поднял вопрос о доверии себе и получил 79 процентов. Сейчас мне необходим не худший результат.
Насколько нам известно, в списке кандидатов на пост главного редактора "Эха Москвы" вы оказались единственным…
Да, но выборы - дело непростое, и даже наличие в списке одного человека не является гарантией. Голосование тайное, многие обижены главным редактором, накопилась масса претензий, и сейчас у журналистов есть возможность меня наказать. Я думаю, они этим обязательно воспользуются, так как люди у нас работают вполне независимые и самодостаточные. Характер мой известен далеко за пределами редакции, и я не ожидаю легкой борьбы с самим собой. Если говорить серьезно, то завтрашнее голосование - это одобрение (или - неодобрение) не столько лично меня, сколько редакционной политики, которую ведет "Эхо". И я вижу вероятность того, что люди будут голосовать против меня. Ситуация вокруг "Эха" складывается неоднозначная.
Что вы имеете в виду под "неоднозначной ситуацией"?
Многие журналисты испуганы редакционной политикой, которую я веду, программами, гостями, которые появляются в эфире. Кого-то может пугать, что у нас работает Шендерович, что раз в неделю у нас выходит с комментариями Михаил Леонтьев. И это не мои предположения, а реальность. Я регулярно сталкиваюсь на радиостанции с фактами самоцензуры. Я замечаю их в эфире, а потом разбираюсь: "Почему ты не взял вот эту новость, которая пришла к нам официально, через агентство "Интерфакс"?". А мне отвечают: "Мы подумали, что такое передавать, наверное, не надо". Надо - не надо, это мой вопрос, а вы извольте взять это сообщение и произнести его в эфире, чтобы слушатели не получали искаженную информацию. Или приходит комментатор и говорит: "Может, вот это лучше не комментировать, потому что у "Эха" возникнут проблемы с таким-то замглавы президентской администрации". Так что голосование отразит уровень опасений сотрудников. Я думаю, что 50 процентов от количества пришедших я точно наберу, но хотелось бы, как Владимир Путин, набрать 72 процента и получить кредит доверия.
То есть, речь идет в первую очередь об одобрении редакционной политики сотрудниками. Значит ли это, что ваш главный акционер в нее не вмешивается?
Я должен отметить, что за четыре года, в течение которых "Газпром" являлся нашим акционером, попыток прямого вмешательства не было, что, кстати, соответствует действующему закону о СМИ. Конечно, на нас пытаются влиять, но в экзотических формах. Например, один из представителей "Газпрома", когда в эфире происходит что-то выходящее, по его мнению, за грань допустимого, звонит мне и говорит: "Леша, побереги меня!".
Кроме этого есть интересы акционеров, связанные с газом, и когда приходит негативная информация о "Газпроме", она сначала попадает ко мне на стол, и мы считаем своим долгом получить комментарий от акционера. Я всегда говорил, что отношение к акционеру должно быть уважительным, и это соблюдалось, кстати, и при Гусинском.
Уже некоторое время в СМИ циркулирует информация о переходе "Русского Радио - 2" на формат news-talk. Говорят, что эта радиостанция станет главным конкурентом "Эха Москвы", что у вас переманивают журналистов. Что вы об этом думаете?
По этому поводу у меня есть несколько соображений. На сегодняшний день в разговорном формате нашими конкурентами являются либо государственные радиостанции (я имею в виду и российские, как "Маяк 24", и принадлежащие иностранным государствам, как "Би-би-си" или "Голос Америки"), либо такие развлекательные радиостанции, как "Серебряный дождь". Все попытки построить коммерческую политическую радиостанцию оказывались неуспешными, потому что главный момент - это доверие слушателей, а репутация строится очень долго.
В 2001 году специально против нас создавалась радиостанция "Маяк-24" с огромным количеством денег и техники. Прошло четыре года, аппаратуры у них сейчас лучше, чем у нас, звук лучше, народу работает больше. Но на январь 2005 года в Москве в диапазоне FM рейтинг "Эха Москвы" составил 730 тысяч слушателей ежедневно, а радиостанции "Маяк-24" -227 тысяч слушателей. Скорее всего, "Русское радио - 2" ждет та же судьба - с неплохим, в принципе, рейтингом, как у "Маяка". Может, они нас и догонят. По крайней мере, часть аудитории отберут.
Однако даже если у "Русского радио - 2" будет большая аудитория, слушатели еще долго будут уходить и приходить, и у редакции уйдет как минимум три года на формирование прочного доверия. "Эхо Москвы" выходило на самоокупаемость лет пять. Поэтому встает вопрос о том, почему господа, владеющие "Русским радио -2", решили потратить деньги на этот проект. Неужели Russian Media Group будет инвестировать в такой невнятный сегмент рынка, которой априори приносит гораздо меньший доход, чем любая музыкальная программа? Гораздо проще купить диск и нанять ди-джея, чем отправлять корреспондентов в Чечню. Так что интересно, кто им это посоветовал и кто это будет оплачивать. Но это - вопрос к ним, а не ко мне.
Что касается журналистов, то действительно идет переманивание. Я уже потерял одного человека, он честно пришел ко мне и сказал, что ему там предложена должность и значительно более высокая зарплата. Что я могу сделать - это рынок. Но опять-таки странно, что я, будучи руководителем успешной коммерческой радиостанции, не могу противопоставить себя конкурентам, у которых даже еще нет доходов. Я никого не удерживаю, и нужно понимать, что с точки зрения дальнейшей карьеры человек, приходящий с "Эха Москвы" - это одно, а человек, приходящий с "Русского радио- 2" - это другое.
Говорят, что "Русское радио - 2" создается для подготовки к политическим кампаниям 2007-2008 годов. Есть ли вероятность, что с приближением выборов 2008 года ваше положение изменится и на вас будет оказано более серьезное, чем сейчас, давление?
На завтрашние выборы "Газпром" решил не выдвигать своей кандидатуры. Ему правда, еще предстоит утвердить победителя на совете директоров 17 марта. Но теперь полномочия главного редактора истекут через три года, то есть прямо перед президентскими выборами. Что будет, когда мы с Владимиром Владимировичем оба уйдем по истечению срока - это вопрос. Но вопрос не мой, а человека, который сейчас станет главным редактором.
Беседу с Алексеем Венедиктовым вела корреспондент Vip.Lenta.Ru Елена Любарская