В Министерстве культуры разгорается новый конфликт: о своем неповиновении приказам ведомства открыто объявили два подчиненных ему агентства - Роскультура и Роспечать. Возглавляющие их опытные функционеры Михаил Швыдкой и Михаил Сеславинский упрекают аппарат министра Соколова в некомпетентности и переделе функций внутри ведомства.
Эмпирический и неопровержимый закон Мерфи гласит: "Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается". Одно из важнейших следствий этого закона состоит в том, что "всякое решение плодит новые проблемы". Удивительно верное наблюдение, если задуматься над реформой государственного аппарата. Кстати, применительно к управленческим структурам сформулированы более тонкие закономерности, входящие в "развитую мерфологию": принцип Питера и его преобразования.
Административная реформа 2004 года превратила Министерство культуры в двухчастную структуру: стратегическим планированием занимается непосредственно Минкульт, а практическими действиями - федеральные агентства и службы. Их четыре: агентство по делам культуры и кинематографии, агентство по печати и массовым коммуникациям, служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия, архивное агентство. Назначение глав федеральных агентств производится премьер-министром правительства РФ по представлению Министерства культуры.
В общих чертах реформа соответствовала давнему проекту Михаила Швыдкого, многолетнего министра культуры РФ. По его плану предполагалось превратить Минкульт в организацию европейского типа с компактным "мозговым центром" для разработки и принятия стратегических планов. Решением практических вопросов должны были заниматься специализированные агентства (или институты, как они называются, например, в Голландии): театра и музыки, изобразительных искусств, реставрации и архитектуры.
Однако на практике реформа создала существенно более сложный организм, поскольку в одном министерстве пришлось соединить два - культуры и печати. На впрягание в одну телегу трепетной лани и коня Минкульту отвели несколько месяцев. Недавние главы обоих министерств, опытные функционеры Швыдкой и Сеславинский оказались подчинены бывшему ректору московской консерватории Александру Соколову, темной лошадке правительства.
Новому министру культуры уже в апреле 2004 года пришлось разыграть непростую комбинацию: у агентства по печати и массовым коммуникациям необходимо было изъять функции регистрации СМИ и лицензирования телерадиовещания. Важнейшие и логически принадлежащие бывшему Минпечати механизмы были переданы петербургскому спецслужбисту и банкиру Борису Боярскову, назначенному и.о. директора департамента лицензионной работы Министерства культуры. В июне того же года была образована Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия, которое возглавил тот же Боярсков. Михаил Сеславинский, разумеется, был недоволен и выступил с критикой действий нового министра и опасениями, что для СМИ настали нелиберальные времена.
Дальнейшее сосуществование агентств и министерства натыкалось на многочисленные трудности. Примечательно, что Александр Соколов, в основном, отмалчивался, а Михаил Швыдкой, давно ставший публичной фигурой, а потому часто появляющийся в СМИ, выступал, пытаясь делать хорошую мину при плохой игре.
Так, в ноябре 2004 года в интервью "Российской газете" Швыдкой впервые высказал опасения, что министерство претендует на чрезмерные надзорные функции применительно к агентствам: "Если вышестоящие институты власти хотят, чтобы мы согласовывали с ними каждый вдох (не говоря уже о выдохе), то можно просто забыть о реальных результатах работы". Речь шла о том, что министерство и агентства за полгода не смогли четко разграничить сферы деятельности и вышестоящая организация мешает нижестоящим работать, затрудняя их деятельность чрезмерными бюрократическими требованиями.
От Соколова не последовало никакой реакции. Выступление Швыдкого можно было бы отнести к модному способу открытого обсуждения работы ведомств.
Еще в бытность свою министром культуры Михаил Швыдкой предпринял колоссальные усилия для того, чтобы вернуть в Бремен так называемую Балдинскую коллекцию рисунков старых мастеров, вывезенную из Германии в СССР в годы войны. Госдума инициировала в 2003 году запрос в Генпрокуратуру, увенчавшийся официальным предостережением о недопустимости передачи Германии коллекции и об ответственности в случае совершения такой передачи.
Позже, осенью 2003 года, Швыдкой в интервью журналу "Итоги" сказал, что по-прежнему убежден в необходимости вернуть коллекцию в Германию, но это нужно будет сделать после декабрьских парламентских выборов 2003 года. Дело в том, что главным оппонентом тогдашнего министра Швыдкого был депутат Госдумы Николай Губенко, сам бывший министр культуры, при котором был принят нынешний закон о реституции. Швыдкой рассчитывал на пересмотр этого закона.
В начале 2005 года Михаил Швыдкой, тогда все еще министр культуры, вновь заявил, что Балдинская коллекция подлежит возвращению. Буквально через несколько дней министерство возглавил Александр Соколов, почти сразу дезавуировавший это заявление противоположным: "Позиция России очевидна: речи о передаче "Балдинской коллекции" немецкой стороне сегодня не идет".
