Решение Герхарда Шрёдера прервать работу "красно-зеленого" кабинета и на год раньше пойти на выборы в бундестаг вызвало политический кризис в Германии. "Красные" не намерены на предстоящих выборах связывать себя коалиционными обязательствами с младшими партнерами - "зелеными", а христианско-либеральная оппозиция намерена решительно пересмотреть внешнеполитический курс канцлера. О том, как смена власти в Берлине может отразиться на отношениях РФ и ФРГ, Lenta.Ru беседовала с доктором филологических наук, журналистом, автором книг о философии языка и политики Гасаном Гусейновым.
Верно ли предположение российских и западных СМИ, что грядущая смена власти в Берлине сулит России большие неприятности?
В российских СМИ, действительно, то и дело появляются мрачные прогнозы, что крах "красно-зеленого" кабинета Шрёдера и возвращение к власти "черно-желтой" коалиции христианских демократов и либералов плохо скажутся на российско-германских отношениях. Я больше чем уверен, что это вздор. Во-первых, хочу напомнить, что и в советское время, несмотря на "холодную войну", отношения между СССР и обеими Германиями развивались очень хорошо. Почему? Потому что наличие двух германских государств обеспечило особенно глубокое взаимопонимание с немцами. Господствовало занятное распределение предпочтений: у каждой значительной социально-политической группы в бывшем СССР были свои объекты симпатий и антипатий. Но главный вектор все больше и больше определялся пониманием: с Россией у Германии никогда больше не должно быть никаких "особых" отношений - ни таких плохих, как с июня 1941-го по май 1945-го, ни таких тесных, поверх чужих границ, как с середины 1920-х годов по май 1940-го.
Но ведь Германия в составе НАТО принадлежала к числу "наиболее вероятных противников" СССР?
Да, это так, но только не сама по себе, а лишь в составе западного сообщества в целом, лишь как союзница враждебного военного блока. Не будем забывать, что именно из-под американского ядерного зонтика Западная Германия начала "разрядку" с СССР договорами 1970-х годов. К этому же времени относится расширение экономического сотрудничества, развитие советского нефтегазового бизнеса, в первую очередь, с немецкими экономическими гигантами, - того самого бизнеса, который продлил дни СССР аж до конца 1980-х годов. А что сегодня?
Если можно, давайте все-таки немного остановимся на периоде Горбачева и Ельцина. Разве Россия не продешевила, пойдя на воссоединение Германии? Вы же сами писали, что эти страны оказались как бы в противоположных точках своих исторических траекторий: Германия выросла до 85-миллионного еврогиганта, а от России осталась скукожившаяся 140-миллионная "федерация".
Такое сравнение точек траектории имеет смысл только как первый шаг, исходная позиция для анализа положения и в Германии, и в России. Германия объединилась ценой такого экономического перенапряжения, последствия которого будут сказываться еще очень долго. Эпоха благоденствия, к которой здесь привыкли и которую связывают с годами пребывания у власти ХДС/ХСС во главе с Гельмутом Колем, кончилась, вероятно, надолго.
Парадокс в том, что большинство людей связывает это снижение с деятельностью нынешней правящей коалиции, которая находится у власти всего-навсего с 1998 года. Но предпосылки для снижения уровня жизни по сравнению с другими богатыми странами Европы, для застоя в экономике и для кризиса на рынке труда следует искать в том, как происходила интеграция бывшей ГДР. Опять же, при канцлере Коле. К тому же, одновременно с этим процессом в Германию шел поток переселенцев из бывшего СССР, это тоже несколько миллионов человек. Значительная часть этого потока так "налегла" на социальную систему, что ее уже ничто не могло спасти. Поэтому общий вывод такой: в результате распада СССР и политического счастья объединения Германия - бывший европейский флагман социальной рыночной экономики - вошла в полосу экономических и внутриполитических трудностей. Это было не слишком заметно на фоне ельцинской России, но становится все заметнее сегодня. И в этом - главная причина настоящей одержимости, с которой канцлер Шрёдер призывает немцев к экономическому сотрудничеству с крупными рынками на Востоке - в России и в Китае, какими бы эти страны ни были политически.
