Прошло более суток с момента, когда мир узнал о гибели президента непризнанной республики Ичкерия Аслана Масхадова в результате операции спецназа ФСБ. Этого времени было вполне достаточно для того, чтобы все ведущие комментаторы успели высказаться и сделать свои предположения о дальнейшем развитии событий в Чечне.
Во-первых, можно с удивлением отметить, что даже самые лояльные Кремлю политики не решились заявить, будто после гибели Аслана Масхадова в Чечне установятся мир и процветание. Спикер Госдумы РФ и председатель "Единой России" Борис Грызлов, которому по рангу положено ликовать в подобных случаях, - и тот лишь предположил, что с уничтожением "террориста международного масштаба" "зла в Чечне будет гораздо меньше".
Примечательно, что успешная операция спецназа ФСБ заставила господина Грызлова рассуждать не в терминах "сепаратизма" и "стабильности", а в категориях "добра" и "зла". Не менее вдохновенно прокомментировал случившееся и лидер ЛДПР Владимир Жириновский, сравнивший ликвидацию президента республики Ичкерия с Курской битвой, "положившей начало перелому в Великой Отечественной войне".
Другие комментаторы оказались более сдержанными в оценке последствий произошедшего. Глава комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев так сразу и сказал, что ликвидация Масхадова вряд ли кардинально изменит ситуацию в Чечне, добавив, что "надо быть последовательными в борьбе с террористами и вести эту борьбу до того момента, когда никому в голову не придет убивать наших детей и захватывать наши школы". И даже спикер Совета Федерации Евгений Миронов назвал обезглавливание республики Ичкерия всего лишь "промежуточным итогом" контртеррористической операции в Чечне.
Ни лидер КПРФ Геннадий Зюганов (который считает, что реальные виновники войны в Чечне - Борис Ельцин и его "семья"), ни политолог Станислав Белковский не верят в вероятность каких-либо подвижек в решении чеченской проблемы после гибели Масхадова. С точки зрения Станислава Белковского, произошедшее останется лишь информационным поводом, необходимым Кремлю для доказательства эффективности российской политики на Северном Кавказе.
Даже вице-премьер Чечни Рамзан Кадыров счел нужным заявить, что со смертью Масхадова - "старика, который много говорил, как Радуев, и ничего не контролировал" - все останется по-старому. Но если для сына убитого 9 мая 2004 года президента Чечни отсутствие изменений в частично контролируемой им республике - вполне позитивный знак, то правозащитники придерживаются обратного мнения.
Как заявила в эфире радиостанции "Эхо Москвы" Валерия Новодворская, "гибель Аслана Масхадова станет горем не только для чеченского народа, но и для всей России". Журналистка Анна Политковская также выразила уверенность в том, что теперь ситуация в республике ухудшится, став еще более запутанной. Аналогичного мнения придерживаются и представители правой оппозиции - член политсовета СПС Борис Немцов, заявивший, что "война будет продолжена", и лидер партии "Наш выбор" Ирина Хакамада, отметившая, что не меньшего, чем Масхадов, "а иногда и большего наказания заслуживали многие из тех, кто сегодня входит в официальное руководство Чечни".
По оценке бывшего советника президента США Джимми Картера по национальной безопасности и сопредседателя "Американского комитета за мир в Чечне" Збигнева Бжезинского, Масхадов оставался последним умеренным лидером чеченских сепаратистов, с которым были возможны переговоры, поэтому его уничтожение являлось ошибкой.
Впрочем, в этом мнении Бжезинский не одинок. Кроме уже упоминавшейся Анны Политковской, большую надежду на Масхадова как на "сдерживающий фактор" возлагали проживающий в Лондоне предприниматель Борис Березовский и правозащитница Светлана Ганнушкина, заявившая, что смерть Масхадова развяжет руки чеченским группировкам, для которых бандитизм являлся самоцелью.
Итак, главным негативным последствием ликвидации президента Ичкерии считается исчезновение некоего центра легитимной и умеренной власти в стане сепаратистов. С точки зрения сторонников подобного подхода, даже не обладая реальным властным ресурсом, Масхадов являлся определенным гарантом сохранения системы "сдержек и противовесов" в Чечне.
Второе соображение "против" ликвидации Масхадова основано на представлении о том, что убитый ичкерийский президент - последний лидер, которого чеченский народ выбирал более или менее самостоятельно, по крайней мере - без помощи Кремля. Как заявил представитель чеченского сопротивления в Лондоне Ахмед Закаев, смерть Масхадова "не ослабит сопротивление, но сопротивление примет более радикальные формы, и в ряды боевиков вступят новые люди". Хотя ничего иного Закаев сказать и не мог, возможность радикализации сепаратистов приходила в голову не только ему.
Как считает Эмиль Панин, руководитель центра по изучению экстремизма и ксенофобии Института социологии РАН, "было лучше убить Басаева, который всем известен как террорист". Теперь же велика вероятность того, что именно Шамиль Басаев как самый популярный из оставшихся в живых лидеров сепаратистского движения его и возглавит.
Правда, Ахмед Закаев уже заявил, что Шамиль Басаев не входил в Комитет обороны Ичкерии и что этот коллегиальный орган, обязанный в ближайшее время назвать имя преемника Аслана Масхадова, кандидатуру Басаева не рассматривает. Член Комитета по безопасности ГД РФ Геннадий Гудков также уверен, что Басаев - "полностью отмороженный человек без каких-либо норм нравственности" - не сможет заменить погибшего президента Ичкерии.
Тем не менее, мало кто может поспорить с советником президента РФ, бывшим кандидатом на пост президента Чечни Асланбеком Аслахановым, заявившим, что "два человека, которые авторитетны после Масхадова, - Шамиль Басаев и Доку Умаров". Кстати, Аслаханов считает, что именно "бригадный генерал" Умаров является наиболее вероятным победителем в борьбе за звание лидера сепаратистов.
Несмотря на все вышеперечисленные возражения, те, кто радуется ликвидации Масхадова, также могут предъявить своим оппонентам несколько веских аргументов. Как заявил спикер Совета Федерации Сергей Миронов, "Масхадов был знаменем, под которое лица, поддерживавшие боевиков, давали деньги".
А по словам Геннадия Гудкова, "Масхадов был фигурой, связывавшей так называемые "Центры свободной Ичкерии в Европе", занятые подготовкой терактов". По мнению Гудкова, теперь эти центры "остались без руля".
Самое же главное, что Масхадов оставался последним более или менее легитимным символом республики Ичкерия. "Фактически сегодня те люди, которые ссылались на легитимность Масхадова, требовали переговоров и принимали его эмиссаров, остались без почвы", - заявил глава Госсовета Чечни Таус Джабраилов.
Под "теми людьми" господин Джабраилов имел в виду, в частности, американских и европейских политиков, неоднократно призывавших РФ пойти на переговоры с Масхадовым. Их смерть ичкерийского президента, понятное дело, не радует. Например, докладчик ПАСЕ по Чечне Андреас Гросс уже заявил: "Я глубоко сожалею об этом убийстве, которое станет преградой на пути к миру. Это фундаментальная ошибка, которая приведет к дальнейшей радикализации сепаратистов". Что касается Госдепартамента США, то, по словам его пресс-секретаря Ричарда Баучера, Америка продолжит настаивать на политическом разрешении конфликта в Чечне.
С кем именно Россия должна теперь достигать "политического решения", господин Баучер не уточнил.
Елена Любарская