16 февраля в широкий прокат выходят "Мюнхен" Стивена Спилберга, "Преданный садовник" Фернандо Мейрелиша, "Бладрейн" Уве Белла и "Большая любовь" Дмитрия Фикса. Обозреватели журнала Time Out Москва выяснили, что месть бывает государственная, личная и по зову крови. К счастью, в мире есть еще и любовь. К стюардессам, например. А также к свободе, родине и жене.
Режиссер Стивен Спилберг. В ролях Эрик Бана, Дэниел Крейг, Мэттью Кассовитц, Джеффри Раш. 164 мин.
В 1972 году, после того как на мюнхенской Олимпиаде палестинская террористическая группировка "Черный сентябрь" захватывает в заложники и убивает одиннадцать израильских спортсменов, руководители еврейского государства решают отплатить врагу той же монетой. Для решения деликатной задачи "Моссад" создает в Европе глубоко законспирированную боевую ячейку, выдает подпольщикам ключ от сейфа в швейцарском банке и список из одиннадцати палестинских имен. Командовать четырьмя ликвидаторами, каждый из которых имеет безобидную гражданскую профессию (подрывник, например, собирает заводные игрушки), назначают бывшего охранника Авнера (Эрик Бана), молодого семьянина с достаточно дебильной физиономией хорошего парня.
Вообще, хорошими парнями тут оказываются все участники палестино-израильской катавасии - гуманистический пафос фильма опирается на фигуру румяного хозяйственного мужичка, волею исторических обстоятельств вынужденного в свободное от жены и детей время захватывать заложников, подкладывать бомбы или торговать пластитом. Не желая копаться в причинах мюнхенских событий и искать крайнего в войне евреев и арабов (мудрое решение), Спилберг вновь выруливает на свою любимую дорожку и превращает политический триллер в кино о семье.
Где и когдаРасписание показов в кинотеатрах Москвы
Первая треть "Мюнхена" смотрится точь-в-точь как фильмы Фридкина и Поллака начала 70-х: стеснительная слежка на дневных улицах, деловито-тревожное шуршание шин по ночному асфальту и совершенно сорокинские образы вроде крови, смешавшейся с молоком из разбитой пулями бутылки. Но мало-помалу сквозь шпионский быт прорастает традиционная рефлексия (кто я? на кого работаю? в чем правда?) и появляются умилительные сцены в детской (пока Авнер бьется на невидимом фронте в Европе, его жена в Израиле рожает девочку). Удивительно, но постепенная смена интонации ничуть не снижает напряженности "Мюнхена" и не меняет жесткий, лаконичный, подчеркнуто "взрослый" стиль повествования. Сомневающиеся моссадовцы продолжают точно так же стрелять, взрывать и взрываться, а самая жестокая сцена - расстрел евреями голой и красивой датской наемницы из мелкокалиберных велосипедных насосов - приходится как раз на этап тягостных раздумий подпольщиков о праведности творимого ими возмездия. Рука профессионала чувствуется в каждой мелочи. У Спилберга хватает изобретательности даже на то, чтобы изобразить ужас и абсурд тотальной войны не в кровавой, а в эротической (!) сцене. Незадолго до финала картины приехавший в отпуск к супруге Авнер отрабатывает серию любовных фрикций со зверской гримасой бойца, идущего в атаку, - а сам тем временем думает о Родине. Образ, конечно, дикий - но очень доходчивый!
Василий Корецкий, Time Out Москва
Режиссер Фернандо Мейрелиш. В ролях Ральф Файнс, Рейчел Вейс. 129 мин.
Лощеный и лицемерный европейский дипломат Джастин (Файнз) и студентка Тесса (Вейс), скандалистка, диссидентка и гринписовка, затевают неполиткорректный спор на некоей лекции. Диспут продолжается в постели, затем, на скорую руку поженившись, парочка перемещается в Африку. Здесь их встречают распухшие от голода дети, тотально больные СПИДом взрослые и современные плантаторы в лице фармакологических транснациональных корпораций, испытывающих на аборигенах новые лекарства. Джастин по-европейски не замечает окружающего кошмара, уходя с головой с садоводство, пока где-то в саванне не находят труп зверски убитой жены. Тут сонное существование тихого бюрократа заканчивается, и как-то незаметно для себя он превращается в грозу мировой коррупции. Вопреки разнообразным спецслужбам, наемникам и каким-то уж совсем несусветным масаям, Джастин упрямо кует для убийц Тессы карающий меч правосудия.