Вы ушли от моего вопроса об эпохе Коль-Ельцин. Это…
…Целое десятилетие. 1990-1999 годы. С одной стороны, тут продолжалась традиционная для Германии "блоковая" политика. Установку на экономическую и политико-культурную интеграцию старались еще как-то отделять от гуманитарно-политической. Это не очень удавалось, потому что благодарность политического руководства ФРГ российскому и советскому руководству - за объединение, за вывод войск с территории бывшей ГДР - перекрывала все остальное. Можно сказать, что "мужская дружба" Коля и Ельцина начала постепенно "скисать" по нескольким направлениям - из-за бешеной коррупции, за которой просто не поспевали даже лучшие мастера жанра и в самой Германии, и фатальной неспособности российского руководства к политическому урегулированию конфликтов. Квинтэссенция этой неспособности - Северный Кавказ.
Немцы констатировали: российское руководство способно сделать одно из двух - либо бросить своих людей на кровопролитную жестокую войну, как в Чечне, либо вовсе не заниматься никакой политикой, просто отдать регион на откуп "беспредельщикам". Поэтому реального, т.е. способного принести результат, политического диалога между различными общественными силами Германии и России в эти годы и не получилось. Политический класс Германии при Гельмуте Коле с недоумением, непониманием и неуважением относился к своим партнерам в России, инстинктивно прятался от российского хаоса и ждал, даже жаждал буквально любого, кто мог бы внести в этот хаос систему.
А как видели Германию из России?
Политически она вовсе не была видна. Мания величия, которой явно страдал Ельцин, была, видимо, удобным психологическим ресурсом для его ближнего и дальнего окружения, широко, крупно расхитившего экономику бывшей сверхдержавы. Западный деловой мир по-прежнему с восторгом и завистью пересчитывает в своих "форбсах" и архивах государственных и частных спецслужб трудно представимое денежное выражение приватизированного национального достояния…
И тут пришел Путин, который сразу обаял немцев? И прежде всего - Шрёдера?
Путин обаял всех европейских "харизматиков" - Ширака, Блэра, Шрёдера, Берлускони - всех тех, кто в практике своего политического успеха ставил в первую очередь на фактор собственной личности. С одной стороны, это обычный двигатель политики - мы хотим и добра своим странам, и личного успеха, задачи эти взаимообусловлены. С другой же стороны, слишком выраженный личностный фактор сыграл с Шрёдером исключительно опасную для Германии шутку. По-новому позиционируя свою новую страну, сегодня - самую крупную страну в Европе, Шрёдер пошел на слишком резкий подрыв германо-американских отношений. Это пока сошло ему с рук на волне антиамериканских настроений в связи с войной в Ираке. Но подозрение, что отход Берлина от Вашингтона - это нечто большее, чем просто расхождение по одному или двум вопросам, существует и крепнет.
Но у Шрёдера же есть, наверное, множество советников, которые вырабатывают какую-то коллективную линию?
Прежде чем говорить о том, кто определяет внешнюю политику Германии по отношению к России, хочу напомнить о, так сказать, рамочных условиях. Американский политолог Чарлз Херман предлагает различать корректировку политической линии и изменение политической линии. В балансе трансатлантических, европейских и восточных интересов своей страны Шрёдер предпринял, как мне кажется, не удавшуюся ему попытку крупнейшего за всю послевоенную историю ФРГ изменения политической линии Германии. В некритическом сближении с Москвой гражданское общество в Германии, СМИ и политическая оппозиция увидели предательство определенных ценностей. Нарушения прав человека? Национализация частного бизнеса? Ликвидация парламентаризма? Мы на все это закроем глаза, только пустите нас на ваш рынок. Этим же спасением своего рынка труда Шрёдер занимался на китайском направлении.
Но разве для России плохо, что Берлин чуть-чуть отодвинулся от Вашингтона и чуть-чуть приблизился к Москве?
Как ни странно, плохо. Весь вопрос в том, зачем Берлин это делает. Можно как угодно относиться к нынешней фазе американской политики, и ее следует критиковать. Прежде всего, за признаки отказа от собственных, западных, ценностей - политического и экономического либерализма, правового государства, развитых институтов поддержки личности против притязаний враждебных ей групп. Европа может сколько угодно жаловаться на Америку, но сохранением и действенностью этих принципов на континенте, в конечном счете - всем своим нынешним благоденствием, европейцы во многом обязаны Америке. И сейчас, уже в первые дни фактически начавшейся в Германии предвыборной кампании, оппозиция твердо заявила о своем намерении восстановить прежнюю политическую линию ФРГ, опорой которой была трансатлантическая солидарность.
