Два крупных американских музея - частный Фонд Гетти и государственный Метрополитен - оказались в центре международного скандала. Власти Италии и Греции обвиняют руководство этих институтов в покупке произведений античного искусства у находящегося под следствием арт-дилера Джакомо Медичи. Тем самым, музеи способствовали варварскому расхищению национального достояния этих стран. В сущности, история оспариваемых сейчас в римском суде приобретений свидетельствует о пренебрежении музеями профессиональной этикой и о плачевном состоянии охраны памятников в средиземноморских странах.
История эта началась в 1995 году, когда крупный антиквар Джакомо Медичи был арестован в Швейцарии по обвинению в незаконном вывозе из Италии археологических находок. При обыске на складе Медичи в Женеве были обнаружены четыре тысячи предметов, в основном, античная скульптура и керамика. Также полицейские нашли огромный архив, в котором содержалась многолетняя переписка Медичи с кураторами нескольких американских музеев и известными коллекционерами.
Бумаги и фотографии из архива Медичи свидетельствовали о том, что антиквар работал посредником между "черными археологами" Греции и Италии и частными и государственными собраниями США. Спустя десять лет после начала расследования в центре скандала оказались калифорнийский Фонд Гетти и нью-йоркский Метрополитен-музей, но, скорее всего, это только верхушка айсберга.
Соединенные Штаты сотрудничают с Италией, Грецией, Турцией и некоторыми другими средиземноморскими странами на ниве археологии больше ста лет. Однако ведущие европейские археологические школы работали в этом регионе гораздо дольше и успели собрать очень представительные коллекции предметов античности. Американцы оказались в заведомо проигрышной ситуации, если говорить не о чистой науке, а о формировании собственных музейных экспозиций.
В начале XX века в большинстве этих стран существовали писаные и неписаные правила, по которым участники совместных экспедиций делили найденное и развозили затем по своим музеям. Однако уже в 1932 году правительство Греции, а в 1939 - Италии, приняли законы, запрещавшие вывоз из этих стран любых произведений искусства без санкции государства. После Второй мировой войны это законодательство было значительно ужесточено. В 1970 году была принята специальная конвенция ЮНЕСКО об охране памятников, к которой США присоединились в 1983 году.
В принципе, законодательство по охране культурного наследия не запрещает вывоз археологических находок, если на то есть разрешение министерства культуры или аналогичного органа. На практике, разумеется, ни одному чиновнику не придет в голову разрешить вывоз ценного произведения искусства из страны. Легальное пополнение музейных коллекций, таким образом, может происходить через приобретение предметов у частных лиц или у других институтов на аукционах. Разумеется, широко применялись и применяются музейные займы, когда один институт передает другому артефакты во временное пользование.
Большинство музеев отнеслись к этой политике спокойно. Но были и исключения. Так, миллиардер Жан Поль Гетти, основатель Фонда Гетти, крупнейшего частного музея США, еще в 1950-х годах начал покупать предметы для своего собрания на черном рынке. Не будучи стеснен в средствах, он был готов пойти на многое, чтобы сделать свою коллекцию одной из лучших в Америке. Кураторы его Фонда получили негласное разрешение на покупку интересных и ценных произведений для музея у любых арт-дилеров.
Финансовые возможности Фонда Гетти долгие годы были кошмаром для европейских музеев. Представители калифорнийского музея выкладывали на аукционах колоссальные суммы за античные скульптуры и керамику, за полотна старых мастеров и предметы средневекового декоративно-прикладного искусства. Благодаря их энергичной деятельности Фонд Гетти действительно превратился в выдающееся собрание.
Из показаний Джакомо Медичи выяснилось, что еще в начале 70-х люди из Фонда Гетти платили антиквару по миллиону долларов за вазу или статую. В середине 90-х за античный золотой погребальный венок посредник музея заплатил на черном рынке 1,15 миллиона долларов.
Механизм вывоза произведений искусства еще остается предметом расследования, но в общих чертах он прост: объект оформляется как покупка у частного лица. Бывший владелец предоставляет бумаги о том, что он или его семья владели скульптурой или статуей до 1939 года (в случае Италии). В целях безопасности и конфиденциальности сделку оформляют посредники на нейтральной территории, как правило, в Швейцарии.
В архиве Джакомо Медичи полиция обнаружила снимки, на которых скульптуры и вазы, находящиеся теперь в собраниях Гетти и Метрополитен-музея, сфотографированы еще в том виде, в котором их откопали, то есть покрытые слоем грязи и пыли. Для следствия они послужили доказательством, что эти предметы не принадлежали никаким частным владельцам до 1939 года, а были извлечены во время незаконных раскопок, ведущихся так называемыми черными археологами.
Львиная доля античных экспонатов в музее Гетти снабжена табличками "Provenance Unknown", то есть "происхождение неизвестно". Поскольку Фонд Гетти - музей сравнительно молодой, то обилие таких табличек свидетельствует о формировании коллекции из покупок недокументированных объектов. Само по себе это никоим образом не является преступлением, но наводит на размышления.