Ничего удивительного в этом диковатом сюжете нет. "Преданный садовник" - экранизация одного из многочисленных романов Джона Ле Карре, способного соорудить политический триллер даже из медицинского справочника. Замечательно другое - фильм снял Фернандо Мейрелиш, два года назад сразивший всех оглушительно живописным изображением криминального Рио-де-Жанейро в "Городе Бога". В "Верном садовнике" социалка тонет в совсем уж невообразимых красках - по части изобразительного совершенства бразилец достиг невиданных высот и устраивает мастер-класс европейским режиссерам. Интрига же, в результате, уходит на второй план. Какая разница, в конце концов, что за службы устраивают охоту на британского дипломата. Лишь бы симпатяга Файнс, как Зыкина в известном анекдоте, подольше "ходил туда-сюда" по африканским пейзажам, обретшим, с помощью Миреллеша, фантастически неземной облик.
Всеволод Бродский, Time Out Москва
Режиссер Уве Белл. В ролях Кристанна Локен, Бен Кингсли, Мишель Родригес, Удо Кир, Майкл Мэдсен, Билли Зэйн. 95 мин.
В далеком прошлом румынский бродячий цирк возит в клетке рыжую девицу (Локен) и показывает ее крестьянам за деньги вместе с бородатыми женщинами и другими занимательными уродами. Талант у девушки такой - изрезанная кинжалами и обваренная кипятком, она умеет затягивать раны силой воли (для разгона, впрочем, ей надо выпить стакан овечьей крови). Как-то ночью в клетку забирается пьяный цыган и пытается циркачку изнасиловать. Но та теряет человеческое лицо (глаза наливаются черным, из десен вытягиваются клыки), рвет нахалу глотку, бежит в леса, а там горько плачет и решает впредь не трогать людей. Успокоившись, девушка вступает в ряды профессиональных охотников на вампиров (Майкл Мэдсен, Мишель Родригес и др.) и идет войной на главного упыря района (Кингсли). Он тиран, насильник, владелец опасных артефактов, а также - ее отец.
Одноименная фильму компьютерная игра "Бладрейн" вообще-то была совсем о другом: в ней кровососущая бестия грызла фашистов во время Второй мировой. Но в исполнении режиссера Уве Бёлла, считающего кино и компьютерные игры явлениями одного порядка (читай - фуфлом), экранизации приставочной классики теряют всякую связь с первоисточниками ("Один в темноте", "Дом мертвецов"). И готический боевик "Бладрейн" стал чем-то вроде взрослой версии "Зены, Королевы воинов". В чистеньких нарядных костюмах, не сверяясь со сценарием (если предположить, что он вообще когда-либо был написан), герои проживают ряд обособленных сцен - появление в городе, в монастыре, в замке. Виды румынских развалин расцвечены эротикой, сценками из жизни вампиров и каким никаким, но все-таки экшном. Кингсли подделывается под Белу Лугоши и с остервенением сосет кровь из ребеночка; Мэдсен с полной отдачей вживается в образ рубаки на пенсии; бывшая модель Локен, известная тем, что в "Терминаторе-3" она дралась с самим Шварценеггером, играет, страшно сказать, роль со словами… Весь этот парад если чем-то и пугает, то только своей смертельной серьезностью.
Кирилл Алехин, Time Out Москва
Режиссер Дмитрий Фикс. В ролях Михаил Пореченков, Юлия Меньшова, Инна Макарова, Анатолий Васильев, Галина Петрова. 90 мин.
Представьте себе такое объявление в конце журнала Time Out: "Возраст: чуть старше сорока. Род занятий: военный. Место, где хотел бы оказаться: лучше на войну, чем в ЗАГС. Почему нужно со мной познакомиться: если не женюсь в течение двух недель, уволят в запас". Жаль, что в середине 60-х, когда разворачивается действие "Большой любви", журнала Time Out и в помине не было. Иначе не пришлось бы генералу с говорящей фамилией Улыбабов (Пореченков) клеить девушек в общественном транспорте, обезвреживать авиа-хулигана и покупать вместо привычной "Столичной" полусладкое шампанское только для того, чтобы познакомиться с нервной стюардессой (Меньшова).
Дмитрий Фикс (первая серия "Старых песен о главном" и сериал "Бальзаковский возраст") сочинил романтическую комедию, главное достоинство которой не только в том, что сошлись на экране два супергероя - Марс и Венера, бравый сухопутный генерал и неземная стюардесса. Оба, конечно, милы - и играющая истеричку как раз бальзаковского возраста, до умопомрачения широко раскрывающая глаза Юлия Меньшова (пугающая смесь Литвиновой и Пэлтроу), и перекинувшийся обратно в романтического героя Михаил Пореченков. Оба напоминают киногероев 60-х - не столько одеждой, сколько время от времени проявляющимися манерами. Пусть гротескными, напускными и почти карикатурными (рыдания Меньшовой в подсобке "Ила" больше похожи не на цитату из "Еще раз про любовь", а на обычную пародию, а Анатолий Васильев, играющий друга героя, вообще ни на секунду не выходит из образа "разбушевавшегося Шурика"). Просто в самой этой наивной попытке воспроизвести свежий апрельский ветер при помощи студийных вентиляторов романтики не меньше, чем, собственно, в запахе весны.
Василий Степанов, Time Out Москва