Но в России как-то надоело слушать поучения с Запада относительно прав человека. Может быть, Шрёдер все-таки прав, что помалкивал об этом?
Политика, тем более долгосрочная политика, не имеет права обслуживать сиюминутные эмоции. Сейчас население России обижено на весь свет. Более того, именно в современном русском политическом языке нет более бранного слова, чем "либерал". Об этом альтернативном европейскому политическом языке надо говорить отдельно. А ведь именно этот язык определяет содержание мыслей. Сложился прочный консенсус обиды, и забылось, что в советское время уважением всех ныне обиженных пользовались как раз жесткие, требовательные к российскому и советскому руководству политики. Так сложилось, что политических и гражданских свобод для граждан России добивались именно такие, как Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган, а вот сокращению гражданских и политических свобод граждан России пророссийская политика канцлера Шрёдера скорее способствовала, чем мешала.
Значит, если председательница ХДС Ангела Меркель придет к власти, она будет по-другому говорить с Путиным?
Нет, конечно, слишком резкого перехода не будет. Напомню: Россия всегда будет одним из важнейших партнеров Германии. Поэтому для Меркель довольно будет просто откорректировать курс Шрёдера на этом направлении и - вспомним дефиницию Чарлза Хермана - отменить ошибочное изменение линии трансатлантической. Эксперт ХДС по внешней политике Фридберт Пфлюгер заявил об этом совершенно недвусмысленно. И демонстративный визит в Вашингтон несколько месяцев назад Ангелы Меркель и ее встреча с президентом Бушем, над которым правящая коалиция в свое время только посмеялась, это был политический ответ на чрезмерную "идеологичность" Шрёдера.
И в чем смысл этой новой идеологичности?
В своеобразной форме евразийства. Вы спрашивали о советниках Шрёдера на русском, так сказать, направлении. Так вот, главный такой советник - Александр Рар - без всякого сомнения является выразителем своеобразного неоевразийства. По его мнению, Pax Americana уходит с исторической сцены. Упрощая, можно сказать, что заменить мировой порядок, в представлении нео-евразийцев, мог бы новый континентальный союз, основу которого, опять-таки, могла бы составить ось Париж-Берлин-Москва с маячащим на горизонте Пекином.
А как эта идеология увязывается с другими направлениями внешней политики Германии?
В том-то и дело, что никак, это химера, под обаянием которой можно находиться только в рамках "мужской дружбы". Она рассеется как дым, стоит только посмотреть на грозящие внешнеполитические поражения Германии: Франция может проголосовать против Конституции ЕС - главного германо-французского проекта на континенте. Затем на многие годы "повиснет" и проект включения в ЕС Турции. Ирония политической истории состоит в том, что ответственность за провалы в этом сегменте внешней политики Германии будет взвалена на "зеленого" министра Йошку Фишера, который за все эти годы фактически ни разу не был подпущен к российскому направлению. "Зеленые" делают больше, чем какая бы то ни было другая политическая партия Германии именно для поддержки гражданского общества в России, они говорят понятные вещи и не страдают евразийскими галлюцинациями. Жаль, что они снова попадут в оппозицию, но в кабинете Шрёдера им все-таки не удалось отстоять своих принципов для диалога с Россией. Но главное, в чем "зеленые", по-моему, крупно преуспели, - это их работа в Восточной Европе. Вот - новый крупный и в перспективе сильный регион, на который Германия будет, мне кажется, ориентироваться все больше и больше.
Стало быть, предстоит ждать германо-российского похолодания?
Да нет, конечно. При нынешних политических условиях российское гражданское общество может только радоваться тому, что у него появится новый внимательный собеседник в Германии. В этом смысле, смена власти в Берлине была бы огромным облегчением для России. К тому же Ангела Меркель прекрасно говорит по-русски. Для полноценного диалога с президентом РФ ей предстоит разве что пополнить знания, почерпнутые в Лейпцигском университете, несколькими жаргонными выражениями. А вот помочь президенту Путину научиться говорить по-русски так, как он говорит по-немецки, канцлер Шрёдер не сумел. Боюсь, что и не пытался.
С Гасаном Гусейновым беседовал Дмитрий Иванов