Спустя еще некоторое время еще одну "позицию России" озвучил Анатолий Вилков, заместитель главы Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия (Росохранкультуры). Он сообщил, что Балдинская коллекция вернется в Германию за исключением двадцати объектов, которые останутся в России "в качестве компенсации" (вопросы перемещения культурных ценностей и контроль за их вывозом находятся в ведении именно этого органа.)
Александр Соколов никак не отреагировал на эту реплику. Нельзя не отметить, что Анатолий Вилков по-прежнему является замглавы Росохранкультуры, из чего можно сделать вывод, что Борис Боярсков как минимум не изъявляет несогласия со своим подчиненным. К слову, Вилков в дальнейшем еще несколько раз публично озвучивал свою позицию, в том числе, в дни празднования 60-летия Победы.
Публичное несогласие подчиненных со своим министром стало в Минкульте повседневным явлением. Складывалось ощущение, что Соколов, в полном соответствии с давним проектом реформы министерства на европейский манер, возглавляет некий мозговой центр, деятельность которого малозаметна, а решения необязательны к исполнению, в то время как настоящие шаги предпринимают уполномоченные "государственные агенты".
В конце июня этого года параллельные реальности министра и главы Роскультуры вновь пересеклись. Реплика министра Соколова о том, что в Роскультуре приняты "откаты", управление непрозрачно, а взятки дают на каждом этаже, вызвало бурную реакцию Михаила Швыдкого. Он заявил, что министру культуры не удалось сформировать бюджет на 2006-2008 год и отстоять федеральную целевую программу перед правительством, и потому он начал борьбу за передел рычагов власти в министерстве.
Александр Соколов отмалчивался так долго, что правительство успело пожурить обоих участников конфликта за нарушение корпоративной этики: публичное обсуждение внутренних проблем ведомства вредит репутации министерства, что противоречит "Общим принципам служебного поведения госслужащих".
Иск был подан Швыдким в один из московских судов в начале июля, а слушания назначены на 11 августа. Александр Соколов пригрозил встречным иском против своего подчиненного. Он отметил, что не упоминал в своем телевизионном выступлении никаких имен и удивлен последовавшей реакцией. Кроме того, он сказал, что "оценочные суждения не могут служить основанием для обвинений в суде", но при этом добавил, что его суждения о Роскультуре соответствуют действительности.
По-видимому, встречный иск Александр Соколов так и не подал. Он даже пригласил Швыдкого сесть за стол переговоров, но это предложение осталось только заявлением.
13 июля 2005 года, спустя всего два дня после попытки заключить перемирие, Александр Соколов издал приказ №305, который предписывал всем четырем подведомственным агентствам предоставить к 25 июля заверенные копии всех своих нормативных и ненормативных актов за 2005 год.
В срок запрошенные документы, по крайней мере, двумя агентствами - Роспечатью и Роскультурой, поданы не были. 1 августа они распространили совместное заявление по итогам обращения Сеславинского и Швыдкого к Александру Соколову. В документе, в частности, говорится, что "предоставление определяемых приказом копий актов в Минкультуры России не предусматривается ни Положением о Министерстве, ни перечнем функций министра". Также указывается, что министерство производит слишком много "нормотворческого брака" и приказ №305, вероятно, относится к той же категории документов.
В тот же день Министерство культуры в лице зама Соколова Дмитрия Амунца выразило свое недоумение по поводу заявления Сеславинского и Швыдкого. Во-первых, агентства игнорируют постановление правительства №289 от 17 июня 2004 года о структуре и субординации в министерстве. Во-вторых, они вновь выносят обсуждение внутриполитических вопросов ведомства на публику.
Из сложившейся в министерстве ситуации следуют два варианта развития событий: кадровые перестановки или реформа работы министерства. Последнее не слишком вероятно хотя бы потому, пересмотр отношений "министерство - федеральные агентства - федеральные службы" может повлечь аналогичные разбирательства в других ведомствах, что, в конечном счете, означало бы публичное признание провала этой части административной реформы.
Если рассмотреть вариант кадровых изменений, то из всех участников конфликта наиболее уязвимой выглядит фигура Александра Соколова. Министру не удалось ни наладить отношения внутри ведомства, ни научиться действовать сколько-нибудь тонко. К тому же он демонстративно не поднимает брошенные ему перчатки, и складывается ощущение, что он действительно не знает, как поступать в конфликтных ситуациях.
Если правительство не пойдет по пути призвания варяга в Минкульт, как это было проделано с Соколовым, и, как видно, с неважным результатом, то будущим главой ведомства вполне может стать Борис Боярсков. За последнее время он, как никто, близко познакомился со всеми узкими местами громоздкого и химерического объединения министерств печати и культуры под одной крышей. В его ведении находятся самые конфликтоопасные вопросы: лицензирование и контроль за СМИ, а также охрана и перемещение культурных ценностей, включая, что немаловажно, земельные вопросы.
Опыт кадровых перестановок в российских министерствах, впрочем, показывает, что скорого развития событий ждать не следует. Возможно, текущий конфликт будет постепенно сглажен и затушеван, а значимые события начнут происходить не раньше осени.
Юлия Штутина