Всё прогрессивное человечество с тревогой следит за тем, что происходит в американском штате Канзас. В штате Канзас пытаются в очередной раз ущемить теорию Дарвина, причем решающие подписи поставят члены местного совета по образованию, а не заезжий куратор из федерального центра. Этой истории довольно много лет, но только в последние дни к делу подключилась "тяжелая артиллерия": 38 лауреатов Нобелевской премии - литераторов, физиков, химиков и медиков - составили письмо, в котором просят комиссию не заходить далеко в процессе оцерковления школы.
Содержание конфликта кажется довольно простым: канзасские чиновники полагают, что креационизму, то есть теории о сотворении мира и человека, нужно отвести место в учебной программе, коль скоро таких взглядов придерживается достаточное количество людей. Более того, дарвиновская альтернатива этому воззрению, которая прежде преподавалась догматически, заслуживает критики на страницах тех же учебников, где она излагается. Оппоненты, напротив, считают противоестественным сравнивать религиозное с рациональным при детях.
Дарвинизм, вероятно, самый доступный пример научной теории, вокруг которой возможны дебаты. Скажем, континуум-гипотеза или теорема Гёделя о неполноте, также известные благодаря усилиям популяризаторов, редко становились предметом споров за пределами круга тех, кто понимает, о чем именно речь. Зато темы, касающиеся косности религиозного мировоззрения и прогрессивности научного, оказываются в центре вполне средневековой дискуссии - тем более любопытной со стороны, что участники перебирают аргументы давно не первой свежести, а суть вопроса остается по-прежнему в тени.
Очевидно, что спор - не о самом дарвинизме: общий тираж "Происхождения видов" и даже его переложений заметно меньше числа спорящих. По мнению социологов, точка зрения в таких вопросах - часть обязательного набора, за редким исключением наследуемого вместе с социальной самоидентификацией. Так, принято считать, что средний противник дарвинизма - человек с не самым высоким уровнем образования, приверженец республиканской партии и противник абортов.
Однако у теории эволюции есть и другие оппоненты. Один из них - Ноам Хомски, знаменитый лингвист и публицист. Занимаясь языкознанием, Хомски неожиданно оказался создателем системы формальных грамматик, повсеместно используемых в литературе по математике и теоретической информатике. К критике дарвинизма его тоже подтолкнула привычная сфера интересов: учёный задался вопросом о происхождении языка вообще - и усомнился в том, что механизмы естественного отбора способны выработать столь сложную структуру.
Более "научным" выглядело возражение Карла Поппера, которого интересовало не столько содержание той или иной гипотезы, сколько возможность ее проверить. Вернее - опровергнуть. С этой точки зрения эволюционная теория - вне критики, поскольку ни одного "контр-опыта" поставить просто нельзя. Впрочем, в попперовской классификации на одной ступени с дарвиновскими воззрениями оказались и другие, не менее почтенные.
Можно допустить, что члены комиссии по образованию штата Канзас с работами Хомски и Поппера незнакомы. К такому выводу подталкиваеет и та риторика, которой они пользуются. Любопытно другое: с областным органом власти спорят нобелевские лауреаты.
Самая востребованная аналогия, на которую любят ссылаться при обсуждении "канзасского казуса" - так называемая "обезьянья поправка", которой в этом году исполнилось восемьдесят лет: законодатели штата Теннеси запретили преподавание эволюционных воззрений в школах. После чего некий учитель, Джон Скоупс, несмотря на запрет, продолжал знакомить детей с крамолой, за что был арестован и осужден.
Но, как выясняется, сравнивать это с взаимоотношениями Бруно и инквизиции не слишком уместно. Реконструкция событий 1925 года перевернула кажущуюся очевидной причинно-следственную связь: не процесс стал причиной волнений в обществе, а волнения в обществе побудили организаторов суда оформить не слишком внятные претензии в открытую дискуссию. Которая тогда сторонниками дарвинизма была - формально - проиграна.
После того как "антидарвиновский" закон Батлера был одобрен, американское Движение за гражданские свободы пообещало поддержку тем, кто признается в его нарушении. Один из них - Скоупс - согласился участвовать в показательном процессе, который должен был стать поводом к отмене закона.
Главным защитником консервативных ценностей и непосредственным обвинителем был представитель Демократической партии, бывший ее лидер и госсекретарь США, ушедший в отставку перед Первой мировой войной. Обвиняемым - 24-летний учитель, преподававший биологию по совместительству. Присяжные признали его виновным и приговорили к штрафу в 100 долларов, который затем был отменен (правда, только из-за недочетов в проведении процесса). После этого защита лишилась возможности апеллировать в более высокие инстанции, и "обезьянья поправка" просуществовала еще несколько лет. Однако в том же году от преследований за распространение научных взглядов отказались в двух других штатах - Миссисипи и Оклахоме, где близкий по содержанию закон признали антиконституционным.
Этим все не закончилось. До 2000 года в ряде штатов пересказ "спорного" фрагмента учебника в американских школах следовало начинать с напоминания, что, согласно другой версии, человек - дело рук Создателя. Однако затем Верховный суд США решил освободить учителей от скороговорки в пользу Бога.
Вскоре властям Джорджии удалось на неделю исключить неприятное слово "эволюция" из курса биологии для старшеклассников. Затем, под давлением общественности, слово пришлось вернуть. В тот момент происходящее казалось несколько странным. Это ощущение усугублялось родственными событиями: в том же году члены Христианской коалиции требовали запретить второй закон термодинамики, явных альтернатив которому Библия не предлагает. Участников акции протеста смутили рассуждения о порядке и беспорядке, которыми физики поясняют необратимость превращения механической энергии в теплоту. Термодинамика, однако, урона не понесла - возможно, потому же, почему теорема Гёделя о неполноте не становится причиной многотысячных демонстраций.
В Канзасе проблемы у эволюционизма возникли еще в 1999 году. Тогда члены комиссии по образованию поступили немного аккуратнее, чем их коллеги из Джорджии: они попробовали сделать так, чтобы естественная и сверхъестественная версии происхождения жизни излагались в равном объеме. Решение обосновывалось так: необходимо, чтобы, освободившись от одной догмы, школьники не стали жертвой другой.
Такая формулировка оказалась на редкость удачной. Новая школьная программа просуществовала до смены состава комиссии. В 2001 году был принят более либеральный образовательный стандарт. Но в 2004 году прежние люди вернулись на прежние посты, чтобы летом следующего года одобрить прежний вариант.
Мотивы новых антидарвинистов, возможно, не слишком отличны от мотивов их предшественников. При этом, какую бы цель они ни преследовали, речь идет о праве выбора. И школьники, которым его предоставят, вполне могут предпочесть "библейской" критике Дарвина взгляды Поппера или Хомски.
Борислав Козловский