Проблема незаконных раскопок остро стоит не только в Греции и Италии, но и в России, Турции, Латинской Америке. Искатели сокровищ и прочих предметов, годных для продажи коллекционерам, наносят непоправимый ущерб памятникам культуры. Для искусствоведов знать точное происхождение предмета желательно, но необязательно. Для истории и археологии - необходимо. Вырванный из контекста предмет, например, изъятая из погребения ваза, навсегда теряет ценность для науки.
Судя по размаху, с которым вел бизнес Медичи, греческие и итальянские власти были бессильны перед кладоискателями. Так, часть спорных предметов, оказавшихся в Метрополитен-музее, была извлечена в начале 1970-х из этрусской гробницы в нескольких километрах от Рима. В прессе нигде явно не говорится том, как подобное стало возможно, хотя тайно раскопать крупное захоронение фактически в археологическом заповеднике - сложнейшая задача. Скорее всего, местные чиновники и полиция были подкуплены, и, следовательно, речь идет о масштабной коррупции.
В работе многих западных музеев важную роль играют советы попечителей. Очень часто ими становятся крупные бизнесмены-меценаты. В их задачу входит контроль над музейными приобретениями. Содействовать пополнению коллекций можно двумя способами: либо выделить деньги музею, либо приобрести интересующий предмет самостоятельно и затем передать его в собрание в виде займа или дара. В обоих случаях попечители руководствуются благородным принципом "Искусство должно принадлежать народу" и не забывают о рекламе своего имени.
Как показывает история с Метрополитен-музеем, серые кардиналы не всегда действуют законными способами. Так, несколько проблемных объектов итальянские власти обнаружили в коллекции попечительницы "Мета" Шелби Уайт. Она и ее покойный муж были причастны к покупке нескольких очень ценных керамических сосудов на черном рынке в 1980-е годы. Как минимум восемь из них находятся в постоянной экспозиции Метрополитен. Следствие располагает информацией, что меценаты знали о незаконном происхождении своих покупок.
Примечательно, что в середине 1990-х Уайт и Леви основали специальный фонд, который абсолютно законным образом финансирует раскопки Гарвардского университета в Месопотамии и нескольких странах Средиземноморья. Фонд Уайт-Леви выделил также десятки грантов на публикацию материалов археологических исследований. На эти цели уже истрачено более 6 миллионов долларов.
Между арестом Джакомо Медичи и первым судом над американскими музейщиками прошло десять лет. За это время итальянские власти расследовали обстоятельства незаконного оборота произведений искусства, подписали договор с США о возвращении произведений, нелегально ввезенных в Америку после 2001 года, и получили принципиальные доказательства причастности к нему крупных музеев.
В Фонде Гетти уже произошел ряд отставок, куратор отдела античности Марион Тру предстала перед судом в Риме, а три спорных предмета из собрания Гетти отправлены в Италию как знак доброй воли. То есть можно говорить о том, что музей признал свою вину.
Неназванный источник газеты The New York Times сообщил, что руководство музея Метрополитен тоже готовится к уступкам. Речь идет о кладе из 15 серебряных предметов III века до нашей эры из сицилийской Моргантины. В начале 1980-х его раскопали грабители, а несколькими годами позже его купил у Медичи крупный антиквар Роберт Хехт для Метрополитен, заплативший за клад 2,7 миллиона долларов. В обмен на признание в приобретении фактически краденых предметов музей сможет оставить их у себя на 25 лет в качестве музейного займа.
Греческие власти расследуют деятельность Медичи на своей территории. Они, так же как и итальянцы, располагают доказательствами покупки Фондом Гетти через Джакомо Медичи произведений искусства, имеющих незаконное происхождение. Правительство Греции рассчитывает на досудебное урегулирование проблемы, которое включает в себя возвращение четырех предметов без каких-либо условий.
Очередное слушание по делу Марион Тру и Роберта Хехта состоится в Риме 5 декабря 2005 года. Скорее всего, оно не будет последним, поскольку продолжают появляться новые обстоятельства. Тем не менее, нельзя исключить, что после суда скандал будет замят дипломатическими средствами.
Последствия произошедшего будут еще долго ощущаться в музейном мире. Так, инцидент вокруг Гетти и Метрополитен наверняка обострит в очередной раз давно тлеющий конфликт между Грецией и Британским музеем или Турцией и музеем Пергамон в Берлине. Хотя случай американских музеев не имеет прямого отношения к проблеме перемещенных ценностей, важен прецедент пересмотра состава коллекций в судебном порядке. Произведения искусства могут оказаться заложниками политических и экономических игр. Именно этого больше всего опасается директор Музея изобразительных искусств имени Пушкина Ирина Антонова. Вверенное ей собрание едва не оказалось разменной картой в многолетней судебной тяжбе между частной компанией и государством.
Юлия Штутина